FERRY-LOVE-BOAT

MAYA’S POV Выход из зоны комфорта всегда вызывал у меня определенный дискомфорт. Контролировать ситуацию — это то, чему меня учили с раннего возраста, от меня всегда требовалось быть на высоте, и с самого первого момента встречи с Кариной десять лет назад мне казалось, что я обречена на потерю контроля женщине, которая так легко доминировала надо мной. С Кариной все было слишком просто и в то же время чрезвычайно сложно — если с одной стороны не думать ни о чем и просто чувствовать было привилегией, которой я никогда не удостаивалась, то реакции моего тела, которые она вызывала независимо от моей воли, оставляли меня подавленным из-за отсутствия контроля. -Ты в порядке? — спросила Энди, прижимаясь своим плечом к моему, пока мы ждали, пока парни свернут шланги, чтобы вернуться в участок после небольшого пожара в прачечной в центре города, что стало отличным напоминанием о том, что смешивать оголенную проводку со стиральными машинами никогда не было хорошей идеей. «Я скучаю по тебе, бамбина! Когда же мы увидимся?» -Да, да! Я в порядке. — Я заблокировала экран мобильного телефона, в результате чего сообщение, которое я читала снова и снова в течение последних нескольких минут, исчезло, и хотя я думала, что это принесет мне некоторое успокоение, слова на экране продолжали эхом звучать в моем сознании. Я чувствовала себя слабой, чувствовала себя другой, совершенно другим человеком, и то, что я не узнавала себя в своих действиях и реакциях, вызывало у меня сильный страх. Я боялась потерять себя, не увидеть себя в зеркале снова, как три дня назад, когда я проснулась и заметила все красные следы, которые появились на моей коже в результате не очень нежных — но очень приятных — ласк Карины в ту ночь, когда она была главной. В то утро я почувствовала, что земля под моими ногами дрожит, и мне показалось, что все, во что я раньше верила — жила, чувствовала, повторяла — больше неправда, потому что в тот момент, глядя на следы ее рта и ногтей на моем теле, я поняла нечто такое, что заставило меня содрогнуться. Я наслаждалась каждой секундой той ночи. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый укус, давление кожи на мои запястья, когда мое тело напрягалось в поисках разрядки, то, как я была совершенно беспомощна под ее прикосновениями, то, как Карина заставляла меня чувствовать то, чего я никогда не чувствовала раньше. Что это говорило обо мне? Ответ, который я дала себе, был еще более пугающим: покорность. Несколько слов, от которых моя голова закрутилась в настоящий узел, несколько букв, которые изменили все внутри меня, которые абсурдным образом изменили мое представление о себе и вызвали во мне чувство стыда, бессилия и страха, которые я просто не привыкла испытывать, и именно из-за этих чувств я избегала свою девушку в течение нескольких дней, несмотря на страстное желание услышать ее голос, почувствовать ее запах или заключить ее в свои объятия. -Кажется, что твои мысли находятся где-то в другом месте. — Мой друг говорил рядом со мной. -Капитан, мы готовы! — крикнул Тревис, запрыгивая в кузов одного из грузовиков. -Моя голова здесь, Энди. -Соврала я ей, закатывая глаза и изо всех сил надеясь, что мои слова звучат гораздо убедительнее для моего друга, чем в моей голове. -Ты и Карина в порядке? — Энди снова показалось, что она видит все мои мысли, и в этот момент я еще больше возненавидела себя за то, что позволила Энди сблизиться со мной и узнать меня так хорошо. -Почему ты считаешь, что между Кариной и мной что-то не так? У меня есть жизнь помимо Карины, ты же знаешь. — сказала я, пытаясь уклониться от ответа и в тоже время уходя от темы. -Так значит, произошло что-то, не связанное с Кариной? — Так много вопросов! Боже, я бы в конце концов выложила все, если бы она продолжала давить на меня, даже косвенно, таким образом. -Ничего не случилось, Энди! — Я ответила немного резче, потому что это был единственный известный мне способ дать понять подруге, что мне нужно закрыться и разобраться со своими чувствами самостоятельно, но чувство вины, которое росло в моей груди от того, что ее чувства были задеты, заставило меня тяжело вздохнуть. — Я… -Забудь об этом! — ответила она, стиснув зубы, так как линия ее челюсти стала еще более заметной. -Прости, просто у меня сегодня не очень хороший день. — Это не было полной неправдой; мои дни были плохими с того момента, как я начала думать о том, что на самом деле значила для меня ночь подчинения. -Я знаю, и я также знаю, что ты будешь думать об этом несколько дней, если я не вмешаюсь, или если Карина не вмешается, и как бы я не чувствовала укол ревности, видя ее так близко к тебе за такое короткое время, разрушая каждую из твоих стен намного легче, чем я, я все равно очень благодарна, что она такой хороший человек для тебя, так что если ты не хочешь говорить со мной, поговори с ней. Карина поможет тебе. — Энди положила руку мне на плечо, последовала легкая сдавленность, и на ее губах заиграла сочувственная улыбка. -Хотела бы я это сделать. — Из моих легких вырвался сдавленный вздох, но прежде чем Энди успела сделать еще какой-либо комментарий, я запрыгнула на пассажирское сиденье пожарной машины и надела глушители на уши в знак того, что хочу, чтобы меня оставили в покое. Сосредоточив взгляд на экране планшета, который я держала в руках, просматривая протоколы, составленные во время этой сцены, я, конечно, не могла успокоить свои мысли. Чувство непринадлежности под моей кожей все еще было там, как зуд, который становился только хуже с каждой царапиной, которую я делала, каждая мысль была бензином для огня эмоций, которые горели внутри меня, и огромное разочарование, которое привело к этому беспорядку в моей груди, заставило мои глаза гореть от внезапного — но знакомого — желания заплакать. Я всегда считала себя доминантом в постели и никогда не получала за это нареканий за все те годы, что я проводила свои среды по уходу за собой, но после того, как я снова встретила Карину, то, как она говорила о сексе, о близости, и совокупность всего этого с теми сильными чувствами, которые я испытывала к ней, дало мне пространство, в котором я нуждалась, чтобы, наконец, позволить себе пережить новый опыт, я заново открыла для себя секс не как нечто механическое, нацеленное только на получение оргазма в конце дня, чтобы развлечь себя, дать себе минутное облегчение посреди изнурительной недели, а как акт капитуляции и чистой преданности одного человека другому. Именно поэтому слово «подчинение» так беспокоило меня, мне было неприятно видеть себя под чьим-то постоянным господством, хотя мне нравились все новые ощущения, которые я получала этой ночью. Мне также нравилось ставить Карину на место, заматывать руку в ее волосы и доминировать над ней, шлепать ее по заднице, проводить зубами по ее коже, пока она не начнет умолять меня прикоснуться к ней. Теперь две половинки меня боролись в глубинах моего существа, и противоречивые мысли вызвали головную боль, как и ожидалось, поскольку то же самое происходило и в предыдущие дни. Когда мы приехали на станцию, я убедилась, что все приказы отданы моим пожарным, и торопливыми шагами прошла в свой кабинет, чтобы взять чистую форму, а затем отправилась в душ. Теплая вода против моей спины немного расслабила мои мышцы, хотя мой разум пытался заставить их сократиться. Мое тело ощущало недостаток заботы и внимания, и подобное осознание также вселяло в меня страх, казалось, что мои потребности становятся все более и более ясными, и с каждым мгновением я как будто сталкивалась с новой стороной себя, которую не знала. Осознание того, что, возможно, я была невнимательна к себе в течение многих лет, несмотря на посещение терапии, также немного расстроило меня, и все эти чувства, одно на другое, слишком сильно душили меня в тот момент, и я использовала единственный ресурс, который у меня был в тот момент, чтобы выплеснуть свои эмоции. Я заплакала. Слезы смешивались с водой, стекавшей по моему лицу, и я пыталась сдержать рыдания, которые хотели вырваться из моего горла; прошло несколько минут, прежде чем я снова успокоилась, и когда я выключила душ, мне стало немного легче. Когда я вернулась в свой офис, я была полна решимости ответить на сообщение Карины, хотя я все еще не могла быть полностью честной с ней — или с собой — потому что я тоже скучала по ней. «Сегодня вечером? Я тоже по тебе скучаю!» Ответ не заставил себя долго ждать. «Я не могу сегодня, я обещала Андреа, что мы пойдем на ужин только вдвоем. Видимо, я вела себя как плохая сестра, которая проводила всё свое свободное время только со своей подружкой». «Надеюсь, у тебя хотя бы есть девушка, которая стоит твоего времени». «Гораздо больше, чем ты думаешь!» «Надеюсь, вы хорошо проведете время сегодня вечером!» «А если мы встретимся завтра?» «Звучит неплохо!» И тут три маленькие точки зашевелились на моем экране, сообщая мне, что Карина набирает текст, но потом они остановились, и я наморщила лоб, не понимая, почему моя девушка не решается написать мне сообщение. «Ты в порядке?» Это был первый раз за последние три дня, когда Карина задала мне этот вопрос. Последние несколько дней мы были погружены в работу — с моей стороны, с ее — в обязательном порядке, и я использовала это как предлог, чтобы не встречаться после наших смен последние несколько дней, так как мне нужно было время, чтобы лучше понять все, что происходит внутри меня, и среди всех сообщений, которыми мы обменивались, она так и не спросила, как у меня дела. То, что Карина не спросила, как я себя чувствую, не расстроило меня, а наоборот, принесло облегчение, потому что я знала, что не могу лгать своей девушке; то, что я столкнулась с этим вопросом сейчас, заставило меня быть смелее, чем я думала в тот момент. «Не полностью, физически да, тебе не стоит беспокоиться обо мне. Но в моей голове слишком много мыслей и слишком много чувств внутри меня, это заставляет меня волноваться, но я буду в порядке, я обещаю». «Мы можем поговорить об этом завтра вечером, если ты хочешь». «Я подумаю об этом. Но спасибо тебе, Карина! Я люблю тебя!» «Ti amo anch'io, vita mia.» . . Все еще лежа посреди кровати в свободной рубашке, прикрывающей торс, и удобных трусиках, я смотрела в потолок и надеялась, что ответы на все мои вопросы просто появятся из ниоткуда. Ворчание и разочарование снова вырвалось с моих губ, и я резко повернулась на кровати, как будто это движение могло рассеять мою неуверенность, мои вопросы или нежелательные ощущения. Я посмотрела на часы на тумбочке и тяжело вздохнула, понимая, что уже больше часа ночи, и нет ни капли усталости, чтобы дать мне хоть какую-то надежду проспать всю ночь. Мой мобильный телефон зазвонил на кровати рядом со мной, внезапная яркость и вибрация заставили меня испуганно подскочить, прежде чем я вытерла руку о простыню у себя за спиной, чтобы поймать устройство. Нахмурившись и прищурив глаза, которые болели от непривычного света, я смогла прочитать имя своей девушки на экране и быстро провела пальцем по нему. -Карина? Все в порядке? — спросила я, как только звонок был соединен. -Си. — Она ответила мягко, почти застенчиво. -Как прошел ужин? — спросила я в ответ, все еще подозревая, что она что-то скрывает от меня, это не похоже на Карину — звонить мне посреди ночи, когда она знает, что я пришла с 24-часовой смены. -О, ты же знаешь, какой Андреа, половину ужина проговорил о том, какая замечательная Мередит Грей, какая большая привилегия учиться у нее, и все в таком духе. — Хотя передо мной не было ее лица, я знала, что женщина закатила глаза, надулась от досады и нахмурилась, чтобы сделать свое отвращение к ситуации еще более очевидным. -Вы ревнуете, доктор ДеЛюка? — Я пошутила в ответ, издав негромкий смешок. -Ты единственный человек, который заслуживает моей ревности, капитан Бишоп. — Она ответила, все еще пытаясь казаться бесстрастной, и на моих губах появилась улыбка. — Андреа со дня на день преодолеет эту влюбленность. -Ты уверена в этом? Мередит Грей может стать твоей невесткой в будущем, понимаешь? — Я продолжала дразнить, пытаясь сдержать смех, но громкое ворчание Карины на другом конце линии не помогло мне. -Не шути так! — Ревность была очевидна в каждом ее слове, и я подумала, что это восхитительно. Карина была замечательной сестрой. — Ты ведь не спала? -Нет… Это была спокойная смена, у нас не было много происшествий, я не так устала, как думала, и сейчас мне не хочется спать. Я лежала в кровати, пытаясь уснуть, но без особого успеха. — В конце фразы я невольно вздохнула, эта череда разочарований начинала делать меня еще более чувствительным к эмоциям, которые я пыталась контролировать внутри себя. -Тогда не могла бы ты впустить меня? — спросила она на другом конце линии, ее тон голоса был низким и осторожным. -Карина… Я… Я же сказала тебе, я подумаю об этом. Я не знаю, достаточно ли мне комфортно, чтобы говорить с тобой обо всем, что случилось, или о том, что происходит в моей голове, во всяком случае, не по телефону. — Я села в кровати, чувствуя еще большую грусть от того, что не могу быть открытым и общительным человеком, которого заслуживала Карина. -Я говорила не об этом. — Карина издала негромкий смешок. — Я говорила о том, чтобы впустить меня в свою квартиру. -Что? — спросила я, но уже вскочила с кровати и быстрыми шагами направилась к двери своей квартиры. — Карина? -Си? — ответила она, и я действительно мог слышать ее голос через телефон и за дверью одновременно. Я переместила руки на засов и вскоре уже поворачивала ручку двери. — Buona sera, bambina. -Что… Buona sera, Car. Cosa stai facendo qui? — Добрый вечер, Карина. Что ты здесь делаешь? — спросил я, мой лоб все еще был наморщен, глаза частично открыты, одна рука сжимала дверную ручку, а другая держала телефон все еще прижатым к уху. Карина положила свой мобильный телефон и щелкнула экраном, отключая вызов, затем улыбнулась мне и взяла стеклянную банку из-под руки. -Parleremo italiano d'ora in poi? — Мы будем говорить по-итальянски с этого момента? — спросила она в ответ, ее щеки приобрели еще более красный оттенок. -Нет, пожалуйста, не надо. Ты говоришь слишком быстро, особенно когда говоришь по-итальянски, и я не могу понять и половины того, что ты пытаешься сказать. — Я пошутила в ответ, отнимая мобильный телефон от уха и тихонько смеясь, все еще стоя перед своей девушкой в дверях. -Андреа вызвали в больницу в девять, мы не успели заказать десерт, и я поехала домой, но мне тоже не спалось, поэтому я решила рискнуть и посмотреть, не проснулась ли ты тоже, чтобы мы могли съесть бутерброды с черничным джемом. — Ее лицо было слегка опущено вниз, челка частично закрывала глаза в явной демонстрации смущения. Боже мой, эта женщина была восхитительна. -У тебя не было десерта, ты не могла уснуть, и ты принесла мне свой любимый джем, чтобы мы могли съесть бутерброды в час ночи? — Я собрала всю информацию, которая была мне дана между смешками, и, обдумывая ее слова, я не могла не чувствовать, что моя любовь к Карине в этот момент росла во мне еще больше. Она просто казалась ненастоящей. -Си. — Она быстро кивнула несколько раз, озорная улыбка на ее губах ясно давала понять, что она очень гордится собой. — Ты можешь просто смотреть, как я ем, если хочешь продолжить свою безумную идею, что мы не должны есть сахар после десяти вечера. -А что в этом веселого? — пошутила я в ответ, теперь уже смеясь над ее попыткой придать себе свой лучший угрожающий вид. — Пойдем, нужно сделать бутерброды с черничным джемом. -Да! — Карина радостно впорхнула в мою квартиру, как живой ребенок, которым она была по духу, но затем остановилась в нескольких шагах от меня, прежде чем повернуться на каблуках и пойти обратно ко мне. Ее свободная рука легла на мою шею, итальянка наклонила лицо, чтобы поймать мои губы, и до этого момента я не знала, как сильно скучала по ее поцелуям. — Чао, бамбина! -Чао. — прошептала я в ответ, когда ее губы оторвались от моих. Карина была особенно рада съесть свои бутерброды с черничным джемом и возбужденно болтала на моей кухне, собирая тарелки и хлеб, прежде чем начать намазывать щедрый слой джема на оба ломтика, образующих бутерброд. -Мне можно нормальное количество джема. — сказала я, а затем рассмеялась. -Что ты имеешь в виду? — Карина направила обвиняющий палец в мою сторону, полузакрыв глаза, чтобы показать свое недовольство моим комментарием, и эта сцена только заставила меня рассмеяться еще сильнее. -О, ничего, доктор ДеЛюка! — немедленно ответила я, подняв обе руки в знак капитуляции. -Я так и думала! — ответила итальянка, и я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех, наблюдая за тем, как моя девушка готовит мне сэндвич. Я налила нам два стакана апельсинового сока, и как только закуски были готовы, мы пошли к столу. Карина, казалось, больше хотела есть сэндвич, чем находиться в моей компании, и проглотила еду, как только села на один из табуретов. -Хмм! — простонала она, закрыв глаза, быстро пережевывая кусок сэндвича во рту, и я подражала ее жесту, откусывая свой собственный сэндвич. — Это очень вкусно! -Это буквально углеводная бомба, это не может быть плохо. — сказала я, проглотив кусок, который был у меня во рту. -Ты пытаешься быть убийцей! — обвинила меня Карина, потягивая сок и закрыв глаза, когда на ее лице появилось восхищенное выражение. — Превосходно! -Ты невероятна, ты знаешь это? — Мой случайный комментарий заставил ее открыть глаза и вскинуть брови, ожидая, что я продолжу свою мысль. — Просто, ты удивительная, и я с трудом могу поверить, что ты существуешь. -Ну, я действительно существую, и я очень голодна! — Карина откусила еще один большой кусок от своего сэндвича, и улыбка расплылась по моему лицу, прежде чем я сделала то же самое. — Как прошел твой день? -Не так много вызовов, просто пожар в прачечной, пострадавших нет. — Я коротко пожала плечами. — Как прошел твой день? -Ох, очень утомительно! Двое родов, одни естественным путем, одни кесарево сечение, у меня почти не было времени на исследования, а в конце вечера мне напомнили о конференции, которую я должна посетить через неделю. — Моя девушка тяжело вздохнула, и слова и воспоминания об утомительном дне, казалось, стерли ее возбуждение, которое она испытывала несколько минут назад; ее плечи обвисли, голова незаметно свесилась, и усталый вздох вырвался из ее легких. -По крайней мере, теперь у нас есть бутерброды с черничным джемом! — Я попыталась разрядить обстановку глупым комментарием и поняла, что это сработало, когда Карина снова улыбнулась и откусила еще кусочек от своего бутерброда. Мы закончили есть в комфортной тишине, обмениваясь взглядами и хихикая, пока намазывали джем. -Мне холодно! — ныла Карина, убирая посуду в раковину. -Это ты так говоришь мне, что хочешь забраться под одеяло в мою теплую и удобную постель? — спросила я в ответ, приподняв одну бровь в ее сторону, и, нарочито прикрыв верхнюю губу нижней в надутой гримасе, которую можно было назвать драматичной и очаровательной, Карина несколько раз кивнула, снова заставив меня посмеяться над ее душевным состоянием в тот вечер. — Пойдем! Пока мы шли к моей комнате, я начала еще больше убеждаться в том, что я счастливая женщина — во всех отношениях в эти дни — и что Вселенная была слишком добра ко мне, давая мне то, в чем я больше всего нуждалась посреди всего хаоса, который существовал внутри меня. Карина была источником мира и хороших чувств, рядом с ней мне становилось легче и спокойнее — даже несмотря на тревогу, страх и разочарование, которые хотели саботировать мои мысли, — и в ее присутствии было комфортно находиться после долгого и утомительного дня. -Что ты делаешь? — спросила я, скользнув под одеяло и увидев Карину, склонившуюся внутри моего шкафа. -Я искала..... — Ее голос был слегка приглушен, когда она рылась в моей одежде. — Это! Когда моя девушка обернулась, в ее руках была одна из моих мешковатых рубашек, еще с тех времен, когда я была лейтенантом — то есть очень старая рубашка, и я была уверена, что на левом рукаве была дырка — и как ни забавно было видеть ее победное выражение лица, когда она нашла этот предмет одежды, это не было таким уж сюрпризом, поскольку, когда Карина осталась у меня дома, чтобы ухаживать за мной, когда я перенесла операцию, она носила эту рубашку как можно чаще. Карина разделась донага — еще один удачный момент для меня — и вскоре одела мою рубашку на свое тело, просунула руки под рубашку и извивалась из стороны в сторону, пока ее бюстгальтер не оказался поверх ее идеально сложенной одежды на кресле в углу. -Тебе очень нравится эта рубашка. — прокомментировала я, пока она шла к кровати. — У тебя есть какая-то конкретная причина? -Это удобно, пахнет тобой и заставляет меня понять, что ты немного реальнее, чем я думаю. — Она ответила, приподнимая одеяло, чтобы можно было забраться под него. -А разве мои недостатки не делают это сами по себе? — спросила я, грустно усмехаясь. -Я редко вижу твои недостатки. — Она пожала плечами, натянув одеяло до плеч, а затем придвинулась еще ближе ко мне. --Вы действительно пытаетесь залезть в мои трусики, не так ли, доктор ДеЛюка? — Я дразнила между хихиканьем, а Карина только закатила глаза, подняла одеяла и на несколько секунд засунула голову под них, как будто что-то проверяя, а затем скользнула одной ногой по моему телу, двигаясь так, что вскоре она оказалась на мне, и я разрывалась в своих реакциях. Половина меня начала немного нагреваться и была готова начать какие-то действия, а другая половина была в полном ужасе, потому что я совсем не чувствовала себя готовой к тому, чтобы снова стать такой уязвимой. Словно для того, чтобы развеять мои сомнения в том, что происходит, Карина опустилась всем телом на мое, а ее лицо уткнулось в изгиб моей шеи. — Карина? -Хм? — Она пробормотала в ответ, ее нос потерся о кожу моей шеи. -Что происходит? — Я держала руки вытянутыми рядом со своим телом, не понимая, почему на мне просто лежит взрослая женщина. Карина просунула свои руки под мои, пока не смогла сжать мои плечи обеими руками, теперь она была полностью привязана к моему телу, как настоящая коала. -Месячные начнутся через три дня. — прошептала она, ее губы также прикоснулись к моей коже, так близко они были к моей коже. -Окей? — Я не знала, как реагировать на эту информацию, и Карина быстро подняла лицо, ее челка упала на лицо, частично закрывая его. -Я чувствительная и нуждающаяся, и теперь у меня есть девушка, которая обязана заботиться обо мне и обо всех моих предменструальных симптомах. — Ее лицо снова скрылось в изгибе моей шеи, и на этот раз я широко улыбнулась, потому что да, она была права, теперь я была чьей-то девушкой. Я обхватила Карину руками, обняв ее сзади и еще сильнее прижав ее тело к своему, и моя девушка мурлыкнула в знак благодарности, заставив меня тихонько рассмеяться. --Это значит, что у меня будет три дня очень навязчивой Карины? — Я погладила ее по спине обеими руками, и хотя я не видела ее лица, я почувствовала, как она кивнула в знак согласия. — Ладно, какая была настоящая причина твоего появления посреди ночи? Ты проделала весь этот путь, чтобы воспользоваться моими чудесными объятиями? -Эй, я научила тебя обниматься! — Карина снова резко подняла лицо от изгиба моей шеи и посмотрела на меня обвиняющим взглядом, который заставил меня рассмеяться. -А теперь ученица превзошла своего учителя! — Я настаивала на том, чтобы поддразнить ее, а Карина закатила глаза. — Что ты можешь сказать на это? Тебе просто нравится, когда мои сильные руки обнимают тебя, не так ли? Как бы в подтверждение своих слов, я обняла ее крепче, и Карина издала еще одно мурлыканье, уступая моей силе и прижимаясь спиной к моему телу, ее руки нежно сжимали мои плечи, когда она прижималась ко мне. -Я правда люблю. — прошептала она в ответ. И каким-то образом ее слова утешали меня, заставляя чувствовать себя менее уязвимым и незащищенным, когда я заботился о Карине в момент ее уязвимости и незащищенности. Это было похоже на то, как будто в тот момент мы меняли динамику наших отношений, естественным образом меняя наши роли местами, и моим тревогам, неуверенности и страхам было гораздо комфортнее быть на месте заботящейся и защищающей стороны. -Я думала, ты избегаешь меня. — Прошептанные слова Карины вернули меня к реальности, и я была еще больше рад, что ее лицо прижалось к изгибу моей шеи, потому что так она не могла видеть мой виноватый взгляд и покрасневшие щеки. Молчание в этот момент избавило меня от любого компромисса, любого разоблачения, и вместо облегчения я почувствовал себя еще более виноватым. У Карины был такой способ заставить меня более четко осознать, что является здоровым, а что нет; молчание в тот момент было определенно нездоровым для наших отношений. -Я молчала. — прошептала я в ответ, мои руки продолжали гладить ее спину, но я чувствовала, как женщина напряглась всем телом. — У меня все еще не было ответов на все вопросы, которые возникли в моей голове с тех пор, как мы виделись в последний раз, я не чувствовала себя самим собой, и я снова обратилась к своим старым привычкам изолироваться, чтобы справиться со всей этой путаницей внутри меня. -Трудно отказаться от старых привычек. — Ее тон звучал понимающе и ничуть не расстроенно, и от этого мне стало легче дышать. Я почувствовала, как ее ступни потерлись о внешнюю сторону моих икр, и захихикала, когда поняла, что они холодные, в ответ я обняла ее и повернула лицо набок, чтобы раздавать поцелуи по её голове, неоднократно чувствуя, как ее тело снова полностью расслабляется. -Я знаю, что говорила тебе, что я открыта для попыток, и это было довольно… Поучительно… Путешествие, все те моменты, которые мы разделили друг с другом, но теория намного легче практики, и то, что ты сказала, правда, трудно отказаться от старых привычек, также очень трудно изменить представления, которые мы имели в течение долгого времени, даже если они ошибочны. — Внутри меня нарастали противоречивые эмоции, я как никогда хотела поделиться с Кариной всеми своими чувствами, рассказать ей обо всех своих неуверенностях и страхах, но в то же время мне было так стыдно, что слова словно исчезали из головы. — Я чувствовала. стыд… за то, что наслаждался нашей ночью. -Ты наслаждалась? — На этот раз Карина подняла лицо и посмотрела на меня, в ее глазах не было осуждения, только чистая озабоченность. Ее подбородок, казалось, дрожал, губы оставались прямыми, а брови изогнутыми, и моя девушка, казалось, боялась моего ответа. — Я чем-то смутила тебя? Или я перешла черту, и ты не решалась сказать мне об этом? Я сделала что-то без твоего согласия? -Нет, нет! Карина, Боже, нет! — Мое отрицание пришло быстро, и я с некоторым трудом переместила свои руки к ее лицу, прежде чем поднять лицо и нежно поцеловать ее в нос. — Ты не сделала ничего плохого, vita mia. Я… Мне понравилась каждая секунда нашего вечера, но я никогда не делала ничего подобного, и после этого я не чувствовала себя самой собой, я с трудом узнавала себя, когда думала обо всем, что я сделала, обо всем, что мы сделали. Я говорила тебе, что в отношениях с другими женщинами я всегда была главной, и уступчивость отнимала у меня много сил, ты знаешь, а в ту ночь я была такой покладистой, такой… покорной… что мне стало страшно. Ее лицо в моих руках оставалось сжатым, обеспокоенным, напряженным, ее глаза путешествовали по моему лицу, когда одна из ее рук накрыла одну из моих; Карина повернула свое лицо в сторону и нежно поцеловала ладонь одной из моих рук, прежде чем снова посмотреть на меня. -Я испугалась, потому что мне это нравилось, и мне было стыдно, что мне это нравилось, потому что я всегда была жесткой и крутой, мне всегда нравилось доминировать над женщиной, даже над мужчиной, мне всегда нравилась власть, которую дает мне моя работа, и то, как люди видят меня, и ничего этого не было в твоей постели. Я знаю, что это неправильно, но мне было стыдно быть таким покорным с тобой, и то, что я наслаждалась этим, заставило меня поставить под сомнение все внутри меня, все мои представления и то, как я жила до сих пор». — Я объяснила, чувствуя волну облегчения, произнесение этих слов позволило мне легче дышать, не ощущая огромной тяжести на спине. Карина скользнула вбок, притянув меня за талию, так что я тоже оказался на боку, глядя на нее. -Открытие новых вещей, которые нам нравятся, не лишает нас нашей индивидуальности, ты по-прежнему крутая и сильная, и именно это привлекает меня в тебе больше всего, Майя, твоя сильная личность. То, что происходит в наших комнатах, касается только нас с тобой, и открытие новых вещей может быть пугающим, но ты в безопасном месте, с кем-то, кто любит тебя и не осудит за то, что ты такая, какая есть, или чувствуешь то, что чувствуешь». — Ее глаза так пристально смотрели на мои, что заворожили меня, я едва моргала, слушая ее утешительные слова. — Подчинение на одну ночь не меняет того, кто ты есть, наслаждение этим опытом ничего не отнимает у тебя, а только добавляет, это еще один нюанс, еще одна грань прекрасного и сложного человеческого существа, которым ты являешься. Ты не собираешься становиться кем-то другим, Бамбина, ты собираешься исследовать новые вещи». -Я чувствовала себя так странно, потому что одновременно с тем, что мне нравилось чувствовать себя так, как я чувствовала, мне также нравилось чувствовать себя сильной в спальне. — Я призналась, чувствуя, как горят мои щеки под внимательным и заботливым взглядом Карины. -Ты не должна выбирать то или другое, одно не исключает другого, и слава Богу, что так. Если я буду иногда доминировать над тобой, это не изменит моего желания быть доминируемой тобой, хотеть, чтобы ты поставила меня на место и прижала к кровати, показывая мне, кто здесь хозяин, если я прижму тебя к кровати, это не помешает мне попросить тебя отшлепать меня или обвить твою сильную, красивую руку вокруг моей шеи, пока ты будешь трахать мои мозги, пока я не буду думать абсолютно ни о чем. — Ее слова прозвучали искренне, естественно, а не как дразнилка или способ начать что-то, и это удивительным образом еще больше распалило меня. — Многогранность никогда не убавит от наших отношений, а только прибавит, но если ты не готова жить этим, мы подождем, и будем жить другими вещами, пока ты не будешь готова. -Спасибо, я никогда не ожидала от тебя ничего, кроме понимания, ты всегда знаешь, что сказать, чтобы дать мне немного больше покоя, но иногда мысли в моей голове могут быть жестокими по отношению к себе, и я просто волнуюсь, боюсь, и поделиться ими трудно. — Я прошептала, тихо улыбаясь, наклонив лицо вперед и закрыв глаза, пока не начала тереться носом о нос Карины, видимо, это было то, что она делала, и я начала воспринимать это как жест, который был только нашим. -Я люблю тебя, Майя Бишоп. — Она прошептала, ее губы прикоснулись к моим, произнося эти слова, и заставили меня улыбнуться более открыто. — И когда эти мысли будут жестоки к тебе, я всегда буду здесь, чтобы обнять тебя и помочь тебе во всем, что тебе нужно. Неважно, что. Я открыла глаза, чтобы ответить ей, и увидела, что несколько незаметных слезинок означают беззвучный плач Карины, и мое сердце разбилось на тысячу маленьких кусочков. -Не плачь, любовь моя. — прошептала я и поцеловала полоску слез на одной стороне ее лица, мои губы были мокрыми от соленой жидкости, когда я пытался утешить свою девушку. -Гормоны… — прошептала она в ответ, не отстраняясь от моих поцелуев. -Мне так повезло, что у меня есть ты. — Мой тон голоса был низким, осторожным, потому что Карина действительно была очень чувствительной, и этот разговор уже требовал от нее слишком многого. Я провела поцелуями по ее щеке, осторожно поцеловала уголок ее губ, прежде чем прижать наши рты друг к другу в настоящем поцелуе. Мои губы были робкими и неуверенными на ее губах, движение было незаметным, повторяющееся прикосновение наших ртов, когда мы искали комфорт и безопасность друг в друге и позволяли себе почувствовать покой. Я почувствовала одну из ее рук на своей талии, она поднималась и опускалась по моему торсу, все еще поверх рубашки, но от этого движения ткань скручивалась от ее ладони, обнажая мои бедра и начало моей задницы. -Я люблю тебя… — прошептала я, когда мы отстранились друг от друга, мой рот снова искал ее рот, но нашел ее подбородок, когда Карина подвинулась, пытаясь пробраться еще ближе ко мне. Я провела губами вдоль линии ее челюсти, медленно двигаясь вперед-назад, глубоко вдыхая аромат ее кожи и наслаждаясь ее нежным прикосновением к моей талии. Вскоре после этого Карина возобновила поцелуй, наконец-то оказавшись достаточно близко, чтобы наши лица прижались друг к другу, и ее прикосновение очистило мой разум от неуверенности и страха. Я обхватила ее за талию, положила руку на ее спину, прижимая ее к себе, несмотря на непроизвольные движения наших тел, стремящихся остаться запертыми вместе. Итальянка потянула меня к себе, перевернулась на спину и увлекла меня за собой, мое тело теперь висело над ее телом, а я пытался поддержать часть своего веса локтями. -Ты уверена? Ты не слишком чувствителен? — тихо спросила я, когда нам пришлось отодвинуться, чтобы отдышаться, тяжелые вдохи раздавались в крошечном пространстве между нашими лицами. -Си, я хочу этого. — Мы были так близко, что я почувствовала, как ее губы прижались к моим, когда она заговорила. — Просто… -Я буду нежной. — Я закончила ее мысль, и она кивнула в знак согласия, а затем сдержанно улыбнулась мне. Мои поцелуи распределились по лицу Карины, мой нос терся о ее кожу, моя свободная рука ласкала длину ее руки, когда она сдвинулась подо мной, раздвигая ноги, чтобы я мог устроиться там. Найдя ее руку, я переплела наши пальцы и отвела губы от ее подбородка, чтобы нежно поцеловать ее запястье, а затем положила ее руку на мою шею, ее пальцы вскоре скользнули между прядями моих волос, а кончики пальцев делали интимный и нежный массаж моей кожи головы, пока я возобновляла внимание, которое мои губы уделяли ее коже. Тело Карины заслуживало обожания и благоговения, и я старалась показать это каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым медленным движением моего влажного языка по ее нежной коже. Свободной рукой я приподняла подол ее рубашки ровно настолько, чтобы она поняла, что я хочу снять ее, и когда она поднесла обе руки к подолу рубашки, которая была на мне, я понял, что это чувство взаимно. Я встала на колени, присев на пятки, подняла руки и позволила итальянке снять одежду с моего тела; Карина тоже присела и повторила этот жест, пока мы не остались голыми, кроме трусиков, наши любопытные глаза изучали тела друг друга, и в этот момент близости мне как будто не хватало места в груди, чтобы вместить всю любовь, которую я испытывал к Карине. -Ты такая красивая. — Я поднесла обе руки к ее лицу, прежде чем склеить наши губы в долгом поцелуе. — И невероятная. -Майя. — Она прошептала мое имя, и я почувствовала, как еще одна горячая слеза упала на мою руку, я открыла глаза, чтобы увидеть, что она снова позволила слезам хлынуть из ее глаз, и когда я пригрозила отстраниться, боясь, что перехожу черту, Карина взяла меня за запястья, удерживая мои руки на ее лице, когда она снова закрыла глаза и наклонила голову в одну сторону, навстречу моим прикосновениям. Я провела большими пальцами по ее щекам, стирая следы влаги, и снова поцеловала ее. Наклонив свое тело к ее телу, чтобы она легла поудобнее, мой язык, наконец, попросился в ее рот и был, наконец, принят ее собственным. Медленные и точные движения совершали наши языки, теплая влажность поцелуя успокаивала мою душу, и я знала, что согреваю не только тело Карины, но и ее грудь — а это было то, что нужно ей в тот момент, да и мне тоже. Медленно я переместила свой рот к ее шее, ее руки двигались вверх и вниз по моей спине, пока я уделяла ей все внимание, которого она заслуживала. Вздохи вырывались из Карины, заставляя меня еще больше согреваться, еще больше убеждаясь, что я даю ей именно то, чего она хочет, и они стали еще более частыми, когда я переместила свои поцелуи вниз к ее груди, двигаясь из стороны в сторону, многократно облизывая и целуя свой путь вниз. -Ты такая теплая. — прошептала она, и раздался тихий стон, когда я с наслаждением поцеловала один из ее сосков. -Ты тоже… Такая теплая и мягкая. — Я обвела языком ее чувствительный, напрягшийся бутон, закрыв глаза, чтобы насладиться ощущениями, которые дарил мне вкус кожи Карины. Я почувствовала, как ее тело прижалось к моему, как раздался томный стон, и мое тело стало еще теплее, середина ног стала более влажной, а эндорфины потекли по венам. Я покусывала чувствительную кожу, прежде чем втянуть ее в рот, и делала сильные, но нежные потягивания; руки Карины зарылись в мои волосы, массируя кожу головы и затылок в ответ на мои прикосновения. Я переместила свой рот на другую сторону, одна из моих рук уделила внимание оставленному соску, пока я пыталась согласовать движения моих пальцев с движениями моего языка. -Sì, bambina, proprio così! — Да, детка, именно так! — Карина вздохнула, и я улыбнулась, прижавшись к ее коже, ее сосок вырвался из моего рта с влажным звуком, и я воспользовалась моментом, чтобы переместить свои поцелуи вниз по ее ребрам, сначала с одной стороны, затем через живот и вниз по другой. Изгибание ее тела в ответ на мои действия было великолепным зрелищем, которое только разжигало во мне желание вызвать еще более интенсивные реакции. Мои поцелуи распределялись по ее животу, тазу, тазобедренным костям, и Карина вздыхала и стонала в ответ. Я массировала ее бедра, двигаясь поцелуями вниз по ним, меняя стороны, а затем снова вверх к животу, намеренно избегая центра. -Посмотри на меня. — мягко попросила я, когда мое лицо вернулось к ее лицу после дорожки поцелуев, которые я распределила по ее телу. Глаза Карины открылись, соединившись с моими, и в них не было ничего, кроме теплых чувств, а ее руки снова забегали вверх и вниз по моей спине. — Ты совершенна, я люблю в тебе все: каждую веснушку, каждый изгиб, твой запах, твое прикосновение… Все идеально. Я скользнула руками по ее талии, чтобы снять трусики, а затем провела одной рукой посередине ее ног, осторожно и нежно проводя пальцами вверх и вниз по ее влажной щели, собирая ее соки, прежде чем сосредоточиться на ее набухшем и уже очень чувствительном клиторе. -Майя, пожалуйста… — Она хныкала, и я усилила давление пальцев на ее пучок нервов, я начала точные, медленные круговые движения, Карине это нравилось, и то, как выгнулась ее спина на кровати, сказало мне все, что мне нужно было знать. -Так красиво… — прошептала я, наблюдая за этой идеальной сценой. Я зажала ее клитор между двумя пальцами и провела ими вверх и вниз по ее длине, кончик пальца достиг ее входа, но затем вернулся обратно. Карина слепо искала мой рот, инициируя медленный и интимный поцелуй, я воспользовалась этим моментом, чтобы обойти ее вход и очень медленно ввести два пальца внутрь моей девушки. Я знала, что она чувствительна, движения моей руки вперед-назад были осторожными, но все равно Карина задыхалась, прерывая поцелуй, чтобы громко застонать в ответ. -Ты можешь войти глубже. — прошептала она, и я так и сделал, глубже проникая в нее, дюйм за дюймом, медленно, чувствуя, как ее стенки растягиваются, чтобы принять всю длину моих пальцев. — Да, да, да! -Я люблю тебя! — прошептала я в ответ, целуя ее щеку, повторяя движения, медленно отводя пальцы на несколько дюймов, чтобы снова глубоко проникнуть в нее. — Так сильно. -Я… — Она задыхалась и стонала, когда я добавила большой палец к ее клитору. Мои движения приобрели нежный ритм, не то медленный, не то быстрый, и Карина пробормотала в ответ все свое удовольствие. Ее стенки сжались от моих пальцев, ее клитор нежно пульсировал от моего большого пальца, а мышцы непроизвольно сокращались, проверяя, все ли я делаю правильно. — Я тоже тебя люблю. -Я знаю, что любишь, vita mia. — ответила я, стараясь отбросить пульсацию своего собственного отчаянного центра и сосредоточиться на продолжении ритмичных движений пальцев. -Non fermarti, sto per venire! — Не останавливайся, я так близко! — Карина томно застонала, ее ногти впились в кожу моей спины в поисках точки опоры. -Я чувствую это! — призналась я, неловко целуя ее в губы из-за движения наших тел и чувствуя, как теснота в моих пальцах становится все сильнее и сильнее. Карина громко застонала, ее спина прижалась к матрасу, и дрожь охватила ее тело, когда ее стены обездвижили мои пальцы, когда она кончила; ее губы разошлись, глаза плотно закрылись, ее горячее дыхание прижалось к моему лицу, каждая деталь делала все еще более совершенным. Я провел пальцами еще несколько раз, прежде чем прошептать. — Сейчас я вытащу себя из тебя, хорошо? -Хм… — Это было все, что я получила в ответ, ее глаза все еще были закрыты, ее лицо все еще было повернуто набок, когда она наслаждалась волнами своего оргазма. Я осторожно вынула пальцы из Карины, что вызвало у нее стон, и легла рядом с ней, притянув ее тело к себе и обняв ее спину, когда она положила голову мне на грудь. Я закрыла глаза и наслаждался ощущением полного блаженства, которое дарил этот момент. Я провела кончиками пальцев вверх и вниз по позвоночнику Карины, чувствуя, как ее дыхание снова стало легче. Затем моя девушка захрипела у меня на груди, и я быстро открыла глаза: она снова плакала. -Карина, ты в порядке? — спросила я, не зная, как вести себя перед ее слезами. — Я что-то сделала? -Нет… Я… — Она закрыла глаза, и я тяжело сглотнула, переместила одну руку на ее волосы, поглаживая их. -Гормоны? — переспросила я, пытаясь понять, что происходит. -Да, и это тоже! — Она слабо засмеялась, все еще не позволяя мне видеть ее лицо, прижимаясь к моей груди, пока одна из ее рук обхватывала мой живот. — Я просто не привыкла чувствовать это… -Что такое «это»? — спросила я в ответ, не прекращая движения рук, ласково целуя ее голову. -Так много любви. — прошептала она ответ. — И заниматься с тобой любовью. Ее слова застали меня врасплох; я не привыкла думать о сексе в таком ключе, как о занятии любовью, но она была права, именно это и произошло, мы занимались любовью друг с другом. -Иногда это кажется нереальным, и мне тоже бывает страшно. — продолжала Карина. — Мне так долго приходилось заботиться о себе и других, больше о других, чем о себе, по правде говоря, и то, что ты здесь, заботишься обо мне… Это запускает что-то внутри меня. -Что-то плохое? — спросила я в ответ, наморщив лоб в замешательстве. -Что-то неизвестное. — Она ответила, снова тихонько фыркнув. — Но хорошое. Ее рука спустилась вниз по моему животу, а затем снова вверх, кончиками пальцев касаясь обнаженной груди, расположенной не ниже ее головы, и дрожь пробежала по моим рукам; приятное ощущение сконцентрировалось между ног, и я прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать стон, который так отчаянно хотел вырваться на свободу с моих губ. -Ты заставляешь меня чувствовать себя такой любимой и желанной, ты заботишься обо мне, как никто другой. — Я слышала, как слова Карины шептались на моей коже, когда она начала распределять поцелуи по моей груди; мои глаза закрылись в ответ на ее прикосновения, мое дыхание стало учащаться с каждым движением ее пальцев вокруг моего соска, и когда Карина обхватила одну из моих розовых сосков, я громко застонала. Мой мозг, казалось, не был способен воспринимать ничего, кроме удовольствия, которое я испытывала; пока Карина лизала и сосала мою грудь, ее рука переместилась к середине моих ног, сдвигая трусики вниз, и я извивалась, чтобы помочь ей избавиться от одежды. Ее рука проследовала к середине моих ног, и ее прикосновение было нежным и ласковым поглаживанием моих складок, ее средний палец вошел в мою щель, вверх и вниз по всей длине. Я была настолько чувствительна, что уже чувствовала, как внутри меня нарастает оргазм. -Ох! — громко застонала я, когда один из ее пальцев вошел в меня на короткое время, затем вышел из меня и ритмично задвигался вверх и вокруг моего клитора. — Карина! -Тебе хорошо? — прошептала она, высвобождая чувствительную кожу, которую еще несколько секунд назад предусмотрительно держала во рту. -Так хорошо! — Я снова застонала, полностью отдаваясь наслаждению, моя рука все еще лежала на спине Карины, сжимая ее бока, желая, чтобы она была ближе ко мне, если это вообще возможно. Мое сердце учащенно билось в груди, два ее пальца, казалось, не хотели отставать от его ритма, совершая быстрые и точные круги по моему пучку нервов, в то время как я непроизвольно извивался. Моя сила воли была бесполезна, когда Карина ласкала меня именно так, как мне нравилось. -Не сдерживайся, бамбина! — приказала Карина, прижавшись губами к моему уху, и я даже не заметила, как она переместилась рядом со мной, устроившись так, что ее лицо оказалось нависающим над моим. Ее пальцы снова спустились к моему входу, два из них проникли в меня, и я издала стон, больше похожий на крик, это было слишком сильное удовольствие. — Sei perfetta! — Ты совершенна! Ее удары были точными, мои стенки напряглись, и мои бедра соскочили с кровати, ее пальцы входили и выходили из меня, ее большой палец против моего клитора был точен в своих движениях, и знакомое сжатие у основания моего живота начало переносить меня в другое измерение; Я чувствовала, как губы Карины целуют мое лицо, шею, мой рот в какой-то момент тоже переместился на ее рот, но без всякой координации, пока я концентрировалась только на том, чтобы позволить моему оргазму нарастать, и когда все мое тело напряглось, Карина изогнула пальцы внутри меня, задев чувствительную точку, что и подтолкнуло меня с обрыва, который был моей кульминацией. -Карина! — Ее имя вырвалось из моих губ, когда волны удовольствия заставили мое тело дрожать, оставляя меня в плену всего, что она хотела сделать со мной. Ее пальцы все еще двигались внутри меня, массируя мои стенки, а большой палец направлял мои волны после оргазма, позволяя мне наслаждаться каждой секундой этого удовольствия. — О, Боже! Когда моя дрожь прекратилась, и мое тело лежало на кровати вялым и дряблым, я почувствовал, как Карина мягко вышла из меня и несколько поцелуев распределились по моему животу, прежде чем она снова легла на мою грудь. -Sei bellissima! Sei ancora più bella quando sei così, tremante, sudata, rossa, e godi di ogni goccia di piacere che ti do. — Ты прекрасна! Ты еще прекраснее, когда ты вот такая, дрожащая, потная, красная, наслаждающаяся каждой каплей удовольствия, которое я тебе дарю». — Карина заставила меня открыто улыбнуться и сделала то, чего я от нее ожидала: она провела одной рукой по моим волосам, избавляясь от прядей, прилипших к вискам, а затем нежно подула на кожу моей шеи и лица, пытаясь уменьшить жар моего тела. Ее внимательность, забота и привязанность проявлялись в таких маленьких жестах, и я знала, что никогда не найду более идеального человека для себя, чем Карина. -Я рада, что ты находишь меня красивой, даже когда я в полном беспорядке, потому что ты не сможешь от меня избавиться. — сказала я, наконец открыв глаза, чтобы увидеть ее широкую улыбку, которая сделала меня еще счастливее. — Никогда больше! -Это именно то, чего я хочу, никогда больше не избавляться от тебя! — Она нежно поцеловала меня в губы, запечатывая то, что, как я надеялась, будет соглашением на всю жизнь.