Как только Питер зашёл домой, он швырнул потрёпанный рюкзак в угол комнаты, захлопнул дверь и лег на кровать, зарываясь носом в одеяло.
Ему хотелось разрыдаться, но слёз будто не осталось. Он просто устал, настолько, что он устал чувствовать какую-либо боль. Грудь сдавливало снаружи эластичной тканью биндера, но разрывало изнутри от злости и разочарования. Мысли одна за другой кружились в его голове. «Почему я не родился парнем? Почему я такой? Почему именно Флэш увидел?»
Спустя какое-то время Питер нашёл в себе силы, чтобы встать с кровати. Он добрёл до ванной и взглянул на себя в зеркало с презрением. «Зачем я вообще пытаюсь? Я никогда не стану настоящим мужчиной.»
Однако он вытащил из ящика бутылочку с тестостероном и иголку, продезинфицировал её, и наполнил жидкой инъекцией. Сердце болело, толи побочка от гормонов, толи от эмоционального напряжения. Он злился на себя, на своё тело, на Флэша, на его друзей, на школу, на весь мир… Каждый день он боролся не только с преступностью, но и с самим собой. Вот бы однажды он смог хоть на день чувствовать себя хорошо в своём теле.
Он аккуратно ввёл себе в бедро инъекцию тестостерона. Обычно ему помогала Мэй, но ему было тошно от общения с людьми. Уже привычными действиями он вновь продезинфицировал иглу, убрал её в чехол и выбросил в небольшой контейнер на раковине.
Питер слегка задумался, проходясь рукой по коротко подстриженному затылку. Он чувствовал себя лучше, когда был Человеком-пауком, чем когда он был Питером Паркером. Он чувствовал себя нужным, полезным, настоящим героем. Настоящим мужчиной. Должно быть, сейчас ему это тоже поможет.
В комнате он, не глядя в зеркало, надел костюм, подаренный ему мистером Старком.
Питер отказался от ужина с Мэй, сославшись на плохое самочувствие, и та наверняка уже спала. Часы показывали 23:00, через 9 часов вновь начинались уроки, и Питеру совершенно этого не хотелось.
К счастью, завтра был последний школьный день беред весенними каникулами, да и он был отстранён от учёбы, так что он мог погулять допоздна.
Питер вылез из окна своей спальни, осторожно прикрыл его, оставляя свободное место, и заполз на крышу дома.
Холодный ветерок обдавал его фигуру, и Питер не позволил включить Карен обогреватель, наслаждаясь лёгкой дрожью. Он задрал маску до носа, вдыхая холодный воздух. В конце марта по ночам всё ещё было холодно. На пару минут Питер наконец расслабился, тихо дыша.
Наконец, вернув маску на лицо, он зацепился паутиной за дом напротив, спрыгивая с крыши и пролетая над ночным переулком. Несмотря на то, что он часто так делал, сердце всегда восторженно замирало от чувства полёта. Совсем быстро он добрался до одного из своих любимых небоскрёбов в центре города и приземлился на его крыше.
Наблюдая за потоком машин внизу, Питер легко болтал ногами. Звуки ночного города успокаивали его. Он задумался.
Он задумался о своей жизни. Задумался о Мэй, о том, насколько он любил её, и насколько он был ей благодарен. Не каждый родитель примет своего сына сначала трансгендером, а затем супергероем, а его тётя смогла, и подарила Питеру максимум заботы и любви.
Он задумался о том, как бы отреагировали его друзья, если бы Флэш всё-таки рассказал о том, что он трансгендер, всей школе. Начали бы они его защищать и отрицать всё? Или сказали бы «да, он трансгендер, и чо?» Наверное, Нэд был бы первым вариантом, а ЭмДжей вторым. В любом случае, он был им благодарен.
Флэш снова оказался в его мыслях. Все публичные унижения, все слова, что Флэш ему говорил, остались липким осадком на задней стенке черепа.
«Как же я так затупил, что полез в драку в раздевалке, где нет камер?»
Удар, конечно, был неприятным, но Питера больше ранили слова Флэша. Лесбуха. Трансуха. Девчонка. Сучка. Пенис Паркер.
Это было просто ужасно. Слухи уже расползлись по школе, история передавалась из уст в уста, и даже в то короткое время, что понадобилось Питеру, чтобы добраться до офиса директора, он пересёкся с парнями, которые с насмешкой обозвали его «Пенисом Паркером», будто это прозвище было с ним с начальной школы.
Под маской по лицу Питера скатилась горячая слеза. Он больше не мог это терпеть, он так устал. Это прозвище точно прилипло, и теперь все будут на него глазеть, чтобы увидеть, как у него выпадет паккер или как с него стянут биндер на посмешище другим. Вот, трансуха Паркер, притворяется парнем и пихает пластик в штаны, как смешно!
Питер заметил осколки стекла, лежащие на крыше. Возможно, кто-то из работников случайно оставил здесь стеклянную бутылку во время обеденного перерыва, а порыв ветра ударил её об столб. Или же такой же измученный миром человек приходил сюда и также размышлял о жизни, глядя на разбитое стекло.
Он взял осколок в руки, глядя на острый край. Он давно не резался. К счастью, его способности к регенерации легко залечили шрамы на коже. Он знал, что если порежет себе руку сейчас, то уже к утру останется лишь тонкий шрам, совсем незаметный. Но он обещал тёте Мэй…
И ведь у него не было больше причин резаться, наверное. Он принимал тестостерон, у него был биндер, он официально сменил имя и гендер. Но он до сих пор не был полноценным мужчиной в своих глазах.
Питер не хотел донимать Мэй, не хотел быть для неё обузой. Он знал, что ему нужно было ждать возможности сделать операцию по удалению груди. Он знал, что ему придётся ждать ещё дольше операции на гениталиях.
Мэй была не против первой операции, и даже откладывала деньги на её оплату. Однако вторая операция… Ему понадобится очень долго уговаривать тётю и очень долго копить деньги.
Все оскорбления, каждое слово было словно выжжено на коже, не давая Питеру забыться. Его «неполноценность» не давала ему спокойно жить. Он уже не понимал, что творится, проводя острием осколка по запястью. Забавно, он даже успел забыть это чувство холода в конечностях и жгучей физической боли, спасающей от моральной. Возможно, он по нему скучал. Поэтому он снова порезался, на этот раз глубже.
Всё это время он терпел, изо всех сил, старался жить, наслаждаться тем, что у него есть. Но он не Железный человек, не Суперсолдат и не Бог, и он сломался. Он окончательно поломался. Его достал Флэш, его тело, тупые обещания, «Человек"-паук, его достала его жизнь.
Питер подумывал над тем, чтобы разрезать руку от запястья до локтя, но отмахнулся от этой идеи.
«Слишком долго и больно. Просто прыгнуть будет проще.»
Питер встал на ноги, глядя вниз на вечно-сияющий город. Машины пролетали по дороге, сверкая фарами и отсвечивая красочными вывесками магазинов. Он сделал глубокий вдох.
«Я так больше не могу. Я устал пытаться… Прости, Мэй… Прости, что сдался… Простите Нэд, ЭмДжей… Пожалуйста, простите… Я правда пытался… Но я устал… Мне жаль…»
Одной трясущейся рукой он напечатал три слова.
«я тебя люблю»
Он отравил это сообщение Нэду, ЭмДжей и Мэй.
Нэд наверняка ничего не поймёт. ЭмДжей это не понравится. Мэй тоже скажет, что любит.
Затем он подумал о мистере Старке. Он не мог бросить землю и мстителей, ничего не сказав… Но что он мог сказать? Он не хотел отвлекать занятых людей от их важных дел. Он всего лишь ребёнок.
«простите, мистер старк. спросите у мэй»
Он не хотел, чтобы так получилось, но Тони не мог узнать об этом из новостей. Он должен был узнать о его поломанном теле на дороге от тёти Мэй потом. После того, как он умрёт.
Вдохнув в последний раз свежий ночной воздух, Питер закрыл глаза и сделал шаг вперёд, приычно падая с высоты. Но на этот раз он не выпустил паутину.
Питер падал. Очень быстро. Он закричал, ужаснувшись. Он понял, что он не хотел умирать. Он просто хотел, чтобы ему не было больно.
«Я совершил ужасную ошибку.»
Питер попытался выстрелить паутиной в здание, но паутины оставалось чуть-чуть, тонкая нить не смогла удержать вес подростка.
«Ну почему я не наполнил эту штуку?»
Веб-шутеры грустно лязгнули, и Питер больше никак не мог остановить своё падение. Он беспомощно размахивал руками, его крик тонул в приближающемся шуме машин.
***
Тем временем в Башне Корпорации Старк.
Тони проводил большую часть своего времени в своей башне. Когда у него выдавались свободные дни, он перебирался в особняк Мстителей на пару дней.
Сейчас же он был в своём гараже, ремонтируя свой костюм от незначительных поломок и попивая кофе, чтобы не уснуть.
Дзынь.
— Пятница, кто в своём уме мне пишет в 1:39 в четверг? — громко спросил Тони. (Это всё равно не разбудило бы его, так как он каждую ночь либо проводил в своём гараже, отрубаясь на полу мёртвым сном либо из-за нехватки кофеина, либо из-за сильного опьянения).
— Мистер Питер Паркер, сэр, — ответила она.
— Питер? Ему завтра в школу вообще-то!
Тони взял телефон в руки и прочитал:
«простите, мистер старк. спросите у мэй»
Тони замер, глупо глядя на сообщение.
«Что это вообще значит? Простите? А за что? О чём спросить Мэй?»
— Мистер Старк, Карен передала мне, что у мистера Паркера кровотечение из левой руки и он падает с небоскрёба.
Тони подскочил с кресла.
— ЧТО?! — вскрикнул он.
— У мистера… — повторил искуственный интеллект.
— Координаты и костюм, сейчас же! Скажи Карен раскрыть парашют! — крикнул Тони, позволяя костюму собраться на нём.
— Есть, сэр, — как только сборка костюма была окончена, он тут же вылетел к Питеру на максимальной скорости.
***
— Сэр, я обнаружила Питера Паркера. Он находится здесь, — на экране перед лицом Тони образовался круг, обводящий человеческую фигуру. — Мне стоит считать его состояние?
— Да, — выдохнул Тони. Его сердце заходилось в бешеном ритме от страха, раздаваясь эхом в ушах и пустых стенках костюма. Он рванул к мальчику и подхватил его, с грохотом прижав к себе. До земли оставалось чуть больше метра.
Глаза Питера были закрыты.
— Мистер Паркер потерял сознание от потери крови и сотрясения мозга. У него обнаружены лёгкие повреждения рёбер и небольшие синяки. Вы ухудшили его состояние, поймав его таким образом. Я предлагаю немедленно оказать ему медицинскую помощь.
— Ага, — согласился Тони, уже вылетая обратно к башне, чтобы его врач его осмотрел.
