***
Когда подходит время завтрака, Дэниэль тоже приходит в столовую. Дети снуют туда-сюда, некоторые уже сидят за столиками и едят, но основная часть всё ещё в очереди за едой. Мужчина понимает, что попал в детское учреждение и также становится в очередь. Готовят здесь шикарно, по крайней мере он слышал это от Хасинты. Их повар — Фермин, с золотыми руками, и явно влюблённый в уборщицу. Это он уже сам заметил, прогуливаясь вчера по интернату. Ему было интересно, быть может он бы нашёл свою дочь, просто прогуливаясь по зданию. Многие ученики окрикивали друг друга по имени, и он надеялся, что Хулия не будет исключением. Он вглядывался в каждую ученицу, и это стало напрягать, когда одна из них его испугалась. Не та, которую он встретил сегодня с утра, а другая, с которой он пересёкся до этого. Такими темпами его могут записать в местного педофила. Как только он садится за стол с другими работниками школы, как вдруг раздаётся голос директора по радио. — Хулия Медина, подойди в кабинет директора, — слышит он и его взгляд мгновенно бросается на всех учеников, потому что это его единственный шанс узнать, кто из них его дочь. Но ни одна из учениц, находящаяся в столовой, не покидает помещение. — Кажется, я кое-что забыл, — улыбается он, и встаёт с места. Учителя улыбаются ему в ответ, ничего не подозревая. Мужчина бежит по лестнице вниз, потому что уже точно знает, что кабинет директора находится на первом этаже, и замирает, когда видит в прихожей Елену. Только её здесь не хватало для полного счастья. Ему приходится спрятаться под лестницу и наблюдать оттуда. — Смотрю, ты не торопишься встретиться с матерью, — громко говорит она, смотря на лестницу, по которой спускается её дочь. Девушка хмыкает и складывает руки на груди. Она преодолевает последние несколько ступенек и подходит к матери, но не настолько близко, как хотелось бы. Дэниэль видит лишь её спину, школьную форму и её волосы. Она достаточно маленькая для своего возраста и по сравнению со всеми своими одноклассниками, её волосы рассыпались по спине, но не слишком длинные, чуть ниже ключиц. Она не выглядит так, словно рада видеть свою мать, скорее — наоборот. — Зачем ты здесь? — спрашивает она. — А я уже не могу приехать, чтобы навестить свою дочь? — хмурится Елена. Она говорила, что их отношения сложные, но он не думал, что настолько. — Учитывая то, что тебя не было всё лето, достаточно странно видеть тебя здесь сейчас, — говорит ей Хулия, — Я думала, что тебе, как минимум, будет интересно, за что нас всех так наказали, что не отпустили на лето домой, но ты даже не позвонила. И теперь удивляешься, почему кажется странным твой приезд сейчас? Елена хмыкает. — Ты же знаешь, что у меня плотный график. Я занята на работе, — продолжает женщина. В коридоре, кроме них двоих больше никого нет, потому что все ученики находятся в столовой, что даже хорошо, потому что никакой маленький разгильдяй не заметит сантехника под лестницей и не спалит его. — Да, на работе, — саркастически усмехается Хулия, — И зовут эту работу Алехандро. Плотские утехи взрослых. Надеюсь, вы развлеклись по полной. Дальше всё происходит слишком быстро. Дэниэль не успевает понять, что произошло, когда слышит громкий хлопок и голова Хулии отлетает назад, из-за чего он на мгновение может видеть её лицо. Она не спешит поворачиваться назад, прикладывая ладонь к мгновенно покрасневшей щеке, и по её глазам видно, что она готова заплакать, но пытается сдержать. Мужчина ахает от увиденного, но вовремя затыкает себе рот ладонью. — Подбирай выражения, юная леди, — злобно бормочет ей Елена. Хулия всё-таки поворачивается к ней, не убирая ладонь от щеки, но женщине, кажется, всё равно, что она только что ударила свою дочь, — Я приехала для того, чтобы убедиться, что ты со своими дружками ещё не разгромила эту школу. Она оглядывается по сторонам. — Надеюсь, к концу обучения ты станешь хоть немного умнее, — бросает она и разворачивается, чтобы уйти. Хулия продолжает стоять на месте и наблюдает за тем, как мать в очередной раз уходит от неё. Её плечи дрожат и Дэниэль уже хочет выйти из своего укрытия, когда к ней подходит кто-то другой. Парень, наверное её одноклассник. — Хэй, — он кладёт ладони ей на плечи, полностью закрывая её из поля зрения своим телом, но мужчина видит, как она оборачивается и крепко его обнимает. Он обнимает её в ответ, поглаживая по волосам, и сердце мужчины разрывается на части, когда он видит ту самую девушку, что сегодня с утра в коридоре, и вчера в туалете. Он нашёл свою дочь, смог увидеть её в лицо, но это оказалось намного больнее, потому что, как оказалось, она несчастна. Он думал, что, возможно, если его не было всё это время в её жизни, то хотя бы мать относилась к ней с пониманием, но Елена лишь заботилась о своей жизни. — Она даже не спросила, как дела, — заикается девушка, комкая маленькими пальчиками кофту парня. Она выглядит такой крошечной и беззащитной, и от этого становится ещё больнее. Его нет рядом с ней, чтобы защитить её. Его нет рядом, чтобы показать ей, что папа любит её, что он просто не знал о её существовании. — Я знаю, милая, — бормочет ей парень и целует в макушку. Сейчас он рядом с ней, и Дэниэлю бы сердиться на него, сомневаться в его намерениях и переживать за дочь, но он видит, с какой заботой он к ней относится и понимает, что сейчас, и, возможно, в будущем, этот парень будет ей роднее, чем он сам, — Но я уверен, что она любит тебя. Иначе бы не платила такие огромные деньги за твоё обучение здесь, не приезжала бы к тебе… — Уж, лучше бы она сдала меня в детский дом, — отвечает ему Хулия, — Там, она бы не приезжала ко мне и не давала ложных надежд, что мы можем быть нормальной семьёй. — Поверь мне, в детском доме всё гораздо хуже, чем ты думаешь, — продолжает парень, — Борьба за еду, за место, за игрушки и книги. Ты даже не представляешь, какие там дети. И там бы не было меня. Наступает тишина, и в этой глуши слышны лишь её всхлипы. Дэниэль думает о том, что он придурок и ему ещё восемь лет назад стоило быть немного настойчивее. Нужно было встретиться с друзьями, ведь, как оказалось, они все знали о том, что Хулия — его дочь. — Ну ладно тебе, — по-доброму усмехается парень, поглаживая её по спине и раскачиваясь в разные стороны, — Вытри эти слёзы и пойдём завтракать. — А что на завтрак? — Хулия отстраняется от него, усмехаясь сквозь слёзы и спешит стереть их со своих щёк. — Традиционная каша и… твои любимые булочки, — он обнимает её за плечи, когда они вместе направляются в столовую. Однако Дэниэль не спешит вернуться, потому что прежний аппетит испаряется в мгновение ока. Его дочь плакала сейчас в нескольких метрах от него и он не мог ничего сделать, чтобы успокоить её и поддержать. Она чувствует себя нелюбимой своей матерью, считает, что не нужна ей, и это самая глубокая травма, которую могла причинить ей Елена. Мужчина никогда бы не подумал, что эта женщина будет способна на такие поступки, тем более с родной дочерью.***
К вечеру ребята собираются в комнате девочек. Хулия нервничала весь день из-за утреннего инцидента с матерью, но основная причина её отвратительного настроения была девочка, появившаяся сегодня в коридоре. Она знала, что рассказать друзьям может абсолютно всё и они ей поверят. Ей уже являлись призраки умерших людей, которые хотели сказать ей что-то важное, и первым таким призраком был её дедушка, который умер от рака три года назад. Он явился к ней, когда она находилась одна в комнате, для того, чтобы сообщить ей, что безумно любит её. С дедушкой у неё всегда была особенная связь, и, казалось бы, он любил её куда крепче, чем родная мать. Он забирал её на каникулы к себе, зная, что с матерью и отчимом она не уживётся, и они часто куда-нибудь выезжали и гуляли вместе, даже во время учёбы. Ему безумно нравился Иван и именно поэтому большинство их внеплановых прогулок были именно с ним. После смерти дедушки умерла и часть ребят, потому что больше они не могли никуда выбраться, не слышали дебильные, но смешные шуточки и никто не подкалывал их, что они два влюблённых голубка, которые будут вместе до самой смерти. Только сейчас они оба понимали, что это были вовсе не подколы, а доброе представление их будущего. Дедушка всегда был за их отношения. Следующим ей явился их лучший друг Каэтано, которого убил отчим Ивана. Они пытались доказать всем, что парень умер не от передозировки, пытались доказать всем, что у него не было никаких наркотиков, но в ответ их самих подставили, когда Гектор пошёл проверять комнаты учеников. Тогда директором ещё был Гектор, и хоть они его также недолюбливали, он всё же был лучше Нойрета, который теперь считает, что может делать, что захочет. Также, Хулия узнала от погибшего друга, что тот безумно был влюблён в её подругу Вики. Это было заметно и при жизни, но после смерти он попросил передать ей, что никого и никогда не любил так сильно, как её. Хулия выполнила его просьбу и, когда они прощались с ним все вместе, вдруг, поняла, что их жизнь больше никогда не будет прежней без Каэтано. Так и вышло. Третьей явилась приёмная мать Ивана. Она же была последней и самой пугающей. Хулия просыпалась от того, что чувствовала что-то мокрое на полу, она открывала глаза и понимала, что её кровать в воде, а когда в интернате отключили свет, женщина привела её в одну из ванн, где и показала ей, что её утопили. Медина испытывала дикий страх, даже после того, как рассказала всё Ивану. Она боялась одна ходить в душ, боялась находиться в одиночестве, и как оказалось, что призраков действительно стоит бояться, потому что именно мать Ивана столкнула её в лагуну. Хулия никогда не умела плавать. Мать её не научила, а может даже не успела, а дедушка не мучил её этим, потому что она всегда до ужаса боялась воды. Он ходил с ней в глубь моря и держал её рядом с собой, но плавать она так и не научилась. И тогда, когда она упала в воду, на мгновение ей показалось, что сбылся самый страшный её сон — она утонула. Но Иван вытащил её. Она успела потерять сознание, но он всё-таки сделал это достаточно быстро. Женщина передала ей ключ от сейфа, где были доказательства того, что Мария — их уборщица — является биологической матерью Ивана. И всё странное поведение женщины вовсе перестало быть странным. Они наладили общий язык, и Иван начал её даже мамой называть. И вот сейчас опять. — Я вижу девочку, — начала Медина, подсовывая ноги под себя. Она поджала губы перед тем, как продолжить, понимая, что это не самая приятная тема для них всех, — Она точная копия Паулы, и, честно говоря, я сначала подумала, что это она и есть, но позже появилась и Паулита, и, когда они встали вместе… — Спокойнее, — Вики села рядом с подругой, взяв её за руку, — Успокойся, у тебя даже руки ледяные. — Ледяные, — повторила за ней Хулия, — От неё веет жутким холодом. Было намного холоднее, чем от предыдущих призраков. Иван судорожно вздохнул, встав возле окна. Все эти явления напрягали и его тоже, и, если до появления его приёмной матери, он считал это забавным, то после того, как он пытался её откачать на том берегу, он понял, что это нефига не весело, а даже опасно. Опасно для неё и для её жизни. — Чего она хочет? — спросил он, облокачиваясь о подоконник. — Не знаю, — ответила Хулия, смотря на него, казалось бы, молящими глазами, — Там пришла сама Паулита, а потом ещё и новый сантехник… Я испугалась. Иван подошёл к ней ближе и присел на корточки возле неё, взяв ледяные руки в свои и растирая их, чтобы согреть — Тебе нечего бояться, малыш, — произнёс он, — Каждый раз, когда она будет появляться, а ты одна — беги ко мне. Поняла? Хулия судорожно закивала. Ей не нравилось, что нужно поджимать хвост и бежать к Ивану за защитой, но другого варианта просто не было. — Ты не согреваешься, — взволнованно пробормотал он, начиная растирать её плечи, — Есть что-нибудь тёплое? Девочки тут же вскочили со своих мест и Каролина стянула одеяло со своей кровати. Иван завернул в него Медина и только спустя минут десять ей стало теплее. — Она здесь, — пробормотала она, стуча зубами от холода, и ребята повернулись в направлении её взгляда. Веселье только начиналось.***
Дэниэль не знал, куда себя деть, когда вышел во двор. Было уже достаточно темно и полная луна освещала небо. Хотелось, чтобы всё произошло по щелчку пальцев, но он понимал, что скажи он сейчас Хулии, кто он есть на самом деле, всё усугубится. Ему стоило как-то с ней познакомиться, но он также не знал, как это сделать. Пачка сигарет, которую он взял с собой на месяц, как минимум, уже кончалась, а курить что-то было нужно. — Тяжелый день? — рядом с ним плюхается один из учеников и он узнаёт в нём того самого парня, с которым встречается его дочь. — Тяжёлая жизнь, — усмехается мужчина. — Да, — соглашается парень, — Жизнь действительно тяжёлая. Дэниэль усмехается. — Рикардо, — представляется он, — А ты? Парень зажимает сигарету между губ и пожимает ему руку. — Иван, — отвечает тот. — В чём жестока твоя жизнь? — продолжает мужчина. — Что ж, сложность заключается в том, чтобы даже рассказать это, — смеётся он, — Ну, допустим, моя девушка немного другая, и меня это очень напрягает, потому что это влияет на неё сильнее, чем изначально предполагалось. — Это влияет на её жизнь? — уточняет он, понимая, о ком они говорят. — Влияет, — кивает он, — Она боится этого, а я ничего не могу сделать, потому что даже не знаю, что именно нужно делать, чтобы помочь ей. — И что же это? Парень усмехается. — Я не куплюсь на это, мужик, — он втягивает сигаретный дым в себя, выпуская его через нос, — Я не подвергну её этому снова. — Этому? — Есть вещи, о которых стоит молчать, как бы сильно тебе об этом не хотелось с кем-то поговорить, — продолжает Иван, — К тому же, если от этого зависит её судьба. — Ты меня совсем запутал, пацан, — смеётся Дэниэль, — Значит, твоя девушка не такая как все, и это что-то влияет на её жизнь, но ты не можешь этого сказать, потому что это повлияет на её судьбу? — Именно, — соглашается парень, — Так и есть. Она замечательная. Я люблю её больше всей своей жизни и готов сделать всё ради неё, но есть кое-что, что меня в ней беспокоит. И это, к сожалению, нельзя изменить. — Если любишь, тогда тебе придётся смириться с её странностями, — пожимает плечами мужчина. — Если бы это были странности, — нервно усмехается Иван и тушит сигарету о каменную часть веранды, — Проблема вовсе не в том, что это странность, а в том, что это влияет на неё. Ей это не нравится, это её пугает, и меня, если честно, тоже, потому что это действительно опасно. Понимаете? Дэниэль молчит. Если они действительно говорят о той, о ком он думает, тогда ему стоит задуматься над словами этого парня. Что может быть такого страшного в странностях, если о них так говорить? — Вот ты где! — слышится сзади и они оба оборачиваются. Хулия стоит у дверного косяка, сложив руки на груди. Она по-прежнему в школьной форме, хотя отбой был полчаса назад. — Мы нашли, что искали, — говорит она, с подозрением смотря на мужчину рядом с ним. — Иду, — Иван кладёт руки на колени и поднимается, — Что ж. Спасибо, что выслушали. Дэниэль улыбается ему в ответ, переводя взгляд на Хулию. Она очень похожа на свою мать, но некоторые черты лица точная копия его в молодости. Тюрьма не пожалела его, и сейчас вряд ли кто, взглянув на его старые фотографии, скажет, что это именно он. Однако он видел точно, что Хулия действительно его дочь. Она также, как и Иван улыбнулась ему, когда они собирались уходить, и это, пожалуй, было лучшим за весь сегодняшний день. Нойрет взял её за руку и они ушли, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. Как бы там всё не складывалось, улыбка его дочери была предназначена именно ему. Он видел её, она была совсем рядом, и этого, пока что, было достаточно для того, чтобы быть счастливым.