ХАНЬ Е
Сюй Цзинь с громким стоном упал на локти и кончил, в шоке глядя, как сперма веером брызнула, накрывая неубранные документы, разложенные на журнальном столе, перед которым он стоял на коленях и его от души продолжал драть муж. Рубашка, да и брюки, явно выйдут из строя, когда они закончат, но… К утрате документации он готов не был. — А-а-а-а-а, блять! какого хрена?!.. Высочество, ну чем ты думал, когда выбрал эту позу? — простонал он. — Тебе неудобно? Больно? — сорванным голосом прохрипел Хань Е, вонзаясь в чувствительно сжавшуюся от оргазма задницу. — Вообще, я думал о том, чтобы мы оба могли видеть, как они втроем занимаются любовью. Император жестче сжал полные бедра своего драгоценного второго консорта и со стоном в несколько толчков излился, влипая в его ягодицы и прижимаясь к спине. Его повело от удовольствия и оглушило, перед глазами еще мелькали фейерверки и блики удовольствия. — Чем недоволен мой глава службы безопасности? — он лизнул мокрую от пота шею и присосался, намереваясь поставить засос, — я был так плох? — Хань Е, прекрати напрашиваться на комплименты, — закатил глаза Сюй Цзинь и зажмурился от рук, что гладили и мяли его бёдра. — И ты, и твой член выше всяких похвал. Это я облажался, — тихо добавил он, заставив Хань Е остановиться и в удивлении развернуть мужа к себе за подбородок. — Что такое? — Да вот… Обкончал наш новый договор, — криво ухмыльнулся Сюй Цзинь. — Как раз чужой экземпляр. Хань Е вытащил смягчившийся член и чмокнул раздраженного мужа в губы. — Не парься, переподпишем, — прошептал он, — я вот тоже облажался… Наша императрица так стонала, что я не надел резинку… — Нет, ты издеваешься?! — обреченно посмотрел вниз Сюй Цзинь. — Хана костюму. Звони Дайкуню! Он выкрутился из объятий продолжающего липнуть к нему супруга и даже треснул его по пальцам, которые потянулись к мошонке. — Мы и так прервали совещание. И я не могу продолжить его в таком виде. Так что прекращай. Хань Е смотрел на него с игривой улыбкой счастливого щеночка и разве что не вилял хвостом. — Перестань на меня так смотреть, а то меня начинают мучить неуместные ассоциации. — Это какие? — удивленно поднял бровь муж. — Что я только что трахался с кобелём Фэй-гэ, Бандой! — увидев, как рассвирепевший в секунду муж хватает упаковку бумажных салфеток и швыряет в него, Сюй Цзинь подхватил спущенные штаны и со смехом и воплями скрылся в душе. В памяти Хань Е всколыхнулось воспоминание, когда они заставили его лаять в тронном зале, стоя на четвереньках. Горечь от унижения сдавила грудь, в глазах потемнело, и он понял, что не может сделать полноценный вдох. Хань Е вскочил на ноги, но внезапно пошатнулся и почти рухнул в ближайшее кресло. Сильная, пульсирующая головная боль обручем сдавила голову, и такой же обруч обернулся вокруг сердца. Он потерял ощущение реальности, словно он сейчас не успешный глава фармацевтического холдинга, а снова… запертый в своем теле император Да Цин: голый, абсолютно беспомощный — без права возразить, без права отказаться… На четвереньках, с текущим членом посреди тронного зала, униженно лающий и трахающий обнаженную голень смеющегося Юньтяня. Хань Е в панике рванулся вперед, в попытке схватить телефон. Рядом что-то с грохотом упало и покатилось. «Неужели… Я сошёл с ума? Я… Снова потерял свою дееспособность? Фэйе… Почему ты так далеко?» Он так и не смог ни сделать нормальный вдох, ни позвать на помощь. Неизвестно, сколько времени он боролся за возможность дотянуться до телефона, но тот, по закону подлости, проскользил по поверхности стола и упал с другой стороны. «На твоих руках я согласен умереть»… Свет померк, он погрузился в темноту. Сюй Цзинь не рассчитывал на одиночество в душе после брошенной мужу собственной реплики. Однако он не приходил. «Неужели обиделся?» — продолжил плескаться под водой Сюй Цзинь. Услышав грохот в комнате отдыха, он насторожился. Закрутив воду и схватив полотенце, как был мокрый, приник к двери и прислушался. Но в комнате было тихо. Распахнув дверь, он бегло обшарил взглядом все углы комнаты отдыха, где можно было спрятаться. Шкаф был закрыт, шторы раздёрнуты, на полу валялась упавшая ваза. Очевидно, что именно этот звук он и услышал в ванной. А Хань Е… Увидев мужа, что лежал в неестественной позе и без сознания, в расстегнутых и спущенных брюках, второй консорт бросился к нему. — Хань Е, ты меня слышишь? — спросил Сюй Цзинь, с ужасом понимая, что император не дышит. Пытаясь определить, сколько времени прошло и, вспоминая полученные навыки на курсах парамедиков по сердечно-легочной реанимации, он отчаянно давил растущую в глубине панику. — Ты что удумал? Не смей… Хань Е, ты нам нужен… Опустив супруга на ковролин, запрокинул его голову, он, распахнув рубашку, начал немедленную компрессию, мысленно продолжая ругать и умолять супруга. « Что я, по-твоему, скажу Фэй-гэ? А Юньтяню? Ты про нашего младшего подумал?.. вы даже не встретились ещё». Сделав пятнадцать компрессий, Сюй Цзинь глубоко вдохнул и приник губами к рту супруга. «Не согласен я быть в браке с двумя покойниками, это перебор, любимый… Ты моей маме жениться на мне обещал, — это Сюй Цзинь очень хотел произнести вслух, но тогда, когда его услышат, — я ведь согласился. Сначала я не думал, что это всерьёз — но понял, что значит иметь семью». Вода, что стекала по нему, холодила, или это уже был холодный пот, что пробил от осознания ситуации. Неуязвимый и пышущий здоровьем и силой мужчина, что был всегда рядом — часто назойливый и раздражающий в одно мгновение — превратился в сломанное дерево. Страх мешал сосредоточиться. «Я не оставлю тебя, не отпущу… иначе как смогу смотреть им в глаза? Да и сам не смогу без тебя». По лбу тёк пот, на глазах выступили слёзы, голова была забита счетом и ритмом. Поэтому он не заметил трепетание ресниц, лишь движение грудной клетки под ладонями и шумный и тяжелый первый самостоятельный вдох, закончившийся приступом кашля, вывел его из состояния автоматизма. Хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Он — смог. Сюй Цзинь схватил подушку с дивана и подложил под голову мужа, отворачиваясь, чтобы тот не увидел его слёз. Подойдя к окну, распахнул его. Потом, схватив полотенце, начал тереть волосы и лицо, стирая непрошеную жидкую слабость. — Я сейчас вызову наших врачей из блока. — Нет. — Не… — Сюй Цзинь серьезно посмотрел на него, — не нужно упрямиться. Я не хочу ещё раз пережить подобное. Пожалуйста. — Ты голый и к тому же мокрый, закрой окно. — Хань Е ещё раз кашлянул и поморщился, — у меня ощущение, что ты сломал мне пару рёбер. Сюй Цзинь буркнул, краснея: — Тем более необходим рентген. И обследование. Величество… Сам лежишь с расстегнутой ширинкой, а три минуты назад — вообще трупом лежал… Но командуешь! — Прикройся! Сюй Цзинь закатил глаза и сжал кулаки. — Да я сам чуть не поседел и не умер, пока вытаскивал тебя. Сейчас нашего кардиолога позову, чтоб без лишних глаз и ушей. Ловя укоризненный и злой взгляд с пола, потянулся за полотенцем. — Да прикроюсь я, прикроюсь. Угомонись уже. Хоть бы спасибо сказал. Всё приходится делать самому. Хань Е сглотнул и прикрыл глаза: — Спасибо, Цзинь-эр, и прости, что напугал тебя. Я сам испугался… Сюй Цзинь обмотал бедра полотенцем и, опустившись на колени, стал протирать бедра и член мужа прихваченными салфетками, после чего натянул белье и застегнул на нем штаны. — Может, уже расскажешь, что произошло, когда я ушёл в душ?.. Симптомы оставь для врача. Мне важно знать, что ты видел и чувствовал. По лицу Хань Е пробежала гримаса боли и раздражения. Было видно, что он не горел желанием говорить об этом. — Давай после осмотра врача? Я боюсь. — Что это повторится? — понимающе протянул второй консорт и кивнул. В дверь постучали, вошёл врач. Пока проходил осмотр, Сюй Цзинь сел в дальнее кресло и стал методично обзванивать всех необходимых людей. Сначала домой, управляющему Ли, чтобы прислал с курьером несколько костюмов и рубашек с полным набором белья. Для обоих. На всякий случай. Потом позвонил своим знакомым в Шотландию, где его особенно были «рады» слышать в половину второго ночи. Но вопрос с алиби в ночном клубе и прикрытием на таможне, и «двойниками» в отеле Хилтон был решён. Отложив разогревшийся телефон в сторону, Сюй Цзинь вытер взмокший лоб и посмотрел на Хань Е. Тот выглядел уже значительно лучше: вернулся здоровый цвет лица, ушёл… или просто на время спрятался затравленный взгляд. — Доктор Цао, вы уже закончили? — спросил Сюй Цзинь и, получив утвердительный ответ, попросил: — Я очень прошу вас подождать ещё пару минут. Мне необходимо сделать ещё один звонок, и после этого я вас внимательно выслушаю. В течение не озвученной «пары», а целых пяти минут Сюй Цзинь пытался дозвониться до Чу Сифэна, но безрезультатно. Чертыхнувшись и пробормотав себе под нос что-то вроде «надеюсь, они всё же не отправились травить весь Глазго, потому что это я точно не разрулю», он повернулся лицом к врачу. Но чем дольше он его слушал, тем меньше понимал случившееся. Врач и сам терялся в догадках — по описанным обоими симптомам и ощущениям, в целом по клинике собранного анамнеза, Хань Е не то что не должен был сейчас сидеть и выглядеть слегка оглушенным, а… находиться в коме — как минимум. А как максимум — на том свете. Картина классического инсульта… Который «рассосался сам собой», полностью самоликвидировавшись?! — Вокруг господина генерального директора в последнее время происходит огромное количество неприятных происшествий. Возможно, они вызвали этот кратковременный сбой. «Сбой… До остановки сердца? Ну конечно, как же», — напрягся внутренне Сюй Цзинь. — Как его близкий и доверенный друг, господин Сюй — присмотрите за ним. Сюй Цзинь нахмурился и кивнул. — Сегодня ему лучше не работать, и постарайтесь оградить его от волнений в дальнейшем. Супруги переглянулись между собой и синхронно выпалили: — Сами разберёмся! И тут же стушевались. Стало немного неловко. — Прошу меня простить, доктор Цао, спасибо за консультацию и помощь, вы свободны, — попытался смягчить их резкость Хань Е. — Вызов к главе концерна — вопрос строго конфиденциальный, доктор Цао, — и не подумал смягчаться Сюй Цзинь, стоя по-прежнему в одном полотенце. — Могли бы и не напоминать, господин Сюй. Врач весьма выразительно посверлил взглядом его набедренную повязку и, забрав с собой дефибриллятор, удалился. Дождавшись, когда за врачом закрылась дверь, Хань Е подошёл к Сюй Цзиню и взял его лицо в ладони. — Ты пообещал меня не волновать и не расстраивать, к чему эти колючки? — Испугался и запаниковал. Прости, — Сюй Цзинь прижался к императору, тронул пальцами его грудь, осторожно погладил. — Болит ещё? — Нет, уже не болит, — Хань Е помолчал и спросил: — Ты уладил вопросы по их возвращению? — Да, им помогут. И в аэропорту и на таможне. Надеюсь, всё обойдётся без сюрпризов. — Может быть, стоило выправить документы для них как для усыновителя или опекуна, и…? Сюй Цзинь закатил глаза и скривился. — Цзи Фа нам супруг, а не… Сын концерна Аньлэ. — У тебя предубеждение против инцестных связей? — удивился император. Сюй Цзинь раздражённо посмотрел, но, вздохнув, покачал головой. — Я бы на тебя посмотрел, если бы сейчас Фэйе стал там ухаживать за Цзыюань. — Чего? — Хань Е сел на диван, уставился на второго консорта, удивленно подняв бровь. — Да они терпят друг друга с трудом. — Вот поэтому я и утверждаю — ты везунчик. Мне повезло меньше, меня бросили, уйдя к одному мудаку, оказавшемуся моим дядей. — Тебе… Не повезло? — с интересом посмотрел на него муж и ухмыльнулся. — Раз врач запретил мне сегодня работать, а ты мой телохранитель и единственный муж… Давай пойдём на свидание? А на ужин пригласим домой мою тёщу. Мне кажется… К визиту в семью в полном составе она пока не готова. От предложения Сюй Цзинь завис. Их «семейная жизнь» развивалась настолько бурно и стремительно — среди полукриминальных и финансовых разборок из-за влияния новоявленных супругов в сфере бизнеса со своими конкурентами не было времени передохнуть. А редкие свободные моменты они тратили на перезагрузку и релакс, занимаясь сексом. Или любовью. Это было потрясающе… Но подобного торможения и внезапного камбэка в конфетно-букетный период на двоих Сюй Цзинь не ожидал. — Это… Потому что я тебя сегодня спас? — Это потому, что ты сегодня назвал себя «неудачником», — ухмыльнулся муж, подходя и обнимая супруга. — Теперь я буду знать, как развести тебя на романтику, — медленно заливаясь краской, буркнул второй консорт. Хань Е перепел с ним пальцы и потянул на себя, сливаясь в поцелуе. Оживший селектор голосом секретаря с рецепшна сообщил, что прибыл курьер с одеждой. — Возьми вещи и оставь в моём кабинете. Спасибо, — на несколько секунд отстранился император. Длинные пальцы распутывали полотенце, обнажая роскошные бедра мужа. Удивлённый взгляд Сюй Цзиня сменился удовлетворенным вздохом, когда, отступив на шаг назад, Хань Е, выпутавшись из брюк и белья, сел на край стола, прямо поверх лежащих бумаг, приглашающе раздвигая колени. — Решил… Начать свидание с десерта? — опустился на колени Сюй Цзинь и притерся твердеющим членом между бёдер мужа, заставляя его лечь на спину и входя пальцами на всю длину, начиная массировать простату. — Это чтобы в общественных местах или при твоей матери выглядеть романтичными, а не голодными зверями. Думаешь, это плохая идея? Хань Е дёрнулся, от интенсивного трения его член встал и запульсировал, начиная сочиться. — Зверем ты мне очень нравишься, — добавив побольше смазки, консорт стал поглаживать и тереть более интенсивно, трахая мужа пальцами. Он заставил Хань Е зарычать и, выгнувшись, ухватиться за край стола и кончить. На себя, на стол, на бумаги. Склонившись над ним, Сюй Цзинь поцеловал лежащего на столе мужа и слизал несколько потеков спермы с его живота. — Куда пойдём? — А куда бы ты хотел? — Тебе надо в душ для начала, — помогая подняться на ноги, произнёс Сюй Цзинь и потянулся за салфетками. — Не уходи от ответа. — Да не знаю я… — Сюй Цзинь снова покраснел. — Мы раньше сошлись, чем стали встречаться… И никто из нас двоих не женщина, чтоб прогуливаться по паркам и кормить зверей. Или есть мороженое на колесе обозрения. — Если бы мы вернулись в прошлое, мы бы поехали на охоту… — задумчиво произнёс Хань Е. — Ок. Сейчас что-нибудь придумаем… Он подошёл к брошенному пиджаку и достал телефон. Написав кому-то сообщение, кинул гаджет обратно на кресло и пошёл в душ. — Насчёт мамы — это было серьёзно? — Разумеется, — обернулся на пороге душевой Хань Е, — свяжись с ней и с Дайкунем, чтобы приготовил достойный ужин. С её любимыми блюдами. Пока Хань Е мылся, Сюй Цзинь открыл окна, чтобы проветрить, и стал собирать разбросанные документы, оценивая степень ущерба и делая рассылку с требованием сделать копии. Когда он почти закончил наведение порядка, муж вернулся, как и он сам — в одном полотенце. — До сих пор не одет? Сюй Цзинь пожал плечами. — Ждал тебя. — Какой у меня любящий супруг, — промурлыкал Хань Е. — Навёл порядок в документах и ждал, чтобы одеться вместе. Знаешь, я кое-что придумал. Но для начала ответь мне на один вопрос — ты не боишься высоты? — В каком смысле? — В прямом. Мы работаем на пятнадцатом этаже, но ты не боишься ведь подойти к окнам или выйти на балкон, можешь совершить восхождение на вершину. Хотел бы побывать в горах? У Сюй Цзиня загорелись глаза. — Было бы здорово! Нет, не боюсь… — Вот и чудесно. Хань Е подошёл к распахнутому окну, высунулся из него: — О… Новое заведение открыли, я хотел бы посетить его. Пойдём туда вместе? — А что там? Где? — заинтересованно спросил Сюй Цзинь, подойдя к подоконнику, не подозревая ни о каком подвохе. А в следующий момент его перебросили за окно, крепко удерживая одной рукой. От неожиданности Сюй Цзинь заорал и вцепился в Хань Е руками и ногами, который выпрыгнул следом, крепко удерживая мужа: — Ты псих ненормальный! — Разве не за это ты меня любишь?.. Жаркий ветер парусил их парные полотенца с забавными изображениями слоников, рискуя их сорвать с бёдер вот-вот… Сверху послышался шум вращающейся лопасти — вертолёт готовился к взлёту. Внизу стали останавливаться прохожие и задирать головы, шокировано глядя в небеса, многие потянулись за телефонами, чтобы снять на видео двух почти голых мужчин, болтающихся в воздухе. — Ты всё-таки идиот! — Держись крепче! И забудь про полотенце, кто-нибудь подберет на память о сегодняшнем дне… У тебя шикарная задница и бёдра, грех их прятать! — Если мы выживем — клянусь, я тебя убью! — Да, детка, затрахай меня насмерть! Можешь начинать прямо сейчас, вдруг не выживем! — Будда, почему ты мне послал в мужья такого идиота?! Куда мы летим?! Из окон стали выглядывать шокированные сотрудники их концерна. — У меня есть небольшой дом и отель на берегу Миюнь, одного из самых крупных водохранилищ Пекина. Думаю, что лететь в таком виде до Хайнаня или Гонконга — было бы чересчур. — Да неужели? Ты все-таки о чём-то думал? Несмотря на жару, наверху дул сильный ветер. И как бы Сюй Цзинь не злился — красивейшая панорама города, адреналин, бурлящий в крови и возбуждение от полёта, свели его злость на «нет». Подтянувшись вверх, Сюй Цзинь и сам ухватился рукой за трос, чтоб уменьшить нагрузку на Хань Е. — Очень мило с твоей стороны, — улыбнулся муж. — Да что ты говоришь?! — глаза второго консорта мстительно сверкнули, когда он сорвал полотенце с талии мужа и бросил его вниз, подхваченные потоком воздуха «слоники» улетали куда-то в сторону Запретного города. — Какой ты мелочный, — рассмеялся Хань Е. Город почти закончился, потянулась территория закрытой зоны и редких элитных коттеджей. С огромной площадью водной глади. — Готов прыгать? — прокричал Хань Е. — Оно же питьевое! — В озере мы трахаться не будем, я тебе в воздухе предлагал. На счет три! — Три! — завопил Сюй Цзинь и, разжав пальцы, полетел вниз. — И после этого — я ещё и псих? — пробормотал император и прыгнул вслед за мужем. Речная вода после холодного воздуха обожгла, погружение было глубоким, открыв под водой глаза, Сюй Цзинь увидел своего императора рядом. Обменявшись знаками, оба всплыли наверх. Вертолёт уже улетал и вскоре даже гул стих. — Устал? — хрипловато спросил Хань Е. Очевидно, пытаясь перекричать вертолётный шум, он сорвал голос. — Нет, но тебе надо что-то сделать с горлом. Увы, минет сегодня выпадает из моего меню, — пробурчал Сюй Цзинь, когда они выбрались на берег. Хань Е потащил супруга сразу в дом и завернул в огромное полотенце. Обсохнув и заставив императора выпить горячий целебный отвар, Сюй Цзинь открыл шкаф и завис перед выбором одежды. Увидев здесь часть своих вещей и Фэйе, он недоуменно обернулся: — То есть ты планировал наше появление здесь? — Я его не исключал. Мало ли как могут пойти события. — То есть?! — грозно свёл брови второй консорт. — Сегодняшнее — чистый экспромт, я же не знал что мне запретят работать, — Хань Е смотрел снизу вверх невинным ангелом. — И что мы будем делать? Ни телефонов, ни денег… Ни карточек. — Загляни в соседнюю шкатулку на второй полке. Когда консорт открыл резную крышку, у него глаза на лоб полезли: удостоверения личности, телефоны, банковские карты, водительские права. — Ты меня иногда пугаешь. Хань Е ухмыльнулся. — Все предусмотреть невозможно, но я пытаюсь. Ладно, что дальше? В горы на велосипедах — это долго. Полетать мы успели, может быть, устроим гонки? Сюй Цзинь вытаращил глаза: — Серьёзно? — Серьезнее некуда. Выбирай — катера, мотоциклы, лошади, машины… — Я не умею на лошадях ездить, — покраснел консорт. Хань Е встал: — Я тебя научу. Протянув руку, он убрал несколько прядей со лба мужа. — Генерал и наследный принц Су из империи Дайю должен держаться в седле лучше остальных. У тебя была чудесная кобыла, по кличке Тайбай. Я нашёл почти такую же… Рассмеявшись на недоверчивый взгляд супруга, император произнёс: — Ладно-ладно. Не я, мне подарили. Идём, я вас познакомлю… О том, как именно они провели свою предсвадебную церемонию в прошлом, Хань Е предпочел благоразумно умолчать. Когда они оба, уже полностью одетые и согревшиеся, вышли из дома и направились к конюшне, появился смотритель. — Господин Хань! Но как… когда вы приехали? Я вас не заметил… — удивлённо вытаращился он. — Это… кто с вами? Новый сотрудник? — Много вопросов, Хуан. И много ненужного шума, — Хань Е поморщился, — это член моей семьи и твой хозяин. Его зовут господин Сюй. Оседлай для нас Му Сина и Тайбай. Хотя, нет, пусть Му Син останется в стойле. — Лошади как люди, точно так же чувствуют фальшь и неискренность. Чувствуют страх и нервозность наездника. Тайбай — смирная и послушная кобыла, думаю — вы поладите. Хань Е протянул мужу пару морковок и небольшой пакет с сушеными яблоками и сухарями. — Угости её, вот так. Разве она не красавица? — спросил Хань Е ошеломлённого Сюй Цзиня, когда из конюшни Хуан Ю Мин вывел вороную кобылу, на лбу которой красовалось белое пятнышко. Тот только молчаливо кивнул и осторожно протянул морковку. — Смелее, погладь её. Потом они тренировали посадку. Сюй Цзинь залюбовался той стремительностью и грацией, с которой Хань Е буквально взлетал и оказывался в седле. Приноровившись и из упрямства отказавшись от посторонней помощи, у Сюй Цзиня получилось. С третьего раза. Взяв лошадь мужа за узду, Хань Е вывел Тайбай со двора и направился вдоль пролеска в сторону цветущего луга, медленным и мерным шагом. — Мы ещё в Пекине? — удивленно спросил Сюй Цзинь. — Ну да, где же ещё… Тебе здесь нравится? — Очень. Так одуряюще пахнет травами. И воздух чистый. — Ну, в нашей резиденции вроде не воняет, — поднял на него насмешливый взгляд император. Сюй Цзинь смутился: — Я не так выразился. Здесь атмосфера другая, огромное пространство… много воздуха, вода. И так тихо, нет суеты. — Если тебе так здесь понравилось, будем приезжать чаще. Тем более, ты делаешь успехи и Тайбай тебя признала. — Только не таким экстравагантным образом! Тебе очень повезло, что этого кошмара не видел Фэйе! Хань Е расхохотался, а где-то на окраине Глазго, икнув, проснулся Фэйе.ЛУН ФЭЙЕ
Проснувшись, он не мог вспомнить, что ему снилось, но кровать привычно сотрясалась. Хоть в спальне и было очень тихо, но постанывания консорта Пэй он явственно слышал. «Неужели Тяньтянь не даёт мальчишке выспаться? Вот злодей, сейчас я ему!..» Приоткрыв один глаз, Фэйе озадаченно замер. Тяньтянь и не думал просыпаться, продолжая спать, пока его трахал тихонько Цзи Фа. Поймав на себе удивленный взгляд, Цзи Фа мило и чуть виновато улыбнулся: — Я разбудил ваше высочество? — Нет, — торопливо ответил Фэйе, и посмотрел вниз, где простынь уже недвусмысленно поднялась палаткой, — не знаю, почему я проснулся. Я ещё посплю и не буду тебе мешать… Он попытался перевернуться на другой бок, но Цзи Фа вытащил член из Тяньтяня и приблизился, прижимаясь к нему. — Императрица Лун, ты такой горячий и страстный… позволь доставить тебе удовольствие. Мне так понравилось, как ты стонал этим вечером. Фэйе нахмурился и собирался осадить мальчишку, с языка уже было готово сорваться презрительное «Наглец!». Но… вместо этого он отвел взгляд в сторону и прошептал: «Только Юньтяня не разбуди. Пусть выспится». Цзи Фа склонил голову набок. — Тянь-гэгэ говорил, что его высочество очень любит ласку груди. Я вечером уделил этой части вашего тела недостаточно внимания. — Что этот болтун тебе ещё успел рассказать? — помимо воли напрягся Фэйе. — Много разного, — пространно ответил парнишка и стянул простынь с груди императрицы. — Но в основном, про привычки и предпочтения, и про характеры всех домашних. Мысли надрать Юньтяню задницу за его длинный язык быстро испарились, благодаря умелым ласкам мальчика. Жаркие и ласковые губы вобрали грудь Фэйе, начиная жадно и сильно сосать, а кромкой зубов Фа-эр время от времени царапал и прикусывал пирсингованный сосок, потом зализывая, играл с ним языком и теребил его, заставляя Фэйе сцепить зубы, чтобы не стонать в голос и непроизвольно вскинуть бедра, призывно разводя их в стороны. А потом вошёл в него, начиная осторожно двигаться. Внезапно Цзи Фа перестал сосать его грудь и баловаться с пирсингом, движения его бедер тоже замедлились. Центры удовольствия Фэйе от недополученного и прерванного кайфа возмутились и он, приоткрыв один глаз, недоуменно посмотрел на молодого консорта. — Тебе нравится то, что я делаю, императрица Лун? Разогнав туман недовольства оттого, что мальчишке захотелось поговорить именно в этот момент, он усмехнулся и тихо произнёс: — Разве по мне не видно и не слышно? То, почему я сдерживаю свою реакцию — вполне очевидно, рядом с нами спит Тяньтянь и в сексе на троих я не заинтересован. Вчерашние сутки меня вымотали, и смена часовых поясов тоже не прошла бесследно. Ты очень хорошо справляешься, ты очень нежный и заботливый любовник. Иногда мне хочется, чтобы ты был немного напористей… Но оставайся таким… Фэйе задумчиво вздохнул и прикрыл глаза веками. — Напор и жёсткость я получу от Хань Е или Сюй Цзиня, — по его губам скользнула улыбка. — А у нас были теплые отношения в прошлом? — кажется, мальчишка твердо стремился свести все подаренное удовольствие псу под хвост. Ему не терпелось поболтать. Фэйе открыл оба глаза и сурово посмотрел на маленького консорта. На его красные и влажные губы, что припухли от усердного сосания. Ввёл пальцы в его отросшие волосы, но не погладил, а слегка дёрнул. — Запомни… У тебя очень способный рот и хороший член, но не пытайся делать ими одновременно два дела. Если ты хотел со мной поговорить о прошлом, не стоило на меня залезать. В следующий раз я тебя накажу за эту ошибку. Что ты выберешь сейчас? Он нахмурил соболиные брови, выжидая. К его удивлению, этот маленький засранец его совсем не испугался, а прильнув, стал покрывать шею и ключицы жадными и влажными поцелуями. — Я запомню этот урок, ваше высочество, — прошептал консорт и, перехватив императрицу чуть выше под колени, стал двигаться резче и глубже. — Хорошо, — выстонал под ним Фэйе, уже не сдерживаясь, — так уже гораздо лучше. Дальше, вполне ожидаемо, проснулся Юньтянь и где-то около минуты, сонно жмурясь, смотрел на них. Промурлыкав «доброе утро», потянулся с поцелуями к Фэйе, только потому, что его рот был в тот момент свободен. Потом он переключился на свободный сосок императрицы, заставив Фэй-гэ, зажатого между их телами, задергаться и забиться, и сжавшись, бурно кончить, сжимая собой Цзи Фа. Тот вытащил свой не пролившийся член и в отчаянии посмотрел на Тяньтяня. — Я долго не продержусь. — Не страшно, сделай меня грязным, — облизнул губы, оскалившись, Юньтянь и, встав на четвереньки, раздвинул колени. Фэйе, развалившись на подушках, сыто улыбался и из-под опущенных ресниц наблюдал за играми третьего и четвёртого консортов. Цзи Фа не хватило самой малости. Кончив в Юньтяня, он обессиленно сполз с него и тут же был им подмят под себя. Фэйе в удивлении приподнял бровь, но Юньтянь ничего такого себе не позволял — оккупировал припухшие губы младшего и начал брать его между бедрами, Цзи Фа застонал понимающе в его рот и сильнее сжал колени. Прислушиваясь к их успокаиващемуся дыханию, Фэйе раздумывал о походе в душ, решая, стоит ли ему ещё поспать час-другой или нет, когда до него донёсся женский вопль откуда-то снизу. Кроме Цзыюань, орать в доме было некому. И… Исходя из случившегося ранее, Фэйе бы вообще не обратил внимания на любые звуки, исторгаемые этой женщиной, если бы не два обстоятельства. Первое — она выкрикивала имя его мужа. ЕГО императора. Второе — при этом она материлась ещё хуже, чем портовый грузчик. И эти два обстоятельства заставили его сначала сесть на постели, а потом замотаться в простынь на подобии римского патриция и спуститься вниз. На шум выглянули и следом потянулись сонные Вэнь Шо и Тан Ли. Последними, кое-как обтершись, в одних трусах появились Цзи Фа и Тяньтянь. В кухне… Было накурено, Цзыюань в одной ночной сорочке, с сигаретой в зубах, всклокоченная, напоминала взбесившуюся ведьму. На коленях стоял Сифэн, собирая остатки воды. Окинув неприязненным взглядом сохраняющего полную невозмутимость Фэйе, Цзыюань молча протянула ему телефон. — Полюбуйся. Это уже слишком… Она сделала глубокую затяжку и выпустила дым через нос. — У меня сорок минут разрывается телефон. Можешь мне объяснить, что происходит, как мне на это реагировать и что я должна отвечать акционерам?! Мне и твои бывшие коллеги звонят, между прочим! Я с вашей шведской семьёй скоро сама с ума сойду. Фэйе включил ролик на воспроизведение и… Застыл. Это не мог быть монтаж. Для шутки это было слишком безумно. От нехорошего предчувствия у него волосы зашевелились на загривке. Он перевёл глаза на Юньтяня. К тому прижался Цзи Фа, обнимая его и сонно зевая. — Твоя работа? Что ты ввел Хань Е перед отъездом? От подобного наезда Юньтянь моментально ощетинился. — Что? Объяснись, в чём ты меня обвиняешь? Взгляд Фэйе стал тяжёлым: — В разрушении и дискредитации империи Хань Е. После подобного, — он потрусил телефоном, — его и Сюй Цзиня могут объявить недееспособными, я — официально покойник, Цзи Фа — несовершеннолетний ребёнок. Ты — получаешь всё. Браво! Юньтянь потряс головой, пытаясь понять, что не спит и всё, что услышал, понял правильно. — И давно ты с Тянь Хуэем спелся? Пэй Юньтянь смертельно побледнел. Он медленно и осторожно оторвал от себя руки Цзи Фа, отстраняя подростка. — Пошёл ты на хуй, Лун Фэйе! И,развернувшись, стремительно вышел из кухни, хлопнув дверью так, что в шкафах жалобно задребезжала посуда.