Love is...

Осаму лежал в палатке, закинув ногу на ногу, вновь думая о Чуе. Да, ему жутко хотелось его поцеловать и обнять. Его жутко манили эти рыжие волосы и ангельские голубые глаза. Он хотел уберечь юношу от опасностей, от Мори. В трудные моменты парень всегда представлял Накахару, и ему становилось легче. Только недавно он осознал, что по уши влюбился. И вот всего через несколько минут они будут гулять по лунной поляне, улыбаться друг другу и наслаждаться этим!... С Тачихарой. Чуя пригласил и его тоже. Где-то в глубине души суицидник понимал, что рыжий больше симпатизирует Мичизу, а не ему, и это как-никак обижало. Дазай мог бы измениться ради Накахары, поменял бы даже характер. Поменял бы всё, чёрт возьми, именно ради него. Лишь бы Чуя увидел Осаму, оказал ему внимание. А ведь когда-то он сам тащил шатена в палатку ради разговора по душам, и забинтованный его вытолкнул. Сейчас он бы отдал всё, лишь бы перемотать время назад и поговорить. По идее это можно было сделать и сейчас, просто надо надеяться, что Тачихара опоздает. Или прийти немного раньше. Включив экран телефона, Дазай увидел, что и сам немного опаздывает. Пугала мысль, что Мичизу и Чуя отправятся на прогулку одни. Не то что пугала, а скорее вызывала ревность. Осаму быстро выполз из палатки, не забыв застегнуть молнию, и медленно, чтобы вожатые не заметили, начал пробираться через корпусы. *** Чуя тихо постукивал пальцем по блокноту, однако в ночной глуши это был самый громкий звук. Элис — впрочем, как обычно — тихо сопела, временами ворочаясь. До положенного времени осталось немного, и это давало подумать. Накахаре чертовски нравился Тачихара. Эта его дерзость, радость, а иногда и смущение. Нравилось проводить с ним время и держаться за руки, встречаясь взглядом. Юноша понимал, что не простил Дазая до конца. Ему было обидно, когда шатен вытолкнул его из палатки. Но когда парень извинялся... В этом было что-то искреннее, что-то, дающее надежду, что с ним так больше не поступят. Стоит ли доверять Осаму? Или он задаётся этим вопросом только из-за обиды? В любом случае Чуя надеялся, что сегодня они выяснят отношения. Зацепило его лишь поведение Дазая. Эти его краснеющие щёки, немного хрипловатый от смущения голос и отвод взгляда... К чему это всё? Все эти перепалки с Мичизу, эта агрессия к нему... Естественно, всё указывало на то, что Осаму влюбился. Но если знать его, это может быть способ манипуляций. Юноше становилось страшно, стоило подумать, что Дазай только манипулирует им. На самом деле он понимал, что привязался к парню, но усиленно скрывал это из-за обиды. Накахара и сам краснел, стоило ему представить, как они держаться за руки и смотрят друг другу в глаза. Не слишком ли подозрительно? Только он приехал в лагерь, как немного погодя в него влюбляются сразу два парня? На счёт шатена может быть и ошибочно, так вот на счёт Тачихары... Раздумья резко оборвало посвистывание. Сначала Чуе показалось, что это ветер, но когда звук повторился, он осторожно высунулся из палатки. Около него стоял Осаму. Он немного улыбнулся, однако сразу же подавил улыбку, закусив губу. Рыжий выполз на землю и застегнул молнию, и только после этого обратил на парня внимание. — Привет... — тихо прошептал Дазай, хватая его за запястье. Хотя нет, не хватая. Осторожно взяв. — Привет. Ты один? — Ага. Пошли. — А Тачихара? — шатен стиснул зубы при упоминании Мичизу, но снова посмотрев на Чую, заметно расслабился. — Я не знаю, придёт ли он. Я... Я хотел бы поговорить с тобой наедине... Он подойдёт к нам позже, а сейчас, давай погуляем вдвоём? — шёпотом спросил он, пряча взгляд. — Давай... — парни начали медленно, практически неслышно шагать к заветной поляне. — А о чём ты хотел поговорить? — Я расскажу, когда мы придём. — ответил суицидник, и эта фраза стала последняя, по крайней мере на две минуты. После этого оба начали чувствовать себя крайне неловко и глупо. Хотелось что-нибудь сказать, но непонятно, что. — Как дела? — Накахара хотел поправить шляпу, довольный тем, что оборвал молчание, но ладонь коснулась не мягкой поверхности, а волос. Ощупав макушку он понял, что шляпы на нём нет. — Нормально. А у тебя? — Блять... — Что? — Шляпу забыл... — Чуя. — Дазай остановился, немного надавив на чужое запястье, и юноша тоже встал. — Почему ты так дорожишь этой шляпой? — Это подарок моей матери. Она для меня сильно важна, я её практически никогда не снимаю. — Понятно... Только из-за этого? — прищурился Осаму, прожигая взглядом рыжего. Тот поджал губы и рвано выдохнул. — Да. — Ты мне не доверяешь? — Доверяю. — Тогда почему врёшь? — Накахара молчал. Он доверял шатену, но стоит ли ему рассказывать о том, что вечно его терзает? Думать долго не было времени. С другой стороны, это не такая важная информация, да? — Чуя. — Мне немного неприятно об этом рассказывать... Но я могу, только если ты не будешь смеяться и усугублять ситуа- Суицидник сильнее сжал запястье, нахмурившись. — Ну и хорошего же ты мнения обо мне. — Прости... — юноша отвёл взгляд. — Я не хотел тебя обидеть... Не воспринимай всерьёз, я просто волнуюсь... — Хорошо. — Дазай потянул его за собой, как бы намекая на то, что надо идти. — Рассказывай, я слушаю. — ...У меня ужасные волосы. — Что? — У меня ужасные волосы. — повторил рыжий, чувствуя себя крайне неловко. — Ты с ума сошёл. Господи, Чуя... — рука шатена переместилась на талию того. — Твои волосы идеальны. И не говори мне, что это неправда. Они напоминают мне огонь... Такой тёплый и уютный. А твои глаза настолько красивы, что в них хочется смотреть всю жизнь. Ты безумно прекрасен, Накахара. — А-а-а... С-спасибо... — щёки сильно покраснели, однако ночью это было плохо видно. — Мне хочется находится с тобой вечно... — Осаму, хватит! Ты специально меня смущаешь? — Да. — ухмыльнулся тот, поднимая довольный взгляд. — Тебе никто не говорил, что ты милый, когда смущаешься? — Дазай, ты- — Молчу-молчу... Но поверь мне, ты обсалютно зря комплексуешь. — Понял. Больше не буду. — Ответь мне на один вопрос... — невнятно пробормотал шатен, будто бы это было адресовано земле. — Какой? — Чуя поднял взгляд на ночное небо, и к удивлению, там была только одна звезда. — Ты... Я знаю, ты просил закрыть эту тему, но... Ты... — тянул суицидник, пытаясь подобрать слова. — Говори прямо, я пойму. — Ты... Тачихара тебе важнее, чем я? — прошептал Осаму на последнем вздохе. Он боялся услышать положительный ответ, когда понял, что, возможно, не хочет его слышать вообще, и уже собирался об этом сказать, его перебили. — Почему ты так думаешь? — Когда я пришёл к тебе, ты спросил, где Тачихара. Когда я подарил букет, ты поверил ему. Когда его увела Коё, я видел, как ты на него смотрел. Когда ты находишься с ним, словно расцветаешь... Ты думаешь, я не заметил твоего влюблённого взгляда, направленного в его сторону? — ...Если тебя это волнует, если ты наблюдаешь за нами и подмечаешь такие точности, значит, я тоже для тебя не пустое место? — задумчиво произнёс юноша. И тут смущение шатена как-будто и вовсе пропало. — Ты только сейчас это заметил? Если бы я захотел просто извиниться тогда, я бы просто извинился. А я принёс букет. Если бы ты не был для меня важен, я бы не шёл сейчас рядом с тобой. — прямо сказал он, следя за реакцией рыжего. — Тогда я немного не понимаю... — Чуя остановился, а перед ним Дазай. Парни огляделись, и только сейчас поняли, что уже дошли. Накахара был в затруднении. Рассказать свою точку зрения? А если шатен просто хочет подружиться? Хотя, это весьма глупо. Юноша поднял на него взгляд, и оказалось, что Осаму уже давно рассматривал его. Но взгляда не отвёл. Тут и смущение Чуи улетучилось. Он сделал шаг вперёд, и только когда дыхание суицидника обожгло его губы, осмелился. — Кто мы?... *** Мичизу шёл по тропинке, нахмурившись. Огай задержал его для объяснения очередного задания, и из-за этого он опоздал к Накахаре. Тропинка вела через поляну, немного неудобно было возвращаться обратно, но ради рыжего... Мысль о нём согревала. Мори не давал даже встать со стула, только объяснял и объяснял. За это время парень захотел в туалет, и чем идти до корпуса, не лучше ли просто сходить в кусты? Немного погодя показались несколько деревьев с густой кроной. Тачихара свернул к ним, сонно зевая и даже не подозревая о том, что Чуи в палатке давно нет. *** — Мы... — мечтательно прикрыл глаза Осаму. — Мы... Что ты ко мне чувствуешь? — Накахара подошёл близко, и грех бы был не заключить его в объятия, как Дазай и сделал. Юноша немного обхватил чужую шею, прижимаясь. С ним было тепло. — Что я чувствую? Давай-ка сначала ты ответишь, что чувствуешь ко мне. — Мне с тобой хорошо... Очень. Когда я с тобой, хочется... Я не могу выразить это словами. Я просто чувствую спокойствие... — Только спокойствие? — напряжённо спросил парень. — Не только... Я немного рассказал. Теперь ты. — Хорошо. Ты хочешь услышать правду? — Да. — Мне тянуть или сказать прямо? — Что за вопросы? Прямо, конечно. — рыжий поднял голову, смотря на тёмное небо. — Дело в том... Дело в том, Чуя, что я- — Что вы тут делаете?! — послышался где-то в кустах возмущённый голос. Осаму просто обернулся, а Накахара выглянул из-за его спины. В нескольких метрах от них стоял Мичизу, который сейчас напоминал тигра. Причём агрессивного. — Мы? — безразлично уточнил шатен, раздражённый тем, что ему помешали. — Гуляем. — Но Чуя, ты же тоже меня звал! Чуя! — Ты не пришёл. — ответил суицидник за юношу, скрещивая руки на груди. — Ну опоздал немного, и что?! — А где, собственно, ты был? — Я?! Я?... Тебя... Это неважно! — заорал парень, сжимая кулаки. — Хорошо. Тут ты что делаешь? — Накахара, не смея даже громко дышать, молча слушал. — А-а-а... — вся агрессия куда-то резко улетучилась. Голос прозвучал неуверенно и немного низко. — Грибы собираю... — Зачем? — У... У нас будет грибной суп... — Поня-я-ятно... — протянул Дазай, разглядывая Тачихару. Остановившись взглядом на джинсах он присвиснул. — Что? — Ты вот эти грибы собирал? — парень кивнул на расстёгнутую ширинку. Мичизу, посмотрев вниз понял, что в попыхах не подумал об этом. Сильно покраснев, и поблагодарив Бога за то, что Накахара его не увидел, он бросился в кусты, слыша сзади громкий смех Осаму.