Сам Господь Бог завидует нам...

Отыграв очередной концерт в Италии, не вернулись в гостиницу, мы пришли сюда... Старинная церковь в центре города... полночь... свечи за "здравие" тускло освещают твою фигуру... Стоишь посреди прохода: перед тобой алтарь, за ним возвышается распятие, на котором Иисус истекает кровью... Иконы, фрески, витражи со сценами из "Священного писания" - святые исцеляют недуги, Архангелы бьют нечистых... Медленно подхожу, и ты чувствуешь горячее тело позади себя, запрокидываешь голову на мое плечо. Утыкаюсь носом в твою шею и касаюсь кончиком языка чувствительной кожи за ухом, ощущая солоноватый привкус пота... Вжимаешься бедрами в мой пах и издаешь тихий смешок, когда ощущаешь возбуждение, что упирается в тебя. Подаюсь вперед, руками держа за бедра, притягивая к себе... - Что ты делаешь, Шенн? - томно выдыхаешь ты. - Ничего... - Совсем ничего? - Совсем... - Здесь красиво, правда? Оставляю твой вопрос без ответа, запускаю руки под футболку... Втягиваешь живот, слегка подрагиваешь от возбуждения, начинаешь дышать учащенно... соски твердые, сжимаю их, покручивая, оттягивая... Еле слышный стон вырывается из твоей груди, продолжаю оглаживать бока, чувствуя выступающие ребра, сжимаю чуть сильнее и резко опускаюсь к поясу джинс... - Прекрати... нас могут увидеть... - Кто? Очередной падре-педофил? Так он сейчас трахает тринадцатилетнего ученика семинарии, ему не до нас... - Не говори так... - Почему? - Не хочу думать о таком... Расстегиваю молнию на твоих джинсах и просовываю руки под резинку белья, накрываю вставший член... Ласкаю ствол, вожу ладонью вверх-вниз, второй перекатываю яички, оттягивая, массируя... - Джей... - Да... - Помнишь, когда мы были подростками, тебе четырнадцать, а мне шестнадцать? - Да... - Бабушка водила нас в церковь по воскресеньям... Чем мы занимались на последнем ряду? - Мы расстегивали свои брюки и запустив руки друг другу в штаны... дрочили... - Именно... Тебе нравилось? - Да... - А потом, мы шли исповедоваться, и никто не рассказывал о наших "шалостях"... это был наш секрет, наша тайна... Большим пальцем растираю выступившую на головке смазку... Обхватываю член прямо под головкой, сжимая, стонешь от легкой боли, но все равно подаешься бедрами вперед, толкаясь в руку... до основания и снова назад... Убираю руки из твоих штанов и подталкиваю вперед, пока животом не упираешься в алтарь... Он большой: два с половиной метра в длину и не меньше полутора в ширину... Кладешь ладони на столешницу, прогибаясь в пояснице... - Раздевайся... - Что? - Раздевайся, Джей... Разворачиваешься ко мне и видишь, как я уже с голым торсом, наступаю на задники ботинок, снимая их... развязываю тесемки на штанах, и они падают к щиколоткам, переступаю через образовавшийся ком и предстаю перед тобой... На мне нет белья, лишь самая "изысканная" одежда, которую смог подарить нам Бог или же сам Дьявол... Провожу ладонью по своему колом стоящему члену, твой взгляд прикован к налившейся кровью головке... капля смазки стекает с нее, исчезая в кулаке... - Ты хочешь сделать это здесь? - Да... на этом алтаре... он будет нашим ложем, где мы в очередной раз дадим клятву... - Клятву нашей любви... - Раздевайся... Твоя футболка отправляется на пол, ботинки откинуты в разные стороны, затем джинсы, которые ты снимаешь вместе с бельем и выпрямившись... разводишь руки в стороны... - Сам Господь Бог, да, Джей? - Предстал нагим пред очи Дьявола... - Так и есть... это ведь я - искусил, совратил тебя... дал вкусить запретный плод... - Он - самый сладкий... Наслаждение - имя его... - Порок... грязь... гореть нам в аду... - Мы уже... в аду... горящие Голливудские холмы - пристанище наше... Киваю, признавая твою правоту, улыбаешься в ответ и садишься на алтарь, поднимаешь ноги и ложишься спиной на холодный мрамор... Подхожу сбоку и оперевшись коленом о край столешницы, оказываюсь над тобой, нависая сверху... Устраиваюсь между твоих широко разведенных в стороны бедер... на вытянутых руках, держу свой вес и трусь своим членом о твой... Впиваешься своими пальцами в мои плечи, притягивая ближе, уступаю и накрываю собой твое пылающее тело... Стон удовольствия, его я пью из твоих уст... Обнимаешь мою талию своими ногами, скрещивая их сзади... Упираюсь членом в отверстие и надавив, легко проникаю внутрь... плавным движением вхожу до конца... выгибаешься... - Люблю, когда тебя не надо растягивать... - Утренний секс в душе был прекрасен, но не настолько, как... Замолкаешь от сильного толчка, закусываешь губу и оставляешь несколько царапин на моих плечах... Снова выхожу почти полностью и резко вгоняю член назад, грубо задевая простату... От каждого моего движения, ты выгибаешься в спине, упираясь затылком о столешницу, закатываешь глаза и стонешь... стонешь... Господи, как же ты стонешь! Сам Господь Бог стонет подо мной... Просовываю руки под твою поясницу и тяну на себя... Сам сажусь на пятки, опираясь левой рукой позади себя, правой поддерживаю тебя под ягодицы... Обвиваешь своими руками мою шею и начинаешь сам насаживаться на член, с каждым разом впуская его глубже и глубже... Твои глаза широко распахнуты, смотришь вверх, где за нами "наблюдают" Лики святых... рот распахнут в немом крике и слышно только наше хриплое дыхание, что эхом разносится по залу... Подаюсь вперед, накрываю твои губы поцелуем, властным, страстным, несколько жестким, но таким сладким... Замираешь, и я начинаю неистово вбиваться в тебя снизу... шлепки плоти о плоть... По твоей шее стекает капелька пота, устремляясь к ямке между ключицами и не выдержав - слизываю ее... Чувствую, как все твое тело напрягается, ты скоро кончишь, даже не прикоснувшись к своему члену... и я начинаю: - Господи милостивый, Иисусе Христе... Не карай тех, кто познал любовь в ближнем своем... - Ибо любовь эта - бескорыстна... - продолжаешь ты. - Помилуй нас - грехопадение познавших сынов твоих... - Братьев по крови и духу... - Тех, кто жизнь друг за друга отдаст... - Разделивших кров и пищу... радость и горесть... болезни и здравие... - Помилуй нас... ибо любовь эта... - На века... Отпускаешь мои плечи и лопатками ложишься на алтарь, раскинув руки, ты кончаешь... выплескивая сперму на свой живот и грудь... Подхватываю тебя под ягодицы и парой глубоких толчков, довожу себя до разрядки, содрогаясь, изливаюсь в твое тесное нутро... Обессилено, накрываю тебя собой и целую шею, челюсть, слегка прикусывая и зализывая... - Срань Господня! - твое любимое выражение. - Не мог ты, чтобы не испортить, да? - спрашиваю, хрипло смеясь. - Прости, до сих пор не могу от оргазма отойти... - Идти-то сможешь? - Куда я денусь?! - Правильно, особенно с голой задницей, из которой вытекает сперма... Выскальзываю из тебя и перекатываюсь на бок... Ты спускаешься с алтаря и принимаешься одеваться, кидая мне мои вещи. Достаю из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку, прикуриваю и выпускаю струйку дыма... - Вот, что ты творишь, Шенн? - Воскуряю, очищаюсь от скверны... - Откуда ты столько знаешь? - А ты думал, что в своем айфоне я смотрю порнуху и читаю твиты?! - Знали бы все, настолько ты умен, Шенн... лидер... - Нет, мое место позади тебя... всегда... Свешиваю ноги со столешницы и спрыгнув, натягиваю свои штаны, обуваю ботинки, а футболку просто держу в руке... Ты полностью одет, расправляешь на себе невидимые складки, заводишь волосы за уши, улыбаешься... - Джей... - Да... - Представь, каково это - желать своего брата и не иметь возможности быть с ним... Вести нескончаемые войны, чтобы на поле битвы, увидеть его... мгновение, что будет в памяти века... Невозможность прикоснуться, ощутить его губы на своих... его плоть в своем теле, что дарит неописуемое удовольствие и наслаждение, которое оба делят в момент наивысшего единения их тел... Он вожделеет его, но страх быть отвергнутым, осмеянным, останавливает... А ведь его тоже любят и ждут, когда он признается в своих чувствах, ведь на признание... у них есть целая вечность... - О ком ты, Шенн? - О Боге и Дьяволе - братьях, что не могут быть вместе в отличие от нас... - Это было красиво сказано... - Это была правда, Джей... Сам Господь Бог завидует нам... Бросаю окурок на пол, прижимая его носком ботинка и подняв свой взгляд на тебя, кладу руку на затылок, притягивая ближе, пока наши губы не соприкасаются... Отвечаешь с такой же страстью, властвуя языком, отвоевывая лидерство и тихий стон - твоя награда...