Напечатала туминское

      — Иди сюда, Ким Сынмин.       — А? — Сынмин только вышел из своей комнаты, откуда потянуло приятным ароматом цитруса и хвои. На его плечах свободная белая глаженная рубашка: ему чертовски приятно глядеть в зеркало и видеть в нем аккуратного себя. Чёрные брюки сидят второй кожей, подчеркивая красивые ноги.       Минхо делает безразличный вид, поправляет часы на запястье, не оставляет на Сынмине и секунды взгляда. Однако стоит в коридоре до того момента, пока младший будет совсем рядом. Ким оставляет между ними почтительное расстояние.       — Ближе, — твёрдо приказывает он. Ким делает небольшой шаг вперёд. Минхо приподнимает бровь. — Ещё ближе, Ким Сынмин.       Сынмин громко сглатывает и встаёт рядом, что нос старшего упирается ему в щеку. Минхо наклоняет голову и делает вдох, наполняя лёгкие ароматным кислородом.              Мучительно долгие секунды, заставляющие Сынмина понервничать. Его пальцы начинают заметно дрожать, а ровная осанка кривиться. И Ли, довольно улыбаясь, исчезает в общей гостиной.       — Какого..? — недоразумевает Сынмин и возвращается в комнату: ему просто необходимо взять себя в руки. Прежде, чем его встретит вся группа во главе с тем, кто его из устойчивого состояния и вывел.       Айдолы ждали фанмитинга долгие месяцы. Проводили трансляции, общались по видеосвязи. Но не то. Нет живых эмоций, нет людского тепла. Когда надежда таяла свечой, был объявлен день встречи. Парни обменялись восторженными взглядами и отметили это событие в общежитии номер один. У трирачи и Хенджина.       — Наконец-то! — зажевал куриную ножку Чанбин. Его пальцы, измазанные в масле, коснулись крылышка и протянули аппетитный кусочек Феликсу.       — Спасибо, хен, — кивнул Ли.       Чан по своему обычаю что-то настойчиво выяснял в телефоне; парня кое-как вытащили из студии, где он готовился к фанмитингу. "Подарок для Стэй!" – вызывал он, но друзья были беспощадны.       Сынмин уже доел и полусонно привалился к Минхо, который удобно сидел рядом. За окном давно потемнело. Плечи старшего высоко вздымались.       — Всё хорошо? — поинтересовался Джисон, черпая ложкой остатки жареного риса.        — Чего? — поинтересовался Хван, только вышедший из кухни. В его руках появился огромный моток салфеток.       — Минхо-хен тяжело дышит, — отмахнулся Джисон и убрал пустую коробку на стол. — Вот я и спросил.       Минхо ухмыльнулся и покачал головой.       — Все нормально, Джисон-и, — заверил он и сложил руки на груди. Сынмин нахмурился, но не отсел.       Хенджин протянул Чонину салфетки и уселся возле макнэ, взъерошив ему волосы.       — Наш Сынмин-и на тебя так действует, хен? – Хван иронично улыбнулся, но тут же испугался, стоило Минхо поднять бровь. — Прости.       Старший медленно моргнул, засчитывая ответ.       Впереди послышались крики фанатов. Сынмин поежился от мурашек, бегающих табуном по коже. Эмоции коснулись каждого мембера. Группа остановилась у выхода из кулис. И, холодными от волнения руками, парни запустили уверенность в воздух. Они вышли из полутьмы, приветствуя взглядом каждого, кто был в зале.       Близился конец. Макушка каждого артиста была увенчена какой-нибудь плюшевой ерундой или цветочным ободком. Сынмин поправил на плече сползающий вязаный кардиган. Стафф передал ему два небольших букета от смущенных девушек, сжавшихся от глаз Кима во втором ряду. Айдол улыбнулся и помахал букетом над головой. Послышался девичий визг. Бан Чан заулыбался, глядя на Сынмина и ушёл работать на другую часть зала.       — Сынмин-а, — позвали его со сцены. Сынмин обернулся: Ли Минхо неторопливо подкрадывался к нему. В груди замерло. Если старший выдаст подобное, что творил последние недели, то их ждёт выговор. — Стой прямо.       Азарт шептал бежать, а ожидание сковало тело.       Минхо улыбнулся глазами, чертята в его зрачках заплясали опасную кадриль. Он подобрался ближе, к самой шее Сынмина.       — Твой запах сводит меня с ума, — жарко шепнул Минхо.       — Достал, – Сынмин закатил глаза: старший бесконечно уговаривал его отдать флакончик парфюма. А Ким упирался. — Забирай.       — Спасибочки, — протянул Минхо, заходясь раскатистым смехом. Последний его шаг убил не только младшего, но и зал, во все глаза следящим за их контактом. Пронизывающий поцелуй в мягкий подбородок.       — Черт возьми, — вздрогнул Сынмин, роняя букет.