Мотылёк

За дверью кабинета раздавались гулкие голоса двух мужчин, разговаривавших на повышенных тонах. Многие сотрудники, желавшие доложить начальнику о своих делах, не решались заходить внутрь, смиренно стоя за дверью. — Я не собираюсь идти туда только из-за этого дела! — мужчина стоял около стола, опёршись руками о стол. — Соколов, если ты не пойдешь на это чертово мероприятие и не поговоришь с подозреваемым, то я сам лично отстраню тебя от этого дела и отдам его Гаврилову! — мужчина тяжело опустил руку на столешницу, хлопнув по ней, — Тем более, Геннадьев может являться важным свидетелем в этом деле, если он, конечно, каким-то образом не замешан в нём. Хотя я думаю, что косвенно он завязан на всём преступном мире штата. — Только посмейте это дело отдать Гаврилову, он всё равно не сделает ничего дельного и только ухудшит положение. — Поэтому ты пойдешь на это рандеву и встретишься с Геннадьевым. На прямой диалог с ФБР он не выйдет, но так отвертеться не сможет. — Сука. Почему как только появляется Геннадьев, так это обязательно дело Соколова. — мужчина с силой ударил по спинке стула, пытаясь хоть так выместить свой гнев. — Не выражайся, с начальством разговариваешь. Я всё сказал, можешь идти. — До свидания, надеюсь не на больничной койке. — Сколов отставил стул, направляясь в сторону выхода и прокручивая в голове ход действий. — Ты под защитой ФБР, он тебя не тронет. — мужчина тяжело вздохнул, пытаясь понять откуда ему достался такой эффективный, но упрямый сотрудник. — Вы не встречались с ним в деле и не знаете какие методы он может предпринять. — Соколов остановился около двери, почти касаясь её ручки. — Я общался с ним лично и знаю, что в простой беседе он весьма солиден. — Мы говорим о разных людях. Всего доброго. Он вышел за дверь, замечая как на него смотрят множества заинтересованных взглядов сотрудников, находящиеся в зале. Кто-то тихо перешептывался, кто-то с интересом наблюдал за ним, кто-то совершенно был поглощён своей работой, не замечая ничего вокруг. Тяжело вздохнув Дима направился в сторону выхода из здания, мельком кивая своему напарнику, который тут же пошёл следом, помрачнев. Выйдя на улицу, мужчина мельком поморщился от капающей измороси, которая покрывала все улицы и, по всей видимости, шла уже долгое время. Дождавшись, пока за ним следом выйдет напарник, он молча направился в ближайшую кофейню, чтобы обсудить ход дела и дальнейший план. В большей мере его бесило не само дело, которое встало на месте из-за малого количества улик и доказательств, а неизбежная встреча с Геннадьевым. Их знакомство вышло в весьма грубой обстановке, после которого Соколов сразу уяснил, что Александр стоит за многими делами города, однако никогда не будет достаточно улик, чтобы отправить его за решетку. Как только его карьера и авторитет среди следователей значительно возросли, а дела стали куда более серьезней. Геннадьев все чаще стал встречаться на его пути. Иногда как враг, который тщательно скрывал улики, не давая полностью раскрыть дело, а иногда как сподвижник, кой, в более неофициальной обстановке, мог рассказать важную информацию, которая очень сильно помогала следствию. Так и повелось, что их отношения никогда нельзя было назвать хорошими или плохими, скорее они были нейтральные и полностью зависящие от ситуации. Тот мог как и убить Соколова, за что ему ничего не смогут сделать, так мог и выдать преступника, тем самым получив ещё больше защиты от органов. Такая подпольная крыса, успевающая побывать и на одной и на другой стороне. В прочем, его уже давно никто не пытался вывести на чистую воду, понимая, что все попытки тщетны. Проскользнув под дождем до кофейни, следователь тут же зашёл внутрь, ощущая, как в нос ударил приятный запах молотого кофе, вперемешку с чем-то сладким. Усевшись за дальний столик и дождавшись Павла, он подозвал официанта сделав заказ. — В общем, начальство сказало, либо я иду на встречу с Геннадьевым, либо он забирает у меня дело и отдает его Гаврилову. — Дима отложил портфель, замечая за противоположным столиком знакомого сотрудника службы и кивнул ему в знак приветствия. — Ты согласился? — мужчина напротив отложил в сторону телефон, сосредоточившись на разговоре. — Выбора нет, Гаврилов ничего сделать не сможет, да и только я могу вполне нейтрально поговорить с Геннадьевым. Хотя я не особо в это верю. — он вежливо поблагодарил официанта, принесшего кофе. — Вы же вроде, кхм, того самого? — Павел забрал свою чашку, делая глоток горячего напитка. — Того самого, да того самого. Просто понимаешь, если ему надо будет сделать вид, будто мы не знакомы, то он сделает это, и в таком случае, шанс того, что я останусь целым, мал. А если учитывать, какое дело мы сейчас ведём и насколько сильно он в нём завязан, то я думаю, в таком случае всё крайне шатко. — Дима достал телефон, положив его перед собой. — Если даже, когда я лично пытался вызвать его на разговор, он отказывал, под любым предлогом, то значит и тут тоже сделает всё возможное, чтобы я его не трогал. — Вот же сука. И что в таком случае? Мне идти с тобой, чтобы перекрыть спину или у тебя уже есть идея? — Идея есть, только я буду один, ты останешься как поддержка в случае чего. Сегодня вечером намечается этот банкет, на который я официально, — выделив последнее слово, Дима показал кавычки, — приглашён. — Хорошо, всецело полагаюсь на тебя и в случае чего готов прикрыть. — Повезло мне с напарником, — Соколов улыбнулся другу, допивая кофе и вставая из-за стола. — Около восьми вечера можешь подъехать туда, будь готов ко всем исходам. Созвонимся. Павел кивнул на слова Соколова, оставаясь сидеть за столом. Как только Дима скрылся на улице, он взял телефон в руки отписывая кому-то сообщение.

***

Дима то сжимал, то разжимал руки на руле, тщательно продумывая план действий на ближайший вечер. В последний раз они виделись с Геннадьевым весьма в простой обстановке, которая закончилась ночью в одной постели и одиноким утром. Тот всегда предпочитал незаметно скрыться с первыми лучами солнца, без лишних вопросов со стороны Димы. Из всех людей об их отношениях знал только Павел и, в прочем, ничего против не имел, в какой-то степени даже радуясь и дружески подшучивая над мужчиной, когда тот сообщал новую информацию по делу из своих источников. И всё-таки, их тип отношений не подходил ни под какое определение. Они могли потрахаться, а на утро разойтись как ни в чём не бывало, словно между ними нет никакой связи. Они с легкостью могли засосаться где-то в туалете, но через минуту уже приставить стволы к вискам друг-друга, лишь бы узнать любую информацию. В большей степени обоими двигала выгода, но сквозь неё могла проглянуться капля каких-либо чувств. Поскольку ни один раз, Диме или Саше приходилось вытаскивать друг друга из какой-то задницы и сидеть около больничной койки в ожидании, пока к пострадавшему вернётся сознание. Заглушив двигатель, он проверил кобуру с пистолетом, которая висела под пиджаком и в какой-то степени придавала уверенности. На телефон пришло уведомление от Павла, что тот на месте и в случае чего готов прикрыть. Ответив на него, Дима вышел из машины, ставя её на сигнализацию и направился внутрь здания. Холл был выкрашен в бежевый цвет, что приятно сочетался с мебелью из красного дерева и белыми колоннами, уходящими в потолок. Мужчины в официальных костюмах проходили в основной зал, держа под руку своих дам, в строгих платьях, надушенных до тошноты. Приглашено было много людей, но все они были в основном из знатных семей, поэтому старались соответствовать своему статусу. Показав приглашение, Соколов двинулся следом, проходя в большой зал, в котором по обе стороны возвышались две лестницы, уходящие на второй этаж, который выделялся большим балконом. До официального объявления оставалось ещё много времени, поэтому Дима направился к дальней стене, по пути взяв бокал шампанского у официанта. Много пить он не собирался, да и дело заставляло оставаться с трезвой головой. Встав около стены, он старался не особо привлекать к себе внимание, но тщательно разглядывал каждого проходящего мимо человека, иногда бросая взгляд на балкон второго этажа. Людей прибывало всё больше и больше, от чего найти кого-то корректного становилось всё сложнее. Ещё раз пройдясь взглядом по второму этажу, Дима приметил белый пиджак, выделяющийся среди толпы. Он одинокой фигурной облокотился о перила, то и дело здороваясь с проходящими людьми и изредка поглядывая вниз, словно тоже пытался найти кого-то в толпе. Выцепив взглядом официанта, Соколов направился к нему, оставляя на подносе бокал. Подняться на второй этаж не заставило труда, однако фигуры в белом одеянии более не наблюдалось, и даже вновь пройдясь взглядом по помещению мужчина так и не увидел ту самую персону вновь. Тихо выругавшись, он направился в сторону уборной. Зайдя в неё, Дима остановился около раковины, смачивая руки водой и слегка сбрызгивая на лицо, чтобы снять усталость и напряжение. На плечо легла рука, на среднем пальце которой выделялось знакомое кольцо, а рукав белого пиджака моментально отбрасывал все вопросы. Взглянув в зеркало Дима увидел позади себя Геннадьева, непринужденно ему улыбающегося. Словно они виделись вчера и не было того месяца, когда Саша не выходил на связь. — На этот раз прошло не так много времени с нашей последней встречи. — он хитро улыбнулся, убирая руку с плеча и поправив кольцо на пальце. — Если бы ты выходил на связь, времени могло бы пройти ещё меньше. — Дима развернулся к парню, подмечая, что у того на пиджаке прикреплена брошь в виде мотылька. Это был простой опознавательный знак, с помощью которого можно было узнать сообщников в толпе. — Не думаю, что была какая-то весомая причина для выхода на связь, тем более, у меня были дела. — Продолжаешь скрытно играть? Не думаешь, что рано или поздно кто-то всё-таки раздобудет на тебя улики? — Дима смотрел прямо в глаза Александра, видя в них лишь весёлые искорки азарта. — Не думаю, что у кого-то это получится. Тем более, я слишком важный источник информации для ФБР, если, конечно, мне это самому выгодно. Пройдёмся? Я думаю, на свежем воздухе разговор будет более благоприятным. — не дождавшись ответа он направился к выходу из уборной, лишь на секунду остановившись около двери и ожидая Диму. Тот не стал ничего говорить, направившись следом. Пройдя сквозь людей, они вышли на небольшой балкон на улице, с которого можно было спуститься в сад, но никто не стал этого делать, предпочитая не отходить от здания. Остановившись около перил, Дима мысленно выругался от того, что оставил сигареты в машине и сейчас не имел возможности закурить. Словно прочитав его мысли, Геннадьев без слов достал пачку, предлагая Соколову. Он взял зажигалку в руки, поджигая сигарету. — Ты всё также любишь сигареты с шоколадным фильтром, — Дима затянулся, ощущая как приятный привкус остался на языке — наверное, это единственное, что никогда не поменяется. — Вполне возможно, однако, среди этого есть ты и твоё желание разузнать всё, — парень весело улыбнулся, также подкуривая сигарету, — оно тоже никогда не поменяется. Александр похлопал мужчину по плечу, предостерегающе посмотрев на Диму. В его зеленых глазах отражался свет фонарей из сада, отдавая каким-то зловещим блеском. Казалось бы, как давно они не были знакомы и сколько знали друг о друге, никто не мог доверять другому в полной мере. Но именно сейчас, Дима хотел довериться ему, однако, отбросил эти мысли куда дальше. Дело было серьёзное, оно требовало раскрытия, иначе, столь зверское убийство высокопоставленного человека могло повторится ещё ни один раз. — Как обстоят дела в следствии? Говорят у тебя новое дело, которое пока что встало в тупик. Много кто среди моих знакомых ждёт его окончания, ну или же того, что может стать с тобой по его раскрытию. — Неужто я настолько популярен среди преступного мира? — Дима вопросительно посмотрел на знакомого, пытаясь понять, о чём тот сейчас думает, но непринужденное выражение лица не позволяло это сделать. — Ты стольких посадил за решётку, много кто хочет мести и твоей смерти. Однако, ты всё ещё ходишь по городу, не беспокоясь о своей шкуре, — он выпустил дым, наслаждаясь атмосферной и странным выражением лица Соколова, которое только развеселило его, — но в прочем, ты находишься под моей защитой, так что мало кто осмелится что-то с тобой сделать. — И что же тебе нужно взамен благодарности? — Дима тяжело вздохнул, слова Саши его настораживали всё больше, а разум твердил, что его стоит послушать. — Пока ничего, Дим, — парень вновь улыбнулся, сверкнув белыми зубами, — Идем внутрь, не вежливо пропускать приветственную речь министра. Геннадьев зашёл в здание первым, тут же скрываясь в толпе. Мало кто мог так быстро исчезнуть с глаз, но при случае тут же дать о себе знать. С детства познав трудности жизни и нужду в выгоде, он учился жить так, чтобы была возможность управлять всем и всеми так, как это надо было ему. Иногда он казался наивным молодым парнем, но большинство, кто знал его лично, могли сказать, что это первый человек, которого стоит опасаться. Докурив сигарету, Дима выбросил остатки в мусорку, направляя внутрь. В голове ютились мысли, не дающие сосредоточиться на чем-то одном. Второй этаж уже успел опустеть, все гости перешли в банкетный зал, в котором и должна была пройти официальная речь. Оттуда раздался гул аплодисментов, который почти сразу затих из-за резкого звона в ушах и головной боли. В глазах потемнело, а земля тут же ушла из-под ног, но упасть ему не дали, подхватив под руки и куда-то потащив. В этот момент Соколов окончательно провалился во тьму, не слыша ничего. Спустя неопределенное время, он наконец смог прийти в себя, чувствуя как головная боль всё ещё продолжает пульсировать. Руки оказались связанными, от чего ими нельзя было нормально пошевелить, а веревки натирали кожу, оставляя после себя неприятные ощущения. Ещё пару минут пытаясь унять боль, Дима открыл глаза, попробовав сориентироваться в пространстве. Интерьер был всё тот же, однако звуков из больших залов больше не было слышно, следовательно его унесли в отдаленные комнаты. Под пиджаком также не ощущалось кобуры с пистолетом, что весьма его удручало. Подняв голову, он заметил рядом с собой двух человек, по всей видимости готовых в случае чего вновь отправить его во тьму. А перед ним, на столе сидел Александр, попивая янтарную жидкость из стакана. Дима тут же вспомнил их первую встречу, которая произошла примерно также. Чуть поморщившись от воспоминаний и чувства дежавю, вперемешку с головной болью, мужчина тяжело выдохнул, возвращаясь в реальность. — Наконец-то ты пришел в себя, — он весело улыбнулся, отставляя стакан в сторону. Сейчас парень казался озорным мальчишкой, только узнавшим, что такое преступный мир и желающим поиграться, но внешность и придуманный образ были весьма обманчивы — Может виски? — Геннадьев подошёл к Диме, присаживаясь на корточки перед ним. — Судя по тому, как ты сейчас поступил, я не горю желанием соглашаться на твои предложения — мужчина зло посмотрел ему в лицо, проклиная себя за то, что всё-таки дал слабину и не смог заметить подставы. — Ну ты же уже должен был привыкнуть, как будто в первые, — он заглянул в лицо мужчины, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь что-то разузнать, — В прочем, всё и правда выглядит как первый раз. — парень пожал плечами, хитро прищурившись. По всей видимости, тот ожидал какого-то ответа от Димы, но получил лишь молчание. — С каких пор ты стал таким молчаливым? Неужто в органах начали обучать поведению в заложниках? — Ты сам прекрасно знаешь, что я никогда не смогу оказаться в заложниках. Хотя, по всей видимости только ты являешься занозой в моей заднице, которая всегда любит поиграть. — Дима принял игру, которую ему предложили, мысленно молясь, чтобы это плачевно не закончилось. Весело рассмеявшись Саша встал с корточек направляясь к столу, чтобы налить себе ещё немного виски в стакан и вновь усесться на край поверхности. Как показалось Соколову, тот о чём-то размышлял, будто пытался выбрать в какую сторону развернуть этот спектакль для актеров, играющих в нём. Исход этого вечера мог закончиться тремя разными вариантами и меньше всего хотелось, чтобы по итогу пострадал Дима. Но сейчас роль ведущего и роль игрока, была у Александра и всё зависело только от него и от его настроения. Геннадьев махнул рукой, отпуская двух человек, стоявших за Димой. Те колебались несколько секунд, но после повторно брошенного, уже злого взгляда, без слов удалились из комнаты. В тишине парень отошел к двери, закрывая её на ключ и показушно оставив его на небольшой тумбочке. На которой гармонично высилась статуэтка греческой богини. Кажется, это была Афродита, возможно Дима ошибался, но почему-то именно она первая пришла в голову. Руки постепенно начинали ныть, напоминая о том, что Соколов сейчас находится связанным, а веревки были предательски туго завязаны. Хотелось их снять и размять запястья, но пока у Александра не возникнет желания его развязать, придется терпеть. Парень поставил стул перед Димой, усевшись на него Саша отставил виски в сторону, задумчиво разглядывая мужчину. — Жаль будет портить столь прекрасный костюм на тебе, — Саша провел рукой по вороту рубашки, опускаясь до груди, — Кажется, в один из вечеров ты был именно в нем. Жаль, что тогда пришлось остановиться на отсосе, — он сделал грустное лицо, возвращая руки на ворот и слегка стягивая его. — Какая же ты всё-таки двуличная мразь, Геннадьев, — Дима тяжело выдохнул, стараясь держать дыхание ровным, но из-за давления на ворот, это было сделать сложнее. — Получается, но ты всё также остаешься марионеткой в моих руках, — парень откинулся на спинку стула, прожигая голодным взглядом мужчину. Видеть связанного Диму перед собой возбуждало и одурманивало, но он старался держаться. — Давай перейдём к делу. Явно на это мероприятие ты пришел не просто так, а если учесть, что ты пытался найти меня около месяца, то причиной являюсь я, — он отпил немного виски, поболтав жидкость в стакане, — Идём дальше. Сейчас ты расследуешь дело об убийстве одного хуя, и я являюсь либо главным подозреваемым, либо самым важным источником информации. Как же уже достал этот интерес ФБР ко мне, — договорить ему не дал Дима, резко перебивший. — Не надо иметь столько связей вокруг себя, мне прекрасно известно, что через тебя проходит контрабанда оружия и наркотиков, но я всё ещё не доложил об этом началь… — резкая пощечина напомнила о головной боли, которая до этого была лишь фоном, но после столь неожиданного удара вспыхнула фейерверком в голове, — …ству. Бить ты не разучился. — Много пиздеть ты тоже не разучился, — Саша встряхнул руку, слегка морщась, — Сейчас ты, подробно рассказываешь мне ход дела и что у тебя есть. — Пошел нахуй, — на эмоциях произнес Дима, осознавая сказанное только после того, как по щеке вновь волной разошлась боль, а в глазах потемнело. Тихо простонав он сплюнул на пол, ощущая как во рту появился металлический привкус крови. Саша тяжело вздохнул, начиная раздражаться от действий и слов Соколова. Встав со стула, парень схватил его за подбородок. С одной стороны хотелось его вновь ударить, чтобы больше не распускал язык, но с другой… Геннадьев сам начал эту игру и хоть и получал некое садистское удовольствие от происходящего, всё же информация была ему важна в первую очередь. Поэтому чуть грубо притянув мужчину к себе, Саша прошелся языком по его губам и, как только тот приоткрыл рот, тут же проник внутрь, страстно целуя. Поскольку Соколов был связан и находился полностью под властью парня, тот позволил себе чуть больше, садясь на его колени и отталкивая к спинке стула. Он прошелся свободной рукой под пиджаком мужчины, очерчивая сквозь рубашку торс и медленно спускаясь к брюкам. Слегка касаясь ткани, Саша мягко провел пальцами по паху, чувствуя как у Димы сбивается дыхание. Разорвав поцелуй, Геннадьев чуть отстранился, но руку не убрал, продолжая то и дело поглаживать член сквозь ткань. — Развяжу лишь тогда, когда всё расскажешь, а пока буду сладко пытать тебя, — он хитро улыбнулся, светясь от удовольствия. — Сукин сын, — Дима тяжело выдохнул, пытаясь отрешиться от руки на члене и вспомнить всю нужную информацию. Всё время, пока Соколов в подробностях рассказывал о ходе дела, Геннадьев то и дело резко выводил его на стоны, надавливая на член. При этом внимательно продолжая слушать мужчину. Как только всё было сказано, а пазлы полностью собрались в цельную картину, Саша встал с колен Димы, давая ему передышку. Пройдясь по кабинету, он вновь налил виски в стакан, но пить не стал, отставив на край стола. Некоторое время размышляя над всем сказанным, пустым взглядом смотря на мужчину. — Я говорю тебе кто именно замешан в этом деле, но при одном условии, что ты больше никогда не будешь браться за дело, в котором непосредственно я играю важную роль, — Саша обошел Соколова со спины, вставая сзади. — И в первую очередь, будешь слушать мои слова и предупреждения, а не засунешь их куда подальше в собственную задницу. Я знаю больше и не всегда смогу прикрыть тебя, есть люди, для которых я не являюсь авторитетом. В таком случае, уже ничего не спасет твою башку от пули, а подставляться я не собираюсь, — он опустил руки вниз, но вместо того, чтобы развязать его, ударил по заднице, на что мужчина сдавленно простонал. — Ты ведь понимаешь, что решаю не я. — Поэтому и предупреждаю, — Саша аккуратно развязал веревки, позволяя Соколову наконец встать с места и размять руки, успевшие затечь, — За Павла можешь не переживать, его успешно отвлекли и сообщили, что ты находишься в безопасности. — С тобой я никогда не буду в безопасности. Дима резко подошел к Саше, притягивая для поцелуя и тут же впиваясь в мягкие губы, слегка отдававшие вкусом виски. Пройдясь по спине, он сдернул с него белый пиджак, откидывая не нужный предмет одежды на кожаный диван, после чего подхватил Сашу на руки, усаживая на стол. Он тут же расстегнул его рубашку, оставив на шее одинокий красный галстук, который идеально контрастировал на коже Саши. Не имея больше сил сдерживаться, он прильнул к нежной коже, оставляя дорожку от поцелуев, изрдека покусывая кожу и тут же зализывая, словно извиняясь. Они не виделись слишком долго, чтобы Дима мог сдерживаться, да и чертова пытка от Геннадьева довела его до предела. Тот в свою очередь тихо постанывал пытаясь забрать резко выдернутую из его руки инициативу. Саша вновь прошелся рукой по торсу мужчины, залезая под рубашку и оглаживая подушечками пальцев кожу. Расстегнув ширинку он залез под боксеры, резко сжимая в ладони член, от чего Дима заглушено простонал, уткнувшись в его плечо. Всецело наслаждаясь этим, Геннадьев окончательно опустил брюки и боксеры, полностью освобождая член. Пройдясь пару раз рукой по всей длине, он получал удовольствие от тихих стонов мужчины, который находился в полной его власти, что давало огромное наслаждение. Убрав руки от члена и перестав вообще что-либо делать, парень притянул к себе Диму, сминая его губы. Однако, после сделав небольшую подлянку в виде неожиданного прикосновения к головке и последующим за ним резким движением вниз-вверх по стволу. Он ощутил как Соколов излился в его руки, тут же разрывая поцелуй и тяжело дыша. — Я уже и забыл, что ты такой скорострел, — рассмеялся он, отпуская уже опавший член. — Иди к черту, не стоило меня доводить своими пытками, — Дима тяжело дышал, опираясь о его плечо. — Ты выглядишь более сексуально, когда я могу тебя контролировать. В этот момент мужчина прильнул к соску, слегка посасывая его и проходясь языком, именно тут Саша начал теряться в ощущениях, прерывисто вздыхая. Продолжая целовать кожу, Дима дорожкой прошелся до живота, а после спустился к брюкам. Прикусив бегунок от молнии, он расстегнул ширинку, оттягивая зубами боксеры. Член парня уже давно встал и требовал к себе внимания. Взглянув в глаза Саши, он накрыл головку губами, начав потихоньку посасывать её. Парень под ним тут же громко простонал, не успев закусить губу, чтобы приглушить себя. Опустив руки на голову Соколова, он нежно провел по волосам, крепко сжимая их, надавливая чуть сильнее и заставляя мужчину брать глубже. Тихие стоны и вибрация в горле, доставляли Саше удовольствие, заставляя чуть ослабить хватку и откинуться назад, открыто скуля. Чувствуя, как он приближается к пику, Геннадьев снова сжал волосы Димы, сильнее насаживая на собственный член. От картины и удовольствия, Саша с громким стоном излился ему в рот, падая на стол. — Можно было обойтись без этого, — откашлявшись произнес Соколов, вытирая рукавом рот. — Это тебе за отсутствие привычки слушать мои предупреждения. Дима лишь усмехнулся на это замечание, замечая на краю стакан с виски, тут же беря его в руки и отпивая янтарную жидкость. Алкоголь приятно заменил вкус спермы на языке, после чего его снова притянули для поцелуя. Достав салфетки из верхнего ящичка стола, Саша отдал их Диме. Сам же, застегнув брюки и накинув рубашку на тело, отошел к открытому окну, подкуривая сигарету. Убрав все следы их вечера, мужчина подошел к парню, в наглую забирая у него сигарету из рук и закуривая сам. — Так назовешь имя убийцы? — Закроешь дело под номером семнадцать и перестанешь гоняться за призраком? — В смысле? — В городе есть всего один человек, который замешан в большинстве дел. Как ты думаешь, кто мог заказать убийство столь высокопоставленного лица? — Геннадьев вернул сигарету себе, докуривая её до фильтра. — Какая же ты все-таки змея, Саша, — вздохнув Дима отвернулся к окну, наблюдая как за городом начинает светать и небо постепенно покрывается алым цветом. — Мотылёк, — улыбнувшись ответил парень, разворачивая к себе мужчину и целуя его в губы.