Козлы

      – Шаст, ты залип, – звучит заискивающий голос Димы в самое ухо.       – В смысле? – не отрываясь от одной точки перед собой, Антон медленно произносит почти что по слогам вопрос.       – Ты на Арса уже минут пятнадцать глазеешь, не мигая. Когда вы уже с ним поговорите?              – О чём? – всё также, находясь в прострации, лениво ворочая языком, спрашивает Шастун, хотя, скорее произносит на автомате, вообще не вникая в суть диалога. И выглядит эта вся картина так, словно он не понимает, о чём речь. А он действительно не понимает.       – О том, чтобы наконец-то вам быть вместе, – выдыхает Дима таким тоном, будто бы объясняет маленькому ребёнку уже в миллионный раз понятную всем истину.       И тут Антон отмирает, удивлённо смотря на друга. В смысле «быть вместе»? Как пара, что ли? Да он что, совсем что ли ебанулся? Они ж с Арсением друзья уже миллион тысяч лет, ещё с младшей школы. Столько общаются, столько всего прошли вместе, за всё время ни разу не возникло даже крохотулечной мысли рассмотреть Попова в качестве объекта влечения или возможной своей пары, даром, что он омега. Антон отфыркивается и посылает с такими приколами Диму нахуй, на что тот закатывает глаза.       – Я просто слежу, чтобы к нему всякие долбаки не приставали, – отмахивается Антон и вновь устремляет взгляд на танцпол.       – Антош, ну ты же сам прекрасно знаешь, что наш Арс в сомнительной ситуации и сам за себя постоит, зря, что ли, столько лет на бокс ходит? Тем более, мы тут с ним втроём, не случится против его воли ничего.       Антон наблюдает как в толпе все хаотично двигаются в такт музыке, а среди всей этой массы выделяется один человек: высокий, с растрепавшимися темными волосами, в простых футболке и джинсах, он двигается в такт ритму, прикрыв глаза. Танцует для себя, а не для кого-то, как многие тут. Он также никого не ищет. Отдыхает. На стол приземляются четыре обновлённых бокала с алкоголем. Серёжа ходил за ними к стойке, так как настала его очередь. Антон благодарит друга и решает выйти покурить, бросив снова мимолетный, но цепкий взгляд на Арсения.       Они пришли в этот бар вчетвером, встретились после работы. Стараются собираться почаще, но обычно выходит где-то раз в месяц, но и на том спасибо. Они познакомились в университете, учась при этом на разных курсах и разных направлениях, но это не помешало подружиться и продолжать общаться даже после окончания учёбы.       Самый старший у них Дима, поэтому нередко воспринимает остальных как маленьких слепых котят, которых надо подталкивать к сиське, чтобы не плакали, когда хочется кушать. Хотя он всего лишь на год старше самого Антона, с которым они познакомились, будучи в сборной университета по футболу. Из которой Антон впоследствии благополучно ушёл в сборную по баскетболу, но с Димкой общаться не перестал. А с Серёжей их познакомил Арсений, который привел его в компанию первоначально, чтобы Дима с Антоном помогли зелёным ещё первокурсникам с презентацией по дурацкому деловому этикету, так как предмет это был общий, препод неадекватный и дикий, а сдать хотелось хотя бы с третьего раза. Так и начали общаться. Продолжали собираться вместе после выпуска сначала Димы, затем Антона. И до сих пор сохранили тёплые отношения спустя пять лет после окончания обучения Арсения и Серёжи.       За это время у всех произошла куча событий. Первая работа, вторая работа, покупка машин, у двоих даже покупка квартир, свадьбы у Димы и Серёжи (по отдельности), развод Серёжи, поездка того после на Бали на полгода, его возвращение в Москву и открытие бизнеса, рождение ребёнка у Димы, болезненное и громкое расставание у Антона с парнем, с которым прожил три года, и бесконечные ухажеры Арсения, порой от которых его приходится отбивать, потому что не понимают слова «нет» вообще никаким образом, или сопровождать по различным мероприятиям, куда он их периодически тащит по одному или сразу всех, если есть такая возможность или необходимость.       Антон возвращается с перекура, где ему успел оставить свой номер телефона один симпатичный омега, имя которого он даже не запомнил, и видит, что все друзья в сборе за их столиком. Падает на диванчик рядом с Арсением, соприкасаясь с ним бедром и кладя по привычке руку на спинку за ним.       – У кого какие планы на следующие выходные? – спрашивает Арсений, отпив свой коктейль и по очереди вопросительно посмотрев на каждого.       – У тебя опять предложение, от которого мы не сможем отказаться? – поднимает одну бровь в вопросе Серёжа.       – Разумеется.       – Если сходить с тобой на очередное мероприятие, то это к ним, у меня ж дачный сезон начался, – сразу переводит стрелки Дима. Не то чтобы он против, просто картошечка сама себя не посадит.       – Я свободен, – откликается Антон, цедя свой чистый виски свободной рукой.       – Отлично, – расплывается в довольной и хитрой улыбке Арсений и начинает преувеличено серьёзно рассматривать Шастуна с ног до головы, поправляя небрежным движением разворошённые кудряшки на его макушке. – Слушай, нужен будет официальный стиль, наденешь костюм и белую рубашку под него, обязательно? Цацки свои можешь оставить.       – Ага.       – Ты даже не спросишь куда и зачем? – смешливо уточняет Серёжа, переглядываясь с Димой.       – А смысл? Главное, чтобы там было чё пожрать, – отмахивается Антон, всё ещё наблюдая за движениями Арсения, который отлип от его волос и схватился за свой телефон.       – Поняяятно, – тянет Серёжа, снова переглядываясь с Позовым, на что тот ему просто кивает, будто подтверждая какую-то мысль.       – В телегу кинул информацию по мероприятию. Заедешь за мной? – и делает огромные глазищи кота в сапогах. Можно подумать, что Антон ему хоть когда-то отказывал.       Арсений – арт-журналист. Антон всё ещё не совсем понимает, в чём именно заключаются обязанности Попова, как заместителя главного редактора достаточно известного узконаправленного издания (со слов омеги), но послушно сопровождает того на все культурные мероприятия, когда выпадает честь его очередь. Обычно они заходят вместе, обязательно их снимают на каком-нибудь фоне-баннере, где указаны все спонсоры вечера, затем они проходят в основной зал приема, где спустя пять минут Арсений электровеником перемещается по всей обустроенной территории, успевая заснять что-то важное, поговорить вообще со всеми людьми, завести миллион новых знакомств, хотя, кажется, что он уже знает всех, как и все – его.       Иногда случается, что интерес исключительно к искусству и работе некоторые альфы (да и беты с омегами) принимают за интерес в свою сторону и начинают активно высказывать свое восхищение самим Арсением, частенько нарушая допустимые личные границы. Тогда и требуется помощь Антона (или ребят), который с невозмутимым видом приобнимает своего спутника, давая защиту и показывая, что на сегодняшний вечер он точно занят. По сути, самому Шастуну до этих тонкостей искусства – как ползком до Луны, не разбирается он в этом от слова «совсем». Зато очень хорошо разбирается в составлении идеальнейших финансовых отчетностей для предоставления кредиторам и налоговикам. Оптимизировать расчетную политику фирмы ему намного проще, чем подобрать более-менее подходящие слова для описания очередной картины или скульптуры. Он уже давно решил, что каждому своё, и абсолютно не парится, находясь на подобных мероприятиях. Арсения в таком раскладе вещей также всё полностью устраивает.

***

      Антон подъезжает к шлагбауму, называя, как обычно, свою фамилию охраннику, который сначала долго ищет его в распечатанном списке посетителей, затем выписывает пропуск и выходит проверить машину. Каждый раз приходится терпеть долгие манипуляции, но такая уж система охраны в этом ЖК. Антон терпеливо выжидает, пока пожилой бета закончит свои действия, слышит: «Можете проезжать» и ползёт в направлении подземной парковки, так как тут на территории перед подъездами – зелёная неприкосновенная зона.       У них уже сложилась какая-то личная традиция – если Антон сопровождает Арсения на мероприятии, где определённый дресс-код, то ему нужно зайти за омегой, который в своих владениях рассмотрит внешний вид Шастуна и подкорректирует всё, что не устраивает. Поэтому сейчас Антон выходит из лифта в направлении знакомой чёрной двери и тыкает звонок. Через несколько секунд он уже оказывается внутри квартиры, а к нему мягко прижимается в объятии тёплое и очень вкуснопахнущее тело.       – Привет, – здоровается с ним Арсений и прислоняется губами к щеке. – Ты немного даже раньше.       – Пробок не было. Ты готов? – и осматривает идеальную фигуру также в костюме. Сегодня Попов выбрал тёмно-синий цвет ткани и надел очки, линзы которых бликуют сине-фиолетовым хамелеоном. Красиво.       – Угу. Так, показывайся, – Арсений отходит в сторону и сканирует профессиональным взором с ног до головы. Удовлетворённо кивает и подходит ближе, чтобы провести несколько раз по непослушной шевелюре пальцами. – Идеально. Можно ехать.       Перед выходом из машины Арсений натягивает на себя серьёзное и сосредоточенное лицо. Он – профессионал, тут надо показывать себя именно с этой стороны, ведь в первую очередь на этом мероприятии он на работе. Антон открывает дверь и подает руку, помогая элегантно выползти из своего огромного внедорожника, отдает ключи лакею и подставляет руку, согнутую в локте, Арсению для дальнейшего сопровождения. Действия отработаны до автоматизма. Они проходят ко входу, параллельно здороваясь с встречающимися людьми, заходят внутрь и попадают в круговорот камер, знакомых и незнакомых лиц и рук. Делают несколько стандартных снимков на фоне очередного баннера, где Антон придерживает Арсения за талию, близко притянув к себе. У них двоих немного другое понятие личных границ.       Почему-то каждый раз они вызывают какой-то бешеный ажиотаж и порой даже несдерживаемый писк и визг фотографов, которые не перестают уверять их в том, что они просто шикарнейшая пара. Да не пара они, что все заладили? Как-то их общий знакомый долго растекался в эпитетах под их с Арсением совместной фотографией в инстаграме Антона, он тогда снова всмотрелся в пиксели и ничего такого не увидел. Пусть думают, что хотят. Зато у Антона есть такие фотки, за которые Арсению стыдно по сей день, с его же слов: они были вместе в пионерском лагере, на школьных тусовках, в подъездах сидели с компаниями, частенько отдыхали с ребятами в университетские годы, ездили на совместный отдых на море и на дачу к тому же Диме. И с каждой подобной вылазки у Антона на компьютере существует папочка с фотографиями, бережно им хранимая, и снимки эти там не идеальные, не отфотошопленные, а живые и настоящие. Когда подобные фотографии видит Арсений, то обычно говорит: «Удалииии, у меня тут прядка выбилась из челки» или «У меня тут один глаз прикрыт на один миллиметр больше, чем второй» или «Блин, тут видно, что у меня обгорели плечи». Антон считает, что это ерунда, и ничего не удаляет.       Внутри зала всё стандартно: в основном пространстве представлены полотна какого-то очередного жутко крутого и талантливого художника, а в отдельном месте расположены столики с фуршетом, куда Антон сразу и курсирует. Ну не его это – стоять с бокалом шампанского в руке и с задумчивым видом рассматривать мазки краски на холсте. Его больше привлекает вот та тарталетка, кажется, с икрой. Он набирает себе допустимое количество закуски на тарелку, цепляет стаканчик с соком – он же за рулем – и отходит к высокому столику, ища глазами неугомонного Арсения, который, вроде бы, был где-то в куче людей слева, но находится сейчас справа, ослепительно улыбаясь какому-то важному типу в смокинге.       – У вас невероятно обворожительный супруг, – слышит сбоку низкий голос и поворачивает голову на звук.       – Простите?       – Я про Арсения Попова. Вам очень повезло.       – О, я понял. Но вы ошиблись, мы не в браке, – поясняет Антон. Хотя и не понятно зачем эта информация левому человеку.       – Быстрее ведите его под венец, ведь уведут и глазом не успеете моргнуть, – незнакомый альфа улыбается, салютует бокалом и растворяется в толпе.       Ещё один. Да все сговорились, что ли? Ну какой брак? Антон слегка трясет головой, выкидывая эти странные и ненужные мысли, и возвращается к поглощению тарталетки, попутно отвечая в рабочем чате на сообщения его заместителя. Вдруг его плеча касаются ладони, и он чувствует, как родное тело на него облокачивается, доверительно прижимаясь. Ну, а какое ещё? Арсений – близкий для Антона человек.       – Сигизмунд Рудольфович, познакомьтесь, мой альфа – Антон Андреевич.       Антон поднимает глаза и смотрит на этого Сигизмунда, и он ему совсем не нравится – какой-то типичный обрюзгший папик, небось какой-нибудь спонсор сегодняшнего вечера. Но надо быть приветливым, поэтому он натягивает максимально дружелюбную улыбку. Рука автоматически тянется прижать к своему боку Арсения, который слегка вибрирует от напряжения. Миссия Антона в данном знакомстве предельно ясна. Он поворачивает голову и для убедительности целует Арсения в макушку, параллельно вдыхая его сладковатый запах. По лицу этого Сигизмунда (и где только его Арсений откопал?) видно, что тот недоволен тем, что омега, на которого он положил глаз и явно рассчитывал на продолжение знакомства, занят, так еще и на этом вечере присутствует со своей парой. Перебросившись парочкой незначительных фраз, неприятный альфа наконец-то ретируется, оставляя их вдвоем.       – Спасибо, Шаст, – тихо говорит Арсений ему на ухо, задевая губами мочку, от чего Антон чувствует приятные мурашки, стекающие за воротник.       – Он к тебе приставал? – решает всё-таки уточнить, потому что, если «да», то он найдет эту невоспитанную отъевшуюся рожу и объяснит более доступно, как себя ведут интеллигентные люди.       – Настоятельно просил составить ему компанию после окончания сегодняшнего вечера и не реагировал на то, что я сегодня здесь не один, – спокойно проговаривает Арсений, поглаживая сжавшийся непроизвольно кулак Антона. – Тих-тих, всё в порядке.       – Хорошо, – выдыхает Шастун, немного расслабляясь. – Сколько нам ещё тут нужно пробыть?       – Хотя бы часик. Мне ещё, как минимум, с тремя нужно переговорить. Потерпишь? – и делает такую умилительную мордочку, что даже и мысли сказать что-то против не возникает.       Антон возвращает Арсения ровно туда, откуда забрал. Правда отказывается зайти на чай, так как объелся многочисленными закусками на фуршете и ещё полностью не переварил. Тем более уже поздно, а друг, вероятно, устал, столько сегодня километров по этому залу намотал.       – Спасибо большое тебе за вечер, – проговаривает Арсений и тянется обниматься. Как и при встрече, он целует Антона в щёку с уже появившейся щетиной и фыркает. Отстраняется и проводит нежно по ней подушечками пальцев. – Ты колючий.       Антон аккуратно перехватывает пальцы в свою ладонь, будто на автомате, и просто держит у своей щеки, смотря в глаза. Как он может отпускать Арсения на подобные мероприятия одного? Там же реально к нему катит яйца каждый второй. А из-за того, что омега там в качестве журналиста, то и физический отпор он дать не может, так как нужно соблюдать рамки официального поведения. Но вот словесно очень часто люди не понимают, хотя Арсению палец в рот не клади, он так завуалированно может послать нахуй, что ты будешь думать, что радостно идёшь на бесплатную раздачу туалетной бумаги. Ну а что? Бумажка никогда не помешает в хозяйстве. Но и это не всегда помогает. Состоятельные альфы думают, что они короли мира и перед ними должны пресмыкаться все остальные. И, естественно, раздвигать ноги по одному зову.       – Тебе спасибо, что вытащил, а то торчал бы дома и гонял в фифу под пиво, – улыбается Антон.       Шастун возвращается домой, принимает душ и залазит в ленту инстаграма. Видит несколько отметок на фото и открывает их. Ну конечно, уже подоспели снимки с сегодняшнего мероприятия. В карусели несколько фотографий с ним и Арсением на фоне баннера, когда они позировали фотографам, и парочка, где они в основном зале, как раз, когда они стояли после неприятного диалога с тем спонсором. Антон репостит их к себе в ленту и открывает комментарии. Зря. Снова натыкается на восторженные многочисленные буковки о том, какие они шикарные и замечательные, счастья молодым, совет да любовь и всё в таком духе. Хватит на сегодня интернета.

***

      Следующая очередь посетить в зоопарке подопечного их фирмы наступает для Антона. Организация является опекуном бобра. Точнее, не обязательно ходить в гости именно к бобру, просто карта опекуна дает право бесплатного посещения зоопарка без очереди. Вот они в их фирме периодически берут эту карту и в выходной выбираются на встречу с животными. Особенно этим бонусом с удовольствием пользуются пары с детьми. Но у Антона детей пока что нет, зато есть друзья. С предложением составить ему компанию он звонит Арсению. Потому что он первый в списке в телефонной книге. Да, именно поэтому.       Погода выдаётся замечательная – довольно тепло, безветренно, слегка облачно, чтобы не подыхать под палящим солнцем. Они несколько часов гуляют по зоопарку, успевают обойти и новую и старую территории, заглянуть в каждый вольер. Естественно, зависают чуть дольше у бобра, потому что чувствуется какая-то ответственность от этой встречи. На выставку рептилий не идут, так как Арсений мило морщит нос и затыкает уши, чтобы не слышать никаких уговоров. Зато соглашается на покупку сладкой ваты, которой успевает извазюкаться. Антон замечает след на щеке и на автомате тянется его слизнуть, уже после своего действия начиная анализировать произошедшее. В целом, ничего такого же, да? Все друзья так делают. Арсений ситуацию не комментирует, только загадочно улыбается своим мыслям, шагая дальше. Они успевают, разумеется, наделать много снимков, в том числе и селфи. Арсений даже просит прохожих их сфотографировать вместе, на что они снова получают комплимент своей «паре».       После зоопарка они идут обедать в какой-то безумно уютный ресторан, в котором торчат непозволительно долго, никак не в силах закончить увлеченный диалог. Арсений снимает историю в инстаграм, где рассказывает про зоопарк, бобра и Антона, на которого переводит камеру. А еще успевает выложить их совместную фотографию, которая селфи. Уже будучи дома, Шастун заходит в свой профиль и переходит в публикации Арсения, изучающе скользит по недавно выложенному снимку и подписи к нему – «Антон 💚». Комментарии не открывает, просто ставит лайк и сворачивает приложение.

***

      В следующий раз вчетвером они встречаются в загородном доме у Серёжи, он собирает очередную тусовку. Наверное, сейчас собрались человек тридцать, которые разбились по небольшим группкам и спокойно между собой общаются. По идее, это не является каким-то официальным и строгим мероприятием, а наоборот антураж встречи располагает быть более расслабленным и открытым. Но почему-то у всех присутствующих срабатывает, так называемый, рабочий рефлекс и сначала хочется поговорить на тему бизнеса и своего рода занятий. И когда уже первые моменты о деятельности человека выяснены, начинаются разговоры про хобби, увлечения и прочее. Плюс выпитый алкоголь развязывает язык и разряжает обстановку.       Антон восседает на диване, перекидываясь репликами о происходящем с Димкой. В общем и целом, вечер проходит очень даже неплохо, они иногда так приезжают в этот дом, знакомятся с новыми полезными людьми. Спасибо за это Серёже. Сейчас Антон рассказывает про свой очередной контракт, с которым ему нужно поработать в ближайшее время и о предстоящей недолгой командировке. Он лениво скользит взглядом по присутствующим и натыкается на интересную картину. Арсений очень близко стоит к какому-то незнакомому мужчине и по всем его движениям видно, что он явно демонстрирует заинтересованность в их общении. Мужчина наклоняется ближе и оставляет короткий поцелуй на его губах, от чего Арсений только кокетливо улыбается и чему-то кивает. Антон следит, как рука мужчины скользит по бедру омеги, сжимая ягодицу. Он придвигает этим движением его к своему торсу, Арсений хихикает, но не отстраняется, лишь игриво проводит пальцами по чужому предплечью, останавливаясь на плече. Антон чувствует необходимость срочно выпить и дальше контролировать обстановку, вдруг понадобится его помощь. Он делает глоток из своего бокала и возвращает взгляд в ту точку, в которой был ранее, но наблюдает только две быстро удаляющиеся фигуры вверх по лестнице.       Тут к гадалке не ходи – всё понятно, зачем они ушли от толпы. Что ж, вечер для Арсения перестает быть томным. А Антон решает выйти на улицу покурить. В принципе, такое случается не впервые, чтобы Арсений на совместном отдыхе с кем-то заводил интрижку. Шастун и сам периодически знакомится с очень горячими омегами, с которыми неплохо можно провести время наедине. Только это всё не серьезно. Ни у него, ни у Арсения, так как он часто рассказывал о своих партнерах, без подробностей, конечно, но делился впечатлениями и умозаключениями. Он же уже взрослый мальчик, знает себе цену и то, чего бы он хотел от жизни. Недавно Арсений сказал, что готов завести семью, но подходящего человека ещё не встретил. Антон думает, что этим самым человеком вполне может оказаться тот альфа, с которым омега сейчас на втором этаже явно не в карты играет.       Когда Шастун возвращается назад, то замечает Арсения, сидящего на его месте на диване, и о чём-то увлечено болтающим с Димой. Это же сколько Антон курил? Подходя ближе, он видит красное выделяющееся пятно на светлой коже шеи Арсения, а когда тот поворачивает на него лицо, то отмечает горящие щеки и блестящие глаза. Вывод напрашивается сам собой. Антон присаживается рядом с ним, вплотную, обнимая одной рукой и прижимая ближе к себе, будто неосознанно хочет перебить своим запахом запах другого альфы, оставшийся на коже Арсения. Ловит на себе задумчивый взгляд Димы, но никто сейчас эту ситуацию не комментирует, и Шастун вливается в их диалог.

***

      После этой тусовки прошло уже чуть больше месяца. События в их жизнях происходят планомерно. Сейчас у Арсения какой-то завал на работе, вроде бы, готовят к выпуску новый номер издания. Поэтому они это время не виделись. Но им предстоит встретиться скоро снова всем вчетвером. В их общий чатик Серёжа написал, что приглашает всех в СПА, потому что заебался и хочет отдохнуть. Причём скинул ссылку на какой-то крутой парк-отель в Подмосковье и сказал, что уже забронировал им всем номера, отказы не принимаются, а «тот, кто, если хоть слово вякнет против – козел и вонючка канализационная». Что ж, аргумент весомый и надо ехать.       Приезжают каждый на своей машине к назначенному времени. Встречаются на территории отеля и направляются за мамой-уткой-Серёжей. Раз уж он предводитель их уикенда. Пока он разбирается на ресепшене с заселением, Антон оглядывает просторный холл и проходящих мимо людей. Выглядят они все довольно умиротворёнными и отдохнувшими. Если это не прямая реклама услуг СПА-комплекса, то Шастун другого не примет. Он в целом уже прямо сейчас готов лечь под сильные руки специалиста, которые разомнут его спинку. А то что-то поясницу слегка клинит в последнее время от долгого сидения за компьютером в одной неудобной позе. Затем взгляд цепляется за Арсения, который уткнулся в свой телефон, что-то увлечённо печатая. Такой он сейчас домашний, мягкий, слегка растрепанный, словно не выспался. Хотя обычно он свеж и бодр в любое время суток.       Серёжа наконец-то возвращается к ним и сообщает, что можно заселяться. Но для начала надо зайти к нему в номер, потому что их ожидает некий сюрприз. Все как болванчики кивают и топают стройным рядом к лифтам. Поднимаются на нужный этаж и дальше следуют за своим предводителем. Серёжа проводит карточкой по электронному замку, дожидается приветственного пика и толкает дверь. Они также всей толпой заваливаются в охренеть какой огромный номер. Ну то есть реально гигантский.       – Серёж, скажи, пожалуйста, нахуя тебе президентский люкс? – задаёт резонный вопрос Антон, только в ответ слышит тишину.       Он заинтересованно оборачивается и идёт в сторону входной двери, а то он по инерции прошел вглубь одной из комнат, изучая новую обстановку. В прихожей никого нет, поэтому он идёт в соседнюю комнату, где видит плитку на полу и поэтому обзывает её про себя кухней. У стола он замечает боком стоящего к нему Арсения, который подозрительно притих и смотрит на листок бумаги. Антон подходит со спины и заглядывает через плечо, благо рост позволяет.       В руках Арсения обнаруживается записка, написанная от руки, но почерк, вроде, разборчивый.

• ──── ✾ ──── •

      С учетом того, что вы два великих слепых гуся, а мы повидали уже некоторое дерьмо, а еще мы ваши хорошие друзья, между прочим, знайте – вы оба заебали нас, а лучше бы ебали друг друга, в самом прямом смысле этого слова. И желательно, чтобы бонусом Шаст вытрахал всю дурь из Арса. Без этого не выпустим. К слову, как вы уже поняли из предыдущей реплики – вы заперты. Поговорите наконец! У вас три дня.

Дима и Серёжа

(P.S. презики на столе ♡)

• ──── ✾ ──── •

      Это что ещё за приколы?       Антон несколько раз перечитывает строки, видимо Арсений делает то же самое, так как его глаза бегают из стороны в сторону. Потом Шастун смотрит на стол, на котором ничего нет, затем снова в записку.       – Ты что-то понимаешь? – спрашивает, потому что надо хоть как-то начать диалог и нарушить повисшую тишину.       – Ну, тут явное руководство к действию, – хмыкает Арсений и разворачивается, чтобы посмотреть в глаза.       А что говорить-то?       – Но я думаю, что это очередной прикол от Серёги. Пойдем найдем этих придурков, – проговаривает Арсений и уходит в прихожую.       Слышно, как он дергает дверь и тихо матерится себе под нос, затем недовольный возвращается обратно. Антон так и остается стоять на месте, потому что шестерёнки крутятся недостаточно быстро.       – Реально дверь закрыта, хотя карточка в ридере торчит. Ничего не понимаю, – задумчиво уже произносит Арсений и тянется в карман. Затем делает удивленные глаза и снова выходит в коридор.       – Шаст! А где твой телефон? – кричит уже из другой комнаты.       Антон автоматически хлопает себя по карманам, но телефона там нет, хотя он его точно убирал туда. И что все это значит? Он слышит, как звонит телефон, который стационарный номерной, наконец-то выходит из оцепенения и идёт на звук.       Алло?       Да.       В смысле, блять?       Серёнь, ты охуел?       Нет, подожди.       Так.       И как ты себе это представляешь?       А может это тебе нахуй пойти?       Вы там че, с Димкой совсем ебанулись?       Нет, я предельно спокоен.       Он тоже, вроде.       Ладно.       Но ты у меня все равно получишь.       И я тебя.       Из этих реплик Антон понимает, что нихуя это не игры и здесь все серьезно не шутки и они реально заперты. Потому что Арсений слишком натурально пыхтит и злится.       – Короче, эти козлы нас реально тут заперли. А ещё забрали телефоны, как ты уже успел заметить. И вещи, – куда-то в сторону говорит Арсений, словно думает сейчас о другом.       – На три дня?       – Сказал: «Сначала на три, но там как пойдёт», блять.       Антон близко не подходит, потому что знает, что злой Арсений и ёбнуть может, а травмы им сейчас ни к чему. Поэтому он садится в кресло, которых в комнате два по бокам от дивана – реально какой-то люкс – и смотрит за начавшим мельтешить туда-сюда по комнате Поповым. Его явно беспокоит не отсутствие телефона и вещей.       – Арс, что такое?       Он останавливается, смотрит несколько секунд в пол и шумно выдыхает.       – У меня течка должна быть через два дня, а таблетки в сумке. В том числе и подавители.       О.       К такому Антон не был готов. Он, конечно, был в течку с омегами, знает, как те могут себя вести, если не принять таблетки. И тут как повезет: либо партнеру будет жутко плохо, либо будет жутко развратно и жарко. Оба варианта в отношении Арсения он не рассматривает, чтобы решить, как было бы лучше в их ситуации. К тому же, обычно омега всегда был вполне себе спокоен и довольно активен в такие периоды, из-за таблеток, очевидно.       – А сейчас ты как себя чувствуешь? – пока что в Антоне просыпается волнушка, а не ёбырь-террорист из-за мысли о текущем симпатичном мальчике.       – Пока норм, но вечером будет уже не так спокойно, тебе вероятно тоже, от запаха.       – Ты обычно очень приятно пахнешь, – зачем-то констатирует факт Антон, на что получает взволнованный взгляд голубых глаз. – Чем займемся? – пытается перевести тему, но данный вопрос невольно заставляет вернуться к тексту в записке.       – Для начала я бы переоделся, а то тут жарковато, – отвечает Арсений, оглядываясь по сторонам. – Да, блять, вещей же нет.       – Должен быть халат, – отвечает Антон, уже топая в ванную комнату.       Несколько банных халатов находятся на вешалке в ванной, хотя там такая огромная комната с джакузи, что ее можно назвать каким-то мини СПА-центром. Но вот ходить весь день в таком тёплом халате тоже как-то не улыбает, потому что у них действительно жарко. На улице так-то +25 градусов и никто не предполагал отсутствия вещей на смену. Реально козлы. Антон, разочарованный своими умозаключениями, выходит из ванной и возвращается обратно в комнату к Арсению, который снова недовольно пыхтит уже рядом с кондиционером.       – Что случилось? – подаёт голос Антон.       – Он не включается. Хотя в розетку все включено, я перепроверил. Батарейки в пульте есть, – отчеканивает слова омега и с силой вкладывает пульт в руки Антону.       Они несколько минут безуспешно колдуют над кондиционером, затем звонят всё-таки на ресепшен и им сообщают, что действительно он не работает, но сделать ничего не могут, так как номер закрыт и они со своей стороны также не смогут в него попасть, как и Антон с Арсением не могут выйти. Администратор извиняется за доставленные неудобства и предлагает посильнее распахнуть окна и балкон. Что они и делают, но воздух на улице достаточно сухой и тёплый, ещё и солнце палит слишком сильно, кажется, что в номере в теньке даже приятнее.       Арсений стоит и размышляет какое-то время, затем просто стягивает с себя надоевшую футболку и джинсы, оставаясь в одном белье. Относит это всё повесить в шкаф за ненадобностью в ближайшее время.       – Тох, ты бы тоже разделся, я вариантов других не вижу.       По сути, они видели друг друга в одном белье много раз, так как частенько переодеваются рядом. Плюс на море и в бассейне они тоже были достаточно. Поэтому ничего нового для себя в оголенном Арсении Антон не находит, хотя не сказать, что он до этого его как-то досконально рассматривал. Да и ему самому, вроде, стесняться нечего. Поэтому Шастун тоже стягивает с себя одежду и аналогичным образом вешает в шкафу. Успевает глянуть на себя в зеркало – спасибо, что не нацепил сегодня свои любимые трусы с человеком пауком, а то Арсений бы долго над ним угорал. Хотя, вроде бы, он ему их когда-то и подарил. Сегодня Антон в синих классических свободных боксерах, которые, в целом, напоминают шорты. Наверное, так даже комфортнее будет щеголять по номеру.       Он идёт на кухню, а то, что это именно она, ему говорят холодильник, плита, микроволновка и раковина, на которые он не обратил никакого внимания в свой первый визит. Арсений как раз стоит, наклонившись, около раскрытого холодильника, оттопырив свою задницу. Антон зачем-то останавливается на ней взглядом и изучает сначала белую ткань белья, затем немного просвечивающиеся через неё напряжённые мышцы ягодиц. Как-то он раньше не обращал внимания, а там – очень даже есть на что.       – Я тут подумал, что раз нас тут заперли, то скорее всего, позаботились о еде. И тут реально на неделю для роты солдат, – отходит от холодильника Арсений, демонстрируя содержимое. Забит под завязку различными контейнерами, сбоку в дверце напитки, в нижнем прозрачном ящике куча фруктов, по крайней мере торчат в поле видимости бананы и яблоки.       Антон подходит к соседней тумбе и открывает дверцы – взору предстают несколько бутылок различного алкоголя. А эти козлы действительно подготовились. Какое-то максимально спланированное мероприятие получилось. Возможно, им уже стоит обсудить это всё.       – Арс, что ты про всё это думаешь?       – Думаю, что если бы не течка и отсутствующие таблетки, то мы бы классно провели время без телефонов и различного информационного шума. Я давно хотел устроить себе такой детокс.       – Прости, – почему-то Антону стало вдруг неловко, что именно с ним Арсению придётся провести эти дни. Может, у него вообще были планы на этот период со своим альфой. Шастун не в курсе последних подробностей из личной жизни друга.       – Шаст, за что ты извиняешься? – Арсений явно озадачен.       – Я, наверное, не лучшая компания для тебя сейчас.       – Ты придурок, что ли? – подходит вплотную и изучающе смотрит снизу вверх. – Ты – лучший, – и звонко чмокает в кончик носа.       Почему-то Антон сейчас дезориентирован. Вроде бы ему и сказали, что всё в порядке. Вот Арсений увлечённо пересматривает контейнеры с едой и достаёт понравившиеся на стол. Никакого напряжения. Надо перестать думать за других.       Они обедают, спокойно переговариваясь. Антон уточняет как дела с новым выпуском журнала и не будет ли проблем у Арсения из-за отсутствия в офисе. За свою работу Шастун не переживает, так как его заместитель точно справится, а он и так планировал не появляться на работе дней пять. Просто, потому что может. Арсений уверяет, что всё в порядке, номер готов и от него в целом ничего срочного не требуется. К тому же, он тоже взял неделю выходных из-за предстоящей течки. Да что же они всё к ней возвращаются постоянно?       Решают остаток дня провести на диване за просмотром телевизора. Который включают скорее фоном, а сами болтают. Им всегда было и есть, что обсудить. Арсений даже притаскивает белое вино, которое когда-то уже успел убрать на охлаждение в холодильник. И два бокала к нему. Напиваться смысла никакого нет, поэтому они даже бутылку не уговаривают, там ещё на пару бокалов точно осталось.       – Мы как спать будем? – вдруг спрашивает Арсений, отставляя пустой бокал в сторону.       – Давай я на диване лягу, а ты займешь ту королевскую кровать? – предлагает разумное решение Антон. Он же не планирует посягать на доступное тело. Хотя они и спали как-то вынужденно вместе, после тусовок. Но там было не до выбора, обычно. И атмосфера другая.       – У тебя же поясница болит, ты жаловался, – смотрит так ещё обеспокоенно.       – Да всё в порядке, не волнуйся. Тут достаточно удобный диван.       – Ок, но пообещай, что придёшь ко мне, если будет некомфортно, – выпаливает Арсений и Антон замечает легкий румянец на его щеках. От вина, скорее всего.       Они расползаются по своим углам. Пока Арсений принимает освежающий душ, Антон копошится в шкафу в поисках второго спального комплекта. Находит даже наматрасник. Подготавливает своё спальное место, разложив диван. По размерам ложе не уступает огромной кровати в спальне. Арсений заглядывает к нему в комнату, с мокрой челки стекают мелкие капельки, падающие на грудь.       – Я тогда буду ложиться, – докладывает о своих планах.       – Давай, я сейчас в душ и тоже лягу, – Арсений на это улыбается и подходит обняться. Чмокает куда-то в подбородок и упархивает к себе в комнату. В принципе, они же всегда так прощаются.

***

      Когда Антон просыпается, то на улице вовсю светит солнце, заползая яркими лучами в окно. Надо было занавесить шторы на ночь. Но он встает попить водички, заодно заруливает в ванную. У них есть хотя бы часы на кухне, на микроволновке, которые показали 08:03. Поэтому Антон решает ещё поваляться и может быть доспать ещё пару часов, а то, когда у него такая возможность будет – спать и ничего не делать. Дверь в комнату к Арсению закрыта, наверное, тоже решил поспать подольше. Этот энерджайзер вообще обычно в шесть утра подрывается и несётся по своим бесконечным делам.       Второй раз Антон просыпается от ощущения тяжести на себе. Он открывает глаза и зевает, как кот – во весь рот.       – Ты чего тут? – спрашивает он у Арсения, уместившегося по-хозяйски на его бёдрах.       – Будить тебя пришёл. Доброе утро, – расплывается в лучезарной улыбке.       – Разбудил, – улыбается в ответ и потягивается руками вверх.       – Да как-то ты ещё вялый. Сейчас помогу, – успевает договорить последнюю букву и тянется своими руками под одеяло.       Прохладные пальцы касаются рёбер, и Арсений начинает его щекотать. Какой отвратительный приём. Антон несдержанно ржёт и пытается спрятаться под одеялом, но ничего не выходит. Тогда он решает поменять тактику и схватить проворные руки. И снова терпит неудачу, потому что пальцы постоянно выскальзывают из захвата. Они дурачатся ещё какое-то время, пока Антон не решает, что нужно на противника напасть его же методами. В одно движение он оказывается сверху Арсения, аккуратно прижимая того лицом в подушку, одной своей рукой фиксируя чужие запястья над его головой, а второй пробегаясь пальцами по рёбрам. Арсений хихикает под ним и извивается, словно уж, но вырваться не получается, так как Антон ещё и коленями его бёдра зафиксировал. Он наклоняется к уху, чтобы прошептать победное:       – Поймал.       – Не отпускай, – слышит Антон приглушенное в подушку.       Переспрашивать, о чём именно речь, он не собирается, потому что сейчас, повинуясь каким-то своим рефлексам, водит носом по линии роста тёмных волос, касаясь иногда открытой кожи шеи и втягивает аромат Арсения. Очень приятный, сладковатый и в то же время свежий запах. В какой-то момент Антон понимает, что его член уже заинтересованно привстал, упираясь в накачанную задницу. Чтобы дальше избежать неловких моментов, он отпускает руки из захвата и приподнимается на колени, намереваясь слезть с дивана. Слышит, как резко и шумно выдыхает Арсений и тоже поднимается, шурша постельным бельём.       Они идут завтракать, располагаясь за столом на кухне. Арсений где-то даже откопал турку и сейчас колдует над конфоркой. Антон от кофе отказался, заварив какую-то необычную по вкусу пирамидку с чаем «Саган-дайля, чага, смородина и лимонная трава». Вроде вкусно.       – Антон! – вдруг резко его зовет Арсений. – Ты же вчера не курил даже. Ты как, норм?       – Да как-то да, – задумчиво отвечает Антон. А он ведь действительно со всеми вчерашними событиям даже и не вспомнил, что хочет покурить. Хотя у него электронку парни козлы не забрали, она в кармане джинсов лежит. Но и сейчас курить тоже абсолютно не хочется, даже удивительно. С его-то стажем.

***

      – Шаст, а ты сейчас встречаешься с кем-нибудь? – снова внезапно вкидывает вопрос Арсений. Они уже переместились на диван, только собирать обратно его не стали, Антон лишь свернул постельное белье и отложил на кресло.       – Нет, сейчас нет. А что такое?       – Да просто подумал, как это будет выглядеть со стороны для твоего парня, если он узнает, что мы тут торчим взаперти второй день.       – А для твоего как это будет выглядеть? – подхватывает тут же волну обсуждения Антон.       – У меня нет парня, – сообщает ему Арсений и как-то светится весь.       – Хорошо.       – Хорошо.       Им всё-таки нужно поговорить о причине – почему их друзья-козлы решили провернуть такой эксперимент. Хотя, Антон вполне уже успокоился. Арсений, вроде бы, тоже словил какой-то дзен, потому что сейчас он лежит с закрытыми глазами, облокотившись на подлокотнике на подушку и закинув свои длинные ноги Антону на колени. Они снова включили телевизор, нашли канал по типу «Animal planet» и сейчас идёт какой-то сюжет про Тасманию и на экране мелькает наимилейшая моська вомбата.       Рука непроизвольно поглаживает абсолютно гладкую кожу икр и Шастун заинтересованно ведет ладонью выше, натыкаясь на ровно такую же мягкую и гладкую кожу бедра. Не хочется отрывать подушечки пальцев от приятной нежности. Он настолько увлекается в своём занятии, что не сразу замечает, что ласкает уже внутреннюю сторону бёдер Арсения, ноги которого разведены немного, хотя изначально лежал он иначе. И тут он натыкается на пристально следящие за ним голубые глаза.       – Я… – осекается на слове, останавливая в одном положении свои ладони.       – Продолжай, мне нравится.       Находясь будто в каком-то трансе, Антон загипнотизировано продолжает водить ладонями по сочным ягодицам, сжимая чуть сильнее и увереннее, доходит выше до ткани трусов, но дальше не касается. Внутри словно борются две противоположные мысли. Арсений – друг, всегда им был и это являлось константой долгие годы их общения. С другой стороны – все, просто абсолютно все прямым текстом говорят о том, что они пара. А люди видят их взаимодействие, общение, как они смотрятся даже элементарно вместе. Почему столько лет Антон упрямо не хотел замечать очевидного? Это неимоверное притяжение друг к другу. А то, как они с Арсением общаются наедине: все объятия, касания и поцелуи. Да больше ни с одним омегой у него такого нет. Разве что с теми, с кем он был в официальных отношениях. Да если так подумать, а Антон уже минут пятнадцать усиленно думает и анализирует все события за последние лет десять, то они реально ведут себя словно давно замужняя супружеская пара. Вот это он тормознутый еблан, конечно. Хочется ударить себя по лбу, мысленно это он и делает.       Антон не замечает в своих размышлениях, как продолжает сминать пальцами мягкую плоть, как чаще стала вздыматься грудная клетка Арсения. Он же не сопротивляется, значит разрешает. Шастун решает проверить еще один момент, чтобы точно убедиться. Точнее, наконец-то разрешает себе кое-что сделать. Он нависает над Арсением на руках, всматриваясь в черты такого знакомого лица. Очень красивого, между прочим. Не обращает внимания, как Арсений на автомате под ним раздвигает ноги, обхватывая коленями по бокам, притягивая ниже. Взгляд падает на губы, которые блестят от только что пробежавшегося по ним юркого языка. Хочется их попробовать.       – Я могу тебя поцеловать? – продолжая жадно смотреть на приоткрытые губы, спрашивает Антон.       – Да, – на выдохе буквально успевает сказать Арсений, как Шастун сразу же опускается ниже, аккуратно касаясь по очереди мягких губ.       Он не углубляет поцелуй, пока что, знакомясь с новыми ощущениями и новым партнёром, который вплел пальцы в кудри и невозможно приятно почесывает короткими ноготками затылок. Опираясь на один локоть, второй рукой Антон касается нижней челюсти Арсения, поглаживая большим пальцем. Кажется, внутри него сейчас переполненный многотонный резервуар с нежностью, которую хочется подарить в как можно большем объёме и скорее. Хочется изучать реакции и исследовать новые доступные участки. Они же знают друг друга в ином качестве. У Антона даже в мыслях за всё это время не было – представить Арсения как его потенциального партнера. И вот он здесь.       – Кажется, мы нашли ещё один способ убить время, – говорит Арсений, как только от него отрывается Антон, продолжая всё ещё нависать сверху и ласково гладить взглядом.       – Очень приятный способ, – чмокает во влажные губы.       – Угу, – притягивает за макушку снова для долгого поцелуя.       Они так валяются ещё некоторое время, не заходя дальше. Словно у них сейчас только первый уровень отношений и, пока что, доступны только поцелуи, без языка даже, в качестве возможного взаимодействия с друг другом. Антон вспоминает про грядущее событие. Хотя по запаху пока не сильно ощутимо, что что-то ожидается вот-вот.       – Арс, скажи, пожалуйста, а как у тебя обычно без таблеток протекает течка?       – Опасаешься, что я тебя тут изнасилую в животном порыве?       – Наоборот волнуюсь, что тебе будет очень плохо, а я буду не в состоянии тебе хоть как-то помочь.       – Блин, ты такой хороший. Ты бы только знал, – зажмуривается и откидывается на спину на диване, закрывая руками лицо.       – Арс? Ну ты чего? – Антон подползает ближе к нему. Арсений лишь отрицательно мотает головой, улыбаясь своим мыслям.       – Обычно у меня дикое желание трахаться. И либидо повышается до небес. Мне нужно много раз, – открывает свои хитрые глаза и наблюдает за реакцией.       Антон, пока что, даже себе не представляет, как они будут. Хотя он уже достаточно опытный и, вообще-то, взрослый. Для сегодняшнего дня просто слишком много открытий. У Шастуна и так уже пошли по пизде все его жизненные установки и планы.

***

      Вечер наступает планомерно. Они успевают поужинать, сходить в душ по отдельности, пообниматься и нацеловаться. И Антон всё-таки сдается своим желаниям. Когда провожает на сон Арсения до его комнаты – да, они ведут себя как подростки – во время поцелуя касается языком его нижней губы, на что тот послушно раскрывает рот шире, позволяя углубить. Но всё остается в рамках приличия, хотя ласкание языками ощутимо распаляет и они жмутся друг к другу ближе.       Сначала Антон не может долго уснуть и постоянно ворочается в поисках удобной позы. Затем, вроде бы, проваливается в сон, но спустя какое-то время ему кажется, что он слышит стоны. Думает, что это доносится из соседнего номера, но звуки повторяются громче, и он понимает, точнее узнаёт, что это голос Арсения. И всё уже очевидно, что там может происходить, но Антоном движет какая-то неуправляемая сила, поэтому он натягивает на плечи халат, кое-как запахивается и перевязывает ремешком. Спал он голым, потому что (спасибо этим двум козлам, могли бы вещи хотя бы им оставить) несчастные одинокие трусы постираны и сушатся на сушилке. Поэтому в таком виде он тихо подходит к двери соседней комнаты и слышит низкие сладкие стоны и усилившийся запах. Понять, что началась течка, не составляет труда.       Когда Антон открывает дверь и заходит в комнату, то натыкается на блестящие, почти что чёрные глаза Арсения, который в это же мгновение со стоном кончает себе на живот. Антон застал его лежащим на спине с расставленными широко ногами. Вид замечательный. Не давая себе ни секунды на размышление, Шастун подходит к кровати и быстро забирается на неё, оказываясь между бёдер омеги. Арсений хочет что-то сказать, но шумно выдыхает, когда Антон касается языком подтянутого живота, слизывая следы удовольствия. Он кружит вокруг пупка, касается косых мышц и проводит витиеватые дорожки кончиком носа, втягивая прекрасный запах. Да и вкус ему очень нравится. Антон облизывает опавший ненадолго член, напоследок чмокнув головку, скрытую сейчас крайней плотью. Арсений от этих манипуляций слегка подрагивает и часто дышит. Антон только сейчас ощущает пальцы, что придерживают его за волосы. Он поднимается выше и нависает над лицом, шепча прямо губы:       – Ты очень вкусный.       И тут же целует, сразу глубоко, напористо, мокро, вылизывая теперь рот Арсения изнутри. Тот отвечает, не отставая, посасывает язык и стонет. Притирается, выгибаясь. У Антона самого член стоит уже с момента как он начал натягивать на себя халат, поэтому сейчас он не очень приятно трется оголенной головкой о махровую ткань. Но на себя немного плевать, когда под ним лежит такой нежный и просящий омега. А говорил себе, что не будет кидаться ни на кого. Ну да, ну да, каков пиздун.       – Антооон, – выдыхает Арсений, оторвавшись от уже припухших губ, – у нас нет презервативов. Они про них забыли. А я без таблеток, напоминаю.       До Шастуна, как сквозь вату доходит, что ему позволяют себя взять, только вот защиты действительно нет. На столе тогда кроме записки ничего не было. Значит, справятся и без этого.       – Справимся другими способами. Ты разрешишь мне? – и касается своим носом носа Арсения, даря таким образом ласку, пока они обсуждают очень важный момент.       – Тебе я все разрешаю, – звучит словно какое-то сокровенное признание. И это подстегивает действовать.       Антон не тормозит и выцеловывает челюсть, переходя на шею, которую слегка прикусывает. Арсений от этих манипуляций откидывает голову назад, открывая больше пространства. С мыслью, что ему всё разрешили, Шастун всасывает нежную кожу, осознавая, что останутся засосы, но не сильно бордовые, чтобы касаться очень больно не было. Такое действие приносит удовлетворение – он метит своего омегу. Руками он хаотично гладит и сжимает руки, плечи, рёбра: всё, что попадётся. Антон ложится рядом на бок, чтобы было удобнее. Рукой он тянется к темной макушке, пододвигая к себе для поцелуя. Арсений целуется жадно, мокро, проталкивая язык как можно глубже, отчего у Антона зарождается стон в груди.       Шастун ведет пальцами вниз по горячему телу, задевая сосок. В этот момент Арсения словно разрядом прошибает, и он вздрагивает под боком, вжимаясь в него сильнее. Антон делает вывод, что соски у Арсения достаточно чувствительные сейчас, поэтому отрывается от вылизывания чужого рта и спускается к новой цели. Руку он так и оставляет на одном соске, а ко второму припадает губами. Несильно всасывает, наблюдая за реакцией. А она есть – он слышит несдержанный стон. Проводит языком вокруг ареолы, надавливает кончиком на сам сосок. Слюнявит второй, чтобы подушечки пальцев не были слишком грубыми и сжимает, чуть прокручивает. Возвращается к тому, что ближе, и снова посасывает. Оттягивает зубами, облизывает и дует, быстро-быстро теребит языком. Чувствует, как его голову прям вжимает в тело сильная рука. В ушах стоят стоны удовольствия, да и он тоже уже сам стонет в голос. Как ему нравится такая отзывчивая реакция. Он переходит губами ко второму соску, не обласканному языком, и проделывает такие же манипуляции. На коже рядом оставляет засос и возвращается к вылизыванию груди. Рука тянется вниз обхватить член Арсения. Едва он касается пальцами, сжав головку, как омега на автомате толкается в кулак и кончает с громким стоном. Какой чувствительный у него мальчик. Антон в восторге. Он возвращается на бок, прижимаясь ближе к горячему телу, и водит рукой по подтянутому животу, размазывая сперму. Всё равно потом надо дойти будет как-то до душа, чтобы смыть все следы.       – Ты всегда такой чувствительный? – через несколько минут решает узнать некоторые подробности Антон, когда слышит, что дыхание Арсения начало выравниваться.       – Вне течки не так, но первую эрогенную зону ты нашёл, – выдыхает и лежит рассматривает его во все глаза.       – Всё в порядке? – волнушка в Антоне всё ещё не отключилась, несмотря на нахлынувшее сильное возбуждение.       – Более чем, – ведет пальчиками по раскрытой груди Антона вниз, утыкаясь в махровый пояс. – Может снимешь? Тебе разве не жарко?       Антон только сейчас обращает внимание на собственные ощущения. Ему нереально жарко, он даже вспотел. Член болезненно трется о ткань и требует разрядки. Дышит сам он часто, будто марафон пробежал, хотя он никогда его не бегал, наверное, поэтому небольшая нагрузка так и сказывается. Он поднимается на колени, чтобы стянуть наконец-то ненужный халат, и откидывает его куда-то на пол. Цепляется за направление взгляда Арсения, он с интересом рассматривает, разумеется, член. Антон вздыхает легче, потому что ему перестаёт давить и натирать, лишь чувствуется напряжение, сексуальное. Он на автомате обхватывает свой член рукой и несколько раз проводит по всей длине, чтобы сбить градус. Видит, как за его действиями заворожённо следит Арсений, и теперь проводит по стволу демонстративно медленно, оголяя головку.       – Ёбаная хуета, ну почему у нас нет презиков? – скулит Арсений, закрывшись руками. – Иди сюда, – и тянется вперед.       Антон накрывает его своим телом, притираясь членом. Арсений приподнимает таз, сильнее разводя ноги. Они в такт совершают волнообразные движения, имитируя секс. Так тоже очень хорошо. Они несдержанно целуются, скорее даже лижутся и кусаются. На шее у Арсения красуется уже несколько крупных ярких засосов. Один даже где-то под челюстью. Антона он кусает куда-то в плечо на сильном толчке. Он ощущает, как между их телами внизу живота влажно и жарко. Старается не думать о том, как обильно течет смазка из ануса, потому что запах стал в разы сильнее и тяжелее. Арсений скрещивает лодыжки на пояснице и прижимается ближе, стонет в рот громче. Антон находится в мареве звуков, касаний и запахов. Он выпрямляется и усаживается на пятки, подтягивает ближе за бёдра Арсения и обхватывает оба члена рукой. Но кистью не двигает, просто придерживает их в кольце пальцев, тазом совершая поступательные движения, толкаясь. Арсений хнычет и просит не останавливаться, сминая под ладонями простынь. Чувствуя приближающийся оргазм, Антон начинает помогать себе рукой, сжимая пальцы и двигая ими быстрее. Волна удовольствия прошибает от макушки до самых пяток, и он изливается себе в руку, попадая на живот Арсению, перехватывает его член, размазывает свою сперму по стволу и двигает быстро кистью. Через несколько минут он его догоняет, кончая не так обильно, но это уже третий раз. Тело содрогается в напряжении, уши ласкает протяжный блаженный стон.       – Кайф, – мурчит Арсений, поглядывая на то, как Антон с удовольствием облизывает свои мокрые пальцы.       – Согласен. Арс, давай быстро в душ и немного поспим?       – Угу, хорошо. На четвертый оргазм я пока не готов, – проговаривает куда-то себе под нос, но Антон всё слышит и помогает подняться с кровати.       Он оставляет на губах Арсения нежный поцелуй и отправляет того в ванную, а сам принимается стягивать мокрую простынь. На кровати тоже оказывается наматрасник, и с нижней стороны он специальный – против протеканий. Антон фыркает на то, как тут все продумано. Ровно для их случая. Наматрасник он тоже стягивает и решает оттащить на сушку, чтобы завтра застелить чистое бельё, которое нашёл в шкафу. А поспят они сегодня на диване вдвоём.       Когда Арсений вытекает из ванной, весь распаренный и разморённый, Антон тут же его ведет укладываться, рассказывая план с кроватью. Он на это сонно кивает и сразу же затихает, только темная макушка касается подушки. Антон быстренько идёт в душ, потому что сон начинает накатывать и на него. Возвращается и наблюдает умилительную картину – Арсений лежит на боку и трогательно прижимает к себе вторую подушку, тихонечко посапывая. Шастун как-то раньше и не обращал на такие вещи внимания. Сейчас он в себе открывает всё новые и новые чувства к этому человеку. А прошли всего лишь сутки их «заточения». Он заползает под одеяло, аккуратно выпутывает из рук омеги подушку, подкладывая её себе под голову, а сам обнимает Арсения со спины, прижимая ближе. Через несколько минут он чувствует, как его руку обхватили, притиснув доверительно к груди.

***

      Видимо, они так и проспали всю оставшуюся ночь до утра, потому что Антон просыпается и осознаёт, что сейчас они лежат в той же позе. Он прижимается к горячему телу омеги, который пока ещё размеренно посапывает. Потихоньку Антон начинает чувствовать своё тело и ощущает, как его член упирается в задницу, и всё бы ничего, но между ягодицами мокро, а головка находится прям почти что между ними. Просовывает руку вниз и касается расселины пальцами, собирая густую смазку, которой накопилось уже достаточно. От одних мыслей о происходящем Антон шумно выдыхает в шею Арсению. Берет в руку свой во всю стоящий член и начинает водить по смазке, совершая путь от копчика по шву промежности до мошонки. Целует затылок, шею, плечо. Чувствует, как омега тазом начал совершать круговые движения, выгнувшись сильнее в пояснице, значит, проснулся. Член уже весь в смазке, как и рука, запах кружит голову, но Антон держит себя в руках, насколько это возможно в их ситуации.       Сдвигается по простыне чуть ниже и укладывает член ровно под мошонкой между чужих сведенных бёдер. Арсений откликается на движения, понимая, как именно хочет сейчас Антон и сжимает ноги сильнее, создавая идеальное давление на член. Шастун начинает совершать поступательные движения, сначала медленно, пристраиваясь и ища нужный угол, затем увеличивает темп до среднего. Чувствует, как его головка упирается в ладонь Арсения, который стимулирует её спереди. Антон собирает пальцами по промежности смазку и перекидывает руку через бок, чтобы обхватить член омеги. Начинает сразу быстро водить по нему кулаком, размазывая по стволу жидкость. Слышит вздохи и хныканье Арсения, который продолжает ласкать его головку и сжимать бёдра. Они почти что синхронизируются и кончают друг за другом, собирая сперму в ладони, чтобы не уляпать сильно простынь.       – Получается, доброе утро, – подает голос первым Антон, касаясь губами лопатки. Арсений жмётся к нему спиной, ища объятий и тепла.       – Доброе утро, – отзывается тот, устроившись поудобнее.       – Как ты себя чувствуешь?       – Ммм, хочу тебя, – голос соблазнительный и низкий, Антон уже сейчас готов начать снова ласкать каждую клеточку желанного тела. – Только течка набирает обороты и боюсь, что стимуляции одного члена будет недостаточно, – шумно выдыхает. – Я уже ощущаю, что недостаточно. Мне нужны будут пальцы, хотя бы.       – Давай попробуем, – соглашается Антон. – Только, для начала, нужно в душ и позавтракать, чтобы силы были. Идёт? – он себя ощущает ответственным за состояние омеги, поэтому контролирует его физиологические потребности. Да и удивительным образом он сам мыслит достаточно связно и здраво.       Пока Арсений плескается в ванной, а именно это он и делает, потому что сказал, что наберёт себе джакузи и полежит минут пятнадцать, Антон снова приводит в порядок постельное бельё, раскрывает посильнее везде окна, потому что на ночь они их прикрывали наполовину. Простынь надо будет кинуть в стирку, в шкафу находится еще один комплект. Интересно, сколько их всего? Бесконечно, как и контейнеров с едой? Антон топает на кухню достать что-нибудь из холодильника и подогреть. Когда микроволновка издает писк, в кухне появляется растрепанный Арсений в одном белье. Спасибо что не голый, так как в таком его виде Антон может вполне себе сохранять самообладание и не приставать.       – Мне нравится, как ты пахнешь, – сообщает между делом Арсений, когда они обсуждают недавно вышедший фильм, на который не смогли пока сходить из-за общей занятости. – Я тобой тоже сейчас немного пахну, – и опускает в смущении глаза. И когда вообще Антон последний раз видел, как тот прям смущается? Удивительное дело.

***

      Пока Арсения не начало накрывать, и он отмахнулся, что ему вполне себе нормально, они решают поваляться на диване. Хотя этим они уже третий день занимаются, делать больше особо нечего. Включают какой-то музыкальный канал, чтобы был фон, но на парочку клипов обращают внимание, обсуждая их. Антон особо такое и не смотрит сейчас, больше просто слушает новые треки. Но вот видео из 2007 прям трогают что-то олдскульное в душе. Шастун отвлекается на шебуршение под боком и поворачивается посмотреть, в чём дело. Арсений стянул с себя бельё и растянулся поперек дивана.       – Жарко стало, – объясняет свои действия, хитро прищуриваясь.       Антон наблюдает за действиями Арсения. А тот грациозно вытянулся и ведёт рукой от шеи к низу живота, по пути обласкав соски с резким выдохом. Обходит член, касаясь бедра, сжимая его пальцами. Второй рукой проделывает тот же путь, задерживаясь на лобке и надавливая ладонью, спускается ниже и уже стоящий член с блестящей от выделившийся смазки розовой головкой заключает между средним и безымянным пальцами. Делает волнообразное движение тазом. Обхватывает ладонями бедра с внутренней стороны и разводит резко в стороны, демонстрируя всего себя. Так откровенно и так горячо. Антон сглатывает. Арсений же на него сейчас не смотрит, он занят собой. Откинул голову назад, показывая длинную шею в засосах, но Шастуну кажется, что этого мало и нужно оставить ещё, в нём просыпается какой-то жуткий собственник. Тем временем Арсений кружит подушечкой среднего пальца вокруг сфинктера, который блестит от вытекающей из него вязкой смазки. Наконец-то смотрит в сторону Антона: в глазах желание и какое-то обожание. Чёлка разлохматилась и придает внешнему виду ещё большую сексуальность.       Антон подползает ближе и останавливается между разведенных коленей, автоматически укладывает на них руки, начиная поглаживать пальцами. Ласкает взглядом красивое тело, опять же, думая, почему он не замечал очевидного раньше. Пальцами касается внутренней стороны бедра, ведя ими ниже. Вокруг ануса все мокрое, даже не влажное. Он оглаживает пальцем мягкие складочки и вводит его на одну фалангу, наблюдая за реакцией. Арсений тазом подается вперед, намекая на большее. Конечно, Антон в курсе, что во время течки у омег мышцы более податливые для принятия в себя узла с наименьшей болью, но рисковать всё равно как-то не хочется. Он вводит палец полностью, погружая в жаркое нутро. Входит достаточно легко, поэтому Антон несколько раз совершает поступательные движения, затем вводит сразу два пальца до костяшек. Арсений где-то сверху несдержанно выдыхает и тянется своей рукой к руке Антона, нежно её обхватывает и направляет как ему нравится. Двигает кистью быстрее и слегка выворачивает. Шастун умудряется большим пальцем водить по шву промежности, дополнительно стимулируя снаружи. До ушей доносятся постанывания. Арсений останавливает движение и просит:       – Ложись на спину.       Антон повинуется, бережно вынимает пальцы и укладывается поудобнее, наблюдая за дальнейшими действиями. А Арсений приподнимается на локтях, осматривает поле деятельности и принимается сначала стягивать с Антона мешающиеся трусы. А он про них как-то уже и забыл. Затем просто берет и перекидывает через торс ногу, двигаясь в конкретную позу. Взору Антона открывается чудеснейшая картина на мокрую промежность, а его собственного члена уже касается жаркий язык. Арсений сразу принимает в себя наполовину, от чего у Антона вырывается стон. Он не ожидал такого напора. Не отстает и обхватывает руками ягодицы, опуская ближе и касается языком ануса. Проводит плашмя, собирая выделившуюся смазку, глотает её с удовольствием и присасывается, проталкивая язык внутрь. Ввинчивает, напрягает, чувствуя, как расступаются податливые сейчас, гладкие стеночки.       По собственному члену вибрируют многочисленные стоны Арсения, он внизу творит что-то невообразимое. Помогает себе рукой, стимулируя больше у основания и касаясь яичек, а язык играет с крупной головкой, проходясь со всех сторон. Сопровождается это всё безобразие причмокиваниями и хлюпами. Он сплёвывает на член, размазывая по стволу жидкость и насаживается снова, загоняя немаленький орган в горло. Какой способный. Антона кроет, и он мычит, не отрываясь от жадного вылизывания. Вовремя вспоминает о пожелании Арсения пальцев внутри себя и проталкивает сразу два, совершает несколько поступательных движений и решает добавить третий. Припадает губами к мошонке, втягивая яички, слюнявит промежность, двигая кистью. Чувствует, как Арсений ещё больше оттопыривает задницу, прогибаясь в пояснице. Они стонут в унисон, запуская вибрацию и мурашки по коже. Шастун не сдерживается и лижет, кусает, целует бёдра, оставляя несколько засосов на нежной светлой коже.       Антон на автомате толкается тазом в жаркий рот, не отставая и вводя четыре пальца, параллельно слизывая стекающие соки. У него уже мокрые подбородок и щёки, даже шея и грудь. Свободной рукой он сжимает бедро, периодически проводя вверх-вниз до колена. Пальцами ощущает бугорок простаты и решает воздействовать точечно именно на него, поэтому оставляет внутри два и начинает сгибать их, стимулируя. Арсений громко стонет, крутя тазом. От этого звука так прошибает изнутри, что Антон начинает кончать, волнами изливаясь в рот омеги. Чувствует, как губы плотно обхватили головку и образовавшийся вокруг неё вакуум. Арсений старается высосать все до последней капельки. Он вылизывает полностью ствол и только потом выпрямляется.       С такого ракурса Антону становится удобнее применить к пальцам еще и язык, поэтому он снова начинает ими двигать внутри. Снаружи облизывает и также собирает всю выделяющуюся ручьём смазку. Арсений двигает кулаком по собственному члену и качает тазом. Через некоторое время он изливается с низким стоном, потому что связки уже не выдерживают. Его настолько сильно пронизывает удовольствием, что он не может удержать своё тело и опирается на одну руку, так как теряет равновесие из-за разъехавшихся ослабших вмиг коленей. Несколько минут он лежит неподвижно, распластавшись по Антону, и глубоко дышит, пытаясь выровнять сердцебиение.       – Это было очень хорошо, – наконец-то подает Арсений голос, целуя в тазовую косточку. – И ты тоже вкусный.       А Антон сейчас не сильно-то и здесь. Он ловит звёздочки где-то на облаках кайфа. Ему доставляет огромное удовольствие больше реакция на их близость именно Арсения, чем свои собственные физические ощущения, хотя они, безусловно, крышесносные. Ещё он размышляет о том, как они сошлись в сексуальном плане, потому что с общением и до этого все было в порядке. Но не известно, что будет, когда они выйдут из «заточения», но сейчас всё очень хорошо. Замечательно.       Арсений говорит, что хочет подремать и устраивается поудобнее калачиком вокруг подушки, на которой спит Антон. Его эта картина чересчур умиляет, и он не знает, чего в нём сейчас больше: желания или нежности. Он накрывает одеялом утомлённого омегу и выходит из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь. Решает быстро принять освежающий мысли и тело душ. Мышцы немного тянет, и Антон думает, что внезапный секс-марафон неплохая альтернатива обещанному СПА. Член заинтересовано приподнимается об одной мысли о стонущем и просящем под ним Арсении, о том, что между ними уже было. Но Шастун себя не трогает, потому что какой в этом смысл, если они снова будут заниматься сексом, как проснется и придет в себя Попов. Течка это вам не пару раз в день потрахаться, ну, хотя, у всех по-разному. В его случае это, видимо, раза четыре. А сегодня только первый день и дальше всё будет происходить более активно и интенсивно. Благо, организм альфы на подобное реагирует с энтузиазмом и подстраивается под аппетиты партнёра. Или это они так совпадают, словно пазлы, по темпераменту. И самое главное, что Арсений достаточно вменяем и соображает, что происходит. Это Антона радует безумно. А ещё хорошо, что у него не скоро будет гон, а то он бы точно уже вгонял свой узел глубоко внутрь. И никакое отсутствие защиты его не беспокоило бы в таком состоянии.

***

      Антон, как порядочная и ответственная домохозяюшка, идёт заправить кровать, снимая высохший наматрасник с сушилки. Сегодня ночью они будут спать тут, пока аналогичным образом бельё с дивана отправится в ванную. Он прислушивается к себе и решает пойти перекусить, а заодно найти в холодильнике то, что будет на ужин Арсений. Ему тоже необходимо будет поесть после сна для восполнения потраченных сил.       Антон всё-таки выползает на балкон покурить электронку и подышать воздухом, как бы абсурдно это в его голове ни звучало. Наслаждается временным спокойствием и размеренно перекладывает в голове мысли по полочкам. Слышит хлопок двери и приглушенный звук полившейся воды – Арсений проснулся. Волоски на руках встают дыбом от одной мысли о нём, так сильно будоражит.       Антон заваривает чай с мятой (будто это поможет), когда слышит приближающиеся шаги. Оборачивается на звук, упираясь поясницей в столешницу. К нему вплотную подплывает Арсений, жмётся всем телом. Шастун успевает положить ладони ему на поясницу, чтобы удержать их обоих на месте. Арсений вышел из душа с наспех натянутым полотенцем на бёдрах, он везде мокрый, капельки воды стекают по плечам, груди и спине. Трётся щекой о плечи, шею, зарывается пальцами в волосы, целует рядом с ухом, тихо мурча. Какой-то натуральный приступ нежности. Антон прикрывает глаза, отдаваясь ласке и наслаждаясь ею. В груди что-то щемит и радостно пищит.       – Ты что-нибудь будешь? – пытается хоть как-то контролировать ситуацию с питанием.       – Буду. Тебя.       Почему-то другого ответа и не ожидалось.       В одно движение Арсений оказывается на коленях и смотрит снизу вверх огромными чёрными глазами. Тянется руками снять с Антона трусы. Мог бы уж и не надевать, думает он, раз всё равно сейчас основную часть времени он проводит полностью голым. Переступает с ноги на ногу, помогая избавиться от ткани. Приступ нежности у Арсения продолжается, и сейчас он трётся щекой о бёдра, попутно оставляя на коже обжигающие поцелуи, водит носом по паху, шумно втягивая запах возбуждения. Ну какой невозможный. Антон стоит, уперевшись ладонями в столешницу, потому что без опоры есть вероятность стечь на пол возбужденной лужей. Арсений принимается ласкать губами поджавшиеся яйца. Массажными движениями он касается ног, ведет ладонями выше, параллельно вылизывая уже мошонку полностью. К члену он пока не притрагивается. Антон шумно и глубоко дышит, безотрывно наблюдая за этой жаркой картиной.       Арсений высовывает язык и плашмя ведёт вдоль всего ствола до головки. Оставляет её там лежать и снова поднимает хищный взгляд вверх. Антон думает, что он смотрится изумительно с его членом во рту. Он бы хотел выжечь эту картину на обратной стороне век, чтобы наблюдать вечно. Присутствует огромное желание толкнуться в призывно открытый рот, но Шастун себя сдерживает, отдаёт сейчас контроль в руки и губы самому Арсению. А тот увлечено начинает вылизывать полностью член, проходясь по всей длине ствола то языком, то губами. Тихонько стонет и закатывает глаза. Как же ему самому это нравится. Антон замечает, как он стащил полотенце с бёдер и размеренно водит кулаком по собственному члену.       Когда Арсений обхватывает губами головку полностью, посасывая и втягивая щёки, терпеть становится ещё тяжелее. Он теребит кончиком уздечку, и насаживается сильнее. Придерживает пальцами ствол, водя ими туда-сюда, скорее больше направляя член в рот. Внутри влажно и жарко, язык касается каждой возбуждённой клеточки. Антон несдержанно стонет и срывается. Отстраняет голову омеги, поднимает его на ноги, толкает к столу, попутно разворачивая к себе спиной. И всё это происходит за секунду. Приходит немного в себя, когда водит набухшей головкой по промежности, надавливая на сфинктер. А Арсений лежит грудью на столе, расставив ноги и разведя руками ягодицы. Блядский боже. Из его ануса буквально течет крупными вязкими каплями, все блестит в смазке и на очередном движении головка наполовину проникает свободно внутрь. Антон держит член и какими-то титаническими усилиями запрещает себе толкаться дальше, тогда как Арсений подается телом резко назад, и головка входит полностью. Антон наблюдает, как мышцы податливо растянулись, обхватив собой большой диаметр.       – Арс, тише. Давай не будем, – звучит слишком умоляюще. Они ведь обсуждали это.       – Господи, Антооон, – стонет. – Пожалуйста.       – Что, «пожалуйста»? – получается это выдать низким хриплым голосом. Арсений начинает вилять тазом, совершая какие-то нереальные движения, что Антон ощущает стимуляцию, будто в той точке оголенный нерв. Последние крупицы сознания ещё пытаются исправить ситуацию, удерживая его на месте.       – Трахни меня уже как следует! Без узла и не кончай в меня, естественно.       – Блять, – из груди вырывается какой-то животный рык.       Просто ноль секунд на принятие решения. Он хватается за чужие бёдра и в одно движение насаживает Арсения на член. Оба громко и протяжно стонут. Антон одной рукой продолжает держаться за бедро, второй фиксирует за лопатку Арсения на столе, надавливая. Все предохранители сорвало нахрен, он вгоняет член с огромной скоростью, яйца шлепают о влажную кожу ягодиц, омега под ним скулит, хнычет и просит не останавливаться. Невозможный. Антон укладывает вторую руку на бедро, чтобы зафиксировать таз, и начинает снова вдалбливаться в уже растраханный анус. Через некоторое время он осознает, что его финиш близко, и достаёт член, обхватывая его ладонью, продолжая активно дрочить. Недостающую же заполненность пульсирующего желанием ануса он заменяет пальцами второй руки, проталкивая сразу четыре целиком. Оргазм пробирает до самого нутра, и он обильно кончает на ягодицы Арсению. Чувствует пальцами изнутри, как он подрагивает и гладкие стеночки начинают сильно сокращаться. Арсений всхлипывает и тоже кончает, без рук, прямо на пол. Антон сразу же обнимает его со спины, вжимаясь всем телом, водит руками по горячей коже, слегка её сжимая, губы выцеловывают плечи, шею, затылок, всё, что попадётся.       – Что же ты делаешь со мной? – шепчет в тёмную макушку, касаясь её носом, прикрыв глаза.       Ответа ему сейчас не нужно, так как вопрос, скорее, риторический. И Антон не видит, как Арсений одними губами произносит: «Люблю».       Чуть отдышавшись, Шастун просит пока что-то подождать и остаться лежать на столе несколько секунд. Поднимает полотенце, которым Арсений оборачивал бёдра, мочит небольшой участок тёплой водой и бережно протирает ему спину, ягодицы и ноги от всех жидкостей. Нежно прикусывает манящую ягодицу, на что получает ойк, и предлагает подняться и расположиться на стуле. Уходит пока за халатом, чтобы не стоять голышом. Притаскивает второй Арсению. А тот уже пришел в себя и заинтересованно рассматривает коробки с едой, очевидно выбирая себе ужин. Антон решает тоже ещё перекусить, пока есть время на передышку.

***

      И секс с проникновением дает эффект дольше, потому что они уже часа два абсолютно спокойно валяются на кровати, обнимаясь. Даже немного успели подремать. Потом подурачиться, похихикать с забавных историй Арсения с работы, нацеловаться. И Антон чувствует рядом с Арсением какое-то умиротворение, что ли. Ему сейчас так хорошо и комфортно. И где-то на периферии крутится мысль, что нужный человек был всегда с ним. Нужно было лишь посмотреть под другим углом. Он рассматривает макушку притихшего Попова, что расположился сейчас у него на груди и витает в своих мыслях, выводя на животе какие-то замысловатые узоры.       – Арс, всё хорошо? – волнушка всё ещё присутствует.       – Конечно, хорошо, Тох. Ты чего? – поворачивается к Антону лицом, внимательно разглядывая.       – Вдруг, я сделал что-то не так?       – Почему такие мысли? – брови удивленно взлетают наверх. – Мне с тобой очень хорошо и правильно, – тянется поцеловать. Обхватывает ладонями лицо и залазит сверху на живот, чуть елозит, устраиваясь удобнее. – Прекращай выдумывать.       И снова Антона сносит лавиной нежности к этому человеку. Видимо, у него теперь три основных состояния на этом отдыхе: переживательная волнушка, расплавившаяся от нежности желешка и сексуальный маньяк. И сменяют они друг друга в абсолютно рандомном порядке, не зависящем от самого Антона.       А вот сейчас на сцену собирается выйти сексуальный маньяк, потому что Арсений активнее начал проталкивать язык в рот и двигать тазом. Пока ещё движения плавные, размеренные, но Антон чувствует, как между ними становится очень влажно от выделяющейся смазки. Они же своё белье так и не надели обратно, а валялись сейчас обнаженными, потому что стянули халаты, пока бесились на кровати и им стало жарко. Арсений притирается промежностью сильнее, размазывая по уже вставшему члену Антона густую смазку. Выпрямляется, чтобы спуститься ниже и покачивает бедрами, демонстрируя себя. Проводит руками по шее, спускаясь к груди, а затем перемещает их ещё ниже, очерчивая мышцы живота. Антону безумно нравится. Арсений весь такой тягучий и плавный. Открытый и откровенный.       Шастун садится, опираясь сзади на вытянутые руки, и подается тазом вперед. Арсений пересаживается удобнее – ставит ноги перед собой и тоже опирается одной рукой назад, другой хватается за плечо Антона. Они двигаются навстречу друг другу, имитируя секс. Хотя то, что сейчас между ними – тоже секс. Будоражащий и чувственный. Они смотрят друг другу в глаза не отрываясь, этот контакт распаляет сильнее и транслирует все скрытые желания. Антон садится ровнее, руками обхватывая чужие ягодицы, направляя. Головка снова касается мокрой промежности, проезжаясь вверх-вниз. Они оба думают об одном и том же. Попробовав один раз, сложно устоять.       Движение тазом вверх и набухшая головка упирается в расслабленный сфинктер, протискиваясь мучительно медленно внутрь, раздвигая нежные стеночки, Арсений даже перестает в этот момент дышать. Антон вцепился в его ягодицы, зафиксировав их, и по миллиметру насаживает на каменный член, растягивая под свой размер. Опустив до самого основания, он шепчет в губы Арсению: «Дыши», и тот возвращается в реальность с томным стоном.       Теперь они двигаются навстречу, уже ничего не имитируя. Арсений каждый раз принимает в себя член со стоном, его собственный касается головкой живота Антона, размазывая стекающий прекам по коже хаотичными мазками. Он обнимает Арсения за лопатки, останавливаясь внутри, и опускает его на спину, не выходя из податливого тела. Устраивается удобнее, подтянув за одно колено ногу Арсения выше, и начинает двигаться. Медленно, сладко, прижимаясь ближе. Чувствует чужие руки на своей спине. Увлекает в поцелуй, лаская язык и нёбо. Смазка хлюпает внутри, вытекая с каждым новым толчком наружу, запах кружит голову. Антон умудряется извернуться так, что всасывает по очереди соски, касается их языком. Арсений под ним извивается, выгибается, подается навстречу. Сейчас у них слишком чувственно. Антон отпускает колено и омега сильнее раздвигает под ним ноги. Чувство приближающего сильного оргазма настигает через некоторое время, и Антон спешит выйти, но Арсений давит пяткой ему на поясницу, фиксируя в себе, поэтому получается только на автомате сильнее толкнуться вглубь, вжавшись по самые яйца, и излиться с рыком, одновременно прикусывая выпирающую манящую ключицу. От этого действия следом кончает Арсений, простонав его имя и вцепившись изо всех сил в спину. Антон чувствует, как разбухает узел внутри жаркого тела и уже не может выйти или что-либо сделать.       – Родной, ну зачем? – Антон даже не обращает внимания, какое обращение вырвалось из него. Его сейчас больше заботит их сцепка. – Ты же можешь забеременеть, – всматривается слегка тревожно в абсолютно блаженное лицо.       Арсений какое-то время ловит волну оргазмов от сокращающегося в нем узла и тихо стонет на одной ноте, выгибается под Антоном, хаотично целует его лицо, шею, трётся щекой и даже натурально мурчит. А потом приходит слегка в себя, когда начинает спадать узел, и достаточно чётко отвечает:       – А что ты думаешь о том, что у нас может быть маленький? – смотрит огромными глазами и хлопает ресницами, будто выпрашивает что-то.       – Я бы хотел ребёнка, – сразу же отвечает Антон на вопрос. Так-то он для себя уже давно решил, что в принципе готов к семье, детям и ответственности. Он, просто, до этих выходных же вообще не представлял к чему все это может привести, ровно, как и не знал о своих чувствах к Арсению, который от его ответа расцветает весь и улыбается шире. Светится.       – Вот и замечательно, – шепчет в приоткрытые губы и чувственно целует.       Когда они наконец-то отцепляются друг от друга во всех смыслах этого слова, то решают сходить в душ и ложиться спать, пока не накрыло новой волной страсти. Стоя у двери в комнату, Антон уточняет:       – Арс, а сколько у тебя обычно длится течка?       – Уже выдохся? – игриво интересуется, подойдя вплотную.       – Наоборот только разошёлся, – притягивает за талию к себе ближе. – Вот думаю, сколько я буду ещё иметь возможность тебя брать на всех горизонтальных и не очень поверхностях.       – Вообще, пять дней, но у тебя пожизненный теперь доступ к моему телу, – не сдерживается от сладкого поцелуя.       Антон прижимает податливое тело к стене, снова загораясь как спичка от этого неугомонного и раззадоривающего соблазнителя. Он подхватывает его за задницу на руки и несёт в ванную, чтобы совместить приятное с полезным.

***

      Утром их будит звонок телефона. Антон сонно тянется к трубке. Бодрый голос администратора сообщает, что подходит время выезда и уточняет, нужно ли им продлить номер. Пока Шастун соображает, что от него хотят, его член уже ласкает горячий язык и шустрые пальцы. Когда головка упирается в узкое горло, то он громко выпаливает в трубку, что им нужно ещё три дня и отбрасывает её в сторону, зарываясь пальцам в темные волосы и шумно выдыхая.       Принимая во внимание, что уже всё, что могло произойти – произошло, и очевидное возросшее желание у обоих заниматься сексом – они несдержанно трахаются эти три дня. Все эти ручные стимуляции и вылизывание сосков кажутся детским лепетом, по сравнению с тем, какой кайф ловит Арсений, двигаясь на узле и кончая от этого подряд несколько раз. Из него водопадом течет смазка и растянутый анус с легкостью принимает в себя член в любой момент времени. Они забивают на периодическую смену постельного белья, Антон всё ещё иногда пытается утянуть Арсения в ванную освежиться, но каждый раз они теперь там зависают надолго, прерываясь ещё на один акт наслаждения и единения.       Они пропитались друг другом, они выпили друг друга до последней капельки без остатка.

***

      Их снова будит звонок телефона. Снова бодрый администратор напоминает о времени выезда. На этот раз Антон уже лучше соображает и говорит, что в двенадцать они съедут. У них есть два часа собраться (со слов того же жизнерадостного администратора). Он кладет трубку и смотрит на Арсения, который явно уже не спит, но обхватил его поперек торса и уткнулся носом в грудь. И, кажется, недовольно сопит.       – Лисёнок, что случилось? – и откуда у Антона это вырывается? Режим нежной зефирки вошёл в чат.       – Мы сейчас соберёмся и выйдем отсюда, а что будет дальше? – продолжает также лежать, вцепившись ладонями. Господи, и это тот самый сучливый и независимый журналист? Вот тебе и течка…       – Посмотри на меня? – Арсений послушно поднимает голову и заглядывает с интересом в глаза. – Мы сейчас соберёмся, выйдем отсюда, сядем в машины, доедем по домам, ты соберёшь все необходимые вещи, я приеду за тобой и увезу к себе. Идёт? – и пока омега открывает рот, чтобы что-то сказать, добавляет. – Я тебя никуда не отпущу теперь. Ни за что на свете.       – Мой, – Арсений светится весь и кидается Антона затискать и зацеловать.       Они выходят из лифта, держась за руки. Шастун видит в холле на диванчике две знакомые мордочки, которые смотрят на них с огромным интересом. Он целует Арсения в висок и срывается с места, Серёжа с Димой реагируют предсказуемо и разбегаются от него в разные стороны. Арсений хихикает над этими догонялками и вальяжно садится на освободившееся место на диванчике. В итоге, вдоволь набегавшись, парни сдаются и подходят поприветствовать друг друга.       Антон идет сдавать ключ-карту, которая всё это время бесполезно торчала в ридере в номере, ну если только электричество со светом обеспечивало. И как они, интересно, всё это провернули? Оглядывается назад и видит, как парни выползли на улицу. Они же с Арсением вообще, считай, из номера почти неделю не вылазили, хочется воздухом подышать и пройтись.       Друзья находятся на парковке рядом с их машинами.       – Блять, пацаны, я даже не знаю, как вас благодарить, – по очереди каждого обнимает Антон.       – Да господи, на свадьбу позовите и этого достаточно, – расплывается в совершенно довольной улыбке Дима. Ему уже все понятно, что произошло между этими двумя. С одного взгляда было ясно, как только они вышли из лифта. Они же светятся как лампочки, не отлипают друг друга и от Арсения несёт Антоном за миллион километров.       – Да это разумеется. И, видимо, ещё и на выписку из роддома, – под округлившиеся глаза друзей Антон обнимает со спины довольного Арсения, укладывая руки тому на живот. – Вы презервативы забыли оставить на столе.       Когда парни рассаживаются по машинам, а Антон никак не может оторваться от родных губ, потому что им нужно всё-таки по-отдельности доехать по домам, Серёжа на это всё фыркает, произнося: «Не забыли».