Тёмный лес

- Нет, ты едешь в командировку! – мужской голос разразился по маленькому кабинету, захламленному по самое не хочу. - Нет, я не еду в эту гребанную командировку! – Даря уже почти кричала, едва сдерживаясь, что не наслать на него трехдневный понос. Иначе в том случае она точно не отвертится от командировки. - Едешь! – кулаком по столу и красным глазами на свою подчиненную. - Нет! – и Даря выходит из кабинета, громко хлопнув дверью, от чего весь офис резко просыпается и начинает усердно делать вид, что работает. – Блять! Скотина! – зайдя в туалет, высказывает все, что думает о начальнике. – И как ему объяснить, что сегодня полнолуние, дебилу такому… - вздыхает и умывается холодной водой. Несколько минут рассматривает в зеркале свое отражение. И думает, не проколоть ли себе чего-нибудь еще? Ухо например, или бровь? Или нос, как сейчас молодежь носит? В ковене всем пофигу будет, да и работе мешать не должно. Выходя из туалета, снова сталкивается с начальником. - Ладно, успокойся, вместо тебя отправлю Инну, не ори только так громко, уши даже заложило и лампочки полопались в столовке. – бормочет он, поглядывая боязливо, и тут же скрывается за дверцей. Ну и отлично, шабашу ничего теперь не угрожает. Даря облегченно выдыхает и до конца дня успевает сделать дел даже больше положенного. Это на то случай, если завтра будет отсыпаться весь день. Придя домой, ведьма кормит свою черную кошку, что постоянно где-то шляется, а сегодня решила почтить своим присутствием хозяйку. - Мурка, какой же из тебя фамильяр, если тебя вечно дома нет? - гладит кошку, выговаривая ей все. – Нормальный фамильяр с рук ведьмы сходить не должен, а мои руки тебя уже сто лет не держали, паразитка! – А кошка только урчит от удовольствия, скорее от Вискаса, чем от рук хозяйки. После ужина, что не успел сгореть, Даря снова собирает рюкзак, одевается потеплее. Погода, конечно, теплая, но ночью может быть прохладно, а девушка та еще мерзлячка. И не изменяет своему любимому цвету - черному. Сегодня выбор пал на длинную юбку, до лодыжек, длинную футболку, кардиган и берцы. Нужная полянка находится очень далеко, поэтому ведьме приходится сначала ехать на автобусе до кладбища, собирая странные взгляды попутчиков, потом еще несколько километров тащиться пешком. А рюкзак-то тяжелый, Даре, конечно, не привыкать, но она не отказалась бы от носильщика. Вздыхая и перепрыгивая через кочки, ведьма идет по тропинке, иногда подпевая песням, что пели в наушниках. Солнце село совсем недавно, поэтому еще светло, когда девушка доходит до места назначения. Многие ведьмы уже тут, раскладываются, устраиваются поудобнее. Кто-то пришел со своими котами, кто-то с воронами. Животные ведут себя свободно, но от хозяек не отходят далеко. Даря с облегчением скидывает злосчастный рюкзак и плюхается тут же, в траву. Раскладывает свои вещички, готовится к великой ночи. Потом все дружно собирают хворост для костра, сушеные травки достают из своих сумок - котомок. Всё собирается в центр костра: и кровь из ладошек ведьм, и какие-то порошки, и странные травки – веточки, и еще куча неопознанного. Ровно в полночь огонь вздымается над поляной, высоко, выше деревьев, почти царапая небо, а ведьмы встают в круг, сцепляясь руками, и начинается волшебство. Завывающие звуки на сотню разных голосов, одиночные вскрики, мелодичные завывания, шаманские танцы сосредоточенные на прыжках, таинственные пасы руками, дергания головами, прихлопывания-притопывания и прочее, не поддающееся описанию, происходит почти до самого рассвета. Когда наконец-то обряд заканчивается, ведьмы обессиленно падают на землю, разваливаясь, пытаясь напиться энергией земли. Даря еле доползает до своего рюкзака, достает бутылку воды, жадно осушивает ее до дна и валится на спину, расставляя руки в стороны. И лежит несколько длинных минут. Некоторые ведьмы, уже восстановившись, начинают собираться. Даря же никуда не торопится. Решает с чистой совестью работу прогулять. Ибо нефиг отправлять в какие-то командировки. И лежит долго, местами проваливаясь в сон, пока солнышко не всходит и не пригревает ее своими лучами. Ведьма все же встает, замечая, что остальные коллеги уже разошлись, неспешно собирает свой рюкзак, когда чувствует знакомую энергетику. Удивляется, думая, какого лешего им днем не спится? Даря осматривается по сторонам, но не видит никого. Неудивительно. За столько лет эволюции вампиры научились быть незаметными. И радуется, что эта собачонка додумалась припереться сейчас, а не раньше. Иначе бы от нее места мокрого не осталось. Вот ведь дурная девка! - Выходи давай, знаешь же что я уже заметила тебя! – говорит, глядя в направлении, как думается Даре, правильном. София выглядывает из-за дерева, что лесом стоят вокруг полянки, но дальше не выходит. Видимо инстинкт выживания работает. Хотя Даря бы поспорила с этим. Одета вампирша так же, как и в первую встречу. И как ей не жарко? - Чего, боишься солнышка? – и смеется громко, раскатисто. – Не ссы, ты же вся прикрытая. Не сгоришь! – и рукой манит к себе. Вампирша накидывает капюшон толстовки, что под кожанкой, побольше не глаза, а воротник тянет выше на подбородок и одевает перчатки кожаные, затем осторожно делает пару шагов из тени, зажмурившись, не веря ведьме, хоть и знает, что та права. Лучи нежно касаются кожи куртки, ткани штанов, обволакивая, но не доставляя вреда. И девчонка, потихоньку привыкая к новым ощущениям, расслабляется и делает несколько неуверенных шагов к ведьме. Аккуратно садится рядом, спиной к солнцу. А Даря тут же тянется рукой к вампирше, дотрагивается до щеки, а та опять дергается резко, но не двигается, лишь прикрывает глаза. Даре это определенно нравится, она большим пальцем проводит по скуле, касается нежно уголка губ, когда София распахивает глаза испуганно. Точь-в-точь как собачонок бездомный. - Ты чего делаешь-то? – обиженно спрашивает, а сама льнет к руке. - Ничего, как видишь. – Ведьма улыбается довольно, разве что не мурчит. – Рассказывай, насколько ты бессмертная, раз хватило ума сюда припереться в полнолуние. – В миг голос становится жестким, стальным, а рука убирается. Вампирша тут же сжимается, будто уменьшается в размерах. Ожидает видимо пиздюлей. Что же у них там в Ростове и происходило. Евы на них не хватало. И правильно, что разгромили клан. - Я почувствовала тебя на окраине города, ну, твою энергетику то есть. – Запинаясь и краснея, пытается объясниться.- И пошла по следу, а когда поняла, куда тянет она, близко не стала подходить, у кладбища тусовалась ночь. Потом, как все разошлись твои, а тебя среди них не было, сюда и двинулась. Одна, правда, учуяла меня, что-то шипела, но силенок не хватило даже энергетически шарахнуть. Пришла сюда, а ты лежишь тут, белая, и не дышишь. Я и перепугалась, чем и выдала себя. В конце рассказа София сидит, упираясь руками в землю, а ноги сложила в позу лотоса. А взгляд как у побитой собачонки. Один в один. Не зря Даря её так окрестила. Чутье не подводит. - Анька наверное это была, она сильная. Но после шабаша все мы слабые, пока не отоспимся, поэтому считай, что у тебя второй день рождения. Попадись ты в другой день, прихлопнула бы как муху. – Родительским тоном высказывает ведьма. Отчего-то жалко эту девчонку. Даря двигается ближе к вампирше, та, как обычно, дергается от касания, но не двигается. Обнимает ее осторожно, слегка морщась, ведь искусственная кожа быстро накалилась от солнца, прижимает к себе, определенно жалея юную вампиршу. Ведьма за собой такого ранее не замечала. Она любила и жалела только кошку свою. И иногда больных детей, что в интернете пестрили сборами на операцию. А тут какая-то жалость к девочке, что видит второй раз в жизни. Возможно, что в последний. А София, удивляя Дарю, кладет свою голову на плечо ведьме. Отчего та замирает и лишь другой рукой касается головы, слегка поглаживая. И сидят они несколько минут в полной тишине, слышен только стрекот кузнечиков, да тихое дыхание ведьмы. Вампирша же не дышит, боясь спугнуть этот момент, и радуется, что острой необходимости в дыхании у вампиров нет. Вдруг ведьма резко чихает, дергаясь и размыкая объятия, рукой тянется почесать нос. - Ты чем таким надушилась? Или сожрала кого ароматного? – Задает вопрос девчонке. - Да три назад попался бомж, а я голодная. Ну я его за городом и того.. А они ж, сволочи, вонючие. В клане все ржут с меня с того дня. А я уже не знаю, как помыться, чтоб избавиться от запаха. – Как на духу выкладывает София. Даря снова смеется, громко, заливисто, и глядит на вампиршу нежным родительским взглядом. - Вот пока снова не поешь, так и будешь вонять! – И локтем тыкает в бок, снова заливаясь смехом, даже падает на спину. София же шокированно смотрит на ведьму, будто та раскрыла ей секрет вселенной, и сказать ничего не может. И обидно ей, что в клане несколько сотен вампиров, и ни одна сволочь не объяснила простую истину. А тут ведьма, которой и дела нет до кровопийц, знает больше, чем сами они. И пропитывается чувствами к ведьме. - Чего такая сидишь? – Даря снова садится, вглядывается в вампиршу. - Реально что ли не знала? Ну ты даешь! Где вас таких и делали? И зачем? Вот Еве на голову свалилась кучка «работки-работаньки». С вами такими не соскучишься! Даже жаль Еву, замучается. Потом сорвется, и опять выкосит какую-нибудь деревушку. А нам потом разгребай это все… - и горестно вздыхает, представив масштабы трагедии. И ведьма снова обнимает девчонку, поглаживая по спине, сочувствуя и жалея. А та в ответ обнимает Дарю, зарываясь носом в кардиган. И Даря слышит шмыганье носом через несколько секунд. - Ну-ну, поплачь, поплачь, никому не нужная собачонка, - шепчет куда-то в капюшон, - Поплачь, легче станет, - а София рыдает все громче и громче, судорожно вздыхая, и руками сильнее вцепляется в ведьму. Когда слезы заканчиваются, вампирша поднимает голову, смотрит на Дарю виноватым, побитым взглядом. А ведьма пальцами вытирает слезы с бледного лица. Неспешно, аккуратно, будто боясь, медленно, так, что соленые капельки успевают почти высохнуть. А София молча глядит на старшую, выпучив глаза, и снова не дыша. Истерики как не бывало. Завороженно следит за движениями, нежась от ласковых касаний. В конце Даря не удерживается и легонько касается губами холодного лба. Быстро, невесомо. - Вставай давай, хватит нюни распускать. – Говорит ведьма резко, вставая с земли. – Тебе в тень надо, а то заболеешь еще. Не помрешь, но хреново будет все равно. – Протягивает руку, а затем помогает подняться девчонке. Та сразу скрывается за деревьями. Даря спокойно собирает свои вещи, стараясь ничего не забыть. Напоследок оглядывает поляну, и тоже уходит в лес в сторону дома уже. Там София к ней присоединяется, скинув капюшон, и идет рядом молча, не глядя на ведьму. - Давай сюда, а то поломаешься скоро пополам. – Вдруг произносит вампирша, тянется рукой к рюкзаку, видя как ведьма пыхтит и мучается. Даря резво останавливается, с неверием глядит на ту, и, хоть нельзя делиться своими ведьминскими вещами, скидывает с усталых плеч тяжесть, вздыхая облегченно. - Спасибо, я реально скоро сдохну таскать его постоянно. - Не знаю, как у нормальных вампиров, но я не чувствую как таковой тяжести. Поэтому мне вообще не сложно.- Немного смущается вампирша, надевая рюкзак на плечи, и даже не морщится. - Нормальный ты вампир, просто одичалый. – Улыбается ведьма, с нескрываемым восторгом глядя на Софию. А та чуть ли не скачет по тропинке, рюкзак только мотает из стороны в сторону. А у Дари каждый раз сердце сжимается за него. Когда девушки выходят к кладбищу, младшая снова накидывает капюшон, закутываясь, максимально без дырок. - Мне пора. - Говорит вампирша. – Меня скоро потеряют. Держи, - подает ношу обратно хозяйке. – Если вовремя не явлюсь, оторвут голову. Может быть даже буквально. – И смеется, оскаливаясь, хвастая своими клыками. Можно подумать Даря никогда не видела клыков. И видела, и чувствовала, и выбивала. Всякое было за ее жизнь. Грустно вздохнув, снова натягивает рюкзак на плечи. - Удачи, - говорит младшей, а та уже скрылась в лесу, оставив за собой только дух. И грустно идет на остановку, где ждет почти час пропахший пылью и дачниками автобус. А когда наконец-то оказывается дома, устало принимает ванну с успокаивающими травами собственного сбора. И, не дожидаясь вечера, засыпает в обнимку с кошкой, что решила пока что посидеть дома, пристыженная. И снится ведьме странный сон, в котором она то бежит за кем-то, то, наоборот, от кого-то. Лица человека не видно, но шестым чувством Даря чует знакомую энергетику. И просыпается утром в холодном поту.