***
— Спасибо всем, кто решил прийти на столь важное мероприятие для меня, и Бамблби, — с громким криком, говорил свою речь Оптимус, а остальные на это громко хлопнул. — Я рад видеть всех, наших друзей, и близких, что смогли найти время так для меня, так и для моего прекрасного супруга. И этот тост, в честь прекрасного будущего, что мы смогли достигнуть! — после чего, он сделал глоток, из своего бокала, а остальные повторили ему. И после речи Прайма, началась настоящая вечеринка. Все веселились, поздравляли молодых, а также дарили подарки молодым. — Отлично Би! Или лучше мне называть Вас, миссис Прайм? — Полегче Смоуки. Я ещё не готов к этому прозвищу, не смотря ни на что, на что, — Прайм тихо усмехнулся. — Но скоро, ты привыкнешь к этому дорогой, — после чего, стал целовать своего партнёра, под смущения второго. А Смоукскрин с хитрой ухмылкой, ушёл за кадр. Тем временем, остальные гости уже были не в самих себя. Каждый уже веселился, и выглядел очень довольными, особенно таким обильным количеством выпивки. Джек и Арси, уже не скрывая свои любовных утех, стали потихоньку делать то, что ни всем не нравиться, но им как-то всё равно. Балкхед бедолага, уже заснул, не доев последний кусочек пиццы, который Мико, благополучно спиздила. А Раф уже заснул на диване, от усталости, но его уже накрыли, и сделали рулетки, а также обезопасили от других. Магнус, как обычно стоял в стороне. Он не любил подобные мероприятия, но ради своего лидера и друга, да и на удивления, если не смотреть в комнату, то всё в целом благополучно. Но был один уголок, где не веяло от счастливого места, а от чем-то мрачным и не приятным. — Давай, солнышко! Хотя бы один танец! —Уилджек всеми силами пытался, заманить медика на танец, что уже постельку был пьян. – Я понимаю, что ты не в духе, но… — Я блять уже говорил Уилджек, никаких танцев! Отстань ты уже от меня! — с громким криком, наорал Рэтчет на своего соседа, от чего тот отшатнулся. — Почему я вообще позволили тебе это? Мы вообще не созданы друг для друга, особенно с твоим тупизмом. И так между ними воцарилась тишина, а Рэтчет продолжал попивать виски. — Я сам не понимаю, как полюбил тебя солнышка, такого эгоистичного мудака…— эти слова, только сильнее разозлили Рэтчета, а также причинили боль. — Да как ты! — но тут он понял, что седоволосого мужчины, уже нет, от чего альбинос, с рыжий прядью, с ворчанием сделал ещё глоток, от чего пойло буквально обожгло его горло. И так продолжалось около часа, пока его рассудок совсем не сошел, на нет, а глаза стали приобретать этот странный зеленый оттенок, что он не раз имел во время питья. — Хей, Рэтч, а четы стоишь тут совсем один? — вдруг послышался жизненно-радостный голос Смоукскрина, что радостно замахал своими спойрами. — Смоукскрин, отвали, пока можешь… — не смотря на алкоголь, он ещё говорил слаженно, и это казалось ещё жутче. — Нет серьезно? Все уже пошли по кроватям, особенно наши голубки, так почему бы и не… Агххх!? — вдруг вскрикнув, Смоукскрин посмотрел на то, как Рэтчет схватил его за шею, и нажал до синяков. — Как же ты блять бесишь. Почему, как только что-то не так, ты будешь сто процентов замещен в этом? И что Оптимус в тебе нашёл? — после чего, он швырнул его на стол, от чего Смоукскрин с болезненным стоном схватился за плечё. Он не понимал, что именно происходить сейчас в голове Рэтчета, но это оказалось не последний каплей от медика, ведь тот, схватив его за волосы, потащил на вверх. — Пора тебе преподать урок, мальчишка. О том, что будет, если перечить мне, — и начал медленно подниматься по лестнице, а Смоукскрин плелся следом. — Сер! Прошу отпустите меня! Я же ничего не сделал! — едва сдерживая болевые спазмы, Смоукскрин пытался выбраться. — Не сделал, да? Но что ты делал раньше, считается? — после чего, он открыл комнату, где остановился медик, и швырнул Смоукскрина пряма на кровать. Тот со стоном боли, пытался встать, но Рэтчет снова стал его душить, и стал медленно перевязывать его руки. - Это чтобы ты не сбежал.- после чего, пошёл и закрыл свою дверь на замок, когда Смоукскрин пытался выбраться из пут. И когда медик снова навалился всем телом, Смоукскрин попытался закричать, но сильная пощечина, заставило его замолчать. — Издашь писк, убью… — после чего, стал с легкостью стягивать одежду с юнца, а тот с кровоточащим носом, пытался выбраться из этих ужасных объятьях.Но ничто не помогло.
— П… Прошу! Отпусти меня! — вот теперь он плакал, особенно когда практически полностью был голым. — Ох? Неужели, ты в кое-то веки испугался? — и словно как хищник, Рэтчет наклонился прямо к лицу Смоукскрин а. — Знаешь? Так даже веселея. И последнее, что услышала эта комната, это душераздирающий крик юнца…***
Альфа Трион, как обычно возращался поздно, в свой дорогой дом, где он остановился на ночивку, к Оптимусу и Бамблби, что праздновали свою помолку, увы он не мог присутствовать на вечеринке, из-за не отложенных дел. И не зря… Смотря на комнату, что тут такое чувство, было тарндо, или очередной бой, между поваром, и дизайнером. Нор к счастью, уведя, что ни на диване, и не на полу никто не спал, что это значить, что вечеринка прошла хорошо. Осторожно он стал подниматься наверх, стараясь не издавать много шума, что была на самом деле достаточно простой задачей для него, живя с братьями и сестрой, когда те были ещё маленькими. Но тут, когда он был готов открыть свою дверь, то услышал звук душа, и это сильно смутило его, ведь обычно никто не мылся в такое позднее время. И дело не в том, что это запрещено, а в том, что у дома проблемы с горячей водой, и на данный момент она холодна как лёд. Решив, на всякий случай проверить, он пошёл в душевую. Он хорошо понимал, что опять не заснет сегодня, как и четыре дня назад, но ему не привыкать, поэтому приблизившись к душу, он стал слушать то, что там происходило. Но ничего, кроме потока воды, он так и не услышал. И посчитав, что кто-то попросту забыл выключить воду после очередного похмелья. И это подтвердило то, что дверь была не заперта. И в ожидание пустой, или забловонной душевой, ему представилась картина, которую он видел в кошмарах:Смоукскрин обнявшись, колени, весь в крови, и синяках сидел по этой самой холодной струей душа, с бесчувственным взглядом никуда.
Продолжение следует…