Рыбалка

Взмах

Воняло кровью. Это первое, что заметила Сакура, прибыв на место. Поле боя, усеянное мёртвыми и полуживыми, даже на запах было сладко-солёным, железным и мясным. – Тяжёлые — там, – махнул рукой изрядно помятый чунин из береговой охраны. Кратко кивнув, девушка тут же переключилась на свою основную задачу. С началом у соседей гражданской войны, приграничные зоны превратились в сущий хаос. Бесконечные попытки одной из сторон захватить власть, а после, распространить её на всю территорию Воды, влекли за собой множество трупов. Вот и сейчас, после особенно кровопролитной внутренней стычки, перешедшей на их побережье, приходилось разгребать последствия. К счастью, среди шиноби Огня пострадавших почти не было. Но вот туманники… Устало вздохнув, Харуно расправила плечи. Хаотично сооружённый госпиталь не был рассчитан на такое количество раненых. И это только из конохского гарнизона! Бойцов соседей даже не планировали собирать. Внутри Страны Воды было сейчас такое разнообразие группировок и противоборствующих сторон, что тратить силы на потенциальных террористов никто не собирался. – Занятная практика, да? – шутливо поддел её коллега в светлой медицинской форме. – Вредно засиживаться в госпитале. Такая вылазка пойдёт лишь на пользу. Тихо угукнув, розоволосая задумчиво перевела взгляд на берег, буквально усеянный телами в серо-синей форме. Здесь происходило что-то масштабное. Хорошо, что кончилось. – Пока остальные заняты, – продолжил врач, – стоит проверить, остался ли кто из наших там… Куноичи несколько раз моргнула, прогоняя окутавшие её меланхоличные мысли. Пожалуй, сложно было припомнить, когда девушка последний раз видела столько трупов. – И правда, – согласилась она, кивком давая знак охраняющим их оперативникам. Те кивнули в ответ, продолжая присматривать за врачами краем глаза. Ирьёнины, особенно в полевой работе, редко оставались одни. Ступать ей приходилось аккуратно — ужасно не хотелось испачкаться в чужой крови, коей было тут невероятное количество. Когда-то золотистый, песок пляжа казался бурым и грязным. Девушка невольно морщилась, видя искорёженные кости и вспоротые животы. Гражданская война — отвратительная в мерзости своей вещь. Поразительно жестокая для жителей Страны Воды. Раздражающая для соседей, лишь наблюдающих за резнёй. Её ступни ступали плавно, выбирая самые чистые пятна, буквально вальсируя меж замершими навсегда телами. Синий. Алый. Серый. Синий. Алый. Серый. Синий… Голубой. Ярким пятном выделялась чья-то светлая макушка. Неизвестный, чуть старше её, если не одногодка, лежал неподвижно, безнадёжно истекая кровью. Рядом с ним, в добела сжатых ладонях, покоился меч необычной формы. Ей кажется или…? Розоволосая наклоняется пониже, присаживаясь подле мечника на корточки. Тонкая девичья ладонь ложится ему на грудь, выискивая слабый пульс. Находит. Также медик обнаруживает смертельное ранение этого невезучего бойца. Сакура хмурится, прикусив губу. Оглядывается, проверяя слежку и изучая горы мертвяков, тяжело вздыхает. Ей становится невероятно жалко этого парня. Ненатурально бледный, он рвано и еле заметно дышит, пытается, пусть и неосознанно, удержаться в этой жизни. «Ладно,» – думает она, вызывая технику. – «Он не похож на нукенина. Пусть будет хотя бы шанс.» Внутренние органы послушно собираются вместе под её мозолистыми пальцами, выравнивается сердечный ритм, склеиваются сосуды и спаиваются мышцы. Как просто, на самом деле, спасти человеку жизнь. Иногда хватает не сантиметров даже, а миллиметров, чтобы починить капризный организм. Если у тебя достаточно знаний, то даже самое страшное ранение можно поправить лишь крохами чакры. Что Сакура, собственно, и сделала. Всё ещё слабый, парень особенно глубоко вздыхает, дёргая крыльями носа. По телу прокатывается мелкая дрожь. – Харуно! – доносится резко и громко, заставляя девушку вздрогнуть. – Нашёл ещё одного! Нужны вторые руки! Медик резко вскакивает, тут же разворачиваясь на голос коллеги. – Иду! – она спешит, помогая буквально вытащить с того света неудачного парня-кладовщика, что просто не вовремя выглянул на улицу. А когда девушка вновь находит время, чтобы осмотреть побережье, то голубое пятно пропадает. Синий. Алый. Серый. Синий. Алый. Серый. Синий…

Заброс

– Если я выберусь отсюда, – девушка, буквально вцепившаяся в скользкий от морской воды камень, поёжилась, – то пойду в самый лучший онсен, что смогу найти. Миссия, что начиналась вполне безобидно, окончилась катастрофой. По крайней мере, лично для Сакуры. Им всего-то надо было сопроводить торговое судно, что доставляло груз с деликатесами в Ветер. Небольшой путь вдоль побережья, что проходил вдали от разборок земноводных шиноби. Однако, судьба решила за них. Внезапный шторм, разразившийся глубокой ночью, не просто застал команду Сакуры врасплох. Буйные высокие волны смыли всех, кто был в те минуты на палубе. Включая дезориентированную куноичи. Девушка была уверена, что спастись ей удалось не иначе как чудом. Как и зацепиться за выступающие камни, позволившие выжить в среди хлёстких волн и косого дождя. Только вот утром её везение закончилось. – Чтоб вас, – шмыгнула носом розоволосая, с безнадёжным чувством изучая десятки акульих плавников, что сновали туда-сюда. – Даже порыбачить нельзя. Её невольные компаньоны хранили молчание. Все имеющиеся в подсумках свитки и печати, от обилия солёной воды, размокли. Одежда, подсохнув, стала жёсткой и раздражающе натирала кожу. Волосы сосульками висели на голове и постоянно лезли в глаза. Солнце жгло руки и ноги. Напекало макушку. Питьевая вода у неё почти кончилась — с собой чудом осталась небольшая походная фляга. Но вот еды достать было неоткуда. Длительное изучение линии горизонта не помогало. Вокруг не было ни единого ориентира, лишь бесконечная водная гладь, волнующаяся от течений и тёплого ветра. Картина могла быть идиллической, если бы не угрожающие жизни и здоровью девушки обстоятельства. Плеск волн успел стать размеренной убаюкивающей мелодией, что удачно сопровождала настигающий куноичи тепловой удар. Однако, эту песнь моря прервал тихий голос. – О, вы заблудились? – нервно дёрнувшись, девушка оглянулась. Из воды торчала светлая голубая макушка. Смутно знакомая своим прохладным оттенком. Изнывая от голода и жажды, куноичи приняла этого гостя за галлюцинацию. – Меня смыло, – кратко пояснила она, решив, что проще будет ответить. Драться она сейчас всё-равно не в состоянии. – О, – повторился неизвестный. – Видимо, шторм вас задел. Давно сидите? Она с отсранённым любопытством следила, как тот смаргивает солёную воду нечеловеческим третьим веком, приближаясь к её камню. К собственному удивлению, страха она не ощущала. Только бесконечную усталость. Ещё камень был твёрдым и холодным, всё тело затекло. – С ночи, – сохраняя немногословность, продолжила отвечать Харуно. Неизвестный оказался совсем рядом, лёгким движением подтягиваясь, чтобы тоже залезть на камень. В этот момент, увидев на нём форменную водолазку Кири и серые камуфляжные штаны, Сакура осознала, что это не галлюцинация. Она вспомнила его. Тот самый чудом выживший в бойне парень. – На чьей вы стороне? – стараясь не делать резких движений, настороженно уточнила медик. Тот же, сочетая несколько быстрых печатей, применил неизвестную для девушки технику, мгновенно высушивая свою одежду буквально до свежевыглаженного состояния. – Н-ну, – он поджал губы, чуть алея скулами, – я не могу вам сказать. Снова скорая техника и Сакура ощущает, как её форма в несколько мгновений становится приятно сухой. «Удобно,» – промелькнуло у неё в голове. – «Жаль, не покажет печати.» Неловко поведя плечами, мечник сел, складывая руки на коленях. Розоволосая отметила массивный меч, крепившийся у того за спиной. Была готова поспорить, что это те самые странные клинки, которые он тогда не желал выпускать из рук, даже находясь на грани смерти. В животе у неё, тем временем, заурчало. – Я давно не ела, – от чего-то крайне смутившись, пояснила девушка. – И воды питьевой почти нет. На неё посмотрели задумчивым взглядом. Будто голубоволосый незнакомец тщательно что-то взвешивал в своей голове в этот момент. – Мы не так уж и далеко, – пробормотал он, потирая подбородок. – Если вы не против, то могу вас проводить. Поджав губы, Сакура на полном серьёзе задумалась над этим предложением. Здесь, в окружении морских хищников, у неё был не такой большой выбор. Да и надежды практически не оставалось. – Вернёте долг? – шмыгнула носом она, изучая чужой грубоватый профиль. Как и все представители Акульих кланов, парень не отличался изяществом. Массивная челюсть, чуть приплюснутый нос, большие глаза с провалами чёрных радужек. Уши-перепонки, на суше плотно прижатые к голове, не давали повода сомневаться в его происхождении. Харуно была уверена, что у этого и жабры где-нибудь есть. – Да, – вздохнул мечник, – стоит вернуть. Так что не беспокойтесь о моих намерениях. Она, если честно, не имела сил о чём-то беспокоиться. Солнце жгло. Голод заставлял желудок пусто ныть. Бесконечный пейзаж порядочно осточертел. – Ладно, – обречённо вздохнула куноичи. – Возвращайте. Он лишь кивнул, стрельнув глазами в её сторону. А потом произошло что-то странное. Ей это показалось похожим на очень низкое тихое рычание. Акулы, будто по команде, среагировали на звук. Одна из угрожающих белых вовсе подплыла к самому камню, призывно выставляя свой усыпанный мелкими шрамами бок. – Секунду, – пробурчал мечник, легко спрыгивая обратно в воду. – Давайте. Ей протянули бледную мозолистую ладонь, приглашая спуститься вслед за ним. Видимо, к акуле. Озадаченная, медик невольно вспомнила первую пришедшую в голову ассоциацию — как в детстве дедушка учил её кататься на лошади. Примерно так Харуно Акира протягивал внучке руку, помогая забраться в седло. – Просто… сесть? – она пока не рисковала, осторожно изучая зубастую парочку подле себя. К её удивлению, неизвестный улыбнулся. Острейший частокол резцов выглядел пугающе. Появившиеся на щеках ямочки — нет. – Не трогайте её жабры, они нежные, – словно любимого скакуна, парень потрепал акулу по загривку. – И держаться стоит с помощью чакры. Иначе вас снесёт. Сглотнув, девушка прикинула все возможные доступные ей варианты. Этот, где она буквально каталась на акуле, всё ещё казался самым реалистичным. Девичья ладонь, чуть грубая от бесконечных тренировок и дезинфекций, мягко легла в протянутые узловатые пальцы. Руки его были горячими и, на удивление, осторожными. Принимая её вес на себя, голубоволосый мечник помог аккуратно слезть с камня и, что самое важное, приблизиться к хищной рыбе. Бока белой оказались странными на ощупь — чуть шероховатыми, как тонкая наждачка. То что казалось с первого взгляда кожей, явилось миллионом микроскопических чешуек, что скользили под ладонями. Пока Сакура погружалась в уникальные впечатления, незнакомец внимательно изучал её профиль. Задумчивый, он отслеживал всполохи румянцевых прядей, тонкий аристократичный нос, пронзительную зелень глаз и робкую улыбку. Поджав губы, он перевёл своё внимание на горизонт, старательно игнорируя свой еле заметный румянец. Откашлявшись, он прочистил горло. – Плывём? – юноша приложил все свои усилия, чтобы это слово прозвучало естественно, без запинок. Когда она повернулась к нему, поднимая свои блестящие от любопытства глаза, мечник почти поперхнулся воздухом. – Ага, – из её голоса пропал почти весь официоз. На долю секунды черничная глубина и бутылочная зелень пересеклись, запинаясь друг о друга. Но парень, легко похлопав по боку акулы, сам прервал этот контакт. Сначала плавно и осторожно, странная компания постепенно набирала скорость. Куноичи, замерев, тщательно отслеживала сцепление своих ладоней с шершавой серой чешуёй, стараясь не упускать ни секунды происходящего. Вряд ли ей когда-нибудь ещё так повезёт. Уникальное впечатление. К её удивлению, мечник Кири плыл рядом с той же скоростью, и вовсе не выглядел запыхавшимся. Он шёл спокойно, будто этот темп был для него привычным. Руки, плотно прижатые к корпусу, мягко повторяли волнообразные движения бледного тела, что скользило легко и непринуждённо. В Конохе так плавать не учат. «Не думаю, что у меня когда-нибудь так получится,» – отстранённо проносится в голове у девушки, пока она щурится от мелких солёных брызг. Та раскованность, с которой её провожатый двигается, выглядит красиво. Будто следишь за диким животным в его естественной среде обитания. Родной берег и правда оказывается недалеко. Меньше часа пути по прямой. Ей помогают перебраться на прибрежные скалы, осторожно озираясь по сторонам. На прощанье он ничего не говорит. Лишь задерживается на долю секунды, оглядываясь через плечо задумчиво. Но после пропадает в шорохе волн, словно и не было тут никого. Сакура смотрит на горизонт со странным чувством. Всюду, куда она кидает свой взгляд, всего три цвета. Синий. Серый. Белый.

Проглоченная наживка

– О, – доносится сквозь тихое потрескивание костра и бульканье закипающей воды, – это вы. Сакура действительно удивляется. Она не почувствовала ни малейшего волнения чакры вокруг. Неожиданный гость, что набрёл на её привал, будто возник из воздуха. – А это вы, – сквозь смешок вырывается у неё в ответ на такое странное приветствие. Голубоволосый мечник откашливается, чуть алея скулами. В этот раз он в каких-то защитных очках. Не видны странные уши. Его присутствие так далеко от побережья её смущает. Хотя, отмечает Харуно, страха она вовсе не чувствует. Этот шиноби не связан у девушки с угрозой или опасностью. Лишь с неловкими взглядами и тихими фразами. – К вам пробрался один из… – начинает было он, но запинается, прерываясь. – Вы тут совсем одна? Не видя причин отрицать очевидное, девушка кивает, лениво вытягивая ноги. Мечник неловко мнётся у границы зарослей, не решаясь вступить в круг тёплого света. – У меня разгрузочная миссия по сбору трав, – краткий кивок розоволосой головой намекает ему не стесняться. – Будете чай? На неё смотрят крайне удивлённо. Однако, переступив с ноги на ногу, иностранный шиноби делает несколько шагов, сокращая разделяющее их расстояние. И Сакура видит алый. – Вы ранены, – заключает она, наблюдая за расплывшимся тёмным пятном на чужой форменной водолазке. Мечник ведёт плечом, еле заметно морщась. Для шиноби рана в руке может стать фатальной. – Мне нужно поймать кое-кого, – вместо ответа на повисший вопрос юноша выбирает самую первую недосказанность. – И мы с ним уже пересекались. Неудачно. Харуно цыкает, видя проклюнувшуюся сквозь его любезный фасад упрямость. Ей почему-то показалось забавным, как светло-голубые брови сошлись на переносице. Захотелось провести пальцем и разгладить эту складку. Ему не шло быть хмурым. – Не ваш, – зачем-то поясняет туманный собеседник. – Из наших нарушитель. В голове девушки тут же проносятся новости неутихающей гражданской войны у соседей. Теруми Мей, возглавившая новую власть, с трудом выцарапывает себе территории. Сложно сказать, получится ли что-нибудь у этой смелой женщины. Харуно становится тоскливо от осознания, что в родном доме этого парня сейчас творится невесть что. – Руку, – кратко говорит она, протягивая ладонь с активированной медицинской техникой. – Или я сама доберусь. Он ошарашенно смотрит, хлопая своими воловьими глазами, но послушно закатывает рукав, оголяя наспех перемотанную резаную рану. Используя бинты из походной аптечки и только что вскипевшую в котелке воду, медик аккуратно снимает прилипшие тряпки. Сукровица мешается со свежей кровью, а разрез неприятный и очень неаккуратный. Даже с её помощью останется шрам. «Далеко не первый,» – отмечает куноичи, мягко промывая ранение. – «И не последний.» Её пациент сидит тихо и даже дышит как-то незаметно. Это можно определить лишь по вздмающейся груди. Светлые пальцы, окутанные зеленоватой вуалью чакры, стягивают мышцы, сосуды и дерму. Пара минут — и нет никакого ранения. – Вот и всё, – радостно сообщает девушка поднимая голову. В эту же секунду она понимает, насколько близко они сидят. Внимательный черничный взгляд смотрит задумчиво, смирно. Ей почему-то кажется важным непременно поймать своё отражение в его защитных очках. Глупая мысль, навеянная теплотой чужого дыхания на её переносице. Тонкие розовые волоски, выбившиеся из прядей, щекочут лицо и чуть колеблются от каждого его вдоха и выдоха. Сложно сказать, сколько они так просидели. То ли пару секунд, то ли пару минут. Но, в какой-то совсем многозначительный момент, звучит трель заблудившейся камышовки. Вспомнив о течении времени, Сакура отворачивается и отсаживается, мазнув в растерянности пальцами по чужой ладони. Юноша сглатывает. – Знаете, – внезапно говорит он, и Харуно кажется, что голос его чуть дрожит, – какая самая упорная рыба в океане? Она с благодарностью принимает этот разговор, занимая свои руки походными чашками и поиском чая. – Даже не догадываюсь, – её голос, вроде бы, звучит ровнее. – Акула? Костёр продолжает тихо потрескивать, и девушка решает скормить ему очередное бревно. Пусть побудет с ними подольше. Пусть этот вечер продлится ещё немного. – Нет, – тихо смеются в ответ, – тунец. Северный голубой может выжить в любой мороз, прогревая кровь усилием мышц. А мышцы у них сильные — любой такой легко обгоняет акулу. У нас считается чем-то вроде посвящения, поймать тунца, догнав его. Самый вкусный и проблемный ужин на моей памяти… Ей одновременно кажется всё вокруг невероятно глупым и очень важным. Этот бессмысленный разговор с человеком, чьего имени она не знает. Зато она наверняка знает, что он не причинит ей никакого вреда. Только будет сидеть, как сейчас, задрав голову да высматривать среди крон звёзды. – Зачем вы это мне рассказываете? – обессиленная и сдавшаяся моменту, вопрошает Сакура тихо. – Просто так, – шелестят в ответ, сливаясь с отзвуком листьев. – Проставьте по периметру печати. Вторая часть фразы звучит чётче. Мечник встаёт, разминая только что вылеченную руку. – Просто так? – пытается шутить розоволосая, но не слышит веселья в чужом голосе. Черничные глаза внимательны и, самую малость, тревожны. – На всякий случай, – он разворачивается, чтобы снова скрыться в темноте. – Будьте осторожны. Лес молчалив, накрывая случайного гостя серыми тенями и синим небесным куполом. Печати, что проставила девушка, были алые. Выглядело неуместно.

Волнение поплавка

Свист стали она слышит уже после того, как уклоняется. Тело, выдрессированное Наставницей, реагирует по наитию, предвосхищая медленные и неуклюжие процессы осознания происходящего. – Чтоб вас, – шипит Какаши-сенсей, покрепче перехватывая кунай. Судя по накалу тревоги в его голосе, ситуация действительно была серьёзной. Даже для легендарного Хатаке. Их небольшой отряд, сопровождавший посылку для одного из друзей даймё, наткнулся на непрошенных гостей. – Вы отдаёте Нуибари, – звучит низкий голос мужчины с хитай-атэ Тумана, – а мы вас не трогаем. Когда-то давно, Семёрка Мечников, поверженная Майто Даем, пала на землях Огня. С тех пор культовые мечи странствовали по материку, попадая то в одни, то в другие руки. Видимо, новое правительство решило собрать наследие страны, вернув клинки на родину. – Либо, вы разворачиваетесь и гребёте домой, – цедит сквозь зубы седовласый джонин, – а мы делаем вид, что вас тут не было. Его щедрое предложение, если судить по ощёрившимся резцам, прошло мимо. Торжественная процессия, что они сопровождали, реагирует на подобные многозначительные улыбки просто. Чиновники, кто с криком, а кто с благородным молчанием, ретируются подальше. Охрана их, внимательные самураи, отступает за господами в качестве прикрытия. Шиноби остаются. – Сакура, – кратко кивает ей учитель. Меч, очевидно, прихватил с собой один из приближённых вельмож. Стоило проследить за мужчиной, прикрывая на всякий случай. Да и медику с техниками ближнего боя нечего делать в схватке с мечниками Тумана. – Чоу, – вторит ему смуглый человек с замотанным бинтами лицом. И только сейчас, в отряде напавших, девушка видит голубой цвет. Глаза их скрещиваются, молчаливые и многозначительные. Сосредоточенная чернота и целеустремлённая зелень. С места они срываются одновременно. Далеко уйти ей не удаётся. Буквально на окраине поляны, из-за спины в серой водолазке Кири выныривает массивный меч. Пока не оголённый в своём металлическом блеске. – Мне нужен Нуибари, – тихо говорит Чоу, однако, первым не атакует. – Я бы не хотел ранить вас, Сакура-сан. Эта его вежливость резким контрастом выделяется на фоне боевых выкриков в отдалении. Девушка, по абсолютно необъяснимой причине, всё-равно не чувствует от него угрозы. Голубоволосый мечник видится ей кем угодно, но только не врагом. Это глупо. Это не правильно. Это опасно. Но Сакура ухмыляется, когда отвечает. – А он не мой, чтобы отдавать, – зелёные глаза смотрят с весёлым вызовом. Парень раздражённо выдыхает. Она отмечает, как его голова чуть наклоняется в полуобороте, наблюдая за сокомандниками. Поверженных в битве меж боевыми единицами селений пока нет. – Мне нужен меч, – хмурится юноша, принимая боевую стойку. – Просто не мешайте. Тихое «пожалуйста» звучит уже вовсе неслышно, погребённое под скрежетом металла о сталь кунаев. Между ними затевается схватка, но этот бой выглядит каким-то тренировочным. Да, куноичи удаётся отбивать и уклоняться от каждого выпада, но, порой, она ловила своего соперника на поддавках. Зубастый Чоу замедлялся, когда считал нужным. Выглядя при этом абсолютно несчастным. Сакура просто остановилась. Кириец зеркально замер. – Я не хочу вас убить, – сквозь зубы выдыхает парень, прожигая её своим черничным взглядом. – Отойдите. Девушка с вызовом задирает подбородок, слыша краем уха стрёкот тысячи птиц. – А получится? – дерзко вскидывается она, прищуривая зелёнь глаз. Голубоволосый мечник хмурится, принимая вовсе трагичный вид. Сакура невольно отмечает складку меж бровей, вспоминая, как это бледное лицо выглядело вблизи. Она ведь тоже не хочет делать ему больно. Их моральную дилемму решает зычный голос того самого смуглого джонина – Чоу! – меж бинтами на лице проглядывают треугольные зубы. – На базе. Идём. В этот раз он не оглядывается, пропадая в шуншине. Сай оказывается ранен и требует срочной операции, к которой Харуно, не медля, приступает. Ей отчего-то так обидно от всего происходящего, что хочется по-детски шмыгнуть носом. Перед глазами застывает алый. Серый приходит вместе с Какаши-сенсеем, что отчитывает её как маленькую вечером у костра. – Тебя уводили в сторону, как зелёного генина, – тихо и строго говорит мужчина в форменной маске. – И старались не оставлять шрамов. Девушка списывает его раздражение на проваленную миссию. Не часто они прогорают так чисто, да ещё и на личных задачах от даймё. – Мне удалось уйти, – оправдывается девушка вяло. Она удивлена тому, что ей ещё не задавали наводящих вопросов. Неужели со стороны и правда выглядело так, что они всерьёз боролись? Ей это больше напоминало ленивую беседу на полигоне. – Тебе напомнить, что делали с пленными девушками акульи мечники с десяток лет назад? – мгновенно всё сходится, Учитель и не думал, что с ней планировали драться. – Сакура, не заставляй меня в тебе разочаровываться. От этого становится ещё обиднее. Засыпает Сакура долго, постоянно отвлекаясь на синее небо, усыпанное сахарными крошками звёзд. Ей же, наоборот, невероятно горько.

Подсечка

Это наверняка Какаши-сенсей. После той миссии девушку по самую маковку завалили работой в больнице, не выдавая ни единой задачи за пределами Селения. Но так, в какой-то степени, было даже лучше. Нашлось время изучить Архив и Книгу Бинго, выискивая своего загадочного знакомого. Прочие списали это на её привычное любопытство. Кому не захочется узнать о противнике побольше после стычки? По крайне мере, Сакура старалась им поводов для других мыслей не давать. Его звали Чоуджуро. Просто имя, без обозначенной фамилии. Было несколько предположений в родстве с каким-то из акульих кланов, но не хватало информации для подтверждения. Один из Семи мечников Тумана. Владелец Хирамекарей. Помощник Мизукаге. «Добрый и печальный идиот,» – добавляет про себя Сакура. У них нет войны с Водой. Как и мира. Раздираемая гражданской войной страна воспринимается как угроза, особенно с учётом подчинённых новой Мизукаге. Их не атакуют, если те не переходят границу. Но если ловят кого-то на территории Огня, то любой кириец подлежит устранению. Слишком много группировок расплодилось у соседей, чтобы пускаться в сантименты. Поэтому, просто фоном, Харуно начинает искать новости. Мелькает ли в сводках погибших голубоволосый мечник с доброй зубастой улыбкой? Ямочками на щеках? Глубокими черничными глазами? Информации в общем доступе крайне мало, но, однажды, главное событие находит её само. – Харуно-сенсей, – мужчина из отдела допросов возникает на пороге её кабинета бесшумно, – необходимо ваше содействие. Это не первый раз, когда её просят пройти в подвалы. Обычно таким занимаются штатные медики подразделения, но, в случае если пленный особо опасен или слишком сильно ранен, зовут её или Шизуне. Так что куноичи поправляет белый халат, берёт в руки папку и накидывает на шею бейджик, что служит пропуском. На всякий случай. В отличие от того, каким Допросный рисуют в слухах, здесь как всегда чисто и светло. Охрана на входе приветливо кивает её провожатому, потом и самой Сакуре. Они неторопливо движутся по запутанным коридорам, проходя ещё несколько охранных пунктов, слоёв защитных печатей и даже целый отряд АНБУ на боевом дежурстве. Эта деталь заставляет по настоящему насторожиться. Обычно такая свита выдаётся нечасто. Поймали какую-то крупную рыбку? Открывая дверь допросной, Сакура понимает, что знает эту рыбку лично. Серый и голубой. Алый. Чоуджуро, оплетённый почти целыми свитками печатей, покрыт подсохшей кровью с головы до ног. – А меч..? – невольно вырывается у ошарашенной девушки, но она вовремя прикусывает язык. На её голос кириец не реагирует, продолжая сидеть с опущенной головой. Зато отвечает один из приставленных надзорщиков. – Пока такой мечник жив, его меч сам по себе угроза, – парень, кажется, лишь немногим старше Харуно. От того так дружелюбен. – Он в другом месте. Первый раз поймали одного из Семёрки, так что регламент строгий. Девушка кивает, однако, все её мысли на поплывших разводах всех оттенков красного, что украшают чужую бледную кожу. Очки эти дурацкие с него сняли, открывая вид на нечеловеческие уши. Кажется, одно из них было порвано. Ей горько. Невероятно горько. Так что медик старается проводить лечение безболезненно и аккуратно. Нежно. В конце процедуры она цепляется за пронзительный чёрный взгляд. Ладонь проверяет повреждённую ушную раковину, еле касаясь кончиками пальцев ошмётков, что остались от нежной кожицы и хрящей. Он не говорит ни слова, лишь еле слышно вздыхает, на краткое мгновение прижимаясь щекой к её ладони. Сакура сглатывает вязкий комок и сдерживает всхлип. Чудом, ей удаётся разреветься только дома.

* * *

– Ты идиотка, – выдаёт Ино, буквально заваливаясь в чужую квартиру. Сакура, у которой сегодня был честно выстраданный выходной, непонимающе закрывает входную дверь. Лицо её отёкшее и опухшее от слёз, а веки и горло болят от затянувшихся рыданий. – Что такое? – хрипло спрашивает она подругу. Уже успевшая скрыться на кухне, Яманака хлопает ящиками и звенит посудой. Догнав её, медик видит поставленный на изготовку чайник и кастрюлю с мисо. – Тебе повезло, что из всех Яманака взяли меня, – практически рычит блондинка. – Иначе у тебя были бы огромные проблемы. Розоволосая растерянно моргает и, сделав пару ломких шагов, оседает на стул. Ино тем временем успевает поставить чайник и кастрюлю с ужином. Громко, раздражённая, топает, доставая кружки да тарелки. – Просто я знаю, что ты верная селению идиотка. Хоть и все энциклопедии в библиотеке прочитала. В горле у медика мгновенно пересыхает, а сердце заходится, словно клубень картофеля в пустом ведре. Громко, сильно и с ощутимым дребезжанием. – Как много ты видела? – шепчет она, не зная ещё, можно ли начинать паниковать или нет. Перед ней со стуком опускают небольшую керамическую тарелку для мисо. Старая подруга хмурится. – Достаточно, – говорит, словно отрезает, Яманака. – А ещё он считает, что ты чертовски милая. Напомнила ему коралловых рыбок, что плавают у побережья. Сакуре невероятно горько и снова хочется плакать. Она утыкается подруге в плечо, когда блондинка наклоняется, обнимая девушку. – Он слишком крепко держит ментальные барьеры, связанные с кланом и селением, – шепчут тихо-тихо. – Не пускает. Если не получится сломать, то сама знаешь, чем это кончится. Кажется, тёмно-фиолетовая форма чуть промокла. Чайник тихо ворчит и булькает. До кипения ещё оставалось немного времени. – Обмен? – шелестит с надеждой медик. В ответ медленно качают головой. – Он слишком опасен, чтобы оставлять в живых, – голубые глаза напротив что-то ищут в чужом взгляде, и Харуно не уверена, что именно в ней видит Яманака. – Нашим будет проще обменять меч, чем бойца с такой силой. Он же вернётся в строй. Харуно кусает побледневшие губы. – А если он сам… – было начинает розоволосая, но её перебивают строго: – У нас он не умрёт, пока ему не разрешат. Чайник свистит. Закипел.

Вываживание

Как будто специально, Харуно приставили к зубастому пациенту в качестве лечащего врача. Именно её вызывали после затянувшихся допросов и попыток побега. Из раза в раз она пачкала свои руки в алом, сдерживая горечь в горле. Тонко касалась кончиками пальцев изуродованных перепонок. Сломанного носа. Вывихнутой челюсти. Она не досчитывалась у него ногтей и отмечала с болезненным чувством порванные жабры. У него, оказывается, и правда были жабры! «Вот почему в тот раз он так просто плыл по…» – во время очередного посещения размышления девушки прерывает странный треск. Она не успевает понять, что происходит, когда после звонкого лязга её хватают за плечи, прижимая спиной к чужому телу. Из-за того, что Чоуджуро ей прикрывается, охрана не успевает использовать грубую силу и застывает осторожно, наблюдая. Он мягко сжимает ей шею сгибом своего локтя, когда вторая рука аккуратно переплетает пальцы с её повисшей в растерянности ладонью. – Убей меня, – шепчет он еле слышно, больше шевеля дыханием волосы, чем издавая звук, – сейчас. Внутри у медика всё замирает. Тонкая струна нервов тянется всё сильнее, когда сам мечник продолжает терять время. – Я не… – она всхлипывает, смаргивая непослушные слёзы. – Я не с-смогу. Он хмыкает. Странное сочетание невероятной тоски и робкого веселья слышится в этом звуке. Его треснувшие колкие губы касаются девичьей ушной раковины. – Жаль, – шелестит в ответ. – Я бы хотел умереть от твоей руки. А потом АНБУ удаётся его обезвредить. Кто-то из бойцов, что крутит ему руки, грязно ругается, называя почему-то Чоуджуро «отбитым Хошигаки». Оперативники оттаскивают её, обессиленную, и переговариваются между собой краткими рублеными фразами. Он стал слишком опасен. Наследника клана Хошигаки слишком сложно удержать. У них не хватает людей для этой ерунды. Пора с ним заканчивать. Но Сакура смотрит лишь на бледное окровавленное лицо, что, совершенно некстати, ей улыбается. На дне черничных глаз плещется, кажется целый океан невысказанной мягкости. Юноша удивительно спокоен. Будто кроме них сейчас никого нет. Чоуджуро неслышно, одними губами, шепчет для неё – «Отвернись». Зубы у акул острые. Что им, откусить язык? Тем более, свой. В этом ему уже никто не может помешать. Сакура, глупая такая, не послушалась его последней просьбы, и теперь видела в комнате лишь самые яркие цвета. Серый. Голубой. Алый. Алый. Алый. Алый…

Улов

Утро в столице начиналось шумно. Пока патриарх старого самурайского клана пустым взглядом вчитывался в печатные строки, на улицах был самый настоящий ажиотаж. Передовицы газет Огня пестрили кричащими заголовками:

«Пойман и убит племянник известного нукенина!»

«Будет ли мстить Хошигаки Кисаме?»

«Помощник Мизукаге мёртв. Что может сделать Кири?»

И лишь небольшая заметка, в самом середине второй, а то и третьей, полосы, кратко сообщала: «…арестованная по подозрению в измене куноичи взята под стражу. Допрос планируется под наблюдением специалистов АНБУ и Корня. В случае, если будет подтверждена помощь террористу, убитому ранее, девушку ждёт казнь. Нашему корреспонденту не удалось выяснить…» Тираж раскупили к полудню. Прочитают, обсудят и забудут через пару дней. А сама по себе газета – вещь очень полезная. Самое то, рыбу заворачивать. .