Зараженный

      Второй выстрел и второе тело. Изуку даже не смог ничего сделать, только успел подумать, осознать происходящее, когда Элли замерла, а потом начала медленно падать вперед. Кажется, ее смерть была мгновенной: ни судорог, ни рефлекторных движений, которые говорили бы о повреждениях нервной системы. Раздался глухой и тяжелый стук.       Еще некоторое время Изуку сидел в полном оцепенении, глядя на море красного, разливающееся вокруг. Уже давно он не ощущал такого бессилия, чувства неправильности, что молотками стучало в висках. Элли была той, кто мог бы помочь ему разобраться, могла бы стать частью их лагеря, продолжать жить. Люди умирали из-за инфекции так часто и привычно, что другая смерть — добровольное самоубийство — пошатнула что-то, тронула струны в душе, что молчали давным-давно.       — Эй, — мягко погладил его по щеке Каччан. — Давай выбираться отсюда.       Тот взял его за руку и вывел из магазина. Они снова оказались снаружи, где было тихо и спокойно, и ничего не напоминало о том, что произошло в подвале. Солнце светило по-летнему ярко, и можно было представить, что кордицепса не существует, а они едут в долгожданный отпуск. С фруктовыми коктейлями и пляжным волейболом, и маленькими яркими кафе. Прямо сейчас Изуку отдал бы полмира за ложку клубничного мороженого.       Они подошли к пикапу.       — Смотри, — вдруг сказал Каччан. — Это ее машина.       Он распахнул переднюю дверь, и Изуку увидел небольшой кусок бумаги, приклеенный к бардачку. Рисунок изображал человечка с рыжими волосами и синим платьем, а надпись, выведенная детским почерком, гласила «тете Элли».       — Хм, значит, пикап в рабочем состоянии. Нужно только найти ключ.       — Наверное, он у хозяйки, — предположил Изуку и забрался на сидение, которое, кажется, принадлежало Трейси. — Каччан, я нашел карту!       Тот обошел машину и сел рядом. Их лбы соприкоснулись:       — Полезная находка. Тут отмечены все заправки, где еще можно разжиться топливом. Интересно, что это за номер, — его палец ткнул на восемь цифр под точкой «Линкольн».       — Думаешь, нам стоит доехать до города? Уверен, что в доме Элли есть припасы.       Подняв голову, Каччан улыбнулся: их глаза встретились, и Изуку забыл как дышать — так близко они находились. Может, это был подходящий момент? Возможно сейчас он мог бы признаться?       Но он не успел, потому что губы Каччана нашли его, и все непроизнесенные слова растворились в их первом поцелуе. Веки закрылись сами собой, и Изуку позволил прикосновению вести, наполнять светлым незамутненным восторгом от того, что лучший друг и самый близкий человек отвечает ему. Губы Каччана были сухими и теплыми, они бережно и нежно касались его собственных, невинно, но с определенным обещанием большего.       Когда они оторвались друг от друга, Изуку выдохнул:       — Я…       — Я знаю, Деку, — тот перебил его. — Я тоже.       Он глядел на Каччана и видел в нем отражение своих чувств. В какой-то мере он даже почувствовал облегчение — ему нужно было произносить признание. Кто знает, вдруг судьба решила бы забрать любовь, если бы услышала, насколько глубоко она проросла в его сердце? Что, если Элли была права? Изуку не хотел этого, он с радостью отдал бы свой иммунитет взамен на обещание, что Каччан навсегда останется с ним.       Они оба чуть не умерли за последние два дня, и ему хотелось, чтобы их второй шанс обернулся длинной и счастливой жизнью.       — Пойду за ключом.       На этот раз Изуку сам сократил расстояние, не давая уйти, и новый поцелуй оказался гораздо смелее предыдущего.