Рыбалка

Им отдали только тело. Кабутовари горцы оставили себе. Страна Молний, хоть и была давним надёжным соседом, сентиментальностью никогда не отличалась. А ещё, служивые из Кумо не озадачивались предупредительными окриками и атаками. Сразу били насмерть. Вероятно, именно поэтому их общая граница сейчас была идеалом спокойствия. Полностью игнорируя все возможные фракции, одарённые молниями штатно, раз в сутки, прошивали высоковольтными разрядами своё побережье. В качестве поучительной профилактики. На их несчастье, часть бойцов были слишком чувствительными к такому. Юки Харасато вздохнула. Акибино она, как глава одного из старейших кланов, знала лично, от того было так тяжело смотреть на раздувшееся подгнивающее тело джонина. Раньше этот человек смешил их едкими ремарками и занимательными историями из жизни. Одинокий, лишившийся жены и детей во время репрессий Ягуры, он принял смерть абсолютно дурацкую. Недостойную такого великого мечника и харизматичного человека. – Теперь в Кири на одного меньше, – донеслось сбоку, – с кем я могу выпить саке. Статная женщина плавно склонила голову чуть набок, чтобы увидеть говорящего. Хоть это было вовсе не обязательно. Голос был ей давно знаком. Как и его владелец. – Соглашусь, – певуче ответила она, – нас становится всё меньше. Хошигаки Кисаме хмыкнул. Однако, привычной полуулыбки на его синеватом лице не было. Неудивительно. Мечник сам недавно потерял старшую сестру, взяв под крыло её единственного сына. – Что по малькам? – переключаясь без малейшей запинки от лирики к делу, уточнил мужчина. – Насколько рано их хотят выпускать в океан? Глава льдистого клана устало прикрыла глаза. Кожей женщина ощущала, как её лицо ласково целует тёплый бриз. Редкое в их регионе солнце чуть слепило привыкшие к вечному туману зрачки. А щёки уже немного жгло от золотистых лучей. – Ты лучше моего знаешь, что вариантов немного, – её льдисто-голубая радужка столкнулась с рыбьей чернотой. – Но Мей обещала взять только самых сильных. Я тоже отдаю своих детей. Хошигаки смотрел на неё внимательно, выдерживая паузу. Лишь изредка моргая своим третьим веком. Однако, Харасато прекрасно знала об этих испытаниях на прочность, отвечая сдержанной улыбкой. – Думаю, Чоу пойдёт на пользу парочка хороших заплывов, – в итоге пробасил Кисаме. – Забуза говорил, что парень он способный. Далеко пойдёт. Вежливая улыбка окрасилась оттенками искренней теплоты. Предводительница северного клана любила детей. И своих, клановых, и чужих, кирийских. – В самом деле, – женщина изящно поправила свой танто, которым пользовалась лишь в тех случаях, когда противнику удавалось принудить её к ближнему бою. – У ребят всё только впереди. Ответом ей послужил горький хрипловатый смех. – О да, – синекожий мужчина покачал головой, – осталась лишь сущая мелочь. Захватить собственную страну. Юки Харасато ничего не ответила. Ей хотелось думать о том Кири, что им только предстоит выстроить. А пока, что же, придётся поработать.

* * *

Им отдали только тело. Нуибари песчаники оставили себе. Куриараре, полукровка, что принял к себе клан Момочи, сложно было назвать общительным человеком. Он даже лица своего особо никому не показывал. Что уж говорить о вежливых беседах и дружелюбных жестах. Тихий и скрытный, бесшумный в своих убийствах и незаметный для противника, мужчина нарвался на не менее гениального наследника марионеточников. Кто-кто, а уж Акасуна-но умели вычислять даже самые скрытые ловушки. Тело мечника, оплывшее, украшенное кровоподтёками из всех анатомических отверстий, опасались лишний раз трогать. То количество яда, что извели на погибшего, пугало даже бывалых медиков. – Погонщики верблюдов, чтоб их, – прошипели рядом с женщиной, что, с льдистой внимательностью изучала следы на шее трупа. – Пусть этот скорпион только попробует приблизиться к побережью. Куноичи плавно подняла голову, изучая белоснежные волосы — фирменную черту клана Хозуки. Укрытый туманом, парень казался эфемерным мифическим созданием, жаждущим отмщения. – Не думаю, что кто-то из них рискнёт сделать что-то подобное, Мангецу, – вздохнула Харасато. – Жители Ветра ближайшие к нам территории превратили в мёртвую зону. Один из легендарной Семёрки оскалился. Видимо, как представитель Акульего клана, парень слишком чутко реагировал. Эмоционально, на взгляд Юки. – Эти вшивые псы потравили кучу рыбы, – пурпурные глаза блеснули гневом. – И, вместо того, чтобы начать переговоры, убили моего друга. Голубоглазая женщина не могла осуждать мечника. Ни за вспышки раздражения, ни за тоску, ни за очевидное желание возмездия. В конце-концов, правда, Ветер отказывался налаживать дипломатическую работу с отдельными сторонами конфликта. Выжидая, когда здесь, в Воде, они сами друг друга перережут, оставив лишь один вариант. – Дела последнее время идут лучше, – пусть тон её был осторожен, но Харасато искренне хотела подбодрить альбиноса. – Мы видим, что смертей становится меньше. В груди Мангецу что-то булькнуло. – Я очень надеюсь, – прошипел он. – На днях сокомандник моего брата чудом вернулся живой из заварушки, что вылезла на побережье Огня. Чоу коснулась богиня Океана, не иначе. Женщина задумчиво прищурилась. Если она помнила верно, то Хозуки Суйгецу и Хошигаки Чоуджуро состояли в команде с одним из её ребят, кажется, Хаку. Способный ребёнок из боковой ветви. Умный, внимательный и крайне одарённый. Чуткий и весёлый. Особенно дорожит близкими людьми. На лице её появилась призрачная, живая, улыбка. – Либо взяла в ладони выкинутую на берег рыбку, вернув в воду, – фраза прозвучала достаточно тепло, чтобы Хозуки с удивлением изогнул бровь. Было забавно, что самая ледяная женщина Кири сохраняла наибольший оптимизм в текущей ситуации. Хотя, сложно было поспорить с тем, что под контроль Теруми Мей переходили всё большие территории. – Надеюсь, – шипение ушло из уставшего юношеского голоса, – мы вырастем из рыбки в упитанного мегалодона и откусим им их руки под корень. Юки Харасато промолчала. Но про себя не могла не согласиться.

* * *

Им отдали только тело. Хирамекарей травоядные оставили себе. Юки Харасато с болезненным чувством отметила множественные раны. Сорванные ногти, выбитую челюсть, разорванные в клочья жабры. Как жительница Страны Воды и глава одного из старейших кланов Кири, женщина всю свою сознательную жизнь была близка с акулами. Потому и понимала цену каждой смятой перепонки погибшего мальчика. На него было страшно смотреть. Больно смотреть. И, если честно, она искренне жалела, что нельзя запретить смотреть всем его близким, друзьям и родным. – Псы поганые, – прозвучало тихо, с концентрированной ненавистью. Их новая Мизукаге, пусть и казалась слабой и нежной, являлась воистину одной из опаснейших шиноби Пяти Великих Стран. – Если не ошибаюсь, – ровным тоном уточнила у Теруми темноволосая женщина, – мы ещё до захвата запрашивали у них переговоры. Где-то прогремел грохот рушащихся прибрежных скал. Видимо, ландшафт ближайшего рифа будет изменён вышедшим из себя Кисаме. – Да, – голос рыжеволосой звучал дробной песнью раскалённых капель лавы. – Демаркация морской границы. Дипломатические отношения. Торговля. Начинающийся дождь, кажется, не успел долетать до кожи женщины из южного клана, превращаясь в пар и сплетаясь своими эфирами с окружающим густым туманом. – Они отказали, – прозвучало слишком громко в этой шелестящей траурной тиши. – До той поры, пока мы не займём всю территорию страны. Голубые глаза скользнули по изуродованному телу юного, только-только исполнилось двадцать, шиноби. Способный, сумевший стать одним из Семи даже раньше гениального Мангецу. С робкой и мягкой улыбкой. Серый, с выкорчеванными костями и отбитыми органами. Юки Харасато сжала губы в тонкую полоску, пересиливая рвущийся наружу гнев. Им отдали слишком много тел. Она позаботится, чтобы, если что с гостями случится на их территории, возвращать было нечего.