А ты не хочешь?

Пустой, тёмный класс и гробовая тишина снова окунули меня в те времена, когда пропала Катя. Та же самая атмосфера, то же напряжение, то же немое сочувствие. Но были и отличия. К примеру, тихий, но в тоже время нервный Рома, который отчаянно блуждал по пустому классу, словно хотел сбежать, хотел узнать причину всего переполоха. Но самое главное, я прочитал в его глазах, он хотел защиты для себя и других. Я видел насколько ему плохо. И чтобы не быть трусом и мудаком, я встал с парты и начал медленно приближаться к Ромке, на ходу думая, как ему помочь. Он застыл на месте и вдруг яростно ударил кулаком стену. - БЛЯТЬ! У НАС ТАК ВЕСЬ КЛАСС ПРОПАДЁТ! Я подошёл ближе, мне стали слышны тихие всхлипы и раздражённые замечания, которые Рома делал сам себе, пытаясь успокоиться. Теперь я понял причину его агрессии–он дал волю эмоциям, но не хотел показаться слабым. Мне так отчаянно захотелось обнять Рому, увести в лес, познакомить с моими чудными друзьями, мы бы летали под луной, я бы поделился с Ромой тем ценным и необычным чувством полёта, показал бы, что такое свобода. И я обнял его, уже прослезившись. Рома повернулся ко мне и посмотрел заплаканными, стеклянными глазами. Он вытирал слёзы, тем самым просто размазывая их по лицу и вздохнув, а точнее неудачно и дёрганно всхлипнув, Пятифан бережно и аккуратно взял меня за щёки. - Мы остались друг у друга одни. Я обещал защищать и тебя, и Бяшу, но не сдержал обещание. И что же я за друг после этого? Надо было проводить его до дома хоть...Это ж как надо было тупануть, чтоб отпустить его одного по лесу идти. Я...Я очень боюсь потерять тебя, Тош. Я буду осторожней, обещаю. Я сделаю всё, чтобы ты не пропал. Ромка говорил очень сдержанно и очень тихо, почти шёпотом, но потом всё же сдался и окончательно разрыдался, крепко обняв меня. Я поглаживал Рому по голове, взъерошивая мягкие волосы и чувствуя, как слеза стекает по моей щеке. На этот раз я решил проводить Рому до дома. Потом уже к себе пойду, через лес. Да лучше уж я пропаду, чем он, но всё же стоит надеяться на лучшее, а то так и умру пессимистом. Зимний ветер морозил мокрые щёки и прилеплял очки к переносице. Рома держал меня за руку, с каждым шагом сжимая всё крепче. Будто боялся отпустить меня, словно меня сдует ветром, как осенний лист. Помню как в детстве наблюдал за тем, как кружатся листья над землёй. Я всё время сравнивал это зрелище с танцем..да и сейчас при возможности сравнил бы. Когда Ромка начал поглаживать мою руку большим пальцем, чуть расслабил, чтобы не сжимать слишком сильно и смущённо отвёл взгляд, по моему телу прошли приятные мурашки, стало тепло. Я чувствовал как без всяких чар взлетаю высоко до небес и пытаюсь достать до самой луны. Только...это не луна и не солнце, это нечто другое. Это свет. Лучи счастья. Это нечто святое и незримое. Это чувство не передать словами... Кажется я был в трансе. Из него меня потихоньку выводил голос горячо любимого мною Ромки. Или скорее тепло... - Спасибо, Антош. Что бы я без тебя делал...Ты только..не говори никому, что я ревел как девчонка. Он стыдливо опустил голову, но при этом даже усмехнулся. Вот он...вот он какой Рома...Такой милый и забитый, отгородившийся от мира и сбитый с пути мальчик. Его слабости и присутствие недостатков меня не отталкивали, а наоборот притягивали. Это я подразумеваю как человечность. Люди не идеальны, и возможно Ромка один из слабых. Наверное, сильные это те, кто не боятся показать свои слабости. Но даже так...я принимаю Рому таким, какой он есть, со всеми недостатками. Я шёл по лесу, даже не желая выкинуть Рому из головы. Поверить не могу, что я принял свои чувства, которые вообще-то считаются ненормальными по отношению к своему полу. Мама называла таких людей психически больными, и раньше я был с ней согласен. А может..это и не любовь вовсе, и я зря переживаю? Но как же тогда объяснить это окрыляющее чувство? Что это? Почему я вообще думаю о таких вещах, когда лучше беспокоиться не пропаду ли я и остальная часть моего класса? И вообще школы...И вообще всего посёлка! Я был уже в чаще леса. Небо было такое хмурое и тёмное, совсем не как вчера. Это угнетало, во рту даже появился привкус блевоты, голова затрещала, словно сигнализация, предупреждающая об опасности. Я услышал сдавленный, протяжный крик и окаменел от страха и неожиданности. В животе проснулась змея. Жуткая извивающаяся змея страха, отчаяния и ненависти. Гадюка, что терзала мой больной рассудок и не давала спокойно спать. Тревожность и безумие были словно цунами. И это самое цунами накрыло меня с головы до ног и заставило резко рвануть к месту, откуда доносился крик. Я бежал со всех ног, жадно глотая воздух, будто задыхаясь, я уже устал, но не мог сбавить темп, какая-то неизведанная сила делилась со мной своей мощью и энергией, и двигала дальше, я припрыгнул и на миг мне показалось, что я взлетел, а потом упал обратно на землю. Я услышал хруст костей, но у меня на данный момент только одна цель–добежать до этого чёртового места. Ветви царапали лицо, но примёрзшие к переносице очки защищали глаза, только вот эту защиту я чувствую всем телом, сейчас мне не помешает ничего, очень странно..мой разум будто очистился, и в голову уже не лезут негативные мысли. Я увидел высокие сгорбленные тени и остановился. Притормозил я настолько резко, что чуть не упал. Я почувствовал как всё тело ноет и ломит, словно это была запоздалая реакция. Голова затрещала пуще прежнего, когда я раздвинул колючие ветви и посмотрел к чему же и к кому же я бежал. Мои глаза округлились от страха и тело тут же задрожало. Мне уже было всё равно на боль, лишь одно поглощало мой разум–страх. Громадный, уродливый, окровавленный Козёл возвышался над своей жертвой. Этой жертвой был Бяша. Я не представляю как он ещё не потерял сознание от ужаса и от потери крови. Ведь в крови было всё его тело. На его теле было всё, от порезов до больших содранных участков кожи. Он извивался так дико и так безумно, что даже мама во время её приступов эпилепсии не идёт в сравнении с Бяшей. Он выл, кричал, рыдал, задыхался, пока Хозяин Леса мучал его самыми отвратительными способами. Бил копытами, наносил ранения рогами, сдирал кожу когтями и орал так, что кровь вот-вот потечёт водопадом из ушей. Внезапно мой внутренний голос завопил:«БЕГИ!». Я рванул прочь, но тут же врезался в высокую, дряхлую, тощую и омерзительную фигуру, которая тут же стала манящей, сказочной, чудесной и узнаваемой лисой. Алисой. Она схватила меня за плечи и повернула смотреть, корчиться в ужасе, наблюдая за тем, как моего друга разрывают на части. Я уж было чуть не завопил на одной безумной ноте в унисон с Бяшей, но лисица заткнула мне рот, чуть ли не ударила по губам. Давила на челюсть и заставляла смотреть на смерть Бяши, слышать демонический хохот и рыдать от безысходности.