Уже был третий час ночи, а сон был ни в одном глазу. Куросаки ворочался с боку на бок, периодически вставал, отмеряя шагами комнату, спускался на первый этаж и шёл на кухню, чтобы попить воды, выходил на улицу проветриться, снова поднимался в свою комнату, ложился в постель в надежде заснуть...
Всё бестолку.
Снова не выходила из головы она и предстоящая уже сегодня их встреча. Ему казалось, что рассказав ей о своих чувствах, если это можно было так назвать, то ему станет легче. Тем более, что она ответила на них взаимностью. Так почему же он снова не может уснуть, черт побери?
В голове снова всплыли воспоминания о вчерашнем вечере.
После того, как он предложил её проводить, всю дорогу парочка шла молча. Каждый размышлял о чем-то своём, но совершенно точно заговорить стеснялись оба, что, наверное, было вполне ожидаемо от этих двоих. Подойдя к дому Орихиме Ичиго, смущаясь, сказал:
– Завтра выходной. Если ты не против и не будешь занята.... не составишь мне снова компанию для прогулки?
Девушка широко распахнула глаза. Только сейчас она поняла, чего стоил Ичиго весь их сегодняшний разговор. Она понимала, что сентиментальные рассуждения о чувствах — не для его вечно хмурой и интровертной натуры. Куросаки всегда держал все свои эмоции за семью замками, что даже самые близкие не всегда знали, что у него на душе. А сейчас он её, эту самую душу, перед ней обнажил и теперь наверняка чувствовал себя совершенно беззащитным. Орихиме, сама от себя не ожидая, подалась вперёд и, встав на цыпочки, нежно прикоснулась губами к его щеке. Ичиго замер. Это был даже не поцелуй, а просто невинное и лёгкое касание.
– Да, – почти шёпотом ответила она.
– Зайду в три, – так же прошептал парень.
Девушка, улыбнувшись, кивнула, быстро развернулась, и чуть не упав, запутавшись в собственных ногах, поспешила к своей квартире.
Ичиго ещё с минуту стоял в оцепенении, смотря ей вслед, и после, взъерошив волосы, отправился в сторону своего дома. С совершенно дурацкой и счастливой улыбкой на губах. Наверное, сейчас она, хоть и отдалённо, но могла напомнить сумасшедший оскал у его Зангецу.
И вот теперь, лёжа в постели, Ичиго раз за разом прокручивал весь сегодняшний вечер в голове.
Он снова приложил ладонь к своей щеке, где девушка так нежно его коснулась. Парень застонал в подушку. И что за хрень с ним происходит?
Возможно, ему стало бы чуть легче, узнай он, что в одной маленькой и одинокой квартирке так же беспокойно металась одна девушка.
После прощания с Ичиго Орихиме, зашла домой и, закрыв за собой дверь, тут же сползла по стенке на пол.
Ноги стали ватными,а тело отказывалось подчиняться. Неужели это и правда не сон?
Неужели это тот самый Куросаки-кун, которого она знает? Которого так любит? Ведь она никогда не надеялась ни на что. Ей хотелось лишь по возможности быть рядом с ним, защищать его и просто чтобы он был счастлив. Ей ничего не нужно было взамен.
Случаем, не Кон ли решил подшутить над ней? Но от этой мысли ей тут же стало стыдно.
Нет, полный абсурд. Даже для него это было бы слишком жестоко. Да и эта реацу.... Точно принадлежала Куросаки-куну!
Сгребя ноги в кучу, Орихиме всё же встала, кое-как разулась и на полусогнутых ногах прошлепала в свою комнату.
Ужинать совершенно не хотелось. Спать тоже. Девушка решила заняться уборкой, но и тут все валилось из рук. Тогда она подошла к окну и резко распахнула его, впуская ночной и свежий воздух в квартиру в надежде, что это немного освежит её комнату и голову. Но легче не становилось.
Иноуэ подошла к маленькому столику, где стояла фотография брата, села перед ней на дзабутон и с грустью посмотрела на родное лицо.
– Дорогой братик, как же мне тебя не хватает....
Орихиме собралась было поговорить с Сорой и рассказать обо всем, что с ней сегодня произошло, но тут резко зазвонил мобильный телефон. Девушка подскочила. И кто же может звонить в такое время? Ночные звонки обычно ничего хорошего не предвещали и всегда пугали, особенно если от близких. Потому, что ночью никто не будет звонить, чтобы поинтересоваться, как дела. На экране высветилось "Тацуки" и девушка дрожащими руками быстро приняла вызов:
– Алло!
– Йо, Орихиме, и почему это ты не спишь в такое время? – раздался вполне бодрый голос подруги.
– Тацуки, – с облегчением прошептала Иноуэ, – ты откуда....
– Я прилетела совсем недавно со своего спортивного мероприятия, самолёт приземлился пол часа назад, – перебила Арисава, – и первое, что я ощутила — это твою ужасно колеблющуюся духовную силу. Вроде опасности нет, с тобой ничего не произошло из ряда вон, я это чувствую, но.... уже так поздно, что у тебя случилось?
А ведь точно. Друзья за несколько лет настолько научились считывать на расстоянии реацу друг друга, что делали это уже даже не всегда осознанно. Урюу, Ясутора, Тацуки, Орихиме, Ичиго.... Все они периодически так, между делом, могли проверить, как у кого-то из них идут дела. Но резкий всплеск чьей-либо духовной силы уже был поводом сразу же в срочном порядке узнать о самочувствии. И если улавливались особенно сильные колебания, отдававшие негативом, то ребята, бросив дела, тут же неслись на помощь друг другу.
Так уж научило их прошлое.
– Я.... мне... –тут голос Орихиме задрожал. – Это К-куро....саки-куууун, – не удержавшись, взвыла девушка.
– Что этот идиот успел опять натворить? Так, ладно, неважно, сейчас буду.
– Нет, погоди, ты непра... – но на том конце уже раздались короткие гудки.
Орихиме, обняла колени и стала ждать подругу. Отговаривать было бесполезно, особенно Татсуки, у которой к Орихиме были не только дружеские чувства, но ещё и, отчасти, материнские. Да и после ночного перелета, каратистка наверняка накачалась кофе под завязку и теперь была в бодром расположении духа, а навестить самую близкую подругу, попутно навесив тумаков, считала своими прямыми обязанностями.
Ждать особо долго не пришлось. Спустя пять минут после телефонного разговора, Тацуки стояла в прихожей Орихиме. Судя по всему, она уже направлялась сюда, когда звонила, и этот звонок носил больше формальный характер. Оглядев подругу сверху донизу и не найдя видимых причин для расстройств, она разулась и бесцеремонно вошла в квартиру.
– Рассказывай, – велела Арисава, плюхнувшись на диван. Иноуэ примостилась рядом, подобрала под себя ноги и рассказала всё, стараясь ничего не упустить. Начиная от встречи на набережной, заканчивая прощанием с Ичиго и договоренностью встретиться. Смысла что-либо утаивать не было, Тацуки знала её, как облупленную, да и прекрасно была осведомлена о чувствах Орихиме к своему бестолковому рыжему другу.
Арисава молча слушала, не перебивая, постепенно, по мере рассказа, все больше округляя глаза. Закончив повествование, Иноуэ отдышалась и с ожиданием посмотрела на подругу.
– Это точно не плод твоих очередных фантазий? – осторожно спросила Арисава.
– Я же не до такой степени выпадаю из реальности! –возмутилась девушка.
И это было правда. Тацуки знала, что Орихиме любитель помечтать, порой, даже перегибая палку, но и она была в состоянии отличить действительность от выдумки.
– Значит, до этого рыжего придурка наконец-таки дошло, - щелкнув пальцами, тут же повеселела девушка, – я уже давно подозревала, что этот товарищ неровно к тебе дышит.
–Когда ты... но... Что же мне теперь делать?
– В смысле "что"? – снова вытаращилась на нее Арисава, – для начала радоваться. Ты же столько об этом мечтала! Неужели ты думаешь, что он решил таким образом над тобой пошутить?
– Нет, что ты? Куросаки-кун не такой! Просто....
–Просто что? Расслабься, наконец. Ты этого заслужила. – и, немного помедлив, добавила, – вы
оба заслужили.
– Ты и правда так считаешь? А что если....
– Прекрати, Орихиме! – уже начала закипать девушка, но, чуть подумав, уже мягче добавила, – "что если, что если".... Я понимаю, что на вас столько свалилось за последние годы, и это нормально при таком раскладе ожидать очередного удара от жизни, но это не значит, что теперь во всем нужно искать проблему. Вы уже не школьники в конце-концов, и после всего, что с вами произошло, ваши чувства сейчас — уже не просто детская влюбленность. Наверняка Ичиго взвесил каждое свое слово. Ты же прекрасно понимаешь, что для такого человека, как он, подобные разговоры наверняка были пыткой.
Орихиме молча слушала. Она была согласна с подругой, он не тот человек, который будет болтать абы что, а зная его скрытную натуру, такая откровенность стоила ему немало душевных сил. Однако все ещё ей сложно было принять то, что она, как оказалось, тоже небезразлична Ичиго.
– И что мне сейчас делать?
– Как что? – удивилась подруга, – Орихиме, я тебе поражаюсь! Идти и выгуливать завтра этого тугодума, что же ещё?
– Почему тугодума? – растерялась Орихиме.
– Да потому, что слишком долго до него доходят очевидные вещи! – Девушка подмигнула смутившейся Иноуэ, – в конце- концов лучше поздно, чем никогда.
– Тацуки... – у девушки снова на глаза навернулись слезы, – спасибо.... большое спасибо.
– Ладно тебе благодарить, – Арисава мягко погладила подругу по макушке, – иди лучше ложись спать. Судя по всему, завтра тебе предстоит не менее эмоциональный день.
Чуть ли не насильно уложив подругу спать, и дождавшись, пока та перестала ворочаться и мерно засопела, Арисава вызвала такси, и тихо выскользнула из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь. Благо, у неё была своя связка ключей от дома Иноуэ.
Сев в машину, девушка откинула кресло и, прикрыв глаза, улыбнулась.
Эти двое... Неужели наконец все у них наладится?
Арисава всегда восхищалась Иноуэ. Ей было удивительно, насколько была чиста и абсолютна ее любовь к этому идиоту. А она действительно считала Куросаки полным кретином, не замечающим перед своим носом такое сокровище.
Тацуки поражалась своей подруге, ведь та любила его всем сердцем, готова была пожертвовать абсолютно всем, что имела, даже не смотря на отсутствие ответных чувств со стороны Ичиго. Она не заикалась при встрече с ним, не мямлила, общалась свободно и непринуждённо, при этом всегда сохраняя жизнерадостный настрой, независимо от того рядом он или нет. В её действиях или словах никогда не было фальши. И Орихиме всегда улыбалась. И с этой же улыбкой и жизнерадостностью бросалась в бой, рисковала своей жизнью.
И не раз видела смерть.
О, сколько жизненных тягот пережила эта девушка! Как? Как она смогла сохранить все эти светлые чувства, которые она дарила окружающим? Жестокие родители. Травля в школе. Смерть единственного родного брата. Она так рано лишилась семьи! А потом безответная любовь. И дважды она видела смерть любимого человека.
Тацуки содрогнулась. Никому не пожелаешь такой жизни. Орихиме действительно невероятно сильная девушка.
✗ ✘ ✗
Куросаки проснулся с тяжёлой головой. С трудом разлепив глаза, он посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Юзу, наверное, снова будет ворчать, что он пропустил завтрак. Хотя.... Пробуждение без отцовских воплей и подзатыльников уже знаменовало хорошее начало дня. Потянувшись, он сел и приоткрыл шторы. На улице светило солнце, а на небе не было ни облачка. И правда, день обещал быть отличным.
Ичиго умылся, переоделся, и в приподнятом настроении спустился на первый этаж. В гостиной, спиной, прямо по центру дивана восседал Ишшин, а по бокам сидели Карин и Юзу, все трое с интересом смотрели какую-то передачу по телевизору.
– Доброе утро! – поприветствовал всех Ичиго.
– Доброе утро, братик! – не поворачиваясь, прокричала Юзу.
Карин и отец молча махнули руками.
Пожав плечами, Куросаки-младший прошёл на кухню и открыл холодильник.
– Ичи-нии, ты пропустил завтрак. Давай я подогрею тебе, – тут же появилась Юзу, и, не дожидаясь ответа, загрохотала посудой.
– Спасибо, Юзу.
Накладывая и разогревая еду, девушка нервно закусила губу. С братом творилось что-то не то, но лезть с расспросами было не принято в их семье, однако почему-то сейчас её особенно раздирало любопытство. Решившись, она спросила:
– Братик, почему ты так поздно сейчас проснулся? Я слышала ночью ты не спал, постоянно ходил по комнате, – немного помявшись, она продолжила, – у тебя все хорошо? Ты чем-то обеспокоен....
Ичиго посмотрел на сестру. Он не растерялся и был готов к подобному вопросу, ведь понимал, что рано или поздно все равно ведь спросят. Но посвящать их сейчас в свои дела ему хотелось меньше всего. Он обязательно сам им всё расскажет, но чуть позже.
– Не о чем беспокоиться, это обычная бессонница, – он постарался изобразить самую непринуждённую улыбку, – у меня все нормально.
– Ну-ну, - неожиданно из гостиной выкрикнула Карин, – ты сейчас серьёзно?
– Карин! – укоризненно сказала Юзу.
– Да ладно тебе. Ичиго, снова будешь играть в заботливого братца и отмалчиваться? Или ты там, может, влюбился?
– Кто она? – тут же подал голос отец.
Ичиго, до этого пьющий воду, поперхнулся и залился краской. Иногда прямолинейность и жёсткость Карин просто убивала. Да и отец туда же.... неужели у него на лице все написано?
– Да с чего вы вообще взяли? - Куросаки постарался придать себе самый расслабленный и естественный вид, – я нормальный человек, у меня что, не может быть обычной бессонницы?
– У тебя? Бессонница? С каких это пор, если ты обычно спишь, как сурок, – все так же выглядывая из гостиной, недоверчиво изогнула бровь Карин.
– Да и насчёт твоей нормальности я бы поспорил, – снова влез Ишшин.
– А с каких это пор у вас такой интерес к моей скромной персоне? – уже начал закипать Ичиго.
– Да с такой! – рявкнула Карин и в мгновение ока оказалась перед с братом, уперев руки в бока, – ты никогда, повторю, НИКОГДА нам ничего не рассказываешь, когда у тебя что-то происходит! Мы узнаем уже пост-фактум от Урахары-сана или кого-то из этого вашего дурацкого Сообщества Душ! Ты думаешь, что таким образом нас оберегаешь? Но ты ошибаешься! Твоё недоверие только расстраивает и делает больно! Прекрати уже думать только о себе!
Девушка выпалила все на одном дыхании и теперь зло уставилась на брата. Она очень любила его. Она, да и остальные в семье, хоть и не подавали виду, но всегда очень тонко чувствовали его душевное состояние, но даже малейшая попытка достучаться до него разбивалась о глухой панцирь, которым окружил себя парень. И это делало больно сестрам. Особенно тяжело переживала крайне ранимая Юзу.
И теперь где-то внутри, в районе груди у Карин что-то оборвалось, и ей дико захотелось хоть раз высказать брату всё прямо в лицо.
Ичиго, не ожидавший от семьи нападок, ошеломленно захлопал глазами и уставился на неё.
В дверь со стороны клиники позвонили. Притихший Ишшин со словами "Это пациент" ретировался с поля боя на работу.
– Пойду, помогу, – зло бросила Карин и, гордо вскинув голову, пошла к двери и вышла, не забыв демонстративно громко хлопнуть дверью.
Ичиго устало опустился на стул и прикрыл глаза. "Замечательное" утро.
– Братик, – неуверенно подала голос до этого молчавшая Юзу.
– Всё хорошо. Правда.
– Но.... Так ведь....
– У меня действительно все нормально, а Карин скоро остынет, хоть я и не знаю, что на неё нашло, – Куросаки мягко улыбнулся сестре, – где мой завтрак?
Девушка тут же просияла и принялась накрывать на стол.
✗ ✘ ✗
Орихиме бегала по квартире, как ошпаренная. Она думала, что сон поможет ей привести голову и мысли в порядок, но как же она прогадала!
Девушка ждала и одновременно боялась предстоящей встречи. А что если она будет глупо себя вести? Скажет или сделает что-нибудь не то? Можно ли ей его обнять? Мысль о поцелуе вогнала её лицо в такую краску, что оно могло бы посоперничать по яркости с цветом волос Ренджи Абараи.
Орихиме проснулась рано и долго не могла заснуть, как ни пыталась. Так и не сумев снова попасть в царство Морфея, она начала искать себе занятия: сходила в душ, приготовила завтрак, помыла посуду, пропылесосила квартиру...
На часах было 12:30, когда девушка подошла к шкафу и начала думать, что бы надеть. В голову ничего не шло, а ведь, по сути, это было похоже на её первое в жизни свидание! Закусив губу, она начала перебирать свой скудный гардероб. Через пятнадцать минут девушка совсем сникла. Какой- либо парадной одежды у неё попросту не было. А ведь Куросаки-кун так красиво и стильно всегда одевается...
Орихиме подошла к окну, привычным движением распахнула створки, выглянула на улицу и ахнула.
Прямо напротив ее окна во дворике, оперевшись на ограждение стоял, как и всегда хмурый Ичиго. Орихиме судорожно глянула на часы: нет, всё верно, почти час, а договаривались на три.
Но Иноуэ от окна уже, как ветром сдуло. Схватив первые попавшиеся под руку юбку и блузку, девушка быстро натянула на себя одежду, причесалась, попутно убрав чёлку на одну сторону своими двумя любимыми голубыми заколками в виде маленьких цветочков, обула кеды и выскочила из дома.
