Дюны

Шёл дождь. Как это часто бывает холодными ноябрьскими вечерам, дул сильный ветер, его порывы ударялись в окна, расшатывали дорожные знаки и провода. И, как часто бывает в такую погоду, вполне закономерно случился обрыв линии — пропало напряжение в трамвайных проводах. Простояв минут десять, Лера включила громкую связь. — Уважаемые пассажиры, к сожалению, трамвай не может идти дальше в связи с обрывом линии. Пожалуйста, воспользуйтесь городскими автобусами, остановка находится на съезде с путепровода. Приносим извинения за временные неудобства. Она открыла двери, и люди, один за другим, недовольно ругаясь, стали выходить на промозглую тёмную улицу. Лера следила за ними по камерам наблюдения вагона, ожидая, пока все выйдут и можно будет отключить электропитание салона. Чем меньше трамваи на вышедшей из строя линии будут потреблять энергии, тем быстрее ремонтники смогут вернуть напряжение. Наверное, придётся опустить «рогатку», — подумала Лера и посмотрела на камеры. Почти все уже вышли, только в конце вагона какая-то женщина долго копошится в вещах. — Уважаемые пассажиры, убедительная просьба как можно скорее покинуть трамвай! Чем раньше Вы все выйдите, тем быстрее линию починят! , — на Леру начало потихоньку накатывать раздражение, хоть она, выходя сегодня на работу, прекрасно понимала, что скорее всего будет обрыв и не один. — Лера…? , — женщина постучала в кабину. Обернувшись, Лера увидела Наталию Андреевну. Она была одета в пальто без капюшона, а на ногах у неё были невысокие ботинки. Лера посмотрела на женщину с удивлением и возмущением. — Наталия Андреевна? Вы как одеты в такую погоду?! — Не возражаешь, если я здесь посижу, пока линию не починят? Ты ведь всё равно потом прямо поедешь… — Не возражаю конечно, но…почему Вы так одеты? — Утром было ясно… — пробормотала женщина, — а потом я просила в школе допоздна, не заметила даже, как погода испортилась. — Оставайтесь конечно, — сказала Лера, озабоченно глядя на слегка мокрые волосы учительницы, — вот, возьмите, — девушка протянула ей платок, — только придётся посидеть в темноте, я должна опустить «рогатку», пока будут чинить провода. Лера вернулась в кабину, отключила свет и потянула за рычаг. Наталия Андреевна в вагоне услышала, как на крышу что-то опустилось. Лера убрала токоприёмник и вышла в тёмный вагон. Она подошла вплотную к Наталии Андреевне, стоящей в «гармошке». Она укуталась в платок Леры и оперлась на стену. Было плохо что-то видно, поскольку, как оказалось от ураганного ветра, пострадала не только трамвайная линия, фонари на мосту через железнодорожные пути, где они стояли, тоже не работали. Лера подошла вплотную к Наталии Андреевне. Провела рукой по её щеке, на которой ещё оставались капли дождя, по мокрым волосам, положила руку ей на плечо, слегка обняв женщину. Наталия Андреевна тоже приобняла Леру и они, слегка покачиваясь, стояли так какое-то время, глядя на мощные струи дождям стекающие по окнам. Казалось, они были здесь совсем одни, в этом одиноком трамвае, застрявшие на путепроводе, предназначенном только для трамваев, среди отключенных фонарей и светофоров, среди этого проливного дождя… Они стояли, глядя в глаза друг другу, а потом неуверенно, медленно, словно готовясь в любой момент отступиться, приблизились друг к другу и соприкоснулись губами. Эта тишина, разрезаемая стуком капель дождя, этот доносящийся с улицы запах мокрых листьев и асфальта, эта атмосфера была такой пьянящей, что легко отключала разум, давая волю одним лишь чувствам. Ещё один поцелуй, крепкие объятия, близость тел. Жарко. Наталия Андреевна расстегнула и скинула пальто, оставшись в лёгком платье, и снова коснулась губ молодой вагоновожатой. Лера провела рукой по телу женщины, коснулась груди, и, чуть сжав её, скользнула на поясницу, притягивая к её себе. От поцелуев становилось теплее, из руки сплетались в замок, а потом расходились, пускаясь в путешествие по телам друг друга, пока они обе не достигли точек наслаждения. Одновременно и не отрываясь от поцелуев, они, чередуя силу и скорость, дошли до пика и всплеска чувств. Их руки вернулись на плечи, сплетаясь в объятиях и продолжая сходиться губами, сливаясь в одно целой в этой, как казалось, замерзай вечности, они опустились на сидения между «гармошками» и, оторвавшись друг от друга застыли в объятиях, вдыхая аромат духов друг друга, переплетённый с тем самым пьянящим запахом дождя. — Внимание всем вагоновожатым линии маршрута №24! , — раздалось из рации, оставленной Лерой в кабине. Лера приподнялась, — Сейчас пантографы на всех трамваях будут подняты автоматически, после восстановления подачи напряжения, доложить обстановку и местонахождение! Включился свет. В мгновение исчезла куда-то вся та пьянящая атмосфера, ещё минуту назад сладко растекающаяся по вагонам. Лера подошла к кабине, открыла дверь и вошла внутрь, приглашая Наталию Андреевну войти следом и указала на место инструктора. Вагоновожатая подала контрóлер вперёд и трамвай, чуть дёрвнушись, плавно покатился вперёд. Вдали Лера увидела светофоры. — Вагон № 4124, за управлением Валерия 6501, напряжение восстановлено, перегон «Торговый центр» — «Северный путепровод», впереди идущий не вижу, — доложила Лера. — 6501, Вас поняла, впереди идущий находится на участке «Берёзовый парк» — «Промзона Карьер», интервал 7 минут, догоняйте! — Вас поняла, — Лера отключила рацию и посмотрела на Наталию Андреевну. — Возьмите зонт, как доедем до дюн. Дождь такой сильный… — она выглядела встревоженно, — заболеете ещё… — Спасибо, Лерочка, а как же ты? — У меня куртка непромокаемая и с капюшоном, — сказала Лера, — да и пока я буду ещё круги мотать, может кончится уже. Наталия Андреевна вышла на конечной станции, а Лера, проехав по кольцу, поехала в сторону трамвайного парка. В тот дождливый вечер она сделала ещё два круга и в 21:40 уже была дома. Она широко открыла окно, откуда снова повеяло тем самым пьянящим запахом дождя и мокрого асфальта. Девушка облокотилась на оконную раму, и, глядя на окутанную мрачным туманом дюне, где-то вдалеке за которой стоял дом Наталии Андреевны, поднесла к губам электронную сигарету, вдохнула, а потом выпустила в дождливый вечер облачко клубничного пара. В её голове всплывали воспоминания о том, как она застряла сегодня на Северном путепроводе, Лера долго стояла, и, улыбаясь, глядела куда-то в мрачную ночь, запуская всё новые и новые клубничные облачка. Дождь прекратился. На часах было уже 00:42.