Одарëнный

— Смотрите! — Аска тычет в странный помост посреди ледяного зала. — Наставница говорила, что сюда нельзя... — ëжится Алина, потирая плечи. — Пошлите отсюда! — Во-первых "пошли", — поправляет девочку Шон. — А во вторых... Мне лично интересно. Но решать всë равно Любомиру! Он же старший... — Алина, если ты боишься тëтю Арли, то иди к себе, — фыркает Вестник. — Эй! Вы может поможите? — Каору машет своими крылышками, понемногу силой АТ-поля сдвигая странную крышку стола-помоста. — Кору, не утруждайся! — Аска достаëт своë копьë и пользуясь помощью Аянами, до этого молчаливо следившей за друзьями, подсовывает под крышку. Лангиний — копьë Аски, — превращается в плоскую эластичную дощечку, способную выдержать Слона. Любомир, пользуясь преимущиством своего возроста прыгает вместе с Шоном и Каору на "дощечку" и крышка с грохотом отлитает в ледяную глыбу. — Ух ты... — заварожено шепчет Шон, глядя на прекрасно сохранившееся женское тело. — Какая красивая... — вторит ему Алина. — Кто она? — Это Розалин-Крушка Лоэфальтер, — отвечает Рей, присаживаясь на бортик гроба. — Бывшая Восьмая предвестница. Героиня, добывшая целых 2 гнозиса. Она погибла в схватке с Сëгуном Райден, Электро Архонтом. — Такая красивая... — Каору висит в воздухе, любуясь лицом спящей предвестницы. — Интересно, а какой же она была при жизни... Наверное доброй и очень нежной... — Ничего точно не скажу, но папа говорил, что она Сеньора была жестокой и холодной стервой... — Поделилась Аска, недовольно глядя на лижащую в гробу. — И хорошо, что она умерла. — Откуда слабейшему из предвестников знать такие подробности? — Алина с вызовом обратилась к Аске. — Лина, что ты задираешься? — одëрнул девочку Шарп. — если Аска сказала, что так сказал еë отец, то не надо докапываться. Всем известно, что Лиюйская история произошла вследствии контракта Восьмого предвестника и Аскиного папы! А еë отец был назначен на роль ведущего антаганиста в путишествии Итера. — Знаите... Я бы хотел, что бы она была жива... Такие герои не достойны лежать в гробах... — по щике Каору скатилась слезинка и упала на лоб лежащей внизу девушки. Откуда-то их тьмы возникла кристальная Пиро-бабочка, что села на лоб Лоэфальтер, палыхнула и растворилась. Дети стали переглядываться. Любомир знаком попросил тех кто постарше, т. е. Алину и Шона, отвести чуть-чуть младших от гроба, а сам замер. Каору непонимающе завис в воздухе. Вдруг глаза мëртвой открылись и дети с криком бросились прочь. Один только Каору в изумлении завис слишком высоко над гробом, что бы до него дотянулся взрослый человек. — Что произошло? — на крик детей прибежали Панталоне и Коломбина. Алина плача бросилась к жене учительницы и затарахтела, что они нечаянно. Любомир подойдя к отчиму с младшей сестрëнкой на руках, тоже затарахтел. Шон молча замер, глядя на Каору, зависшего в воздухе над гробом. Аска плакала, сжимая кулачки. — Ну и зачем вы распечатали гроб? Разве вам не говорили, что бы в зал Льда и Пламени без взрослых не совались? — Покачивая на руках дочь Одиннадцатого предвестника, строго заговорил Банкир. — Мы... Нам было интересно... — объяснил Любомир. — А я им новорила: "довайте не пойдëм!", но они не слушали! — пожаловалась вроде продышавшаяся Алина. — Ма-а-а-ам... Мама! — вдруг крикнул Каору. — Подойди на минутку! Дармслетта тут же пошла к гробу, уже расправляя крылья, когда в гробу сидячее положение приняла Сеньора. Ангел замерла, в изумлении глядя то на сына, то на женщину. — Вы чего? Зависли, как клоны Дотторе? — Розалина холодным взглядом обвила саратников, не особо изменившихся в лице за 50 лет и детвору. — Что вообще происходит? Давно меня привезли? Где Электро гнозис? Где этот паразит с искарëжинной Архонтами судьбой? И вообще! Что за дедский сад у нас завëлся?! — А? — панталоне повертел головой, после чего, знаком приказав детям оставаться на месте, подошëл к женщине и проверил еë пульс. — Живая... — А что? Должна быть мëртвой? — Ну во всяком случае вчера ты не подовала признаков жизни... Как в прочем и 49 лет и 2 месяца до этого... — поделилась Коломбина. Вот тут уже замолчали все. Девушка выбралась из гроба и осмотрелась. Они находились в одном из залов Заполярного дворца. — Что я пропустила? — вдруг буднично спросила она. — Много чего... Попытки Дотторе тебя привести в порядок, то, как Итер... Ну, путешественник... стал полноправным властителем Селестии... бой за "Новый мир"... Появление связующего звена с другим миром... Появление детей... — рассказал Панталоне. — Появление неких Ангелов... Одним словом дофига. Тебя, кстати, к званию героини приставили. Ты теперь — центр внимантя фальклëра. Все сюжеты последних лет севозят историями про уроженку Мондштата, отдавшую жизнь в жестокрй схватке за веру в Новый Мир. — Я тепрь легенда? — поражëнно посмотрела на коллегу Розалина. — Ага. А все учебники истории, посвящëнные Войне с Селестией с первых страниц сквозят восхвалениями. Ты у нас и чесна, и чистейшая и прекраснейшая... — Очень смешно... — фыркнула женьщина. — Ладно. Если воины с Селестией окончились, то... Чем Фатуи заняты сейчас? Только не говори, что мирно живëте! — Я же говорил, с падением Селестии в Бездне появилась дыра. Она соединила наш мир с чужим. Сейчас в том мире претерпивают удары «Ангелов». Поэтому я занят перекачкой межмировой валюты, Коломбина поиском свединий о способах борьбы, Арли растивоинтв, а Зандик готовит оружие. Раньше у него была наша старшая дочь-помошница, но она растворилась в LCL внутри Евангелиона, оружия против этих Ангелов. Правда смерти Юи Дотторе мало, он послезавтра отправляет туда нашу вторую дочь — Рей. — Панталоне указал на девочку, всë ещё сидевшую на руках старшего братика. А остальные... Тарталья занят камерческим бизнесом, вместе со своим мужем, вот дочь к нам прислали на лето. Сандроне была отключина в ходе модернизации, Пучинелла занялся прподованием, а Капитан переехал на Селестию, к Итеру. — Что с Пьеро? — Жив пока. Во время войны схлопотал ещё одно проклятие, теперь по праздникам и выходным с Пучинеллой в нарды играет. А так на постоянке с Люмин и еë семьëй живëт. Недавно мой зять внука моего к нему отправил на обучение, вот так. Сеньора молча смотрела перед собой. — Монд ещё существует? — Разумеется! Итер во всëм благоврлит Архонтам. Так что все они живы. И живут себе припиваючи. А что? Домой тянет? — Нет. Про Ростама узнать хотела... Панталоне махнул рукой: — Его тело в соседнем зале. Ну точнее всë, что нашлось...

***

Месяц спустя. Каору в одиночестве шлялся по Заполярному дворцу. Вчера уехала последняя, кто остовался с ним — Алина. Первой его покинула Рей, чуть ли не единственная среди всех ребят, кто знал его от "а" до "я". Потом Шон покинул дворец, окончательно переехав к своему учителю, вместе с Шоном в Сумеру учиться уехали и Аска с Любомиром. И наконец Арлекин вернулась к выполнению своей основной задачи, забрав учиницу с собой в Фонтейн. Мальчику было непосибе от окружавшей его тишины. Обычно в шумной компании он являлся тем самым заводилой, тащившим всх за собой в самые странные авантюры, но теперь небыло никого, а значит и авантюр. От чего-то мысли вернулись к воскресшей Сеньоре. «...В сосоднем зале. Ну, точнее, всë, что от него осталось...» — крутилось в голове Каору. Странно, но ведь, Сеньора и вправду проводит там огромное количество времини... Когда ангелок вошëл в пустую залу, в уоторой стоял гроб, а рядом седела плачущая женьщина, что-то внутри мальчика сжалось. «Я не хочу видеть как они плачут. Лилин не достойны слëз! Их улыбки прекрасны! Лилин не должны плакать!» — от чего-то подумал Каору. — Тëтя Роза, вы не плачте... — мальчик со спины обнял девушку. — Хотите я и его воскрешу? Я знаю, у меня получится! Розалина оглянулась на мальчика: — Нет. Уходи. Иди к матери. Тут не место для детей! Мальчик не понимал за что же его гонят. Он же разделяет еë чувства... Он теперь так же одинок... — Но... — Убирайся! — Повысила голос женьщина, а глаза еë вдоуг полыхнули. Мальчик поражëнно замер, схватившись за бортик гроба, открытого видимо самой Разолиной. — Нинадо... Ни гоните меня! Я что угодно сделаю! Только не прогоняйте меня, тëтя Роза! — расплакался вдруг он. Раньше Каору не плакал из-за пустяков. Он и впринципе не плакал, пока не увидел мëрьвое тело прекрасной женьщины, искарëженое пламенем еë сил. Все считали, что мальчик лешëн какого либо проявления печали. Всë детство даже, когда падал он воспринемал это здраво и шëл к матери обрабатывать рану. А через пару минут вновь лез на то же дерево и падал с той же ветки. Но от чего-то именно эта женьщина вселила в него желание чувствовать боль. Чужую или свою не важно. — Ты чего это разнылся? — строго спросила она. — Я не твоя мать. Не обниму и жалеть не буду! Когда женьщина поднялась и с угрозой посмотрела на ребëнка, последний попытался отойти, но упëрся в стену гроба и не долго думая, сррятался в нëм. По прежнеиу рыдая. Вдруг его обняла чья-то рука. — Ты чего это плачишь? Мы же живы! — прощвучал мужской голос, а за ним поражëнный вскрик. — Да как ты это сделал??? Мальчик вдруг успокоиося. Голос Восьмой предвестницы больше не звучал так страшно. Его кто-то гладил и говорил что-то про страшного побеждëнного дракона и спасение Мондштата. — Рози, ты... — послышался звук бьющих воздух крыльев и мелодичный голос матери. — Ох... Каору, ну что же с тобой не так??? Извените, — мать забра сына с рук мужчины. — Нельзя тревожить тëтю Розу, пока она в этом зале. Да и впринцепе тоже! — Нет-нет, — вступилась Розалина. — Я напугала его. Но если захочит, он всегда может найти меня. Где угодно. — Серьезно? Ты же говорила, что не хочешь с этим дет-садом нянькаться... — Ну... Я поменяла решение. Пусть приходит когда захочит...

***

Шло время. Каору рос уже позабыв про друзей. У, погружëнного в свои заботы, мальчика небыло времени скучать по кому-то, хотя в памяти по прежнему жили образы друзей. И вот, спустя почти 10 лет, его забирают в Seele. — Каору, поднимаяйся. Тебя мама уже ждëт! — Сеньора бережно будит ангела, закрывшегося в свои крылья, словно в кокон бабочка. — Уже встаю, — из-под одного из шести крыльев Офанима звучит сонный голос. — Уже завтра ты встретишься с Рей и Аской. И станешь новым пилотом Евы-02. Два крыла откидываются и миру является сонное личико самого Офонима со взъерошеными от сна волосами: — Но разве Евангелион-02 не принадлежит Аске? Тогда зачем там я? Пилота миняют тоглько если синхронизация уменьшается до 9.8%... Значит она не может контролировать себя? Что с Аской? — Я не знаю, — созналась Розалина. — Я передала тебе то, что мне передал Панталоне. А теперь встовай. Рости приготовил вкуснейшие печенья и сделал тебе бенто в дорогу. А от меня... Возьми вот это, — она протянула ангелу коробку. В коробке лежали часы, наполненные бушующим пламенем. Каору порожëнно смотрел на женьщину и окончательно выпутавшись из кокна крыльев, сел на постели. — Это те Гидро часы, что тебе подарил Ростам перед твоим отъездом в Академию... Девушка кивнула. — У меня из-за моего дара не может быть детей. Но я могу их подарить тебе. Возьми их. Когда будет грустно, вспомни, что у тебя есть мы — твоя семья. Что тебе есть за что сражаться. — Хорошо. Спасибо, Розалин. Я буду их беречь как зеницу ока феникса. Женщина улыбнулась: — Ну всë. Вылезай. Тебе ещё что-то мать подарить хочет.

***

Каору боялся. Но тепло в руке придовало уверенности: он справится. В него верят. Если ему преназначено умиреть ради лилин, то так тому и быть. Пожертвовав собой, он может спасти множество жизней. Шаг. Ещё один. И ещё. И вновь. — Синхронизация достигла 120% и продолжает рости... — Не перетрудись, Каору! — вдруг звучит голос. Парень резко распахивает глаза и весь синхротест идëт насмарку. — Мастер Дотторе, обязательно отвлекать? — недовольно фырчит Рицуко. — Он же почти достик крит. точки. А ведь это его первый тест! — Вы хотите что бы этот мальчик превратился в LCL?! Мадам Акагэ, я прошу вас не перебарщивать. Можите вылезать. Все трое. Аянами вылезает первой. Если верить, предоствленной Евангелионом и ВИКИ, статистике, то девочка не набрала и 70%. На втором месте после неë Синдзи. Икари набрал почти 110%. И с отрывом в 20% на первом месте оказался сам Каору.

***

— Результаты так себе... — Прайм просвятил кардиограмму, отснятую ВИКИ пока дети были в Евах. — Аска нашлась? — Нет. Всë по прежнему. Еë нет нигде. Боюсь такими темпами правиельство найдëт еë вперëд нас. — Мы не настолько снабжены, что бы разбрасываться обладатклями ГБ, Омега. А тем более она — дочь Архонта. — Я не понимаю. Почему нам так принцепиально надо победить здешних ангелов? Я понимаю, если бы они сунулись в Тейват, но... — Дзета, ты взрослый мальчик! Подумай сам: Тейват только 40 лет, как от воин отошёл. Ни ифраструктура, не боеприпасы, а тем более, пострадавшая из-за тирании Селестии, промышленность, не потянут начала новой войны. — Хорошо. Но почему тогда с нами, тут ты, а не сам Зандик? Где его носит? — подковыривает Омега и Прайм молча смотрит на него взглядом далеко не доброго человека. — Кажется я уже говорил: неуважительное отношение к Зендику, Лоне, Любомиру или Рей повлечëт за собой накозание. — Но... — Не обсуждается. — Биоробот повернулся на каблуках. — Живо. Срез поднялся и вышел.

***

— Дак значится ты не Рей... — Закусил губу юноша. — Вот патеха... Мастер Зандик одержим воскрешением Юи, а в это время его вторую дочь клонируют и ему без разницы. Где же ты, Любомир? Только тебя здесь и не хватает... Каору бурчит себе всë это под нос, идя к бассейну, когда вдруг за дверьми находит Синдзи. Мальчик сидит в наушниках, но стоит ему увидеть Каору, как он начинает улыбаться. — Синдзи? Ты меня ждëшь?

***

Вечер подходит к концу и Каору прячется в кокон из крыльев. Нет желания с кем-то обзаться. Хватит. Вдруг по оперению бегут холодные ладошки. — Красиво... Что это? Каору подпрыгивает, оглядываясь на Синдзи: — А... А... А это... Ну... Как бы так объяснить, что бы не солгать и не напугать?! О! Придумал! — Забудь! — щëлкает Каору и Синдзи проваливается в небытие. Нагиса стаскивает с него одежду и укладывает. После щëлкает ещё раз. — Так о чëм мы там? — О... Ой, а где? — мальчик оглядывается и недоумевает, а Каору в свою очередь недоумевает как этот поразит не забыл. — Ты о чëм? Мы обсуждали, что тебе не нравится в кабине. Ты ещё сказал, что кресло не удобное и я пустился в росказни о том, как оно устроено. — К тебя есть крылья? Маленькие... Много. Белые. — Та-а-ак! — ну раз взялся, то играй! — Я за градусником. — Я не болен! Я видел! — Их 6. Он Офаним, а ещё его братец станет твоим проклятьем. Штора отлетела и силуэт в окне сменился Аской. — Что, крысята, не ждали? — От чего же? — ухмыльнулся Каору. — Только тебя и ждал. Не расскажешь, что же случилось, Аска Аякс Тарталья? — Оу, даже так? Ла-адно. Я тебе не уступлю, крылатый! — Рад слышать, рогатик, — Каору спорхнул с постели, щëлкая Аску по носу. — Что расскажешь? — Скоро сбросится спираль. Все, кто тут останется, потеряют память и начнут с нуля. Поэтому тебе и остальным надо уходить.