Цикл драбблов "После битвы"

Исэ Нанао была консерватором. Больше всего в своей жизни лейтенант восьмого отряда не любила перемены, неважно, к лучшему или худшему. Ей нравилось жить неизменной степенной жизнью. И думать, что проснувшись утром через тысячу лет, она обнаружит, что все по-прежнему: пьяница-ловелас-разгильдяй-капитан, горы отчетов на столе, цифра восемь на шевроне… Нападение квинси перевернуло все. Смерть главнокомандующего показалась бы ей слухом, выдуманной кем-нибудь небылицей, если эту весть не принес бы ее капитан. Эта битва очень сильно изменила Кераку Шунсуя. Не было половины правого уха, а правый глаз скрывала такая же повязка, как и у капитана одиннадцатого отряда, да только вот под ней и вправду ничего не было, лишь пустая глазница. Нанао тогда подумала, что не сможет больше смотреть на него без внутреннего содрогания и чувства вины из-за того, что не пришла к нему на помощь, не выполнила свою прямую обязанность. Капитан сказал, что в этом нет ее вины, да и не смогла бы она ему там помочь, но Нанао была слишком упряма, чтобы это понять. - Готей-13 ждут небывалые перемены… - бросил он ей напоследок, прежде чем закрыть за собой дверь их кабинета. Как потом оказалось, уже не его. Нанао узнала о том, кто займет пост главнокомандующего и капитана первого отряда прежде, чем он сам ей сказал. Внутри нее тогда что-то оборвалось, реальность обрушилась на нее с огромной силой, придавив к деревянным доскам пола. Почему-то стало нечем дышать, а признаться в том, что слишком привыкла к своему капитану, слишком привязалась и, быть может, даже влюбилась, ей совсем не хотелось. Тогда бы пришлось признать, к тому же, что не только мир изменился вокруг нее, изменилась она сама. Потом пришлось изменить цифру, символ отряда на своем шевроне. Дрожащими руками Нанао пыталась повязать его себе на руку, но ничего не выходило, пока на помощь не пришел капитан. Она отвернулась, сняв очки, из-за которых почему-то стало ничего не видно, и терпеливо ждала, когда закончится эта пытка. Слишком сильно хотелось плакать, а при капитане делать этого ни в коем случае нельзя, он привык видеть ее сильной. В ее жизни и так уже слишком много перемен. Чувствовать теплые, чуть шершавые подушечки пальцев на своем лице было слишком непривычно. Он стирал слезинки, катящиеся по ее щекам, и виновато улыбался. Шунсуй винил себя за то, что не смог ее уберечь от всего этого, от таких ненавистных ей перемен. А Нанао думала о том, что, независимо от ситуации, его виноватая, так любимая ею, улыбка остается прежней. Ее тонкие пальцы, коснувшиеся его губ, были ледяными, и Шунсуй поцеловал их, чтобы немного согреть. - Мы всегда будем вместе, моя милая Нанао-чан, - прошептал он, прижав ее ладонь к своей горячей шее. – Даже когда мир начнет разрушаться, это останется неизменным.