Я искала совершенного возлюбленного, настоящего рыцаря.
Серийная убийца Нэнни Доусс
1. Первый дар
— Ооо~, — звучит нежное сопрано Терезы. Мордред делает вид, что не слышит ее и игнорирует то, как маленькая ладонь ложиться на его локоть. Продолжает с сомнением смотреть на карточку в своих руках. Рифленая бумага. Почерк с завитушками. Пахнет лавандой. Однако сам сопроводительный текст весьма сухой и не интересный. И Мордред ненавидит запах лаванды. Тереза чихает сморщив нос. Прижимается головой к его плечу. Спрашивает: — Это подарок от поклонника для моего сладкого зефира? Как ты мог не рассказать мне, что у тебя кто-то есть? — в голос Терезы сквозит ласковое негодование. Мордред молча закатывает глаза, пока она продолжает рассматривать подарок. — И коробка отвратительно яркая. Похоже, что кто-то хорошо тебя понимает. Мордред фыркает. Тереза может делать вид, что считает яркие цвета отвратительными, но она очевидно одобряет, что отправитель коробки изучил вкусы своей цели. Это сложно не оценить. Он смотрит на подпись. Имя не знакомо и написано немного криво, не так выверено как весь остальной текст. Как будто писали разные люди или автор не был уверен, что вообще хочет подписываться. Или, может быть, это псевдоним. УмМор Ридред. Кто бы это мог быть? Нормис-клиент или какой-то нелюдь решился ухаживать? Мордред подносит задумчиво карточку к губам. Сразу морщится от запаха лаванды, ударившего в нос. Отбрасывает её на стол. Тайный воздыхатель. Это весьма интересно. Он давно не сталкивался со скрытным ухаживанием. Кажется, в последний раз это было ещё когда он задержался в Версале. В тот раз Мордред так и не выяснил, кто прислал ему все те цветы и украшения. — Солнышко? — нежно зовёт Тереза. Мордред поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё. Очевидно у кого больше ожиданий. Тереза похожа на перевозбужденного щенка добермана. То и дело переводит взгляд между коробкой и адресатом. Мордред слегка сдвигает коробку по столу, ближе к ней. — Будет обидно, если это клоун на пружинке? — Не будь пессимистом, такая красивая коробка только для розыгрыша это глупо! — Это продумано, — усмехается Мордред. — Ну ты бы так и сделал, да? — Возможно. Тереза начинает нервно топтаться на месте. Поднимает голову, чтобы посмотреть Мордреду в лицо: — Ты уверен, что это нормально? Романтические подарки — это личное. — Понятия не имею о чём ты. Зачем нужен тайный поклонник, если им не хвастаться? Тереза широко улыбается, спрашивая: — Как думаешь, от кого это? — Понятия не имею, кто отправитель или что внутри. — Ну, открывай тогда уже! - Тереза топает и толкает Мордреда локтем в бок. Он смеётся, уклоняясь от ее неуклюжей атаки: — Какая невероятная жестокость, Черничка! — Это я-то жестокая? Это ты пытаешься привести меня к смерти! Я буду первым человеком, умершим от любопытства! Тереза наигранно возмутилась и толкает его в бедро. Они смеются вместе, когда Мордред отступает, уклоняясь от толчка. Улыбаясь, он делает несколько шагов в сторону. — Какая немотивированная агрессия, Любовь моя, я ранен в самое сердце! — Ой, в каком месте я не «мотивирована»? В мгновение замерев Мордред удивлённо моргает и сразу смеётся, откинув голову. Он легко обнимает Терезу за плечи, притягивая к себе. Тянет их обоих к столу. Ухмыляется. Тереза замирает рядом, в ожидании. Мордред плавно поднимает крышку. Чтобы сразу замереть. Его мозг не сразу регистрирует все в одну картину. Из коробки растекается зловоние: всё та же приторная лаванда, тухлые яйца и что-то мерзко-сладкое. Запах гниения, который перебит дешёвой химией. В лавке воцаряется гробовая тишина. Мордред, подняв брови, смотрит на гниющее содержимое. Не то, чего он мог ожидать точно. — Кажется, кто-то потерял голову, — нервно шутит Тереза. Несмотря на попытку шутить лицо у неё сереет. Зажав рукой нос Тереза свободной рукой опирается на стол. Немного пошатываясь она отводит глаза и вздыхает. Мордред смотрит на содержимое коробки. Кем бы ни был раньше владелец головы — он надеялся, что они не встречались. С обезглавливанием у знакомых он не сталкивался со времён Марии-Антуанетты. Было бы предпочтительно, чтобы так и осталось. Тереза вздрагивает всем телом и отступает назад. Прежде, чем она запнётся, Мордред поймал её, приобняв за плечи, притянул к себе, разворачивая от стола и коробки на нём. — Удивлен, что ты не в ужасе, - говорит Мордред, с намёком на шутку. — Я в ужасе. Просто не уверена, что она настоящая, — отвечает Тереза. Она прикрывает глаза и прислоняется к груди Мордреда. — Ну запах даже слишком реалистичный, — Мордред задаётся вопросом о том, означает ли голова угрозу или ухаживание. — Я на досуге трупы не нюхаю, не могу сравнить, — беззлобно отвечает Тереза, все ещё закрывая ладонью нос. — Ты разве не в курсе, что культура готов подразумевает очарование смертью? — Ага, прогулки по кладбищу ночью, атрибутика с крестами и Эдгар По. В сборнике «Как быть Готом 101» я что-то не видела пункта «не забудьте заглянуть в Морг и понюхать мёртвое тело». — Это просто в расширенном издании. — Которое ты каким-то образом смог достать в своём радужном боа из перьев? Тебе бы его отказались продавать. — Онлайн покупки рулят. — Мизантропия привела к тому, что тебе подарили голову. Самое время сменить жизненные ориентиры. Мордред фыркает в ответ, а Тереза отворачивается от него и радостно воркует с диспетчером службы спасения по телефону. Она отходит дальше в сторону. В бессознательном беспокойстве постукивает по бедру пальцами. Мордред следит за ней. Тереза немного пугающе собрана. У неё немного дрожит голос и нервный тик, но так же она очевидно не бьётся в истерике. Трупная вонь, смешавшись с запахами благовоний, оседает по лавке. Мордреду кажется, что он видит этот процесс. Он морщится и закрывает коробку. Это не избавляет полностью от зловония. Коробка выглядит так же мило, как и раньше. Яркая, с симпатичными цветами на крышке. Мордред снова морщится. Отодвигает её, по новой оглядывает. Ничего с виду примечательного. На одном из бумажных цветов маленький акриловый жук. Синий. Мордред вздыхает и поднимает глаза на Терезу. Повернувшись к Мордреду она закрывает ладонью динамик и говорит: — К нам отправили патрульного, но не верят, что тут голова в подарочной коробке. Мордред понимает в ответ плечами. Он понятия не имеет, как реагировать на голову и рад, что Тереза из тех, кто в переживаниях обычно становится рациональной. Даже если пальцы ее нервно вздрагивают, отбивая ритм. Мордред на её месте впал бы в панику. Она откладывает телефон и теперь смотрит ему в лицо: — Если узнаю, что это твой какой-то розыгрыш, то обещаю, что придушу, сладкий мокко. — Зачем бы мне? — фыркает он в ответ и заказывает глаза. — Полиция последние, с кем я хочу контактировать. Он так же хочет сказать — Без тебя я бы выкинул голову в мусорное ведро, но выбирает молчать. Тереза смотрит на него, сощурившись. Кажется, что пытается что-то прочитать по глазам. Должно быть он прошёл какую-то проверку, потому что Тереза уходит открыть окна. Мордред вздыхает и трет переносицу. Отрубленные головы его не пугали. За свою жизнь он видел куда более неприятные вещи, чем гниющая голова в радужном конфетти. Он скрывается в задних комнатах. Поднимается в свою маленькую квартиру. Ему кажется, что отвратительный запах шлейфом следует за ним. Передёрнувшись, от отвращения, Мордред нетерпеливо щелкает пальцами, едва убедившись, что Тереза не видит его. Одежда испаряется, оставляя его голым. Наконец то нет запаха. Мордред немного сожалеет, задним числом вспомнив, что ему в самом деле нравилась эта рубашка. Полиция прибывает почти через двадцать минут. Мордреду потребовалось тридцать, чтобы привести себя в тот вид, в котором он готов появиться перед кем-либо. Он выбирает яркие браслеты, полученные им от какого-то султана, и рубашку с бордовыми пионами. Его вторая любимая. Мордред надеется, что она не будет так же испорчена. Он накладывает чары, прежде, чем спускается в лавку. Вместе с пестрым нарядом он надевает маску, соответствующую ситуации. Немного паники, шока и самую малость агрессии. Люди набрасываются, когда им страшно. Его публика — рыскающие по магазину полицейские и детектив с взглядом мёртвой рыбы. Разглядывая их Мордред с глубоким недовольством складывает на груди руки. Требуется несколько кратких мгновений, чтобы каждый бросил на него взгляд. Кое-кто замирает. Другие возвращаются к работе. Мордреду всё равно. Он достаточно яркий, чтобы оттенить отсутствие правильной реакции на отрубленную голову. Как бы он не пытался — он больше не помнит, как должен реагировать. Взгляд детектива автоматически проследовал к блестящим браслетам. И там замер. Мордред выгнул бровь в ожидании. Отмёл возникшую, было, мысль сказать, что его глаза выше. Кажется, флирт будет не очень уместен. Через несколько долгих мгновений детектив поднимает глаза. Потому что Тереза неловко кашлянула. Мужчина смущённо дёрнулся и представился: — Детектив Финчер. — Знаете, если бы её, — Мордред кивает на Терезу, — тут убивали, то успели бы сделать это как минимум пять раз, пока вы приехали. — Тебя б пытались убить с большей вероятностью, — встревает Тереза, сладко улыбаясь. — У меня восхитительная личность. Я в негодовании. — Всё для тебя, мой шоколадный мокко. — Вы будите токсично флиртовать или дадите показания? — встрял детектив. — О, с моей Черничкой я не флиртую, — Мордред соизволил вернуть к мужчине своё внимание. Окинул взглядом с ног до головы, задержавшись на внушительных мешках под глазами. Похоже, что последние полтора года офицер не был в царстве морфея. Несмотря на это у него была своя мягкая привлекательность. — Вот с вами бы я пофлиртовал, если бы вы выспались. Боюсь квелые зомби не в моём вкусе. Детектив замер, распахнув симпатичные карамельно-карие глаза. Он почти отступает назад, столкнувшись с флиртом и Мордред изо всех сил сдерживает улыбку, видя такую реакцию. Тереза невпечатлённо смотрит на Мордреда и он уверен, что слышит её мысленное насмешливое фырканье. Внешне, конечно, она очень серьезно возвращается в разговор: — Я собираюсь помочь офицерам с осмотром нашей лавки. Кто-то уже опрокинул коробку с уценёнными благовониями. Мордред оборачивается, чтобы посмотреть на маленький столик у двери. Маленький ящик, в который он всегда забрасывает пару последних благовоний из поставки, лежит на боку. — Прошу прощения, — смущённо говорит детектив, наклонившись, чтобы так же увидеть маленький пример разрухи, созданный его людьми. Мордред натянуто улыбается: — Мы понимаем. — Не скучай без меня, мой чудесный, — улыбается Тереза и отступает, похлопав его по плечу в утешении. — Не покидай меня, я умру от горя, — тут же цепляется Мордред, вызывая тихий смех. В голосе слишком много трагедии, чтобы Тереза беспокоилась о том, серьёзен ли он. Детектив выглядит смущённо. Мордред вспоминает, что хотел выглядеть нормально и мысленно ругает себя. Тереза быстро уходит, чтобы убедиться, что больше ничего не уронят и Мордред остается один. — Расскажите как получили… — детектив Финчер посмотрел на стол, запнувшись на мгновение, — голову? — Обычное утро, — пожимает плечами Мордред. Его руки всё ещё сложены на груди. Указательный палец отбивает похоронный марш. Он старается вспомнить что-нибудь особенное, что поможет детективу и выведет всех офицеров из лавки. — Я проснулся, проверил время, было около девяти. Никаких посторонних звуков, ничего подозрительного. Сегодня очередь Терезы открывать лавку. Я закончил рисовать стрелки, когда позвонили в дверь, — Мордред махнул рукой себе за спину, имея в виду, что звонили со служебного входа. — Посыльный курьерской службы. Обычный парень. Думаю, на камерах его можно увидеть. У соседнего тату-салона одна как раз смотрит на задний дворик между нами. Но курьер в самом деле ничего примечательного, очень средний. Рост, вес, пропорции. Я расписался, и он ушёл. Поставил посылку на стол. Пришла Тереза, мы работаем с одиннадцати, но вчера вечером была поставка и нам нужно расставить товар. Я распаковал коробку. Обёртка в ведре, если она нужна, — Мордред машет рукой, чтобы указать на ведро, стоящее немного в стороне. — Была вложена открытка. Писали чернилами, человек, похоже, учился каллиграфии, так как умеет писать пером. — Мордред кивает на стол, вокруг которого крутится двое, снимая отпечатки или что ещё делая. — Имя мне не знакомо. Коробку трогал только я. Так как она была упакована, то пальчиков курьера на ней наверное нет. Поднял крышку. Ошалел от вони. После открытия вызвали вас. Я вернул крышку на место. Запах отвратительный. Мордред надеялся, что вспомнил и пересказал всё достаточно подробно, чтобы не повторяться. Детектив бросил взгляд на открытую криминалистами коробку. Потом посмотрел на Мордреда снова. Наверное в лавке должен снова стоять ужасный запах, но Мордред использовал магию, чтобы не ощущать это. Лучше быть под проклятием без обоняния, чем задыхаться как другие. — А сейчас принюхались? Мордред в ответ пожал плечами. Детектив себе сам придумает все необходимые ответы. Резко что-то заскрипело, зашуршало и раздался звон разбиваемого стекла. Мордред развернулся на звук. В лавке воцарилась неловкая тишина. — Извините, — жалобно пискнул симпатичный молодой мальчишка в форме патрульного. Симпатяга снова пискнул, столкнувшись взглядом с взбешённой Терезой. Та, медленно закипая, трансформировалась в дышащего огнём дракона. Мордред глядя на её гнев отбросил идею о флирте с милашкой и предпочёл отойти подальше. Просто чтобы не попасть под горячую руку. Глядя на него Детектив Финчер сделал несколько шагов следом. Посмотрел на своего подчинённого, вздохнул и решил, что ничего не видел. Тереза уже была рядом с беднягой и тихо шипела. Детектив продолжил опрос: — Как думаете, вы с убитым знакомы? Взгляд Мордреда наполнился сарказмом. Он кивнул в сторону стола, где судмедэксперты пытались всё что можно вытрясти из головы. Её как раз аккуратно пытались упаковать. — Друзей в таком состоянии разложения у меня нет. — Я имел в виду, до смерти покойного. — Извините, но не рассмотрел голову. Судя по запаху — она не первой свежести. — Вы уверены? — Очень уверен, — фыркнул Мордред, сжимая предплечья. Ему захотелось отступить, чувствуя слабую панику от настойчивости детектива. Думал ли тот, что Мордред убийца? Прислал голову сам себе? Может быть что-то ещё? Хмурясь сильней он сглотнул, ощущая напряжение. — Может быть у вас есть идеи, кто прислал голову? — Тайный поклонник? — не подумав предположил Мордред и прикусил язык, глядя на то, как вытянулось лицо у детектива. — Извините? — Это была идея Терезы. Коробка симпатично оформлена, кто-то надушил открытку и содержимое, — пытаясь улыбнуться уточнил Мордред. Может быть его сестра права и ему нужно научиться иногда молчать. Было бы полезно, — В смраде разложения ноты лаванды. Это подарок. Мне или магазину. Потерянность и недоумение от объяснения никуда с лица Финчера не ушли. Скорее к ним добавился какой-то оттенок ужаса. Мордред уверился, что возможно сказал что-то не так. Сразу же захотел сказать что-нибудь, чтобы это исправить, но, в этот раз вовремя, прикусил язык. Лучше позволять людям заблуждаться. По крайней мере, потом он всегда может сказать, что они ошиблись. — Что натолкнуло вас на мысль, что голова — это подарок? — Моя лавка называется «Дюллахан». — Простите, это что-то значит? Мордред удержался от того, чтобы закатить глаза, но интонации ответа всё равно выдавали его снисходительность. Раньше люди куда лучше знали фольклор. — Дюллахан — это ирландский злой дух, чудовищный всадник без головы. — Вы назвали магазин оккультизма и эзотерики — «всадник без головы»? — Нет, что вы. Я назвал его в честь ирландского духа, — с безмятежной улыбкой «исправил» детектива Мордред. Тот в ответ сощурился, в явных сомнениях и кивнул. Мордред уверен, что детектив так же усмехнулся, но это было слишком кратко. — Прошу меня извинить, опрошу вашу коллегу ещё раз. — Конечно. Мордред кивнул и оглядел свою лавку. На его вкус офицеров было слишком много. Патрульный, за которым коршуном следила Тереза. Ещё трое, что топтались по лавке, словно надеялись на глаз определить что-то подозрительное, что укажет им на преступника. Мордред понятия не имел что они делают. Двое возились вокруг коробки с головой. К счастью, уже закрыли её и почти полностью упаковали. Было интересно, что мешало им просто вынести её, как это делали в кино с телами. Черный мешок и вперёд. Мордред осторожно взглянул на улицу. Ещё один патрульный следил, чтобы никто не пытался войти. Через тротуар натянута жёлтая лента. Мордред с наигранным равнодушием осматривал улицу. В фильмах обычно не показывают, в чем увозят тела. Их уносят из кадра и на этом все. Учитывая как часто находят трупы в Нью-Йорке — ему стало интересно, есть ли у машины опознавательные знаки. Кроме полицейских машин он не смог увидеть что-то подходящее для труповозки. Был ли у полиции катафалк? Или они только для похорон? Мордред повел плечами и вернул свое внимание к лавке. Он видел любопытство в некоторых из них, и кое-кто бросал в его сторону сложные взгляды. Мордред был уверен, что как минимум тот молодой патрульных, разбивки стеклянный шар — гей. Скорее всего так глубоко в шкафу, что в Нарнии считают, что он местный. Если его взгляды украдкой и красные щеки что-то значат. В другой день Мордред был бы рад немного пофлиртовать с ним. Сегодня он, улыбаясь, открывает дверь перед офицерами, радуясь, что они наконец-то уходят. Оглядывая лавку Мордред издаёт стон близкий к отчаянью. Вокруг лёгкий разгром, все еще стоит отвратительный запах, а на полу грязные следы, хотя на улице не было дождя. Нет никакого желания выяснять, где офицеры были на прошлом вызове. Мордред с неудовольствием запирает за ним дверь. — И так, мой прекрасный шоколадный маффин, как насчёт того, чтобы мы выпили кофе и начали делать уборку? Мордред чувствует благодарность и улыбается Терезе. — Не представляю, чтобы я без тебя делал, Черничка. — Сел и рыдал, потому что в твоей милой лавке теперь воняет. — Не напоминай, — стонет Мордред в ответ. Чары, которые он использовал почти выдохлись и он снова ощущал ужасное амбре разложения. — Как будто можно забыть о таком запахе. Пойду варить кофе. — Спасительница! — кричит ей в след Мордред и снова смотрит на лавку. Его милое детище для нормисов, играющих в колдовство. Хотя в основном все целом — трудно избавиться от ощущения, что место разрушено. Он берет себя в руки и встряхивает руками, с пальцев сыпятся синие искры магии. Они превращаются в маленьких голубых пчел и быстро разлетаются по лавке. Воздух вокруг заискрил, пара пылинок вспыхнула пламенем под пальцами Мордреда и стало легче дышать. Пчелки растаяли, оставляя за собой приятный запах свежего вереска. Все остальное можно убрать позже, не вызывая подозрений Терезы. На закрытой двери Мордред чарами пишет объявление о том, что лавка временно не работает. До неких лучших времён, которые может быть наступят завтра или послезавтра. Как звёзды скажут. Его постоянные клиенты не удивится. Он идёт на маленькую кухню к Терезе жалея, что не открыл коробку в одиночестве. Тогда он мог бы просто выкинуть голову. Испарить её магией или забросить в какую-нибудь подворотню, пусть бы нормисы искали остальной труп где-то ещё. Тогда Тереза бы не была травмирована. В его жизни было много смертей и это даже не первая отрубленная голова, которую он видит. Для разнообразия он хотя бы не знает того, кому она принадлежит. Он останавливается в дверях и опирается плечом на косяк. Тереза пританцовывает на кухне. Если бы Мордред плохо её знал, то поверил бы, что его прекрасная девочка в порядке. Она, конечно, не в норме. Руки подрагивают, ритма нет. Ему хочется найти отправителя головы и популярно объяснить, как глубоко тот был не прав этим утром. — Как ты, моя девочка? Тереза бросает на него взгляд, пока заваривает кофе. Она даже не жалуется на то, что он пьёт растворимую бурду, как делает обычно. — Я в норме, — отвечает Тереза и Мордред едва удерживается от того, чтобы затащить глаза. Такая откровенная ложь. Что-то в его лице, конечно, выдаёт его чувства, поэтому Тереза добавляет немного правды, — Шокирована, в ужасе, но я справлюсь. Я почти ничего не видела и это прислали тебя, а не мне. — Уверена? — Мордред наклоняется, пытается заглянуть Терезе в лицо. С его ростом и каблуками это должно быть комично. Он почти кланяется, задорно усмехается и пальцем за подбородок приподнимает лицо Терезы. — Может возьмёшь выходной? — О, ну хватит, — она фыркает, отбивает его руку от своего личика и улыбается. Толкает чашку с кофе в его сторону по столешнице. — Пей! Мордред наклоняет голову к плечу, задумчиво смотрит на дымящуюся чашку. — Может, стоит добавить в него виски? — Даже не думай переводить хороший виски на этот дерьмовый кофе. — Я могу найти у себя достаточно дерьмовый виски, чтобы ты не жаловалась, — Мордред отливает глоток, ухмыляясь. Конечно, не то же самое что в какой-нибудь милой модной кофейне, но он может сравнивать с помоями, которые в тринадцатом веке называли вином, поэтому всё в порядке. Впрочем, сейчас он бы и воду из прошлого пить не стал. Как меняет цивилизация отношение к миру. Люди почему-то думают, что в средние века водоёмы были чистыми. Только не рядом с городами. — Любой виски будет лучше, чем этот кофе. Ты пьёшь мочу и не жалуешься, маффин. — Я должен заметить, что ты сама предложила заварить его. И я ранен, знаешь ли. — Куда? У тебя нет сердца, если ты покупаешь это и пьешь. — Я ранен в желудок? — Твой желудок должен ненавидеть тебя и стремиться к самоубийству с тем, что ты обычно ешь. — Ты не можешь всё ещё жаловаться на тот эксперимент с молекулярной кухней. — Это было ужасно. — И только один раз. — Я не верю тебе. Не после других твоих других экспериментов. Мордред закатывает глаза, и сев на барный стул отхлебнул ещё кофе. Он делает это с ужасным прихлёбыванием и наслаждается тем, как Тереза с отвращением передёргивается. — Я кину в тебя чайником. — Ты этого не сделаешь. — Спорим? — Я вычту из твоей зарплаты его стоимость. — Подло! — Рад, что отрубленная гниющая голова тебя не ранила, — резко меняет тему Мордред. Он удивлён тем, что Тереза, похоже, вовсе не соврала, когда сказала, что она в норме. — Я трансгендерная девочка из бедного района Детройта. Ты не представляешь какое дерьмо я видела. Мордред пожимает плечами и вспоминает, как она пришла устраиваться на работу — в футболке в цветах транс-флага, с механическими крыльями и текстом между ними — «Транс Миссия». Первое, что она сказала — это назвала своё имя и спросила есть ли у него с этим проблемы. Он был достаточно напуган свирепой полутораметровой девушкой, чтобы впервые в жизни вместо своего имени назвать свою ориентацию. Какое бы дерьмо Тереза не видела это однозначно заставило её считать себя неуязвимым терминатором. Думая об этом он фыркает: — Я надеюсь, что в Детройте не принято рассылать отрубленные головы как ухаживание. Тереза оглядывается на него, пока заваривает себе чай, стучит ложечкой по краю чашки: — Ну за мной точно так не ухаживали, так что ты особенный, маффин. — Я так польщён, но чувствую что не достоин этого. — Не продавай себя дёшево, — забавляясь отвечает Тереза и садится напротив него. Мордред убеждается, что она в самом деле не травмирована увиденным. Удивлена и выбита из колеи, но никаких следов того, что она получила травму. Ничего больше, чем шок. Может быть, жизнь в бедном районе, едва сводящего концы с концами города, похожа на то, чтобы родиться в раннем средневековье и жить через него и все последующие эпохи через Испанскую Инквизицию и все войны. Люди однозначно были такими же придурками в любое время. Они пьют каждый свой напиток и Мордред задумчиво смотрит в окно, выходящее в темный тупик между домами. Хотя Тереза может быть самой самоуверенной маленькой задирой — он не может не сомневаться в том, кем был отправитель головы. — Я провожу тебя до дома. — Нет необходимости, — пожимает плечами Тереза, легко отказываясь. — Я живу достаточно близко. — Утром принесли отрубленную голову. Извини, если я опасаюсь, что мою полутораметровую подругу могут обидеть. — О мой сладкий мокко, я рада, что ты думаешь, что меня надо защищать. Но это тебе прислали голову как романтический подарок. Должно быть заметили, что своей у тебя нет. Мордред фыркает. — Кем бы ни был мой одаритель — я не думаю, что он может представлять угрозу для прекрасного меня. Для придачи веса своим словам Мордред провёл рукой по воздуху вдоль своего тела. Тереза в ответ на это снова закатила глаза. Она не могла поспорить с тем, что только очень уникальный человек решит напасть на Мордреда. Почти два метра ростом на каблуках должны отпугнуть почти всех желающих. Глядя на него она вздыхает: — Возможно ты прав. Есть причина, почему он просто не подошёл, чтобы пригласить тебя на свидание, да? — Именно. И так, — Мордред улыбается, — Я провожу тебя. — В чём нет никакой необходимости. — Конечно. Но я провожу тебя для себя, а не для тебя. Тереза хмурится в недоумении и Мордред смеется, прежде, чем объясниться: — Ты знаешь, что можешь позаботиться о себе и веришь, что будешь в порядке. Однако я, с другой стороны, хотя и верю в тебя — хочу иметь гарантии. Мне нужно знать, что ты добралась до дома. Что ты в безопасности. Я не хочу нервничать — «о боже, вдруг что-то не так». Я очень эгоистичен, Черничка. Поэтому — я хочу тебя проводить. Не зависимо от того, можешь ли ты надрать мне зад. — Да уж, — усмехнулась Тереза и обхватила тёплую кружку руками. — Такой ужасный эгоизм, как я в дальнейшем смогу общаться с тобой когда узнала эту сторону твоей натуры. — Моя натура очень прекрасна, спасибо большое, я разрешаю восхищаться собой! Мордред с большим удовольствием хвалит себя, пока Тереза смеется.