Опасен 2

Когда Хань Е открыл глаза, оба его супруга ещё спали, прижавшись к нему и перепутав руки и ноги. Картина была бы полностью идиллическая, если бы не поджидавшая их неумолимая реальность… Что могла сломать эту хрупкую гармонию меньше чем за секунду. Но теперь он чётко представлял, в чём его счастье и смысл жизни. Поэтому он будет защищать своё любой ценой. Защитит своих самых близких и дорогих мужчин. Увидев, как задрожали ресницы Сюй Цзиня, он осторожно коснулся губами его виска. — Доброе утро. Сюй Цзинь распахнул глаза и удивлённо уставился на него, потом страдальчески нахмурился, вспоминая события вчерашнего вечера и части ночи. — Доброе, — хрипловато со сна выдохнул он и снова закрыл глаза, уложив голову ему на плечо. — Как ты, малыш? — тихо прошептал Хань Е. — Странно, но похоже, гораздо лучше, чем ожидалось, не выспался, — проворчал он, жалуясь. — Соберись, нам сегодня предстоит сложное утро и день. Вечером будешь отсыпаться и, возможно, весь завтрашний день тоже. — Мою службу никто не отменял, — тихо буркнул второй супруг и щипнул Хань Е за сосок. — Не проказничай, — облизывая сохнущие губы, улыбнулся глава Дацин. — Ты уже работаешь на меня. И если я говорю, что у тебя свободный вечер и завтрашний день, то так и будет. Он столкнулся с непонимающим взглядом и возмущением. — То есть, ты всё за меня решил? С каких пор и по какому праву… Только потому, что мы переспали? — Хань Е зажал ему рот рукой. — Если ты обещаешь не будить Фэйе раньше времени, громко возмущаясь — то я объясню, — терпеливо произнёс Хань Е. — Говори. — Если я скажу, что, пока вы спали, сюда уже заглядывал твой коллега, пришедший тебя сменить — ты сильно разозлишься? Глаза Сюй Цзиня распахнулись в ужасе и он сам зажал себе рот рукой, чтобы не заорать от досады. — Тише, тише, — шикнул Хань Е. — Это пока просто перспектива — если ты не встанешь и не приведёшь себя в порядок — то случится именно то, что я сказал. — Ты… Ты меня развёл?! — зашипел Сюй Цзинь, выпутывая из клубка конечностей собственную руку и собираясь отвесить этому шутнику подзатыльник. — Рукоприкладство к свидетелю тоже… Серьёзный проступок для офицера полиции. Сдавленно рыкнув, Сюй Цзинь скатился с кровати. — А если будешь главой моего отдела СБ, то тебя будут слушаться все. Я… и даже Фэй-гэ. — Я подумаю, — проворчал Сюй Цзинь и подхватив одежду, пошел в сторону душевой, покачивая упругой задницей. Хань Е быстро отвёл глаза. Сегодня надо было думать не головкой, а головой. Повернувшись, он аккуратно переместил голову Фэйе со своего плеча на подушку и, приподнявшись на локте, поправил простыни, чтобы вошедшим раньше времени не бросилась в глаза странная нагота пациента. Склонившись ниже, прижался мягким и чутким поцелуем. И застыл от удивления, когда увидел совершенно не сонный взгляд Фэйе. — Значит, я буду его слушаться?.. — Значит, ты снова водишь меня за нос, прикидываясь спящим? Выпалили оба и тут же фыркнули друг другу в губы. — Доброе утро, Фэйе, — Хань Е, пользуясь возможностью, пока никто не сумел их отдалить фактами вчерашнего дня, прижал мужчину к себе, зарываясь носом в его волосы. — Доброе. Фэйе не вырывался, лишь, скосив глаза, с интересом наблюдал за ним, а потом и вовсе, глубоко вдохнув, расслабился в его руках. — И всё же? — Ну… Это пока в планах, — улыбаясь, уклончиво ответил Хань Е. — Он ещё не уволился. — В твоих планах, — утвердительно произнёс Фэйе. — Он — сотрудник полиции? — В наших, — возмущённо выдал Хань Е и надулся, — он согласился, уже дважды между прочим. Да, он — полицейский. — У тебя потрясающий дар убеждения и… манипулирования. — Это был комплимент? — Хань Е с удивлением поднял бровь, уставившись на него, — ты определённо прокачал этот скилл. Раньше твои комплименты были просто ужасны, — легкомысленно выпалил Хань Е и тут же осёкся, прикусив язык. Ну что я за болван?! Хань Е — Хань Е, ты — идиот! Но было уже поздно. — Так мы всё-таки знакомы? Я всё ещё жду объяснений по поводу вчерашнего, и как вышло, что в экспериментальном проекте участвовал сотрудник полиции. Фэйе сел и, подложив подушку под спину, удобно устроился на постели. Хань Е взлохматил шевелюру, он немного занервничал. — Сейчас вернется Сюй Цзинь и я всё расскажу, чтобы мне не пришлось повторяться. А у тебя не было повода перепроверять мои слова. И… Оденься, пожалуйста. Фэйе с удивлением посмотрел на мужчину. Тот был готов съесть живьём, облизывал его взглядом, а озвученная просьба явно не вязалась с языком тела и явным желанием. — Тебе не нравится то, что ты видишь? — взгляд Фэйе стал колючим и холодным. Он не понимал этой игры. Хань Е отвернулся и, потянувшись, взял пижаму Фэйе, лежавшую на стуле. — Наоборот, — тихо произнёс он и положил пижаму Фэйе на колени, — ты мне так нравишься — что я умру в тот же момент, когда больше не смогу видеть тебя. Но сейчас нам надо поговорить. Серьёзно. Он сам встал с кровати и быстро оделся. Не переставая хмуриться, Фэйе откинул одеяло и натянул на себя штаны от пижамы. Когда он застёгивал пижамную рубашку, из душа вышел посвежевший и полностью одетый Сюй Цзинь. Увидев одевающегося в постели Фэйе, он вопросительно посмотрел на Хань Е и скрестил руки на груди. — Доброе утро, Фэй-гэ! — с улыбкой произнёс молодой парень и устроился на стуле. Фэйе кивнул: — Доброе, Сюй Цзинь. Ну, раз теперь все собрались, можно и поговорить? Хань Е кивнул, соглашаясь. А потом вроде бы ненароком спросил: — А какой сегодня день? — В смысле? — удивился Фэйе, — пятница сегодня. Вчера мы проводили экспериментальное тестирование… А что? Сегодня было воскресенье. Тридцатый день рождения Фэйе выпал на субботу. Хань Е и Сюй Цзинь переглянулись. Молодой полицейский подался вперёд: — А число, месяц? — Что за дебильный вопрос… Двадцатое октября, пятница… две тысячи девятнадцатого года. Чего вы на меня так смотрите? У Сюй Цзиня поникли плечи, Хань Е вновь в тревоге посмотрел на Фэйе и дернул себя за прядь, а затем пересел ближе к Фэйе и посмотрел ему прямо в глаза. — Я не знаю пока… Как тебе это объяснить, но сейчас не осень девятнадцатого года… А лето две тысячи двадцать третьего. Фэйе шарахнулся от него. — Это сейчас шутка была, да? — он перевёл взгляд на Сюй Цзиня, — он меня разыгрывает? Но грустные глаза Сюй Цзиня были слишком красноречивыми даже без слов. — В девятнадцатом году я только поступил в школу полиции. — Ничего не понимаю, но ведь мы… Мы сейчас в моей фирме. После эксперимента… Как сегодня может быть двадцать третий год?! Мне тогда будет аж тридцать лет… Но мне только двадцать шесть. — Фэйе, посмотри на меня, — попросил Хань Е, — вчера… Вчера кое-что произошло. Ты многое забыл. — Что я забыл? Я не понимаю… Я должен был ещё вчера вызвать охрану… Подожди, как ты сказал? Фэйе изменился в лице и схватился за голову. — Сюй Цзинь, как представитель закона, охранял тебя лучше всех после случившегося, а я… Мы с тобой здесь оказались после перестрелки. Эта палата принадлежит центральному госпиталю Янда, это не твоя клиника в Цинь Фарм. — Как, но… Я ничего не помню, — Фэйе потрясённо смотрел на этого человека, что, ссутулившись, сидел перед ним, опустив низко голову, — почему? Эти раны… И та принцесса — это был я? Хань Е молча кивнул и поднял лицо. Из глаз его текли слёзы. — Почему ты плачешь? Есть что-то ещё, чего я не знаю? Хань Е! Да говори уже...