Клятва

Ричард и Рокэ сидели на роскошном алом имперском ковре с неведомыми узорами у ящика с соломой в той самой комнате с античными амфорами. Почтовый двор работал исправно и расторопно, заветная посылка из Гайифы пришла, как ожидалось, быстро. На щеках Окделла играл легкий румянец возбуждения и азарта, да и его обнаженному эру с еще влажными после омовения волосами не терпелось узнать, что же за затею изобрели гайифцы, но начал он не содержимого ящика, а с приложенного к нему письма. Рокэ привычно перевернул твердый концерт из дорогой бумаги, что приятно пахла, и сломал сургучную печать посольства Гайифы, а в конверте, конечно же, обнаружилось надушенное письмо, начертанное красивым почерком, и весьма интересного содержания. — Так, пышную россыпь любезностей мы решительно пропустим… — Рокэ пробежался по строчкам, затем поднял глаза на любовника, — О, вот тут начинается интересное: «Надеюсь, герцог, Вы по достоинству оцените мою большую медовую канталупу, и возжелаете усладиться ею вновь». — Что?! — вмиг помрачнел Ричард, тоже обнаженный, ведь купался он вместе со своим эром, меж его пышных бровей пролегла сердитая морщинка, — Этот гайифец совсем умом тронулся, как он смеет предлагать такое Первому маршалу Талига?! — Спокойно, мой ревнивый юноша, — усмехнулся Ворон и растрепал еще влажные после омовения русые пряди оруженосца, — Канталупа, это дыня, вот эта самая, мы как раз сейчас ею и услаждаемся, и признаться, она мне очень даже нравится. — Имперец явно намекает на нечто созвучное, эр Рокэ, — недовольно отозвался Ричард, бросив взгляд на серебряный поднос. Сочную спелую дыню, что благоухала на всю комнату, подали не ломтиками, а на имперский манер, нарезанную кусочками, что были насажены на шпажки, а к дыне — резной алатский графин белого полусладкого вина, нежного, подчеркивающего медовый вкус лакомства. — «Теперь коллекция Ваша полна, и более того, я распорядился приложить к руководству перевод на талигойский, не уверен, владеете ли Вы древнегайифским», — продолжил чтение Алва, — До чего же предусмотрителен этот имперский посол, современный гайифский я знаю в определенной степени, но древним не владею. — Да, было бы обидно получить все, но к самой игре не приблизиться и на шаг — нетерпеливо отозвался Ричард, — Эр Рокэ, давайте уже откроем ящик! — Пожалуй, да, юноша, в письме более ничего интересного нет, прозрачные намеки посла Вам не понравятся, он выражает надежду, что мы с ним как-нибудь сыграем и снова упоминает эту свою большую канталупу, — Ворон сбросил на пол крышку ящика и запустил руку в солому, выудив первый попавшийся предмет, — Книга, видимо, то самое руководство… С иллюстрациями, да с какими откровенными, взгляните! Рокэ ближе показал картинки, да при этом коснулся запястья, а это было одно из чувствительных мест Окделла, он в ответ опалил откровенным взглядом. — Кожаный стакан для игры в кости, — прокомментировал свою добычу Ричард, — С тиснением, как и на книге, какая же красота! А внутри кости, один кубик лиловый, наверняка, из аметиста, а другой зеленый, хризолит, я полагаю. — А у меня перевод в кожаном же переплете и расшитый шелковый мешочек, в нем нечто похожее на колоду карт, великолепные картинки, — Рокэ показал свои находки Ричарду, — Ну что ж, давайте переместимся на оттоманку и примемся играть! Дотошно переведенное руководство было написано витиеватым языком, для начала предлагалось выбрать кубик и Рокэ тут же потребовал аметистовый. Вслед за этим в два броска определялся номер амфоры и поза для любовников, побеждал тот, на чем кубике выпало больше очков. Позу найти оказалось несложно, так, например, цифра «три» на амфоре обозначалась цветком с тремя лепестками, а двойка — скрещенными кинжалами. Кубики легли на расшитое золотой нитью бархатное покрывало, темно-фиолетовое, так что Рокэ не сразу обнаружил на нем свой аметистовый. Далее обычной игрой в кости с подсчетом очков определялись победитель и побежденный, но самое интересное было впереди, победитель броском своего кубика задавал количество карточек желаний из черного шелкового мешочка, расшитого золотом. Имперцы любили золото, да и убранство комнаты этому соответствовало — Рокэ желал достойного оформления для бесценных амфор, и заказал мебель из самой Гайифы, роскошную широкую оттоманку, все эти пестрые расшитые подушки, низкий резной столик, подставки для цветов, воздушные прозрачные ткани ярких оттенков, что заменяли балдахин и шторы. А что до карточек, мастерски нарисованных древним художником, побежденный должен был в точности исполнить то, что на них указано. — Каррьяра! — воскликнул безнадежно проигравший Рокэ, — В кости ведь и не смухлюешь, вот же эти гайифцы! — У меня тройка, — довольно отозвался Ричард, бросив свой нежно-изумрудный хризолитовый кубик, и запустил руку в шелковый мешочек, — Так, теперь найдем описание по номерам карточек…- Ричард перелистал страницы, шурша ими, — «Лобзать победившего устами, даря наслаждения вратам его и стержню любовному в порядке, который пожелает он» — Полагаю, сначала лучше целоваться, а лобзать стержень я и вовсе даже не умею, — тут же попытался отвертеться Ворон, — На второй карточке свеча, они у нас и так вовсю полыхают, а на третьей изображена рука, давайте, я так и обласкаю Вас! — Под вратами подразумеваются вовсе не губы, эр Рокэ, — хищно улыбнулся Окделл, и его неопытный в гайифских утехах эр сразу же переменился в лице, брови его поползли вверх, а рот приоткрылся в удивлении, — Но вижу, сколь Вы растеряны, так и быть, я сделаю Вам одолжение и удовлетворюсь только лобзанием стержня любовного. Там уже разберетесь, что к чему, больше никаких поблажек Вы от меня не дождетесь. Приступайте, мой Первый маршал! Ричард медленно и нарочито демонстративно слез с мягкой оттоманки, встал, уперев руки в бедра, немного склонил голову набок и довольно улыбнулся. Ворон смущенным взглядом скользнул по его мускулистой фигуре внушительных размеров члену с багровой головкой, что был в полной готовности и подрагивал от возбуждения, мазнув предсеменем живот. — Не лучше ли Вам, все же, прилечь, юноша? — тут же принялся торговаться Рокэ, попытаться стоило, мысль о том, что придется не просто взять член в рот, но еще и встать перед оруженосцем на колени, смущала Первого маршала до безобразия. — Ну же, эр Рокэ, в руководстве к игре сказано, что проигравший в точности выполняет все желания победителя, а я хочу именно так, чтобы Вы были предо мной на коленях, — непреклонно отозвался Ричард и снова нехорошо улыбнулся. — Окделл, ну я же буду проделывать это впервые, — не унимался Первый маршал, — Так нам обоим было бы гораздо удобнее, уверен, в такой позе у меня получится гораздо лучше! — пытался умаслить своего оруженосца Рокэ — Это одна из моих фантазий, — отрезал Ричард все с той же улыбкой, — а Вы имели неосторожность пообещать выполнить их все, мой эр, вот и приступайте, — Окделл потянулся к оттоманке, стащил с нее изумрудную пуховую подушку, бросил ее на ковер и взглядом дал понять, что можно встать на нее, чтобы было удобнее. Первому маршалу Талига ничего другого не оставалось, как выполнить требование оруженосца. Каррьяра, видел бы Дорак, его бы точно вмиг удар хватил… Едва заметно порозовевший от смущения Рокэ опустился на алый имперский ковер с затейливым рисунком, сверху раздался довольный смешок, от чего стало еще хуже, да еще Окделл быстрым, но аккуратным движением намотал черные пряди своего эра на кулак. Закатные твари!.. Ну, ничего, есть способ отыграться, не проиграть, когда победить невозможно! Рокэ лизнул крупную налитую от желания головку, прошелся языком по стволу, вспоминая, как это проделывал Ричард, вернулся и обхватил ртом, глубоко взять не рискнул, но плотно обхватил губами и принялся медленно исследовать приятную на ощупь горячую плоть языком. Ричард тяжело дышал, а вскоре и застонал, тут уже хотелось хмыкнуть Ворону, который полностью управлял ощущениями оруженосца. — До чего же Вы сегодня послушный, мой Первый маршал, полагаю, Вам весьма необычно исполнять приказы собственного оруженосца, — раздался довольный, слегка охрипший голос Окделла, — Обычно приказываете Вы, все контролируете и на все имеете влияния… Привыкли к такому, мой Эр? А вот сейчас нет! — Вы заблуждаетесь, юноша, — азартно отозвался Рокэ, оторвавшись от члена своего оруженосца, — Да, я привык руководить происходящим, но ведь сейчас именно я управляю Вами, как мне хочется, я сверху, даже когда я снизу, юноша! — Быстрее, Рокэ! — просил Окделл, но Алва и не думал торопиться, только поднял синие глаза, в которых плясали искры, и взял еще глубже, насколько смог, а ствол обхватил рукой, двигая ею в такт Надолго юноши не хватило, в первый раз он всегда кончал быстро, зарычал и обильно излился, что застигло Рокэ врасплох, но ничего отвратительного в этом не было, да, необычно, ну, солоновато немного, и все. Ричард увлек любовника на оттоманку и слился с ним долгим поцелуем, что стало для Ворона новой неожиданностью, но приятной, даже захотелось чаще баловать юношу такой лаской. — Мне было хорошо, Рокэ, — Ричард поцеловал любимого эра в щеку и прижал к себе еще крепче. — Мне тоже, юноша, — ответил Ворон с искренней счастливой улыбкой