Заключи сделку, чтобы исправить ошибки

      Спустя 10 лет после Судного дня у Эдварда Элрика то, что многие люди назвали бы идеальной жизнью.       Он вернул тело своего брата, не потеряв больше никаких частей тела. Его работа позволяет ему путешествовать по всей стране. У него есть жена и двое детей, которые любят его.       Но потерянные им Врата забрали с собой часть его Души. Работа, которая позволяет ему путешествовать по всей стране, удерживает его вдали от семьи. Семьи, которая любит его, несмотря ни на что. Семья, которую он не может заставить себя любить так же. Это правда, что он любит и обожает своих детей, но они не были его выбором, они были выбором Уинри.       Уинри, которая любила его с подросткового возраста. Уинри, любовь к которой он перерос, когда разобрался в себе. Уинри, на которой он женился, чтобы не разбивать ей сердце. Уинри, которой он изменил с тем, кому действительно принадлежит его сердце, как бы сильно он этого не хотел. Жаль, что он напился той ночью, потому что у него так хорошо получалось держаться подальше от этого человека.       Он вырывается из своих быстро закручивающихся в спираль мыслей, когда смотрит на дом, в который его отправили. Соседи слышат все более громкие разглагольствования в любое время дня и ночи, сопровождаемые громкими ударами. Это не то, что Эда обычно просили бы проверить, но один из соседей (алхимик низкого уровня) распознал некоторые тревожные вещи, которые этот человек говорит в своих разглагольствованиях. Обеспокоенный тем, что происходит что-то опасное, Эд был отправлен на расследование. Потому что он, возможно, потерял свою алхимию, но он по-прежнему является постоянным экспертом по трансмутации человека, что и, как опасается сосед, исследует этот человек.       Подойдя к двери, он дважды стучит, прежде чем отступить, чтобы дождаться ответа. Приглушенный стук и проклятия не успокаивают Эда, когда он направляется к входной двери.       Дверь открывает мужчина, одетый в рубашку на пуговицах, половина пуговиц которой не в том месте, и коричневые брюки. Его глаза чуть расширяются, когда он смотрит на Эда.       — Эдвард Элрик, чему я обязан удовольствием от этого визита?       Эд просто поднимает бровь, глядя на мужчину.       — До нас дошли слухи, что вы практикуете или исследуете трансмутацию человека. Я здесь, чтобы убедиться, что это всего лишь слухи, — мужчина несколько секунд смотрит на Эда, по-видимому, нервничая, прежде чем кивнуть и отступить в сторону, пропуская его в дом, — Кстати, как вас зовут? Мне не сказали, прежде чем отправили сюда.       Мужчина ведет его через дом в подвал — стандартное место для большинства комнат алхимии.       — Меня зовут Лукас Сильвера, — он открывает дверь в подвал и ведет Эда вниз по лестнице. Как только Эд следует за ним вниз, он сразу узнает рисунок, нарисованный на полу. Прямо перед ним сидит, казалось бы, невинный человек, способный к трансмутации. Лукас поворачивается лицом к Эду, — Я не знаю, почему они послали тебя. Не похоже, что ты сможешь остановить меня.       Эд делает небольшой шаг вперед, стараясь не коснуться ни единой меловой отметки на полу.       — Может, я и не владею алхимией, но я знаю о человеческой трансмутации больше, чем любой человек должен.       Лукас отступает еще дальше от Эда, чтобы встать на краю круга, вне досягаемости Эда.       — Итак, каков твой план? Ты разрываешь мой круг? Я мог активировать его задолго до того, как тебе это удалось.       Сделав еще один маленький шаг вперед, Эд сердито смотрит на мужчину.       — Если ты попытаешься это сделать, ты можешь умереть. Трансмутация опасна не только сама по себе, но и отскок может убить еще до того, как массив завершит активацию, — он быстро осматривает подвал, в котором они находятся, — Не то чтобы ты сделал этот подвал невероятно прочным.       Бросив на него сердитый взгляд, Лукас прокалывает палец и позволяет своей крови попасть в ванну, содержащую необходимые ингредиенты для формирования человеческой оболочки.       — Ты не понимаешь, Стальной Алхимик. Я не пытаюсь вернуть кого-то к жизни.       Мозгу Эда требуется несколько секунд, чтобы осмыслить то, что говорит мужчина.       — Если ты не хочешь никого возвращать к жизни, то на кой черт тебе это нужно?! — он указывает на ванну, где из-за нескольких капель крови Лукаса слиплись небольшие участки. Лукас выглядит смущенным, что еще больше злит Эда, — Эти вещи нужны только в том случае, если ты пытаешься создать тело. Ты хочешь сказать мне, что ты пытался осуществить трансмутацию человека по какой-то идиотской гребаной причине, и провел так мало гребаных исследований, что собирался затащить чью-то душу в разрушительный каркас, который это создало бы только для того, чтобы они умерли почти немедленно?!       Лукас насмехается над ним.       — Это не трансмутация человека, если нет человека, которого можно трансмутировать, — с этими словами он хлопает в ладоши и прижимает их к краю круга.       В ярости Эд кричит на него, когда под Лукасом появляется Глаз.       — Ты гребаный идиот. Ты — человек. Ты преобразуешь себя. То, что ты сейчас сделал, это, блядь, убил нас обоих, — подвал начинает трястись из-за его ужасной конструкции, от которой дрожь распространяется по всему дому. Не требуется много времени, чтобы первый кусок потолка упал и разбился об пол. Когда Эд снова смотрит на Лукаса, он видит, что мужчина уже упал, молясь о восстановлении. — Черт. Серьезно? — Он смотрит на мертвое тело, прежде чем развернуться, чтобы попытаться выбраться из подвальной двери. Прежде чем снова выругаться, когда не видит дверного проема, только куски камня, и прочую ерунду, которую Лукас использовал, чтобы построить это дерьмовое подобие подвала,— Черт! Нет, нет, этого, блять, не может быть. — Он делает шаг назад, прежде чем его нога автоброни зацепляется за кусок разбитого потолка, и он падает назад, ударяясь головой о зазубренный кусок металла.       Эд лежит там секунду, прежде чем обратить свой взгляд на круг трансмутации. Глаз все еще там, жуткие гребаные детские ручки, которые преследуют его в кошмарах, все еще тянутся из-под земли, ища кого-нибудь, за кого можно ухватиться и затащить во владения Истины. Но он отводит взгляд, переход во владения Истины ему не сильно поможет. Он лежит там еще несколько секунд, пытаясь придумать способ выбраться из подвала, не умерев. Лежа на полу, он видит, как отваливается еще один кусок потолка прямо над тем местом, где он лежит. Откатываясь в сторону так быстро, как только может, он все равно не может избежать попадания. Осколки попадают на него, когда он движется, довольно сильно разрезая его бок.       — Ради всего святого! — он снова смотрит на круг. Глаза закрываются, а руки опускаются обратно на пол. Он смотрит на это, прежде чем тяжело вздохнуть, — Лучше бы у тебя было что-нибудь хорошее для меня, Истина.       Он прижимает руку к кровоточащему боку и ползет к кругу. Когда он оказывается в пределах досягаемости, он хлопает рукой по кругу. Благодарный за то, что хоть раз почувствовал знакомое, но все еще некомфортное, граничащее с болью чувство, когда тебя разбирают на части атом за атомом. Когда он открывает глаза, он снова стоит перед Истиной впервые за много лет, но первое, что он делает, это вздыхает с облегчением от того, что больше не чувствует, как истекает кровью.       Пока Эд проверяет себя, Истина наблюдает за происходящим со своей обычной понимающей улыбкой. Через несколько секунд Элрик поднимает взгляд на Истину.       — Почему ты так долго оставлял врата открытыми?       Истина одаривает его немного другой улыбкой, которая, если бы Эд не знал лучше, он бы сказал, что выглядит грустной.       — Я знал, что тебе понадобится моя помощь. И, учитывая, что тебя чуть не убили по глупости, у тебя мало возможностей сказать «нет» тому, о чем я собираюсь тебя попросить, — Эд устало поднимает бровь, глядя на него. — Я хочу вернуть эти души. Те, из которых сделан философский камень. У тебя не было возможности попасть сюда раньше, и ты бы сказал «нет», если бы мог. Но теперь у тебя действительно нет особого выбора. Потому что, если ты сейчас вернешься, ты умерешь медленной и мучительной смертью.       Эд смотрит на него, не в силах понять, что Истина пытается сказать.       — Ну, что мне делать? Ты же не собираешься просить меня остаться здесь, не так ли?       Истина посмеивается над вопросом, жуткая сияющая улыбка становится шире от смеха.       — Нет, Алхимик. Я не собираюсь просить тебя оставаться здесь. Я собираюсь отправить тебя обратно в твое детство, чтобы ты мог вернуть мне эти души. Это даже позволит тебе исправить ошибки, которые ты совершил, так что на самом деле мы оба получаем от этого выгоду.       Запнувшись на полуслове, Эд открывает рот, ничего не говоря в течение добрых нескольких секунд.       — Ты просишь меня прожить свою жизнь заново? Как насчет этой жизни? Или этой временной шкалы, я полагаю. Что произойдет с людьми здесь?       Некоторое время ответ не приходит, заставляя Эда снова смотреть Истине в глаза, как потерявшийся ребенок.       — Они будут двигаться дальше. Ты умрешь в этой временной шкале, и они будут скорбеть, но продолжат жить. Если ты примешь мою сделку, ты никогда не сможешь вернуться в эту временную шкалу, но даже если ты вернешься сейчас, ты умрешь. Никто не доберется туда вовремя, потому что ты никого не взял с собой.       На несколько секунд воцаряется тишина, прежде чем Эд испускает тяжелый вздох.       — Хорошо. Если ты пообещаешь мне, что никто здесь не попытается совершить какую-нибудь глупость, чтобы вернуть меня, я приму твою сделку и верну твои души, — улыбка Истины становится шире, когда он встает, перенося свой вес на позаимствованную ногу Эда. Движение привлекает его взгляд к плоти и вырывает жалобный стон из его горла, — Мне снова придется прибегнуть к операции, не так ли?       Истина ухмыляется еще шире, прежде чем кивнуть.       — Так и будет, Алхимик. Но я могу немного облегчить тебе эту боль. Ты займешь место самого себя в молодости. Того, который не пожертвовал своими Вратами, — старые врата Эда снова выстраиваются за его спиной, и тот не может удержаться, чтобы не повернуть голову и посмотреть на них. Чувствуя, как часть его души возвращается при их виде. — Добро пожаловать обратно к недостающей части твоей души, Эдвард Элрик. Я знаю, как сильно ты по этому скучал. — Истина протягивает руку Стальному, — Ты принимаешь мою сделку?       Несколько секунд глядя на руку, Эд кивает головой. Если он все равно собирался умереть в своей временной шкале, он вполне может исправить ошибки, которые совершил в ней.       — Я принимаю твою сделку, Истина, — с этими словами он встречает протянутую руку Истины своей. Проходит всего секунда, прежде чем его пронзает вспышка боли, которая концентрируется в плече. Направив взгляд вниз, на свое правое плечо, спрятанное среди скоро исчезнувших деталей автоброни, оставшихся в виде шрапнели в его плече, он видит алхимический символ солнца. Эд смотрит на это несколько секунд, прежде чем снова поднять взгляд на Истину, который просто стоит там с неприятно зловещей улыбкой на лице, — Что это?       Истина продолжает улыбаться ему, когда за спиной Эда открываются недавно восстановленные Врата.       — Это доказательство того, что ты принял мою сделку, — когда Эда начинают вытаскивать через Врата, Истине требуется секунда, чтобы дать ему еще немного информации. — Пока ты возвращаешь мне мои Души, мне все равно, что ты делаешь. Расскажи об этом кому хочешь или никому не говори. Все — твой выбор, пока ты выполняешь свою часть сделки. — Эд кивает, когда Ворота протаскивают его через них, выплевывают на пол дома его детства, а из ноги течет кровь.