Невинная игра

      С треском они аппарировали в центр зала ожидания Святого Мунго. Короткое, но сильное чувство тошноты, которое всегда следовало при парной аппарации, охватило Малфоя и в этот раз. Мысли Драко разбежались во все стороны, но он обрёл равновесие, крепко обхватив её за талию.       Гермиона трансфигурировала свой шарф в форму целителя, готовая приступить к оказанию помощи, но он остановил её, обхватив её запястье. Она быстро повернулась к нему. — Что? Они ждут нас, — растерянность прозвучала в её голосе, но что-то в его глазах привлекло внимание Гермионы. Это опьяняло и причиняло боль, когда она видела, как может читать его под маской невозмутимости, всегда безупречной на работе.       Аврор всегда был главнее человечности — таково было правило, без исключений.              По крайней мере, до этого момента. — И они подождут ещё немного, — заявил он, наклоняясь, чтобы бережно поцеловать её. Драко нежно прижал их губы друг к другу и сделал глубокий вдох через нос. Гермиона положила руку на его грудь, Драко знал, что она чувствует, как торопливо бьётся его сердце. Когда он углубил поцелуй, то, что начиналось нежно, в процессе превратилось в нечто иное, но Гермиона позволяла ему всё, что он хотел. Нетрудно было догадаться, что Драко действительно нужен момент успокоения, пока реальность не отвоевала своё место, ведь в её объятиях он не был Аврором или наследником Малфоев, он был просто Драко.       Гермиона попыталась остановить его, но Малфой поймал её протест в новом поцелуе, и она просто уступила ему. Никогда прежде он не искал в ней утешения и поддержки с таким энтузиазмом и интенсивностью, особенно на публике, поэтому Гермиона просто решила дождаться подходящего момента, когда Драко будет готов. — Помни о браслете.       Её безопасность всегда была на первом месте. — Драко, нет необходимости... — попыталась она, но он остановил её новым поцелуем, лишь слегка прикоснувшись к ней. — Я знаю, но... на всякий случай. Мне нужно, чтобы ты оставалась в безопасности, несмотря на свой комплекс спасительницы, — улыбка, последовавшая за этим, была слишком слабой, чтобы достичь его глаз. — У меня нет комплекса спасительницы! — проворчала она, когда Драко снова поцеловал её в тишине. Губы Малфоя были по-прежнему нежными, но не хватка на её талии и не желание утащить её куда-нибудь подальше от всего этого хаоса. — Нам пора, — с усилием произнесла она. — Браслет.       Прежде чем Гермиона успела добавить что-то ещё, Миллисент Булстроуд появилась на горизонте. Она всегда была занозой в заднице, и некоторые вещи никогда не менялись. — Извините, что прерываю, но целитель Нотт просит поспешить вас обоих.       Гермиона густо покраснела и сделала шаг назад от Драко. — Привет, Милли, извини… да, мы идём. — Что случилось? — спросил он безо всяких предисловий. — Я не могу ничего сказать. Там также присутствует старший аврор Поттер.       Драко ущипнул себя за переносицу, стараясь не показаться грубым, но это ему явно не удалось. — Милли, ради всего святого, это же я, Драко, просто скажи мне, — огрызнулся он. — Я знаю, но... — его взгляд заставил её наконец заговорить, — ладно, Драко. Вероятно, авроры попали в засаду и были подвержены обливиэйту. Они были едва живы...       Обливиэйт. Они быстро повернули головы друг к другу. Это объясняло, почему её вызвали: она был лучшей в этой области. — Ты нужна им, Гермиона.       Гермиона кивнула, схватив Драко за руку. Теперь была её очередь аппарировать, нельзя было терять времени, каждая минута была важна. И вот, когда они с исчезли, Драко открыл глаза и в следующую секунду обнаружил перед ними очень расстроенного Тео. Кровь была повсюду, Малфой чувствовал её запах наряду с гнилостными следами тёмной магии.       Затем Гарри сделал шаг вперёд, встав рядом с Тео. — Поттер, какого хрена... — Старший Аврор Поттер, — поправил он его, сверкнув глазами. Очевидно, его раздражало не отсутствие субординации (он ненавидел, когда люди обращались к нему так только из-за его имени), а то, что Пожиратели продолжали разрушать их планы, и он вполне мог его понять: жить каждый день и быть не в состоянии устранить угрозу — было обидно, это заставляло думать, что их усилия бесполезны, потому что, очевидно, не имело значения, сколько они работали, пытались и боролись, Рудольфус и Джагсон всегда казались на шаг впереди, — прежде чем что-либо говорить, пусть Гермиона пойдёт и поможет остальным.       Только после этих слов он осознал свою смертельную хватку на её запястье. Драко держал руку Гермионы так, словно от этого зависела его собственная жизнь. Однако, она, казалось, не возражала, её внимание было приковано только к Тео. — Расскажи мне вкратце, — потребовала Гермиона, глядя прямо на него. Он должен был ответить, но мысли о том, в каком отчаянном положении находятся его люди и каковы последствия этой засады для его семьи, подогревали напряжение внутри всех.       Угроза была такой реальной. — Сейчас они с целителем Эдвардсом и другими целителями. Едва живые, я не думаю, что они смогут пережить это... — в панике проговорил Тео. Драко часто видел его в таком состоянии, но не в последние годы: война и всё, что пришло после неё, было у них за спиной, но он отдавал себе отчёт в том, что их прошлое совсем не устраивало его, — у нас нет никакой информации о том, что с ними произошло. Они просто кричали какое-то время, прежде чем вырубиться. Я... я... — пролепетал Нотт, покачав головой. Очевидно, он пытался избавиться от воспоминаний об увиденном, Драко знал этот взгляд. Он видел его в отражении зеркал слишком много раз, — я давно не слышал, чтобы люди так кричали. В последний раз — на войне…       Пытки, бесконечные сеансы Легилименции и Круциатуса, люди, которые умирали у них на глазах, испытывая самую страшную боль из всех возможных. Драко не видел его таким потерянным с тех пор, как он стал работать в больнице Святого Мунго: больница спасла его, и теперь было слишком тяжело смотреть на то, как друг, казалось, не может вернуть себе самообладание. — Тео, — голос Гермионы заставил его вернуться из воспоминаний, — что мы знаем? Расскажи мне всё, что нужно, чтобы я могла войти туда готовой. — Следы драки и ссадины, перенесён длительный сеанс Круциатуса, та самая змея, которая вышла изо рта Драко, когда они напали на него. Внутренние повреждения глубокие и обширные, я сбился со счета, сколько зелий мы использовали, а Тёмная магия борется самым худшим образом. Они испытывают боль и совершенно сбиты с толку, — он вдохнул, — и есть кое-что ещё…       О чём, чёрт возьми, он говорил?       Тео не успел договорить, так как Гарри опередил его, прежде чем Драко успел что-то спросить. — Гермиона, иди, нам нужны их воспоминания или хотя бы их проблески. Мы не знаем, где они были и почему... чёрт, мы ничего не знаем. Предполагаем, что это была засада, но реальных доказательств этому нет, — добавил он, демонстрируя всё своё разочарование.       Её рука скользнула в его руку, успокаивающе сжимая её. Смущение легко разлилось по его телу, ведь это он должен был защищать и успокаивать её, он давно обещал это, но теперь они стали командой, и пора было научиться отказываться от старых привычек.       Гермиона кивнула и повернулась к Драко. — Мне нужно идти, я скоро вернусь.       Драко ничего не ответил, потому что Гермиона была права, это было неуместно, особенно, когда на кону стояли жизни его людей.

ОхОхОхОхОхОхОхО

      В конференц-зале в Мунго Драко внимательно слушал, как Гарри информирует итальянскую оперативную группу и других авроров о том, что им известно. Аврор Голдстейн предоставил некоторые сведения, которые могли оказаться полезными. Надежды спасти своих людей было мало, Малфой осознавал это с каждой минутой, но это не означало, что потерять их было бы легче. — Мы узнали о заброшенных руинах, расположенных в сельской местности, сразу за границами Рима. Мы с аврором Айрольди работали над этой зацепкой: по всем признакам мы предполагали, что это одно из убежищ Пожирателей. Мы предположили, что оно принадлежит Джагсону, — заявил Энтони.       Драко вздрогнул, услышав это имя, и воспоминание о Гермионе, лежащей в обмороке в его объятиях, в очередной раз всплыло в его памяти: её кровь пропитала его аврорскую форму, запах всё ещё стоял, и он не мог от него избавиться. Драко хотел его смерти, неважно, что он не был ассасином, он стал бы им, чтобы отомстить Джагсону и Родольфусу. — Мы сообщили о наших подозрениях пятой команде, и, скорее всего, они отправились туда за уликами, чтобы подтвердить нашу теорию, — добавил Энтони.       Гарри кивнул, поправляя очки на переносице. Он всегда так делал, когда нервничал. — Ваша зацепка выглядит вполне правдоподобно, аврор Голдстейн. Поэтому как можно скорее отправляйтесь в Италию. Вы нужны мне там, чтобы разобраться с итальянским Авроратом.       Драко сделал несколько шагов вперёд. Это была его группа, и именно он должен был мотивировать команду. — Да, аврор Голдстейн, идите, итальянцы вам доверяют, — сказал Малфой, придвигаясь ближе и кладя руку на плечо Энтони, — я не могу уехать сегодня, не сейчас, когда они находятся между жизнью и смертью: организуй работу и будь моими глазами и ушами там, я скоро свяжусь с тобой.       Энтони посмотрел на него с полным доверием, после чего быстро ушёл. Его люди знали, что делать, он обучил их быть лучшими сотрудниками Аврората, и они прекрасно выполняли свою работу. — Что тебе нужно, Драко? — спросил Гарри.       Всё было просто. — Больше людей, больше сил.       Он посмотрел на стоящих перед ним авроров и увидел в их глазах только решимость. Завоевать их доверие было нелегко — когда он начал подниматься по служебной лестнице, он всё ещё был Малфоем и бывшим Пожирателем смерти, и только время и усилия сделали это возможным. Драко прикрывал их на поле боя, выполняя задание за заданием, рискуя жизнью ради них, чтобы доказать, как сильно изменился, чтобы защитить мир, который когда-то разрушил, начав войну, которая превратила его в оболочку, а Магическую Британию — в пепел. В Аврорате ему впервые представился случай поступить правильно. — Положитесь на меня, — когда послышался голос аврора Финнигана, Драко ничуть не удивился, — пора возвращаться на поле, не находишь, Малфой? — ухмыльнулся он. С момента его травмы прошло уже пять месяцев, и теперь он был полностью здоров.       Он в ответ ухмыльнулся: хорошо, что он вернулся. — Конечно, аврор Финниган.       Другие авроры подняли руки. Поскольку их коллеги всё ещё сражались за свою жизнь, он хотел видеть именно такую реакцию: они сражались с той же целью с такой же энергией, потому что так было нужно, потому что война затронула их не меньше, чем его или Поттера. У каждого из них была своя рана, которую нужно было залечить, победив Пожирателей раз и навсегда.       Гарри улыбнулся. — Я не ожидал от вас меньшего, друзья, — его голос был полон гордости. Драко не всегда соглашался с методами и решениями Гарри, потому что тот никогда не настаивал, но в итоге всегда получал то, что хотел. Однако Кингсли принял правильное решение, назначив его главой Аврората: он был тем начальником, который им был нужен, его сострадание, его манера проявлять привязанность были не слабостью, а ресурсом, чем-то очень полезным, когда требовалось доверие, и Драко научился этому у Гарри. — Значит, нам снова нужно поговорить с Визенгамотом.       Драко зашипел, впиваясь ногтями в собственные ладони. Они никогда не слушали их, какой бы критической ни была ситуация, но он знал, что делать. — Может быть, мне стоит уйти и проверить целителя Нотта и целителя Грейнджер, — предложил Малфой посмотрев на Поттера. Драко нужно было знать о своих людях, но тут тень на мгновение пересекла лицо Гарри. Помимо авроров его волновало что-то ещё. Но что? — Нет, сейчас ты нужен мне здесь и... — Гарри не успел закончить фразу потому что дверь открылась, и в ней появились целитель Эдвардс, Тео и Гермиона.       Не было нужды слушать, что они собирались сказать, это было предсказуемо. Драко тяжело сглотнул, почувствовав вкус кислоты, когда новость стала реальностью. — Глава Поттер, авроры, мне очень жаль: несмотря на все наши усилия, авроры Моррис, Ли и Ванг скончались пару минут назад, — вздохнул он, — мы сделали всё возможное, но их состояние было слишком критическим, и использование портключа не помогло… это было слишком тяжело для их и без того истощённых тел. — Использование портключа дало им шанс выжить, благодаря оперативности и смелости аврора Ванга. Это был отчаянный шаг, но он вернулся со своими людьми, не желая оставлять их позади, в распоряжении Пожирателей, — добавила Гермиона.       Она смягчала новости, говорила о том, что не могло ничего сделать против боли, захлестнувшей комнату, но определённо помогало. Решение аврора Ванга отражало то, что каждый из присутствующих сделал бы в такой же ситуации: жизнь Пожирателя не была важнее жизни авроров. — Воспоминания?       Гермиона покачала головой. — Это всё, что мы знаем. — Я сожалею о вашей потере… нашей потере. Они погибли, пытаясь защитить нас, общество, в котором мы живём, — сказал Тео, теперь уже более уверенно, но заметно задетый эмоциями момента. — Смерть всегда настигает нас, мы встречались с ней слишком много раз, чтобы бояться, — с болью в голосе сказал Гарри, рассеянно проводя рукой по волосам. Шрам всё ещё был на месте, напоминая ему о том, что смерть постучалась в его дверь слишком рано, — их жертва не будет напрасной, я обещаю вам.       Молчание было невыносимо, и Драко сделал единственное, что могло успокоить его в трудную минуту: он посмотрел на Гермиону, пытаясь поймать её взгляд, но она избегала его. Она выглядела гораздо бледнее, чем раньше, слишком бледной, чтобы это могло быть связано только с гибелью авроров: очевидно, здесь была другая история, и он определённо хотел её узнать. — Глава Поттер, вам лучше пойти с нами... Дело в... — проворчал целитель Эдвардс, не очень уверенно, но Гарри всё равно понял. — Конечно, иду. На этом встреча закончена, — обратился он к присутствующим в комнате аврорам, — немедленно возвращайтесь в Аврорат. — Кто будет разговаривать с семьями аврора Ванга, аврора Морриса и аврора Ли? — спросил кто-то.       Драко заговорил, опередив Гарри. — Я. Итальянская оперативная группа — это моя ответственность. Они умерли, работая на меня, я свяжусь с их родными очень скоро, но... — он сделал паузу, повернувшись к Гарри, — скажи мне, что за хрень здесь происходила, Поттер, скажи мне, что за хрень ты от меня скрываешь.       Он увидел, как Гермиона вздрогнула и схватила Тео за предплечье, прежде чем прошептать ему что-то на ухо. Подозрения усилились, а инстинкт не подвёл: он был чёртовым аврором, и его точно не могли обмануть. — Драко... — Поттер… — Глава Поттер, как я уже сказал. — Значит, для вас я — аврор Малфой, — прорычал он, — а теперь начинай говорить правду. Ничего другого я не приму. — Возвращайся в Аврорат вместе с остальными, у меня нет времени на твои истерики сегодня, — прошипел Гарри, — готовься к разговору с семьями, а потом я объясню тебе всё, что нужно знать. Идите. — Д… Драко, пожалуйста, послушай его, — прошептала Гермиона.       Драко покачал головой, усмехаясь. — Если вы двое действительно думаете, что я брошу это... — и он аппарировал к дверям палаты, где лежали трупы Авроров. Он был так близок к тому, чтобы узнать правду, когда его внимание привлёк треск. Появился Тео, который изо всех сил старался преградить путь, отталкивая Драко назад. — Ты должен быть моим лучшим другом, скажи мне! — закричал он. Гнев был слишком велик, Драко знал, но остановиться, не узнав, что от него скрывают, было невозможно в этот момент. — Мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие, — сказал Тео, сжимая в кулаке мантию и удерживая равновесие, пока они боролись, пытаясь одолеть друг друга. — Тео, что за хрень происходит?       Последовал еще один треск, и на этот раз к ним аппарировали Гермиона и Гарри. Она подошла ближе. — Отпусти его, Драко, или, клянусь, я наложу на тебя чары.       Его глаза метнулись к ней. — Ты не можешь просить об этом. — Я не прошу, я приказываю. Просто сделай это! — Не командуй мной, Грейнджер, на меня это не действует, — прорычал он, снова посмотрев на Тео, — пропусти меня, Нотт, ты же не хочешь дуэли со мной.       Гарри появился в его периферийном зрении. — Тео, лучше отойди на шаг назад и сделай это.       Неожиданный поворот: теперь он поддерживал его. — Что? — воскликнул он, — я не доверяю ему, он сейчас аппарирует. Я не хочу, чтобы сегодня здесь умирали другие люди, с меня хватит, блядь, хватит. — Отвали, Тео, дай мне посмотреть, — закричал он, уже по-настоящему расстроенный. То, что они скрывали, действительно способно нанести такой ущерб? Честно говоря, да, потому что поведение Тео, определённо было тому подтверждением. Ему действительно пришлось сдерживать себя. — Обещание? — Мы уже не дети, не нужно клятв на мизинчиках, — но взгляд Тео говорил о другом: он не оставлял места для шуток. — Я пропущу тебя, но ты обязан контролировать себя. Обещай мне. — Ради всего святого, Драко, нам нужно обещание. Сейчас же, — выдохнула Гермиона. Он повернул к ней голову и, глубоко вздохнув, отпустил Тео.       Конечно, он никогда не причинил бы ему вреда, он не использовал даже унции своей силы и мощи, но сейчас стыд застал его врасплох перед таким резким проявлением эмоций. — Хорошо, я не буду делать глупостей, обещаю. А теперь, может быть, вы просто позволите мне делать мою чёртову работу? Я наслаждался одним чёртовым выходным днём с моим сыном, Тео, всего лишь одним. Я тупо думал, что мир будет жить без меня хоть один грёбаный день. Почему это всё время происходит со мной?       Он звучал так жалко, что ему самому захотелось вернуться в поместье и спрятаться там на время, необходимое для того, чтобы вычеркнуть из памяти эту невероятную неспособность контролировать себя. Гермионе удалось взять его лицо в руки и улыбнуться ему. — Мы все устали от этого, Драко, но мы не можем прекратить борьбу. Мы лишь хотели защитить тебя и удержать от поступков, о которых ты бы потом пожалел.       Это был неподходящий момент, но только Мерлин знал, как сильно он хотел поцеловать её и потеряться в ней. Сейчас она была единственной, кто не давал ему развалиться на части. — Скажи ему, Гермиона, — сказал Гарри. Её взгляд снова стал ровным. — Пожиратели использовали кинжал и вырезали несколько слов на груди авроров.       Что за хрень? — Я должен знать.       На этот раз Тео не пытался остановить его, он лишь ненадолго положил на него руку, чтобы успокоить, но когда он попал в комнату, где лежали его люди под стазис-чарами, чтобы дать время Аврорам собрать улики, он понял, почему они не хотели пускать его.       Драко стало дурно.       Из-за своих людей, из-за чистого зла, которое Пожиратели всегда приносили ему.       Его рука дёрнулась, как после Круциатуса. Драко пришлось напомнить себе, что это неправда, а лишь признак глубокого стресса, который он испытывал. — Рудольфус хочет, чтобы ты это увидел. Это послание — жалкая попытка заманить тебя туда и заставить страдать, — сказал Гарри, на этот раз своим нормальным голосом, без намерения отругать его, — ты лучше, чем его искажённое представление о тебе. — Ты не сделаешь этого, Драко, — решительно сказала Гермиона, — потому что сейчас ты нужен своей семье как никогда, — её глаза говорили о том, что он нужен ей, и нет, Драко дал себе слово, что больше не сможет её подвести.       Он медленно перевёл взгляд на авроров. На их обнажённых телах были написаны слова, которые причиняли боль. Он столько раз видел, как Беллатриса пытала людей этими проклятыми кинжалами, он до сих пор помнил её безумный смех во время этих сеансов, а также кислый привкус желчи, которая всегда подступала к горлу, которая была готова показать его слабость.       Он ещё раз перечитал шедевр Рудольфуса. Эти слова ещё несколько дней будут преследовать его сны.       На авроре Ли: Грязнокровка.       Гермиона.       На авроре Моррисе: мальчишка.       Скорпиус.       Его кровь стыла в жилах.       В центре лежал аврор Ванг.       Это сообщение предназначалось лично ему: Привет, племянник. Я жду тебя.