------------
За два месяца до его отъезда в Централ, через неделю после того, как Пинако перестала смотреть на него во время прогулок, он спрашивает о поездке. — Бабушка, я хочу совершить небольшую поездку в Дублит, чтобы навестить нашего учителя. Пинако готовит обед, когда Эдвард спрашивает ее. Она кладет нож, который держит в руке, на прилавок, прежде чем повернуться к нему лицом. — Эдвард, технически ты взрослый мужчина. Если ты хочешь отправиться в Дублит, я точно не смогу тебя остановить. — Хорошо, да, но я спрашиваю тебя не поэтому, — Эд слегка закатывает глаза. — Конечно, мне двадцать шесть, и я могу принимать свои собственные решения, но я все еще твой пациент сейчас. В прошлый раз я сильно облажался со своей автоброней. Я отправился на север без зимний автоброни, я дважды восстанавливал автоброню за год вместо одного, и я никогда не отдыхал после того, как я ее починил или переоборудовали. Это сильно потрепало мне нервы и каждый раз, когда я плохо с ним обращался, установка автоброни становилась все болезненнее. — Он проводит пальцем по краю, где его порт соприкасается с кожей, удовлетворенный тем, что не чувствует боли, — Я не собираюсь еще больше подставлять свою ногу. Итак, я спрашиваю твое мнение, а не разрешение. Я собираюсь в Централ через два месяца, несмотря ни на что. Но если ты говоришь, что моя нога недостаточно зажила для поездки в Дублит прямо сейчас, тогда я подожду. — Хорошо, — несколько секунд проходит в тишине, пока Пинако смотрит на Эда. — Я осмотрю твою ногу примерно через час, и если опухоль спадет достаточно, ты можешь идти. Так что иди сядь и перестань ухудшать положение, хорошо? Потому что автоброня все еще нова и что остальной части твоей ноги нужно привыкнуть. Несколькими быстрыми кивками Эд покидает кухню и направляется обратно в палату для пациентов. Он безмолвно благодарен, когда снова садится на кровать и его новая нога больше не поддерживает вес тела. Как и было обещано, Пинако проводит быструю проверку ноги Эда. Осмотрев область порта Эда на предмет травм, припухлостей или чего-либо, что могло бы намекнуть на то, что порт или нога слишком тяжелы для него. Бабушка проводит добрых 20 минут, ощупывая его ногу и прилегающие области и как только убеждается, что нет никаких разрывов, отеков или чего-то еще, она отступает с легким кивком. — Хорошо. Я все еще хочу, чтобы ты держался от этого подальше, насколько это возможно — не думай, что я не заметила, что связь все еще немного сырая. Но в остальном, ты должен быть в порядке, чтобы отправиться в Дублит, — она убирает те немногие вещи, которыми пользовалась, чтобы проверить автоматическую почту, прежде чем вернуться к нему, — Ты берешь Ала с собой? — Я спрошу, хочет ли он прийти, — Эд пожимает плечами, — Но я собираюсь рассказать ей краткую версию того, что происходит, и рассказать ей то, что я сказал Алу в то первое утро. — Когда Пинако поднимает брови, глядя на него, он торжественно кивает головой, — Она тоже это пробовала. Она хотела вернуть мертворожденного ребенка себе и своему мужу. Она не знала, что мы планировали делать, когда учила нас, хотя, если это то, о чем ты беспокоишься. — Ее брови опускаются при этой информации, так что Эд предполагает, что это было тем, о чем она беспокоилась, — Я спрошу Ала, хочет ли он пойти со мной сегодня вечером. Я планирую отправиться всего на день или два, так что поездка не будет долгой. Пинако секунду смотрит на него, приподняв бровь. — Что насчет тех монстров, о которых вы нам рассказывали? Ты сказал, что один из них жил в Дублите, не так ли? Честно говоря, Эд забыл о Жадности. Но, возможно, его импровизированная поездка в Дублит поможет ему в долгосрочной перспективе. Это дало бы ему шанс протестировать свой арсенал на в основном не враждебном Гомункуле. — Я действительно это сказал, но я также сказал, что его не интересует план отца. Во всяком случае, это будет хорошим способом проверить тот набор, который показал мне Истина. Чтобы я начал выполнять свою часть нашей сделки, — Пинако просто продолжает смотреть на него, прежде чем испустить вздох.------------
Как и обещал Эд, он делится своим планом с Алом той ночью. Ал думает об этом пару минут, прежде чем сказать, что пойдет с ним, но Эдвард думает, что брат все равно уже знал ответ и просто притворялся, что думает об этом, чтобы сохранить свой титул разумного Элрика, что Эд считает нелепым, потому что этот титул не может достаться их маме, и он не достанется Хоэнхайму. Это уж точно, блять, не достанется ему со всем тем глупым дерьмом, которое он делает почти ежедневно. Так что на самом деле Алу не нужно делать по-настоящему разумное дерьмо, чтобы быть разумным Элриком. Ему просто нужно не вести себя как его брат. Итак, с разрешения Пинако, он упаковывает небольшую сумку для себя и Ала утром в понедельник, за несколько часов до того, как они отправляются на железнодорожную станцию. Билетный кассир в Ризенбург дает ему два билета в Дублит со скидкой. В этом нет ничего необычного, в конце концов, большинство поездов, курсирующих через Ризенбург, забиты скотом, и только в одном вагоне путешествие не самое комфортное. В результате местные жители чаще всего получают скидки на свои билеты. С билетами на руках Эд и Ал занимают два из немногих свободных мест в поезде. Они сидят в тишине, ожидая отправления поезда. И как только поезд трогается, когда начинает грохотать поезд, ему напоминают, как больно сидеть в поезде со свежей автоброней. Потому что у него болит нога. Он совершенно забыл, как сильно грохот поезда толкает ногу, отталкивая порт от ноги, а металлическую ногу — от порта. Он изо всех сил борется с болью. Но каждый раз, когда поезд останавливается или трогается слишком быстро, он еще сильнее натягивает его ногу, из горла вырывается стон боли. Несмотря на все его попытки держаться. Ал оглядывается после третьего звука боли. Беспокойство написано в каждой черточке его лица. — Брат? Ты в порядке? — его голос звучит неуверенно, как будто он знает, что это немного глупый вопрос, но все равно хочет его задать. — Я в порядке, Ал, — не желая еще больше беспокоить своего брата, Эд кивает головой, — От движения поезда у меня просто немного побаливает нога. В конце концов, это все еще практически новая автоброня. Я давно с ней не ходил, так что мне немного больно, когда порт вот так перемещают. — Если твоя нога все еще болит, то почему мы идем к Учителю прямо сейчас? — Ал смотрит на него широко раскрытыми глазами, — Конечно, важнее было бы, чтобы твоя нога отдохнула! — Все в порядке, Ал, — Эд слегка качает головой, — В прошлый раз моей ноге было намного тяжелее, так что со мной все будет в порядке. И мы собираемся встретиться с Учителем, потому что она заслуживает знать правду о своем ребенке. И Жадность живет достаточно близко к магазину учителя, чтобы я мог быстро навестить его. — Ал слегка хмурится, и Эд снова начинает говорить, — Я сказал тебе той ночью. Он в основном безвреден, если я не злю его и не интригую. Пока я не привлекаю внимания его друзей-химер, со мной все будет в порядке. И я должен быть в состоянии подобраться к нему достаточно близко, чтобы протестировать набор, который дала мне Истина. Ал смотрит на него еще несколько секунд, прежде чем покачать головой. Эд сдерживает смех при виде этого. Даже будучи ребенком в первый раз, Ал всегда был слишком ответственным для своего возраста. — Я не могу точно сказать тебе, что делать, брат. И ты, вероятно, все равно не стал бы меня слушать. Смех вырывается у Эдварда на этот раз вместо звука боли.------------
Они добираются до Дублита ближе к вечеру. Эд более чем рад сойти с поезда и дать своей ноге несколько минут отдыха, прежде чем они отправятся к мясной лавке Идзуми и Сига. Но довольно скоро на них начинают бросать странные взгляды люди, выходящие из других поездов. Итак, он считает, что им пора отправляться в путь. Как только он переносит свой вес обратно на металлическую ногу, Ал смотрит на него с беспокойством. — Со мной все будет в порядке, Ал. Нам нужно уходить, пока люди не начали спрашивать, где наши родители. Если мы сможем избежать того, чтобы Учитель не надрала нам задницы, когда мы доберемся до нее, тогда я буду в порядке. Итак, поехали. Альфонс смотрит на него несколько секунд, и выражение его лица так похоже на выражение их матери, что на секунду он замирает, к счастью, Ал, похоже, этого не заметил. — Отлично. Но я несу чемодан, — Эд открывает рот, чтобы возразить, но Ал быстро затыкает его, забирая чемодан и уходя, — Давай, брат. Ты сказал, что нам нужно действовать. Невинная улыбка остается на лице младшего, как будто он не намеренно насмехается над своим братом. — Ты такой маленький засранец, Ал. Ты это знаешь, верно? — Ал кивает головой в знак согласия, когда Эд подходит к нему, — И люди называют тебя милым. — Он медленно качает головой, издавая шутливый вздох. — Ты маленький дьяволенок, и никто, кроме меня, кажется, этого не понимает. — Ал смотрит на своего брата с улыбкой на лице, рад видеть, что Эд, кажется, теперь отвлекся от боли в ноге.