***
— Подожди меня здесь, — говорит Кислов, когда мы подъезжаем к старому парку. — Мне холодно, — недовольно напоминаю я. — Скоро будет тепло, просто потерпи ещё чуть-чуть, — с этими словами Киса направляется на базу, оставляя меня в полном одиночестве дожидаться его. Я вся дрожу от холода, пытаюсь согреть озябшие пальцы рук тёплым дыханием, но это мало помогает. Меня жутко раздражает то, что Киса сначала вытащил меня из школы без верхней одежды, потом привёз сюда и буквально бросил замерзать. А сам в это время ушёл греться на базу, даже не думая обо мне. Боря бы так не поступил. Почему я вообще их сравниваю? Это заведомо кривая дорожка, на которую очень легко ступить, но сложно свернуть в другую сторону. Всё начинается с простого сравнения, а потом уже приходят неопределённость в чувствах и разбитое сердце. Но о каких чувствах может идти речь, если с Кисой у меня всего лишь игра, а Боря так и останется для меня предателем? Однако как бы я не отрицала свои чувства, они всё-таки были и есть сейчас. Пока я развлекаю себя философскими размышлениями, Кислов успевает вернуться и даже не с пустыми руками. — Надевай, — командует он, протягивая мне мою кожанку. — Откуда она здесь? — удивлённо спрашиваю я, послушно надевая куртку, которая хотя бы немного, но всё же спасает от холода. — Ты, кажется, оставила её здесь и забыла об этом, — пожимает плечами Киса и протягивает мне плотно загруженный рюкзак, — У меня для тебя есть сюрприз, но для этого нам придётся немного прокатиться. — Я уж думала, ты привёз меня сюда, чтобы развлекать Геныча пошлыми шутками или чтобы заморозить до смерти, — усмехаюсь я, — А ты, Кисуля, оказывается, умеешь удивлять. Кислов отвечает мне довольной улыбкой и садится на свой мопед. Надев рюкзак на плечи, я пристраиваюсь за его спиной, и мы снова едем в неизвестность. Мне это начинает нравиться. Жить без плана, спонтанно принимать все решения, идти на риск, нарушать все границы — что может быть лучше и интереснее? Я никогда не чувствовала себя такой свободной и безбашенной, как рядом с Кисой. Он словно открыл новую меня, о которой я сама раньше даже не подозревала. Я всегда боялась попробовать что-то новое, переступить черту, а для него это абсолютно нормально. И благодаря ему я понимаю, что жизнь не должна быть скучной, серой и однообразной, она должна играть яркими красками и приносить удовольствие. Иначе зачем мы вообще живём, если не можем позволить себе быть теми, кто мы есть, и делать то, что мы хотим, не боясь чужого мнения?***
Спустя какое-то количество времени мы приезжаем в Рыбачью бухту. Сколько воспоминаний связано с этим местом, и большая часть из них отнюдь не позитивная. Дуэли, трупы под водой… Мне становится не по себе, когда я вспоминаю об этом. Удачное же место выбрал Киса для своего сюрприза. А парень в это время забирает у меня рюкзак и спускается с холма на берег. Я следую за ним, заинтригованная его действиями. Неужели в Кислове есть хоть капелька той самой дворовой романтики, а его мысли крутятся не только вокруг секса и наркоты? Но я рано радуюсь. Киса достаёт из рюкзака старое потрёпанное покрывало и кладёт его на песок. Из-за ветра оно чуть не улетает, но мне удаётся удержать его и положить на края несколько камней, чтобы оно оставалось на земле. Дальше из рюкзака на свет появляется пара бутылок пива и та самая пачка сигарет, в которой Киса хранит косяки с травкой. Сам парень располагается на покрывале, приглашая меня присоединиться к нему. Я уже догадываюсь, что будет дальше, но вида не подаю. Просто сажусь рядом с ним и наблюдаю, как он открывает бутылки. Одну из них Киса протягивает мне, из второй делает глоток сам. Я не хочу сегодня пить, так как меня всё ещё немного подташнивает, поэтому не спешу следовать его примеру. — Будешь? — Кислов достаёт из пачки забитый косяк. Я молча киваю, после чего заветный наркотик оказывается у меня в руках. Возможно, в этом есть какая-то доля романтики: берег моря, одна сигарета на двоих, чувство эйфории, охватывающее нас обоих — но я даже не замечаю этого, ведь спустя несколько минут травка начинает действовать на моё сознание. Снова легко и беззаботно на душе, как будто нет никаких проблем. Только он, я и безумное желание. Киса убирает прядь моих волос за ухо, проводит ладонью по щеке, прикасается к губам. Я прикрываю глаза от наслаждения, когда парень вовлекает меня в страстный поцелуй. Хватаю его за плечи, давая понять, что хочу большего, и сама не замечаю, как через несколько секунд оказываюсь у него на коленях. Киса целует мои губы, плавно перемещаясь к шее. Обе куртки летят на песок, после чего парень может прикоснуться к моему телу. Кожа горит от каждого его прикосновения, от каждого поцелуя, от каждого действия. — Кис… — то ли писк, то ли стон срывается с моих губ, когда парень едва ощутимо кусает меня за мочку уха. — Я хочу, чтобы сегодня ты произносила только моё имя, — шёпотом отвечает Кислов, возвращаясь к моим губам. Я полностью растворяюсь в его прикосновениях. Так хорошо мне не было даже рядом с Хенком, что уж говорить про других парней. Не знаю, действует на меня так наркотик или сам Киса, но от этого и правда может появиться зависимость. Неосознанно я даже хочу этого, ведь сегодня я действительно произносила только одно имя — Ванечка.***
— Ты просто ахуенная, — тихо говорит Киса, глядя на хмурое небо. Мы вдвоём лежим на старом покрывале, и кажется, что прошла целая вечность, пока мы здесь. Действие наркотика постепенно заканчивается, вместо эйфории я ощущаю приятную усталость, а на моих губах довольная улыбка. Эта игра начинает нравиться мне всё больше. — Всё-таки какой же Хенк придурок, раз просрал такую девушку. Я лишь усмехаюсь в ответ — точнее и не скажешь. — Вы ведь сейчас не вместе? — внезапно спрашивает Ваня. — Нет, но он всё ещё пытается что-то доказать мне, — равнодушно отвечаю я. — Ну, тогда похуй, — парень обнимает меня и прижимает ближе к себе, — Ты сейчас со мной, а не с ним, и это уже о многом говорит. — О чём, например? — Ты не так проста, как кажется на первый взгляд, — начинает рассуждать Киса, — Строишь из себя то ли наивную дурочку, то ли неприступную королеву, для каждого человека у тебя своя маска и своя личность. А здесь и сейчас ты настоящая. Непривычно слышать от Кислова такие рассуждения, но я понимаю, что он прав. Я постоянно притворяюсь, никому не доверяю и не показываю настоящую себя. Наверное, потому что боюсь. Боюсь осуждения людей, боюсь боли, боюсь самой себя. Но сейчас как будто что-то поменялось, и я чувствую себя свободной птицей, которую выпустили из клетки. Сейчас я не боюсь. — Наверное, ты прав. Может быть, именно поэтому я с тобой, а не с ним. — Но тебе ведь кайфово, признай это. — Да я и не скрываю этого. Ваня довольно улыбается и целует меня в лоб. Это так по-детски мило, что я тоже не могу сдержать улыбку. Нахальный Киса, который разбрасывается резкими высказываниями направо и налево, сейчас лежит рядом со мной и улыбается, словно довольный кот. Возможно, я единственная, кто видел его таким, но это точно того стоит.***
За окном постепенно сгущаются сумерки. Я снова нахожусь в полном одиночестве в своей квартире. С минуты на минуту должен приехать отец, чтобы поговорить со мной, поэтому я довольно сильно волнуюсь. Возможно, от этого разговора зависит моя дальнейшая жизнь. Разрешит ли мне отец поехать с ним или опять оставит здесь? Я безумно сильно хочу вырваться из этого гнилого болота, в которое меня затягивает всё сильнее с каждым днём, но не совсем уверена в этом, ведь теперь у меня есть причина остаться. Назвать Кису такой причиной у меня просто язык не поворачивается, но всё же он помогает мне забыться и забыть ту боль, которую мне причинили. Мне правда хорошо рядом с ним, хотя, скорее всего, это лишь действие наркотика. Однако я точно знаю, что они оба вызывают зависимость. Раздаётся звонок в дверь. Я подрываюсь с места и буквально бегу в прихожую. Вот только на лестничной клетке я вижу совсем не того, кого ждала всё это время. — Хенк?! Да, Боря сейчас стоит передо мной, мне это не кажется и даже не снится. Парень выглядит взволнованно, но во взгляд читается полная уверенность в своих действиях. — Завтра в семь утра состоится дуэль, — твёрдо говорит он. — Чего? — до меня не сразу доходит смысл его слов, а когда доходит, я тут же начинаю возмущаться, — Вы же обещали завязать с этим! — Это будет последняя, решающая дуэль, — отвечает Хенк, даже не слушая меня. — Ты же рассказал всё отцу, зачем вы опять начинаете… — Я не могу по-другому, Варь! — резко обрывает меня парень, — Этот ублюдок ведёт себя так, как будто ему всё можно, как будто мы его рабы и должны преклоняться перед ним и целовать его в задницу! В этот раз я сразу понимаю, о ком идёт речь. Лучше описать Рауля Кудинова просто невозможно. Вот только мне от этого не легче. — Давай ты зайдёшь в квартиру и мы спокойно всё обсудим, — предлагаю я, но Боря внезапно качает головой и отказывается. — Нет, я всё решил и пришёл попрощаться. — Борь, это глупо… — Может быть, но я всё равно не передумаю. Я люблю тебя и должен доказать это, если ты мне не веришь! — решительно заявляет парень. Его слова бьют по сердцу больнее ножа. «Я люблю тебя». Я хочу снова верить ему, хочу безгранично доверять, как было до этого, но… не могу. Мне страшно, я боюсь новой боли. И осознание того, что он может из-за меня убить человека или погибнуть, делает ещё больнее. Я хочу ответить ему, сказать, что всё можно решить без дуэлей, успокоить и крепко-крепко обнять, однако не успеваю сделать этого. На лестнице слышатся чьи-то шаги, мы оба прислушиваемся, а спустя пару секунд в полумраке подъезда я могу различить силуэт отца. — Ну, здравствуйте, молодые люди, — чуть удивлённо говорит он, подходя ближе, — Варечка, ты не предупреждала меня о том, что у нас будут гости. — Ты всё не так понял… — спешу оправдаться я, но в этом уже нет смысла. — Я уже ухожу. До свидания, — коротко бросает Боря напоследок и сбегает вниз по ступенькам. Я лишь провожаю его растерянным взглядом. Меня тошнит от собственной беспомощности, я окончательно запуталась и не знаю, что делать дальше. Я не хочу, чтобы Боря участвовал в этой дуэли. Он уже убил Игоря, а если убьёт и Рауля… Или ещё хуже Кудинов пристрелит Хенка. Об этом даже думать страшно, а если так произойдёт на самом деле, то я просто не переживу это. Но что мне остаётся делать? Завтра уже будет поздно, нужно что-то делать сегодня, сейчас. — Может быть, мы зайдём в квартиру? — вырывает меня из своих мыслей отец. Я понимаю, что мои руки связаны в данной ситуации. Сейчас решается моя судьба, и на неё я хотя бы могу повлиять. Остаётся лишь надеяться, что Боря не натворить глупостей за пару часов, пока находится в одиночестве.