'2'
5 июня 2023 г. в 00:16
Чанбин не знает, когда именно его первый раз торкнуло. Скорее всего, это происходило как-то постепенно. Может быть, это накапливалось с каждым проведенным вместе днем и бесчисленными улыбками, которыми они щедро обменивались постоянно. Само собой, что в раннем возрасте это не было чем-то более особенным, чем детская дружба, скрепленная взаимным одиночеством и тягой к веселью. Но тем не менее, именно она стала основополагающей.
Они и правда были не разлей вода. Ходили друг за дружкой и не хотели расставаться даже в школе, отпрашиваясь на уроках, чтобы посидеть вместе в небольшом мальчишеском туалете, переговариваясь о всяких пустяках. Кафельный пол пошел трещинами в некоторых местах, но едва ли кто на них обращал внимание, когда оба смеялись до того заразительно, что начинало колоть живот. Это место стало для них небольшим островком безопасности, и если кто-то из них искал второго, то прямиком мчался туда.
Однажды Чанбин так и нашел заплаканного Хвана. Тот сидел на грязном подоконнике, роняя слезы на разбитые колени, пока одна из щек горела алым пламенем. Оказалось, одному из задир его класса не понравилось то, что Хэвон поделилась с ним шоколадкой, потому и отлупил. Со кипел злостью — схватил и отвел в медпункт, оттуда направляясь искать обидчика. Найти его было не сложно. Парень хвастался сбитыми костяшками перед приятелями. Тогда-то Бин и подлетел к нему, громко крича какие-то гадости. Тот на мгновение опешил, а потом…
Чанбин никогда не был крупным и в средней школе выглядел худо. Не удивительно, что в тот день в медпункте он сидел рядом с Хенджином, пока под его глазом расцветал синяк. Они крепко держались за руки, а Хван тихо шептал ему слова благодарности. Мальчику всегда нравилась прямота и отважность Со, и он не боялся лишний раз похвалить его за это. И делал это так хорошо, что Бин постоянно смущался, отмахиваясь рукой.
Руки. Они любили держаться за ладони друг друга, пока это не стало странно для их возраста. Перейдя в среднюю школу, пара особо озлобленных детей насмешливо хихикали на их сплетенные пальцы, когда они торопились домой, чтобы успеть закончить все дела и отправиться с родителями в долгожданную поездку в город. Хенджин тепло улыбался, таща Чанбина за горячую ладонь в сторону выхода. Со даже не помнит, что конкретно произошло, но тот резко отпустил его и потупил взгляд. А потом он улышал.
— Фу, как педики.
Ему, если честно, вообще фиолетово было на подобное обзывательство, только вот Хван почти задрожал от страха и грусти. Бин сердито нахмурился и, приобняв друга за плечо, вывел его на улицу. Со давно понял, насколько ранимым мог быть этот парень, и как много тот пропускал через распахнутую душу. Поэтому он ощущал своим долгом оберегать Хенджина от любого, кто мог бы причинить ему боль. И нет нужды добавлять, что сквернословные подростки на следующий день обнаружили в портфелях по кульку протухшей рыбы. Это все стоило одной благодарной улыбки, освещенной электрической лампой школьного туалета.
Прошли годы. Бин с грустью отпускал свой интерес к былым увлечениям, которые он делил с Хваном. Таких было много, на самом деле. Взять тот же футбол. Хенджин многому его научил, и они часто вместе с Сынмином гоняли мяч у кого-нибудь во дворе. Потом даже в кружок записались, но стоило приблизиться первым экзаменам, как весь запал спал. Дольше всего продержались комиксы с мангой. У Со до сих пор несколько полок забито таким добром до отказа. Они любили меняться какими-то выпусками или читать по ролям, после чего катались по полу в истерике. А вот рисование…
Чанбин увлекся этим прямо перед переходом в старшие классы. Сначала просто какие-то раскраски, потом пробовал перерисовывать персонажей из аниме. Естественно, Хван пошел за ним следом. Получилось как-то слишком вглубь, куда-то вниз со всеми чувствами и душой. Со завораживало то, как парень мог увлечься этим, такое ощущение, забывая даже дышать. Но это стоило того. Увидев его прогресс всего за пару недель, Бин понял, что это явно не для него. Он не злился из-за этого, скорее, просто расстраивался, что никогда уже не сможет поспеть за другом и поддержать его в чем-то, что приобрело для него весомую ценность. Со в принципе был очень мудрым и понимающим для своего возраста. Поэтому и времени, чтобы понять сногсшибательную привлекательность Хенджина, ему потребовалось не много.
Наверное, он понял это даже раньше, чем озвучил у себя в голове. Вокруг того всегда была куча девчонок. Они постоянно дарили ему какие-то вкусняшки и подарки. Чанбин никогда не гундел, потому что Хван всегда делился этим с ним. И ничего из этого не было странным. Джинни был милым и добрым. Не удивительно, что кто-то хотел стать ему близким другом. Однако он точно помнит тот день, когда земля ушла из-под его ног. Наверное, именно его можно было бы отметить, как начало чего-то.
Чанбин тогда вернулся с отдыха. Родители щедро наградили парня за отлично сданные экзамены и успешный переход в старшие классы, подарив путевку в Австралию, к тому самому давнему знакомому. Со классно провел время, гуляя по солнечному Сиднею. Феликс не меньше был рад его приезду: водил по самым живописным местам и рассказывал о себе на ломанном корейском. Бин тогда не часто, но все же переписывался с Хваном. И в день перед отъездом домой тот сообщил, что его ждет небольшой сюрприз. Со совершенно не понимал, чего ему ожидать, потому что парень обычно такого не делал. А в их возрасте тогда уже было важно следить за имиджем и внешним видом, поэтому он и не должен был так сильно удивляться новому стилю друга.
Осветленные волосы, почти касающиеся покатых плеч, казались невесомо-прозрачными. Наверное, это все дешевая краска. Из-за нее пряди топорщились в стороны, напоминая белесый пух одуванчиков. Чанбин даже слов не мог подобрать и как-то собрать все во едино, с открытым ртом смотря на еще больше вытянувшегося в рост Хвана. На нем была безразмерная красная худи и куча фенечек; он почти утопал в спортивных штанах, которые казались смутно знакомыми. Весь Джинни неожиданно стал казаться таким большим и возмужавшим, не смотря на то, что в нем проявилась свойственная ему изящность. Просто теперь она была обрамлена белым золотом длинных волос, неожиданно вписавшихся в общую картину как по маслу.
Со чувствовал легкую дрожь в кончиках пальцев от жуткого желания прикоснуться к этим лохмам. Хван был просто великолепен. От маленьких косичек, обрамлявших выразительное лицо, до новеньких кроссовок, на которые, Бин уверен, тот спустил всю свою месячную зарплату из магазинчика, в котором подрабатывал. И в этот момент, помимо трепетно замершего сердца, он почувствовал тревогу. Что такому замечательному во всех смыслах парню делать рядом с ним? Маленькому, несуразному и ни к чему конкретному не стремившемуся? Неужели, он заслужил такого друга просто так? И как он теперь будет выглядеть рядом с ним?
Однако все это мгновенно рассеялось, когда Хенджин, приняв его шок по-своему, усмехнулся и подошел обнять. Крепко. Почти все лето не виделись же. Чанбин оторопел, но двинулся в ответ, пытаясь выровнять дыхание, понимая, что почти не достает тому подбородком до плеча. И когда руки Хвана крепко сжались, почти вжимая, Со все же выдохнул оставшиеся тревоги в раскаленную августовским солнцем веранду. Они просидели там почти до утра, распивая несколько кружек чая и слушая переклички кузнечиков в высокой траве. Оказалось, почти все лето Джинни провел в одиночку. Сынмин уехал в город к родственникам, оставляя его одного, и тому пришлось как-то выкручиваться. Хван проработал большую часть времени и решил сменить образ.
— Так как тебе? Ты так ничего и не сказал, — Хенджин обиженно дует губы, и Со с каким-то страхом замечает на них легкий тинт.
— Непривычно. Но тебе идет. Очень даже.
— Спасибо, — парень смущенно улыбается и хихикает в рукав худи.
Чанбин чувствует, будто что-то изменилось в нем вместе с Джинни. Напрочно въелось под кожу к сердцу, но пока не хотело показываться, будто знало, что он испугается. Он не был готов к этому. Поэтому решение пустить все на самотек было единственно верным.
Утреннее солнце показалось из-за верхушки небольшого дерева, скрывающего их в тени. Оно постепенно нагревало темно-зеленую листву, пробуждая спящих птиц. Со завороженно смотрел на светлые пятна, гулявшие по темному дереву и сонному лицу Хвана. Мурашки, пробежавшие по спине, он списал на прохладу, по-глупому игнорируя горячую чашку чая в руках и свой безотрывный взгляд на чужие губы. Рядом с Хенджином все казалось неважным. Только его друг имел особое значение.