В этом году я уже в десятом классе Средней школы Бейкон Хиллз. Никогда бы не подумал, что буду жить в Америке, а тем более справлять здесь своё шестнадцатилетие. Но это было намного лучше, ведь неизвестность меня не пугает, а наоборот – будоражит кровь.
Уже два года мать возит меня на машине от дома до школы и обратно. Это связано с тем, что надо мной начали стебаться в школе из-за ориентации (Америка тогда не признавала гомосексуалов как часть общества). Мне могли подкинуть в шкафчик тараканов или других жуков, мои учебники были ни единожды выброшены из окна какого-нибудь кабинета, иногда даже их окунали в унитаз. Как-то меня даже после школы несколько парней поджидало в подворотне, считай, прямо возле моего дома. Доходило до откровенного желания убить – меня ни раз выталкивали на проезжую часть. Когда в одной из таких машин, к которым меня толкнули, оказать моя мать, я понял, что теперь моя жизнь хотя бы перестанет быть такой опасной.
Про буллинг я не говорил из-за того, что не хотел нагружать её ещё сильнее, ведь работать с непостоянным графиком, когда вызовут в больницу, было очень сложно, и я это прекрасно понимал. Понимал и ничего не говорил. А потом, когда случилось
это, меня прорвало – я говорил обо всём, потерял тогда контроль над своими эмоциями и просто расплакался, сидя у матери на коленях, в то время как она меня укачивала, говоря о том, что теперь всё в порядке.
Смешанные классы постоянно бесили, из-за того, что люди, почти всегда, были новыми, а ты никого не знал и просто стоял как истукан, боясь о том, что вновь попадёшься под прицел каких-нибудь идиотов. Слух о том, что мне нравятся парни разбрёлся по школе как пожар; потом, когда точно такой же слух пошёл про моего одноклассника по биологии – Денни Махилани, мы смогли поддержать друг друга и понять, став друзьями. Он был весёлым, открытым парнем, с которым можно было вести реальную дружбу, ведь ты знаешь наверняка, что он тебя не предаст даже на смертном одре. Благодаря этому парню я записался на лакросс, что мне очень нравилось. Денни постоянно стоял на воротах, но при этом и умудрялся помогать мне, когда мы в редкие часы совместного гуляния по силовой площадке. Он был моим первым другом и учителем одновременно, за что и обожаю этого парня. И нам с ним везло – на протяжении нескольких лет мы с ним постоянно пересекались то на том, то на другом предмете. Я помогал ему с математикой, а он мне мог помочь с английским, например, и это было большим плюсом, особенно когда я сидел за этим бугаем.
После летних каникул учёба наступила неожиданно. Даже слишком быстро, настолько, что я не понял даже где, и в каком мире я нахожусь. Вот я сижу дома, лазаю в «Твиттере», и вот я уже сижу в остановившейся машине, лазая в этом же приложении, на школьной парковки. Марина Игнатьевна сидит на водительском и ждёт, когда очнусь. Глупо пялясь в окно, не понимал, что я забыл возле этого треклятого здания. Вот окно на втором этаже, в кабине которого я признался одному парню, но он меня отшил, сказав, что я – противный гей. После того дня и началась история с буллингом. Тот парень оказался на редкость болтливым. И как мне мог тогда понравиться такой как он?
– Волков Дмитрий, мне долго ждать твоего пробуждения? – По голосу было слышно, что мама улыбается, как всегда показывая ряд белоснежных зубов из которых выделяли два верхних острых клыка.
Я повернулся к родительнице, смотря на неё. Какая же она всё-таки у меня лучшая. Внешность была просто огненной – жгучая блондинка с небесными глазами. Хорошо причёсана, с регулярным макияжем и уникальными дизайнами ногтей, эскизы которых она давала своему мастеру, чтобы тот уже воплотил этот шедевр на её ногтевой пластине. Фигура тоже была отличной, прямо как на старых фотографиях, где она только-только познакомилась с мои отцом. И как я не зачем этого раньше?
– Через пятнадцать минут я уже должна быть на работе, – Марина Игнатьевна показала на аккуратные наручные часики, постукав по стёклышку нарощенным ногтем.
– Сейчас, – я виновато улыбнулся, – Удачи тебе! – пожелал, выходя из «Форда». – И найди себе кого-нибудь, не будешь же ты всю жизнь со мной возиться. Надо и о себе думать, – сказал напоследок в открытое окно автомобиля.
– Об этом мы с тобой дома поговорим, – развеселилась она, улыбнувшись. – Удачи на учёбе, – с этими словами она нажала на газ, трогая машину с места и закрывая окно.
Это стало нашей традицией. Мы постоянно желаем друг другу удачи, даже по таким пустякам, как учёба, удачная игра в лакросс или поездка на работу. Возможно, так мы говорили о том, что всегда будем стоять друг за друга горой, если понадобится. Что поддержим всегда и везде, как бы далеко мы не находились. Не знаю. Но эта традиция появилась у нас сразу, как мы переехали в Калифорнию.
Я затянул потуже свой тёмный хвостик на затылке, проверяя резинку, и двинулся по выложенной дорожке к зданию.
И дни вновь полетели со скоростью света, сменяя друг друга. Лакросс нашей школы начал цвести и пахнуть (особенно в раздевалке), многие стали играть лучше, что очень бросалось в глаза. Например, МакКолл. Его реакция заметно возросла, будто он играл целые каникулы напролёт, не выпуская палку с сеткой из рук. Были видны изменения не только в нём. Джексон тоже стал лучше играть — мог теперь подавать мячи, находясь в воздухе. Денни тоже молодец, не зря мы с ним постоянно играли на поле во время каникул. А тренер... Он не изменился и как всегда был в ударе, ну, то есть кричал на всех, кому ни поподя.
Однажды какой-то придурок распылил пену из огнетушителя возле входа в раздевалку. Джексон после травмы плеча чуть не сломал себе копчик. Хвала Христу, что капитан нашей команды шёл спереди, а только потом я. Так бы не стоял со всеми и не улыбался, а потирал бы задницу. Я чуть не засмеялся, но вовремя поостерёгся гнева Уиттмора, ведь потом те, кто смеялись, поплатились за это. Было забавно смотреть на нашего капитана команды в таком ключе. Всегда собранный, ухоженный, уверенный в себе Джексон корчится на полу из-за того, что не смотрел под ноги. Для меня до сих пор остаётся загадкой факт того, как остальные члены команды оказались внутри раздевалки, не подскользнувшись на чей-то шутке.
Приближалось время субботы, в которую я должен буду играть против городской школы. Это будет что-то типа межшкольных соревнований, и это только спустя неделю учёбы после длительного отдыха. Как сказал наш тренер: "Главное не участие, а победа! Побежали, щенки, десять кругов, а потом на разминку!", после чего раздавался звук его любимого свистка, который мне иногда так и хотелось засунуть ему в задницу.
Мама опять уходила в горы, чтобы переждать там полнолуние. Я как раз рассказал ей про то, что у нас как раз в субботу состоится вечерний матч между школами в лакросс.
—Мне жаль, — она виновато улыбнулась. – Удачи на игре, – и ушла на улицу, говоря, что через несколько суток приедет обратно.
Я заметил, что Скотт МакКолл начал вести себя странно. Раньше парень был нуликом без палочки, но во время вчерашней тренировки он показался быстрым, резким, поворотливым циркачом с огромной силой. Именно это так зацепило мой взгляд.
Сегодняшняя игра была, откровенно говоря, не честной по отношению к МакКоллу, но именно это и дало мне подсказку о том, что с парнем было не так. Джексон, сукин сын, подговорил нас, чтобы мы не давали пассы Скотту. Все члены команды действовали согласно указке капитана. По бедному парню сразу было видно, что он нереально взбешён и раздражён. Я ещё сильнее удивился, когда увидел ту акробатику, которую показал МакКолл. А мяч, забитый в чужие ворота, порвав сетку на палке вратаря, не оставил никаких сомнений — Скотт был оборотнем. В этом я ни капли не сомневался. Я уже шестнадцать лет живу с одной из них и легко могу разлечить силу человека от силы существа. Но единственное не давало мне покоя: если он оборотень, то почему он так безрассулдно вышел на поле, где адреналин постоянно на высоте, играть во время полнолуния!? Он совсем идиот?
Мои мысли резко свернули на информацию, которую мне рассказывала Марина Игнатьевна про оборотней. Есть врождённые и обращённые оборотни. Я задумался, стоя возле трибун. Получается, что Скотта укусили, поскольку раньше он был неуклюжим идиотом, который только мешался под ногами во время игры. Я проследил за тем, как МакКолл рванул с поля, когда игра закончилась. Он держал руку без перчатки возле туловища. Он не может контролировать это. Где его альфа?
Игра закончилась нашей победой. Я быстро помылся в общем душе и оделся. Мысли так и витали вокруг МакКолла, не давая покоя. Сейчас был самый пик активности оборотней, и этот чудак мог что-то натворить, но с другой стороны мне должно быть на него плевать, но... Что, если его поймают? Мама как-то рассказывала мне про охотников, которые есть в каждом месте. И именно такое время суток они и выбирают для своей смертельной игры, где они – хозяева. Я мотнул головой, пытаясь убрать о себя эти дурацкие мысли.
– Дим, ты в порядке? – Неожиданно спросил Денни у меня из-за спины.
Я испугался, отшатнувшись от него. Истерическое хихиканье вырвалось из горла, и я заверил друга о том, что всё хорошо. Да ничерта не хорошо! Если этого идиота поймают обычные люди, то начнётся паника, а после и полномасштабная охота, ведь люди уничтожают всё то, что они не понимают. Взять в пример тех же ведьм, я уверен, что они были. А сегодня мне придётся самостоятельно добираться до дома. Не люблю ходить пешком, особенно поздно вечером — лучше было бы доехать до дома на машине или на автобусе, которые, кстати, уже не ходили. Неизвестность, только она заставила меня переступить через свой страх оставить маму одну.
Безлюдная улица, в конце которой меня ждали любимая постель и свежеприготовленный горячий шоколад, встретила меня тишиной, но мысль о скором отдыхе и полнолунии придала сил настолько, что я не чувствовал усталости в ногах от матча. Вот что адреналин делает с человеком.
В наушниках, которые я специально надел, чтобы уйти из реальности хотя бы ненадолго, подключённых к телефону, играла русская песня. Я шёл бодрой походкой, представляя тёплый душ. Ненадолго закрыл глаза, расслабляясь, ведь дом уже совсем близко; образы встали перед глазами: я захожу домой, кругом тишина, никого нет рядом, иду на второй этаж в свою спальню, поставив кофемашинку греть шоколад, включаю любимую порнуху с крутыми активами; как только слышу писк, иду вниз, чтобы перебраться на кухню. Идеально, но не реально — лишь фантазия, которой сегодня было не суждено сбыться.
Я разлепил ресницы и увидел
нечто. Оно стояла на четырёх ногах в свете мигающего фонарного столба, смотря прямо на меня не моргая. Было сложно определить его цвет глаз. Нет, я не боялся, ведь видел подобное множество раз дома, когда Марина Игнатьевна показывала мне себя в своей трансформированной форме. Что он со мной сделает? Или это родительница?
— Мам? — спросил, приглядываясь и выключив музыку, на русском. — Почему ты не ушла? Сегодня ведь полнолуние.
Я прищурился, поскольку не мог понять размеры. Угрозы от него я не чувствовал, поэтому сделал шажок вперёд, приглядываясь. Оборотень начал подниматься на задние лапы, и когда он только на половину разогнулся, я понял, что это была не моя мать — она была мельче, а этот был просто огромен. До меня дошёл ужас происходящего. Он был не только крупнее Марины Игнатьевной раза в два, но ещё и альфой, который готовился к прыжку, чтобы напасть на меня. Его красные, осмысленные глаза смотрели на меня. Сердце ухнуло в желудок, заставив внутри всё похолодеть. Я старался не делать резких движений, когда ставил сумку с формой для игры в лакросс на асфальт. Альфа, самец, вожак стаи пристально изучал меня, уже мысленно пробуя на вкус, вдыхая мой запах страха. Гулко стучащее сердце, звук которого отражался у меня в ушах и висках, выдавало меня с головой, но сейчас я не мог его контролировать — слишком страшная была ситуация, слишком огромным был
он.
—Твою м-мать, — проронил на родном русском, заикаясь.
Я снял наушники и вытащил аккуратно телефон из кармана, боясь сделать что-то не так. Любое действие могла стать триггером, запускающим спусковой крючок. Я понимал глубину отходной ямы, в которую случайно угодил по шею, и это был не предел, судя по всему. Я говорил, что неизвестность – самое лучшее? Ничерта подобного!
Сегодня полнолуние, мать далеко, улица, находящаяся даже в будни безлюдной, не давала и малейшей надежды на спасение. Клоака данной ситуации давила на меня со всех сторон, намекая на то, что я погружаюсь в неё ещё глубже.
Я тяжело сглотнул вязкую слюну, издая непозволительно громкий звук, и это послужило триггером для альфы. Оборотень, весь покрытый бурой шерстью, которая на вид была очень грубой, кинулся на меня, прыгнув. Я побежал со всей скорости вперёд.
«Вот бы успеть до дома!» — Повторялась эта мысль в голове, словно молитва Иисусу.
За спиной были слышны скребущие звуки когтей, которые при беге соприкасались с сухим асфальтом. Хвала Господу, что сегодня не было дождя, иначе я бы не слышал то, как он неумолимо приближается ко мне. Оборотень играл со мной, будто с мышью, то отставая, то вновь набирая скорость, как бы намекая на то, что с какой силой я бы не бежал – уйти не получится. Адреналин в крови зашкаливал, и уши начали пульсировать из-за громкого звука циркуляции крови. Он бежал на четвереньках, будто реальный зверь. Все его четыре конечности касались поверхности, издавая противный звук при соприкосновении с ней.
Внезапно плечо свело острой болью — его клыки впились в меня, оставляя след укуса. Из глаз брызнули слёзы, и я закричал. Колющий удар пришёлся в бок, откидывая меня от оборотня на несколько метров влево к злополучному фонарному столбу, об который я приложился спиной. В глазах заплясали искры, и слёзы брызнули ещё сильнее. Голова лежала на асфальте, и я видел, как он подходил ко мне. Скрежет когтей отдавался очень громким шумом в ушах, немного оглушая.
Мне был страшен сам факт того, что я могу сегодня умереть, ведь этот альфа может, под действием полнолуния, запросто перегрызть мою шею. Но то, что я могу стать бетой не пугало, скорее наоборот – приводило в детский восторг. Тогда мы с мамой сможем стать ближе и понимать друг друга лучше.
– Если... – слова вырывались с хрипом. Перед глазами всё плыло и темнело, намекая на то, что потерял много крови. Я сосредоточил взгляд на лампе фонарного столба, которая была очень яркой, настолько, что глаза начинали болеть, будто в них песок засыпали. – Если ты... Кха, – кровь из моего рта брызнула на его уродливую морду, которая сейчас была напротив моего лица.
Оборотень перевернул моё тело на спину, чтобы я мог оставаться в сознании дольше из-за легкодоступности света. Я почувствовал, как очередная порция крови вырывается из моего бока на асфальт. Багряная лужа уже почти доставала до моей головы.
– Если ты... меня убьёшь, то... кха-кха... найди мою мать... Волкова Марина кха. Игнатьевна. – Я сделал судорожный вдох носом. Металлический запах ударил по ноздрям, из-за чего голова заболела ещё сильнее. Хотелось выплюнуть всё содержимое желудка. – Она омега. Сейчас находится в горах...
Новый приступ кашля заставил меня всё-таки закрыть глаза.
Дерек Хейл
Я понимал, что новообращённый пойдёт на никому не нужную игру, на которой МакКолл не смог сдержаться. Ослушался меня. Щенок... Я наблюдал издалека, не подходил, потому что на игре были Ардженты. Скотт снюхался с девчонкой охотников. Это было опасно. Арджентам нельзя доверять.
"Она никогда не поступит со мной так же, как поступили её родственники с твоей семьёй! А её отец просто не знал том, что тогда он подстрелил меня!" – наверное, мальчишка так и думал.
Да, не поступит. Она воткнёт в его руку не стрелу, как её папаша, а сделает что-нибудь похуже. С каждым поколением, с каждой сменой технологий или появлений новых, охотники становятся опаснее. Обращённый не сумеет и глазом моргнуть, как Эллисон Арджент воткнёт ему нож в спину. Людям, а уж тем более охотникам, нельзя доверять.
Недавно объявился новый альфа. Именно он укусил МакКолла. Именно из-за него у меня столько мороки с щенком, чтобы нас не поймали. Люди не принимают нас такими, какими мы являемся. Они нас боятся. Главное, чтобы не было новых случаев его укуса. А не то и с ещё одним обращённым придётся возиться. Я найду тебя, альфа.
Я проезжал мимо одной из улиц, которая в этом городе была самой пустынной. Мельком глянул в поворот на неё, и резко затормозил. Альфа стоял над кем-то.
– Сейчас находится в горах... – донёсся до меня слабый голос.
Уже укусил кого-то? Я резко завернул на эту улицу, чтобы посмотреть на новую жертву. Если в критическом состоянии, то даже пытаться спасти не буду. Машину резко затормозил возле них. Альфа убежал по домам в сторону центра города. Он, судя по всему, знал меня, иначе бы не стал прятаться, а просто бы убил. Может, он просто был слишком осторожным.
Я вышел из машины. Руки были скрещены на груди. Смотрю на лицо парня, которого укусил альфа. Худой на вид, но воняет потом, значит, он занимается спортом. Чёрные волосы заплетены в небрежный хвост, который растрепался, пока парень бежал от альфы. Странная смесь витала вокруг него: пот, страх, радость и предвкушение. Впервые сталкиваюсь с таким. Кофта разорвана на боку и плече. Кровь окружает его тело. Слишком высок риск того, что я даже не успею довести его до убежища – слишком много крови потеряно.
Я смотрел на юнца, разглядывая его. Под глазом у него была маленькая родинка, одно ухо проколото, и в нём висела серьга-кольцо золотого цвета. Аккуратное, словно слепленное скульптором-мастером лицо, имело форму овала; острый нос, в котором был ещё один пирсинг, смотрящийся как кольцо у быка, такого же цвета, что и на ухе. Неожиданно парень кашлянул, а затем выгнулся дугой. Обращение началось.
Из-за появившегося альфы у меня только прибавлялось проблем. Я сжал челюсти, поднимая на руки обращённого. Почему изменение началось так быстро? Обычно на это уходит, как минимум, двенадцать часов, а тут буквально несколько минут. Это было странно, но что, если кто-то из его родителей, являясь оборотнем, нарушил наше правило?
Оборотни не могут вступать в связь с человеком.Если такое случается, то дети не доживают даже до пяти лет.
Я положил парня на заднее сидение машины. Нужно было увести его в безопасное место и обработать полученные раны. Если моя мысль о том, что кто-то из его родителей является рождённым оборотнем подтвердится, то стоит дождаться рождённого. Нужно будет расспросить.
***
Я находился в каком-то странном состоянии, казалось, что вокруг было всё белым-бело, только вдалеке виднелась какая-то чёрная точка. На каком-то уровне я рванул с места, чтобы добежать до неё. Она то отдалялась, то приближалась, как бы дрозня меня, побуждая к тому, чтобы я её поймал. Силы уже были на исходе, казалось, что эта гонка была самой бесполезной из того, что я когда-то делал. Я остановился, начав восстанавливать дыхание. Если Денни узнает о том что, после долго бега я резко затормозил, не пройдя хотя бы двадцати шагов, то он точно убьёт меня.
– Да понял я, что тебя вух.. бесполезно догонять. Сам подойди, будь другом, – сказал чёрной массе, ибо ничего другого не оставалось.
Я выпрямился, наблюдая за этой точкой. Она действительно начала приближаться ко мне. Так можно было что ли? И что это вообще такое?
– Теперь мы с тобой – одно целое. Если бы не тот альфа, то ты никогда не смог бы стать оборотнем, – произнесло моё второе
я, подбежав ближе.
Где-то далеко послышался вой. В Калифорнии нет волков – есть только оборотни.
Волков Дмитрий
Я резко поднялся из горизонтального положения. Место было мне не знакомо, но, тем не менее, я был на чьей-то кровати. Меня не похитили, о чём говорили свободные руки и ноги, которые ничем не были связаны. Я облегчающе вздохнул. Но теперь нужно было понять место, куда меня перетащили. Сомневаюсь, что это находится рядом с моим домом.
Я стал оборотнем, а это значит, что мои сила, ловкость, слух и нюх улучшились в десятки раз. Это не могло не радовать, но самым важным было то, что я теперь смогу понять все проблемы своей мамы, у нас будет что-то общее. За это я был благодарен альфе, что укусил меня. Подняв футболку, увидел, что раны на боку, оставленные им, исчезли точно так же как и на плече. Но вот старый шрам, который давно оставила мне родительница, был на месте. Не хотелось бы, чтобы он пропадал.
Я встал с кровати, и начал оглядываться. Это была обычная комната три на четыре метра, посередине стояла кровать, на которой я и был. Тумбочка от неё с правой стороны, и небольшой шкаф с вещами там же. Всё было сделано в тёмных тонах. Да тут живёт кто-то серьёзный. И кто мог меня подобрать то?
