Единственная. Новый мир.

Стоило моим мыслям на счёт будущего попасть в тупик, так я вернула своё внимание Инари, который также о чём-то задумался. И это что-то не особо приятное, если судить по его лицу. — Что у тебя в голове? – поинтересовалась я, вновь набирая стакан сока. — Да? – неожиданно резко сказал он, спустя минуту, видимо слишком сильно погрузившись в эмоции. От этой резкости, я слегка дёрнулась и часть сока из стакана оказалась на мне, а дальше всё стало происходить слишком быстро. Из-за резкого ощущения влажности, я вскочила на ноги, задевая стол, на краю которого оказался не тронутый стакан Инари. От неожиданности, подскочил и сам бета, но слишком резко, из-за чего кувшин с остатками сока упал на пол, разлетаясь вдребезги. Мы с ним в немом шоке смотрели друг на друга. Лично я рассуждала на тему того, кто из нас оказался более криворуким. Я, которая всё это начала и, по сути, облила всех или Инари, который разбил кувшин и напугал слишком расслабленную меня? Сначала я улыбнулась, а потом и вовсе рассмеялась от такой нелепой ситуации. Да, хозяину всего этого не должно быть смешно, но и он постепенно начал смеяться за компанию. Видимо, смех у меня оказался заразительный. Хотя, здесь ещё можно поспорить, чей тут более заразительный, ведь его смех оказался очень даже милым и звонким, отчего слушать его хотелось не переставая. Лишь отсмеявшись, поняла, что ещё ни разу не слышала смеха других своих истинных. Со слабой улыбкой, я вновь оглядела наше поле боя. Осколки стоило бы сразу собрать, как и вытереть разводы от сока на полу и на столе, ведь потом это смыть будет довольно сложно. Я присела, чтобы начать собирать осколки, делая вид, что совсем забыла о том, что я здесь гостья. Только Инари это забывать не собирался. — Что вы делаете? – поинтересовался он, снова начиная нервничать. — Разве не видно? Осколки собираю, не хочу, чтобы кто-то поранился. Ты бы тоже мог помочь, ведь это не только моя вина, - улыбнулась я. К удивлению, он легко ко мне присоединился, стараясь собирать более мелкие кусочки, чтобы я не поранилась из-за них. От такой заботы становилось тепло в груди, а на щеках появился лёгкий предательский румянец. То, что осталось от кувшина, мы собрали быстро, но после этого встал вопрос разводов от сока. — Не беспокойтесь, Ниал и Ринар приберут всё остальное. Они останутся в качестве ваших личных помощников, поэтому обращайтесь по всем вопросам к ним, – сказал Инари, под руку провожая меня в сторону выхода из спальной, видимо, от греха подальше. — Я совершенно спокойна. Мне только платье жаль, ведь пятна подобного сока вряд-ли получится отстирать бесследно, – заметила я. Прямо под дверью, как я себе примерно и представляла, сидел  разволновавшийся Ринар. Видимо, он совершенно не понимал, что происходило, происходит и будет происходить дальше. Может с хозяином своим они и знакомы с детства, но меня они не знают совершенно, от того моё присутствие в их доме заставляет рабов понервничать. — Ринар, займись уборкой. Мы будем в саду, нас не беспокоить. Айвенару, если заявится, откажи в любых услугах и передай это же брату. Он никогда не был и не будет желанным гостем в моих землях. Если начал он достаточно мягко, даже с долей вины в голосе, то закончил Инари говорить жёстко и даже грубовато. Этот Айвенар, видимо, сильно доводит моего бету. Кто он, меня интересовало не сильно. Куда больший интерес вызывал вопрос о том, что ему надо от (да, я это признаю) моего беты. Если не истинным, то в стаю я его точно буду готова взять. А все проблемы моих бет становятся и моими проблемами, если не в большей, то в равной степени. Ринар согласно кивнул и скрылся в спальной комнате, а Инари, слегка крепче, чем нужно, сжал мою руку и пошёл куда-то вперёд. Больно не было. Становилось ясно, что сейчас ему это, скорее всего, необходимо просто для собственного успокоения. Непонятно, через что он тут проходил раньше и через что пройдёт в будущем, но поддержки он, должно быть, лишился давно вместе с исчезновением родителей. Да, братья могут как-то ему помочь или поддержать как-либо, но лично ему рабы ничего не выскажут при всем их желании. Особенно тогда, когда я буду рядом с ним. До самого сада он вёл меня за руку, молча. Я не хотела что-то говорить, видя, что он в каких-то воспоминаниях, но это не значит, что я оставлю всё, как есть. Мы обсудим всё, что в мыслях у него, хочет он того или нет. Если уж он собирается стать частью моей жизни, то придётся смириться с моим желанием присутствовать и участвовать в его жизни. А уж степень моей открытости мы решим тем, в какую именно семью он войдёт. Если в стаю, то знать будет всё, что знают обо мне все те беты, с которыми я провела бок о бок больше десяти лет. Если же в семью истинных... Не хочу, чтобы он входил в семью истинных! Это будет обидно и нечестно по отношению к остальным моим истинным. Этого, значит, приму сразу, а остальных, в лучшем случае, спустя какое-то время? Нет, так совсем не пойдёт. Да и домой я хочу больше, чем этого персонажа в свою стаю. Чем ближе мы были к саду, тем сильнее я ощущала запах роз. В саду росли не просто розы, а именно те редкие виды, что я годами отвоёвывала для своей оранжереи! Моему восхищению не было предела!  Эти красавицы имеют особенный сладкий аромат, который свойственен только им. Причём цветят они каждый сезон разным цветом. Именно за эту их особенность они стоят намного, и даже больше чем намного, дороже обычных роз. В какой-то момент я даже пожалела, что столько потратила на какой-то куст. Но уже на второе их цветение я забыла обо всех своих переживаниях на их счёт, сутки наблюдая за необычной сменой цвета с насыщенно красного до невероятного голубого цвета. Подобный цвет казался совершенно невероятным для обыкновенных роз… Стоило очутиться в саду, как я поняла свою правоту. И, судя по цвету у бутонов, сейчас близко к концу лета, что слегка необычно, ведь по деревьям в лесу я бы предложила начало или, на худой конец, середину лета. Отобрав руку у растерянного беты, подошла к розам, полностью рассматривая куст. Он удивлённо наблюдал за моими действиями, но спустя минуту подошёл ближе. — На моей родине никак не могли объяснить смену цвета у этих роз, – начала я объяснять. – Считали, что эта генетическая мутация совершается по сезонам из-за каких-то потребностей цветов, но доказать это не получается, ведь, по сути, кроме цвета не меняется ничего. Причём бутоны могут ближе к зиме приобрести голубой или синий цвет, что для диких роз очень необычно. — Они были любимыми цветами моей мамы, – с грустью произнёс он, рукой проведя по бутону слегка рыжеватого цвета. – Она говорила, что там, откуда она родом, таких цветов никогда не было. Мама всей душой желала, чтобы они там появились. Не знаю как у вас, но у нас это магические розы предсказатели, подсказывают время года для путников. Некоторые считают, что степень закрытости бутонов может подсказывает время, но я считаю это глупостью, ведь у одного куста все бутоны разные. Я встала и посмотрела на Инари, что сейчас несколько тоскливо рассматривал цветы. Вспомнились его слова о родителях... Должно быть, он уже понял кем мы друг другу приходимся, но не хочет давить. Улыбнулась своим мыслям и взяла его за руку. — Расскажешь мне побольше о местных цветах и растениях? – попросила я. – У тебя хорошо получается, приятно слушать.