любовь за гранью позиций

Тэхен правда не хотел отпускать своего альфу никуда. Ким был и так напуган. Он дрожал, сидя в своем гнезде. Без альфы было еще страшнее. И внутренняя омега словно чуяла, что не нужно было давать уйти. Не к добру это было. По-настоящему страшно стало, когда нос почувствовал тот самый запах из прошлого. Запах, напоминающий о боли, о корочках крови на коже, о слезах на щеках и, конечно, о нечеловеческом ужасе. ОН стремительно приближался. Тэхен, будучи в немного бессознательном состоянии, не успел предпринять ничего — он не смог закрыть дверь в комнату, не смог набрать своего парня, не смог позвонить полиции. Он молча и со страхом в глазах наблюдал за тем, как дверь нарочито медленно открывается, впуская в помещение его. — Здравствуй, солнышко, — как же мерзко слышать этот голос, как мерзко слышать эти прозвища из уст этого чудовища! И так страшно, что дыхание перехватывает, вот-вот беззащитный Тэхен задохнется, — Ты думал, что сможешь избежать встречи со мной? Пока твой спаситель ищет меня на другом краю света со всей охраной, я нахожусь здесь, рядом с тобой. Тэхен не думает больше ни о чем. Слезы текут из его глаз. Он знает, что проиграл в этой борьбе. Омега один наедине с физически сильным альфой, который не будет церемониться. — Ты вел себя... неподобающе. Как тебе кажется? Началось. Сейчас он начнет использовать свои методы наказания. Он будет бить, рычать, и... боже. Наверное, он будет помечать своим запахом. Тэхен непроизвольно вздрагивает и плачет сильнее. Что ему делать, господи? А вдруг он тронет гнездо?! Как самый настоящий хищник альфа ходит вокруг кровати и выжидает лучший момент. Тэхен думает, что последний шанс спастись — сделать звонок. Да, может быть, Чонгук и на другом краю света, но он сделает все, чтобы помочь. Главное, чтобы ответил. Ответил... — Да, малыш? — один гудок до этих нужных сердцу слов был вечностью из страха и слез. — Он здесь! Он... — Тэхен больше не может говорить, он внезапно кричит, потому что альфа в его помещении берет и.... рушит гнездо. Чонгук слышит, что на том конце трубки его омега по-настоящему визжит, а затем плачет, и альфа бросает трубку. Гук со страхом осознает, что ему некогда что-либо чувствовать — времени в обрез. Будучи в своем офисе, он, уже спускаясь к своей машине, звонит своей охраны и говорит ехать к нему домой как можно быстрее. Да, большее количество работников уехало на «край света», но другая часть охраны и сам Чон остались рядом. Сам Чонгук садится в свою машину и быстро едет домой. Дворами и обходными путями можно добраться до него всего за минуты две. Сердце стучит болезненно быстро, отдавая во всей грудной клетке. Так страшно за Тэхена не было никогда. Они с охраной приезжают почти одновременно и без слов проходят в дом. Альфу затошнило, когда он увидел, что происходит в их спальне и подумал о том, что могло бы произойти. Гнездо Тэхена полностью разрушено. Вещи, находящиеся в комнате, помечены чужим запахом. Тэхен плачет и неконтролируемо дрожит, когда охрана оттаскивает того альфу от него. — Что с ним делать, босс? — держа в крепких руках тирана, спрашивают работники. — Сжечь, — отвечает Чонгук, все еще находящийся в прострации от увиденного. — Так нельзя. — Значит, на пожизненное в темницу. — Хорошо. — Позвоните Чимину, пусть приедет. Охрана уходит, а Чонгук стоит рядом с Тэхеном и думает, что теперь делать. Альфа с ужасом, словно в трансе, разглядывает нанесенный ущерб. — Малыш... — шепотом зовет альфа, делая свой запах ярче. Словно внутренний альфа Чона зовет внутреннюю омегу Тэхена. Тэ пытается открыть влажные и опухшие от слез глаза и посмотреть в сторону родного и безопасного. При взгляде на Гука, Тэхен вновь срывается на плачь. — Тише, тише... — шепчет Гук, и кажется, что успокаивает он не только Тэхена. Омега правда старается сконцентрироваться на голосе любимого, но инстинкты не позволяют — Тэ слишком напуган, — Он навредил тебе? — Чон подходит к краю кровати. Альфа не будет трогать Тэхенв, пока он сам не попросит или не проявит инициативу. Еще не хватало нанести больший вред. — Он...ударил меня сюда, сюда и сюда...— всхлипывая и рвано дыша, Тэхен показывает на плечо, ногу и грудь, — и.. вывернул руку.. не знаю, сильно ли. А еще он...— плачет, а затем внезапно прижимается к альфе, — разруш-ил гнездо!.. Интимное место, место безопасности и уюта. Омеги порой не пускают туда даже своих собственных альф, а какой удар для гнездующейся омеги, если в гнездо ворвется кто-то, несущий реальную опасность? А потом этот кто-то метит все своим угрожающим запахом и рушит все сделанное? И даже приносит физическую боль? Пока Чонгук принимал объятия омеги и думал обо всем, слезы сами просились наружу. Было так больно и обидно за близкого человека, а также очень страшно. Эмоции накатили с опозданием. Когда ты полностью в ситуации, тебе не до страха и не до слез. Ты контролируешь, решаешь, спасаешь, действуешь. Тебе не до эмоций. У тебя есть только цель и все, ты — машина, и всевозможные чувства откладываешь в ящик на потом. А вот когда уже все закончилось, приходят эмоции. Именно тогда бывшее напряжением превращается в слезы и ты плачешь, просто потому что теперь можно и это не вопрос жизни и смерти. Так они и стояли вместе, утирая свои слезы и слезы друг друга. — Малыш. Нам все-таки стоит сейчас собраться. Уберемся, примем душ, я постираю вещи, — всхлипывая в последний раз говорит Гук. — Вещи не будут такими, как раньше, а мне нужны вещи, какими были до этого... — в тоне Тэхена читалось: «Он все испортил! Ненавижу его». Парень также все еще сильно дрожал. — Я понимаю, милый. Такое бывает. У меня есть еще вещи. А те постираем, и я буду носить их чаще, чтобы они скорее заново пропахли только мной. Да? — Угу, — кивает Тэ. Чонгук аккуратно подхватывает его на руки, держа под попой. Чонгук чувствует, что в его руках огромный комок нервов и напряжения. «Ну-ну, тише, мой хороший» — альфа успокаивающе похлопывает по спинке омегу, а Тэ только ближе прижимается, вынюхивая безопасный запах. — А еще скоро приедет Чимин. Он осмотрит тебя, даст успокоительных каких-нибудь... — А Чимин он... — Медик из моего круга доверия. Омега. — Ясно, — только и отвечает Тэхен. — У него очень мягкий запах, который помогает ему в работе. Дети к нему тянутся, за километр чуют и бегут его обнимать, — Чонгук усмехается. А потом видит, что Тэхен немного успокаивается из-за объятий и разговоров на отвлеченные темы, поэтому продолжает, — Как-то раз я тоже сильно пострадал, так он меня своим запахом заставил быть расслабленным. — А что с тобой тогда было? — Гормоны разбушевались. Это было перед первым гоном. И вот он меня лекарствами отпаивал и говорил, как нужно вести себя во время этого процесса. Тэхен все еще напряжен, но старается быть спокойнее. Запах альфы успокаивает, но после пережитого все еще есть огромный остаток дерьма на душе и напряжения в теле.

* * *

Чимин приходит. Тэхен, все еще будучи на руках у своего альфы, поворачивает голову, чтобы на него посмотреть. Чимин человек безумно мягкий, что сразу видно. Также чувствуется очень приятный и...добрый запах. По ощущениям как кровать по утрам, когда не хочешь никуда уходить или шелк. Медик улыбнулся подглядывающему Тэ. — Тебе уже рассказывали о произошедшем? — спрашивает Чон, ведя Чимина на кухню. — Да, это полный кошмар. Не рассказывай заново, а то откачивать придется не только вас двоих. Чонгук в который раз убеждается в проницательности омеги — он распознал и то, что альфа тоже не в порядке. Хотя, если так подумать, то это очевидно — Чонгук не будет в порядке после таких событий, которые разрушают родного человека. — Тэ, можно я опущу тебя на диван? Тэхен вновь оглядывается, рассматривая то Чимина, то Чонгука. Он вертит головой то в одну сторону, то в другую под добрые хихиканья, а затем кивает, смущаясь. Да, он чувствует безопасность от этих людей, поэтому ему на грамм лучше. И вообще, хватит так умиляться, он же не маленький. — Я хотел бы пока убраться в спальне, пока вы будете тут. Я оставлю вас? — и смотрит главное на Тэхена. Сидящий на диване Тэ переводит взгляд на мирно стоящего рядом омегу Чимина, а потом снова переводит взгляд на альфу. Чимин думает о том, какой у Чонгука милый омега — глазки большие, смотрит так по-детски наивно, и такой хорошенький сам по себе. — Да, только ненадолго. — Как скажешь, — улыбается Гук и выходит из кухни. Ему предстоит несколько раз постирать вещи, которые пометило то чудовище, а потом принести вещи для нового гнезда. — Как самочувствие? — спрашивает Чимин, присаживаясь на диванчик рядом с Тэхеном. — Мне плохо. — Подробнее. Есть ли где-нибудь физическая боль? — Да, в общем... болит здесь, — Тэ показывает на места, где он чувствует боль. Медик смотрит очень внимательно, — Что-то сделал с рукой, не знаю, серьезно ли это. — Что сделал с рукой? — сразу спрашивает Чимин. — Как-то вывернул. — Ну, скорее всего, ничего серьезного, потому что если бы оно было так, то ты бы от боли на стенки кидался. — Ну тогда хорошо. — В любом случае, какое-то время не напрягай ее сильно. Также к твоим ушибам мы приложим лед, а затем намажем мазью, хорошо? Какой же Чимин мягкий. Так хочется обнять его. Может быть, на самом деле Тэхен ребенок? Он бы точно побежал обнимать Чимина через всю улицу. — Да. А вы... можете обнять меня? Как-нибудь? Пожалуйста, — Тэхен смущается сильно, Чимин, роясь в своем чемоданчике в поисках льда и мази, смущается тоже. — Конечно обниму, — по-доброму улыбается, а затем идет лечить раны. Чонгук возвращается, когда Чимин и Тэхен все сделали — обработали ушибы, и обнялись как следует. И у Тэхена в руках можно заметить успокаивающий чай, который Чимин ему сделал. — Теперь твой черед быть моим пациентом? — шутит Чимин. — Да я в порядке. — Не-а, — хихикает Чимин и наливает успокаивающий чай и альфе, — возражения не принимаются. Чимин посидел у парочки еще минут десять, когда засобирался домой. — Я, наверное, пойду. Мои наставления — сделайте новое гнездо. Также Тэхену нужно быть в тепле... —... а также быть сытым и в комфорте. Правильно? — перебивает Гук. — Правильно, Гук. И тебе тоже, конечно, но это ты и сам должен знать. Если что, пишите мне. Чимин уходит, а альфа и омега остаются на кухне. — Я принес еще своих вещей и попытался пометить их своим запахом по максимуму. — Спасибо, Гук-и, — Тэхен тянется чмокнуть своего альфу в щеку. Тот после этого поцелуя зеркалит и тоже чмокает омегу в щечку, — Люблю тебя, — шепчет. — Я тоже. Больше всего на свете. Они сидят, приобнимая друг друга. Спокойную тишину нарушает голос Тэ, что засмотрелся на какую-то точку в стене. — Как я Юнги все расскажу?... — вопрос смахивает на риторический. Гу и Тэ почти одновременно горько усмехаются. Да, им обоим предстоит сделать своим друзьям ответ о произошедшем и избежать паники. Будет весело.