сахарный мальчик.

      Нельзя сказать, что Аль-Хайтам не любил экспериментировать в постели. Да, у него были любимые позы, моменты и одежда, которую ему нравилось видеть на Кавехе и на себе, но к тому, что в один момент Кавех придет к нему… так… Аль-Хайтам точно не был готов к такому эксперименту.       И все по началу выглядело абсолютно нормально. Кавех. Стандартный, немного растрепанный и с горящими щеками. Он все твердил, что Хайтаму понравится и, черт, оказался абсолютно прав. Потому что такое не понравиться просто не могло.       Сперва руки Кавеха осторожно расстегнули рубашку, оттягивая ее и демонстрируя подозрительно мягкую выпуклость. Небольшая, совершенно точно аккуратная и красивая грудь. Мягкая, черт, она была на вид мягче абсолютно всего, что когда-либо трогал Аль-Хайтам и он в смущенном изумлении пялился на нее несколько секунд, заикаясь кое-что спросить но так и не решаясь, дернув пальцами в колком желании потрогать. Сжать, укусить, облизать. Всю и побольше, пожалуйста. Но Кавех не остановился на этом.       Он, довольный реакцией, хихикнул, приспуская после домашние штаны и вдруг разворачиваясь спиной. Не давая увидеть, что же там такого интересного. Сперва сам проверил, тихо охая, и повернул только одну голову, подзывая замершего Аль-Хайтама поближе. Он подошел не сразу, спустя несколько долгих секунд, и оказался перехвачен за руки, что после Кавех завел на свой живот.       — Закрой глаза. Я буду вести, а ты трогай. Но осторожно, — восхищенный и довольный Кавех был лучше любой вещи в этом мире. Аль-Хайтам кивнул ему послушно и расслабил свои ладони, ощущая под пальцами излюбленный впалый живот. Кавеху нужно лучше питаться и побольше гулять. Суховат. Он ведет ладонями ниже за тем, как ему же и позволяют, Кавех загибает все пальцы кроме указательного и среднего на руке и вдруг Аль-Хайтам ощущает что-то… горячее. Теплое, впалое и маленькое. Мягкое. Он не чувствует член Кавеха, его белья или чего-то подобного, он может ярко ощутить слабую влагу на кончиках пальцев и то, как они плавно ныряют в горячих складках кожи, окутываясь со всех сторон, а Кавех внезапно стонет так приятно, что в штанах все шевелится само собой.       И единственное, что в Кавехе не изменилось, это его голос. Потому что внизу Аль-Хайтам трогал женщину. Девушку.       Нет, разумеется, перед ним все еще был Кавех, но… Но.       — Тебе н-нравится? Я заплатил за зелье с твоего кармана, разумеется, н-но зато… теперь у нас есть Это на несколько часов. Ч-что скажешь? Я давно слышал о таком отваре, но не знал, что он работает так хорошо, — Кавех пальцы его толкает чуть глубже меж губ, дрожит весь от новых чувств и ощущений, краснеет и горячеет на глазах. Такой открытый и смущенный, так хочет понравиться, откидываясь на плечо Хайтама и вновь пуская по комнате горячий выдох-стон.       — Могу я кончить в тебя сегодня? Ты невероятен, мне… нравится это. Это ведь безопасно, верно? — шепот на ухо не помогает Кавеху успокоиться. Он ерзает на месте и кивает быстро-быстро и на тот, и на другой ответ, уже желая развернуться и поймать свой поцелуй, но тут же оказываясь крепко вжатым в стену тяжелым телом. Вот кому действительно стоит поменьше делать физических нагрузок, так это Аль-Хайтаму.       Он пробирается второй теплой рукой под расстегнутую рубашку Кавеха, нащупывает его новую грудь и сжимает сильно. Это нравится обоим. Это самое важное, потому что если бы временные изменения нравились одному лишь Аль-Хайтаму, он не стал бы ничего делать. Банально нечестно, да и какое удовольствие только в одно лицо?       — Мягкие, маленькие… Лучшая грудь, которую я только трогал в своей жизни, — жадный шепот утыкается в шею, щекочет ее и заканчивается укусом. Кавех хихикает очень довольным собой и охает после, когда пальцы Хайтама зажимают слишком чувствительный мягкий сосок между собой и тянут. Он кусает за шею снова, посильнее, не зная, с чего начать, но точно зная, что делать это стоя первый раз опасно как минимум для Кавеха. Он от каждого вздоха дрожит и отзывается, нужно пожалеть и хорошенько отблагодарить за такой подарок.       Поэтому, подхватывая Кавеха между ног и за живот, Аль-Хайтам уносит его к кровати, а тот и слушается, падая на нее с тихим смехом и кокетливо разведенными ногами. Приглашает. У самого пальцы дрожат от переизбытка чувств, но он готов отдаться этим вечером и сделать приятно максимально, чтобы этот день отложился в их памяти на всю жизнь самым сокровенным воспоминанием. Правда, Кавех не предвидел, что вместо приятного дела себе Аль-Хайтам нырнет лицом между длинных ног, целуя чуть ниже пупка и щекоча своими волосами внутреннюю часть бедра.       — О-ох… Ты… Почему ты не делаешь приятно себе? Это в-все для тебя сегодня, — Кавех чуть приподнимается на локтях, заглядывая, куда там полез Хайтам, но тут же валится обратно непослушным телом и громко стонет. Аль-Хайтам проводит языком от самого пупка и ниже, пальцами оттягивая края губ и пристраиваясь туда поцелуем.       — Так я и делаю приятно себе. Помолчи, не мешай. Я наслаждаюсь, — и вновь глубокий поцелуй, задевающий губами самый чувствительный бугорок. Кавех дернулся, ахая тихо, и голову беспомощно забрасывая назад и приподнимая бедра. Их Хайтам удержал на месте успешно, аж причмокивая от удовольствия и вжимаясь лицом, щедро облизывая, сглатывая очень жадно.       — Такой влажный… Что, пока я был занят ты фантазировал об этом и успел намокнуть? Грязный… Такой грязный, мне придется почистить тебя всего, — шепот утыкается на кожу Кавеха.       Смущенный, он пищит от переизбытка чувств и едва держится, чтобы не зажать Хайтама у себя между ног случайно. Он только одну закидывает ему на спину и сам сжимает мягкую грудь, чуть в спине выгибаясь и протяжно всхлипывая. Так хорошо. Так иначе. Еще ни разу такого не ощущал, а тут все и сразу, да еще и так много.       В целом, Хайтам даже был прав. Потому что перед тем, как показаться, Кавех уж час точно изучал себя. Трогал заинтересованно, щупал все, что мог и стал уж слишком влажным, стоило лишь подумать о том, что там его будет касаться только его мужчина. Так и случилось. Даже лучше, в миллионы раз лучше.       Аль-Хайтам вылизывал всего его, чуть всасывая губы, много целуя и дразня пальцами. Пожалуй, самым приятным оказался тот факт, что Кавех чувствовал удовольствия тоже и эта прелесть была доступна им обоим.       — Х-хайтам, пожалуйста… Я так хочу почувствовать внутри тебя, — он просит тихо и смущенно и его просьбу слушают с удовольствием. Аль-Хайтам только целует долго напоследок губы и приподнимается с поцелуями выше, минуя пупок и толкаясь под рубашку, чтобы укусить за грудь. Так, как он захотел еще при первом взгляде на нее. Кусая и слыша очаровательный длинный стон, заставляющий член в штанах толкнуться о ширинку требовательно с желанием уже поскорее быть замеченным.       Хайтам справляется со своей одеждой быстро, привычно откидывая ее на другую часть их общей кровати и подхватывая Кавеха под коленками, к себе поближе, укладывая бедрами на ноги и разводя его длинные шире, чтобы полюбоваться видом. Горячий, румяный внизу. Его Кавех был неотразим. Хотелось касаться, сожрать его всего без остатка.       — Как удобно, что я могу просто сделать так… — и затуманенное сознание Кавеха сперва не поняло о чем он, пока в следующий миг ноющая пустота внутри не заполнилась едва не разрывающим Аль-Хайтамом. Это было восхитительно. Он помещался внутри идеально, до сильной дрожи в коленях и кончиках пальцев. Хайтам входил плавно и уверенно, растягивая нежные стенки влагалища и с удовольствием рассматривая то, как весь он полностью принимается Кавехом. О, да. Да-да-да, пожалуйста, всего и побольше.       — Т-ты! Не спеши, я ж-же… Мх-… — невнятное бормотание снизу, Аль-Хайтам хмыкнул на него и бедрами качнул, выходя, затем входя снова, но и правда плавнее. Ему до безумия нравится, как горячие влажные стенки растягиваются от его размера, как мягкие бугорки обхватывают всего и его Кавех от этого дрожит, очаровательно сжимая свою грудь. Да, да-да-да.       Аль-Хайтам выдыхает шумно, рвано, склоняясь совсем немного, когда понимает, что видом он точно налюбовался и пора теперь заняться его мальчиком. Наконец-то он целует его. Ловит влажные губы губами и утягивает в себя, ловя каждый тихий стон, срывающийся от толчков. Это оказалось наслаждением райского уровня, он не ожидал такого, но все это лишь потому что под ним была не просто любая женщина. Перед ним был его Кавех. Нежный, очень горячий и принимающий его всего Кавех.       — А-а-ах… Кажется, это в-все же мне подарок, д-да? — хихикает, обхватывает Хайтама за шею и плечи и целует так много раз, что можно умереть. Плавные и осторожные толчки становятся быстрее, а кровать нещадно скрипит под весом, вынуждая задуматься о покупке новой. Потом. Когда Кавех будет наполнен им до краев своих очаровательных румяных губ.       Толчок и они оба дрожат, еще-еще-еще. Влажно и скользко, внизу все хлюпает и смущает этими звуками очень сильно, смешивая их в одно целое и Аль-Хайтам обязательно кончит внутрь, при любых обстоятельствах. Не имеет права сделать иначе. Он порыкивает в плечо, сползая и утыкаясь между небольшой груди, присасываясь к ней и кусая вновь широко за мягкость. Бедра вбивают Кавеха в кровать, а с нарастающим удовольствием они оба становятся намного тише, но дыхание выдает все ч потрохами. Потому что невозможно получать удовольствие и не дышать так.       — С-сделай это, пожалуйста… Я хочу ощутить тебя в себе полностью… Не так, как обычно, я-я-я… — звучит над ухом и ослушаться нельзя. Аль-Хайтам впивается пальцами в бедра, быстрее, жестче толкаясь в мягкое нутро и Кавех не выдерживает, жмурясь, кончая бурными спазмами внутри и сжимая в себе Хайтама. Ему хорошо и очень непривычно, он едва не плачет от того, как его сладко выкручивает на кровати, а затем ощущает будто выстрел горячий внутри, заходясь немым криком и дрожью во всем теле.       Аль-Хайтам кончает в него. Много, вязко и горячо, задерживаясь между теплых горячих стенок еще надолго и с улыбкой точно маньяка рассматривая искусанную грудь и лицо Кавеха под собой. Так выглядит абсолютно точно трахнутый человек. Аль-Хайтам еще раз убедился в этом, покачивая бедрами и слыша, как смущенно парень под ним пищит от этого, потому что мокрые хлюпающие звуки лишь усилились.       — С днем рождения, любимый.