Виртуоз

Бледные тонкие пальцы захватили все его внимание, но Гарри, сидя на высоком табурете, продолжал медленно оглядывать зал. Его взгляд постоянно против воли возвращался к виртуозной игре этого красивого парня, не давая возможности сосредоточиться. Когда тот изящно ставил мост, склоняясь над столом и гоняя в руке блестящий в свете ламп кий, медленно прицеливаясь в центр цвета слоновой кости биток, все мысли улетучивались. Гарри смотрел, не отрываясь, чувствуя, как глоток холодного игристого вина колет язык. Уже вторую партию парень начинал с кия складывать один за другим шары, лишь изредка останавливаясь и молчаливо разглядывая стол в поисках более удобного удара. Белый костюм сидел на нем «с иголочки», окружая его в полумраке бильярдного зала едва уловимым сиянием. Гарри затянулся и, лениво выдыхая сигаретный дым, мысленно выругался: парень мешал ему заниматься тем, за чем он пошел на этот маггловский прием. Удар с оттяжкой — и шар, сделав дуплет, звонко коснулся девятки, отправляя ее прямо в дальнюю лузу. — Партия, джентльмены, — спокойно, без каких-либо эмоций молодой человек обратился к соперникам. Трое нетрезвых магглов, сидевших на диване напротив бильярдного стола, выглядели обескураженно. Забыв про бокалы с бренди в зажатых ладонях и не глядя на столбики пепла, осыпавшиеся на лацканы смокингов, они продолжали пялиться на опустевший стол с сиротливо стоящим битком. Гарри потушил сигарету и спокойно поднялся со своего места. Здесь искать было больше нечего — объекта, которого он ожидал встретить на этом маггловском приеме, в зале для джентльменов, как называли курительную комнату с бильярдным столом и удобными диванами, не было. Он выругался, понимая, что вряд ли найдет его. Решив проверить все в последний раз, он скривился, вспоминая, что придется вернуться в общую гостиную, где, скорее всего, подали десерт, а значит, большинство гостей уже сидят за столиками. Как и те, с кем он пришел на этот прием. Хуже перспективы не было, чем опять выслушивать восторженные речи министра и его миловидной жены, которые, несмотря на строжайший запрет хоть как-то привлекать к нему внимание, весь вечер общались только с ним, заговорщически подмигивая и предлагая любую помощь в расследовании. Шеклболт намекал, что с этими магглами нужно быть начеку, но только проведя первый час в их компании, Гарри наконец понял, почему: они могли разговорить, пожалуй, кого угодно, не стесняясь выражали свою симпатию и болтали, перебивая друг друга. Только годами выработанная привычка сдерживать эмоции — то, что так безнадежно не удавалось ему во время учебы в Хогвартсе и так профессионально получалось сейчас, — помогала останавливать докучливые расспросы. Теперь достаточно было одного хмурого взгляда. Войдя в зал, Гарри остановился у столика с коробкой для благотворительности, осторожно беспалочковой магией ощупывая все помещение. Он вздохнул, машинально сжимая в руке рекламный проспект благотворительной организации. «Вот бы еще мальчишка-информатор ничего не напутал. Подонок, водящий за нос и Аврорат, и маггловский Скоттланд-Ярд, еще появится на этом приеме», — подумал он, чувствуя, как от усталости начинает болеть голова. Вычислить преступника не удавалось из-за противоречивости улик. Некоторые из них указывали на магические способности мошенника, хотя обилие чисто маггловских приемов, которые тот использовал в своих аферах, ставило под сомнение, что это действительно так. Основных версий у Аврората было три. Две сводились к тому, что так действовать в одиночку невозможно и у мошенника есть сообщник. Кто помогал ему, маггл или волшебник, и кем является сам Виртуоз, выяснить они так и не смогли. Третью версию на днях подкинула его недавно сформированная аналитическая группа: возможно, это действовал одаренный магглорожденный самоучка, поэтому он отлично знал не только магический, но и маггловский мир. Эта версия объясняла, почему заклинания использовались редко, и те — базовые. Гарри эта версия казалась наиболее вероятной, хотя большинство участвовавших в расследовании магглов совершенно не верили в это. Самым неприятным было то, что доказать ее он не мог: с понедельника начинался давно согласованный отпуск, в который Кингсли его отправлял уже второй год. Еще раз отложить его из-за очередного расследования было нельзя — он клятвенно обещал Шеклболту, что больше не будет пренебрегать своим здоровьем и хорошо отдохнет. И вот теперь он стоял посреди маггловского приема и понимал, что и так запутанное расследование предстоит отложить на две недели: объединенная команда авроров и следователей вряд ли что-нибудь нароет. Тем более, только его стараниями им удается хоть немного действовать сообща, почти не переругиваясь и только изредка подкалывая друг друга. Пусто. В зале все также не было ни намека на магический след, кроме его собственного. Гарри опять нестерпимо захотелось закурить, и, поминая Мерлина и Моргану, он пожалел, что уже ушел из зала для джентльменов. Увидев, как супруга министра машет ему рукой, словно заблудившемуся школьнику, отставшему от экскурсии в Британском музее, Гарри с трудом нацепил подобие улыбки и, помахав в ответ, начал продираться ей навстречу сквозь толпу гостей. Чувство обреченности давило, а осознание тщетности проделанной работы заставляло в бессилии сжимать палочку сквозь дорогую ткань парадного костюма. Злость на изворотливого мошенника, начинающая разливаться в груди, мешала контролировать клокочущую внутри магию, и, в сотый раз проклиная его, Гарри медленно выдохнул, пытаясь унять бешеный пульс. Отдышавшись, он скользнул взглядом по потолку, проверяя второй этаж, но там тоже было пусто. Вот уже несколько месяцев они безрезультатно хватались то за одну, то за другую версию. Даже получив доступ к Большой Магической Картотеке, сделанной после введения закона о Контроле Безопасности Магического Мира, они мало что нашли. Картотека слыла самой полной базой данных волшебников, какая когда-либо существовала. В нее были внесены все живущие маги, а зачарованная связь с большой книгой Хогвартса, в которой появлялись имена новорожденных волшебников, позволяла картотеке самой формировать новые и новые карты. Кое-как получив фоторобот подозреваемого, объединенная команда рыла землю, чтобы найти мошенника. Гарри сам присутствовал на допросах всех, подходящих под расплывчатое описание, проверяя также соответствие магического следа и даже несколько раз применяя легилименцию. Он отчаянно надеялся, что хоть кто-то из допрашиваемых окажется сообщником или самим Виртуозом, но ни единой зацепки найдено не было. Почти год топтания на месте, называемым расследованием, красноречиво намекал на упущенные улики. Но было непонятно, где их искать, если все аферы Виртуоза Гарри уже знал наизусть, но так и не находил ничего. С другой стороны, как бы ни прозвали мошенника, Гарри глубоко сомневался, что тот действительно неуловим. Когда-то давно, еще в учебке, престарелый преподаватель по Тактике расследований говорил: — Преступник боится, и страх быть пойманным движет им. Он придумывает все более хитрые комбинации, чтобы замести следы. Конечно, уровень сложности ограничен его интеллектом. Но преступник всегда на один шаг впереди вас: он уже знает о своем будущем преступлении, пока вы расследуете его последнее. У вас два выхода: или надеяться на его промах — случайно оставленную улику, добровольного свидетеля — или же научиться мыслить, как он, предугадывая его следующий шаг. Когда же расследование заходит в тупик, надеяться можно только на чудо. И Гарри почти поверил, что случилось чудо. Свидетель — хваткий торговец артефактами, которому сбыл свой последний трофей Виртуоз, — в Аврорате был. Охотно рассказывая о внешности самого преступника, явно замаскированного, он ничего не мог рассказать о том, откуда тот появился и куда исчез. Даже слитые воспоминания не давали конкретной информации. И только молоденький помощник торговца, явно нервничавший во время обыска, незаметно подошел к Гарри, когда авроры уже заканчивали свою работу, и, попросив сигарету, предложил выкупить собственное воспоминание. Гарри с трудом подавил желание заавадить глупого дилетанта-информатора на месте. Торговаться с Авроратом Гарри не позволял никому. Красноречивый взгляд и обещание «комфортабельного» отдыха в Азкабане сразу подкинули парнишке идею добровольной передачи своего воспоминания. Он рассказал о крохотной детали, не замеченной торговцем артефактами, но подмеченной им — мелькнувшем в руках мошенника конверте с золотым вензелем в виде скрещенного флага и меча. Когда Гарри показал ему точно такой же конверт с пригласительным, лежащим уже неделю в его собственном кармане, тот радостно закивал и подтвердил, что именно такой был у Виртуоза. Подойдя к столу и поблагодарив жену министра за выбранный для него десерт, Гарри сел, сразу же взяв изящную ложечку. Не чувствуя вкуса, он машинально ел, уставившись на карточку с собственным именем, стоящую рядом с бокалом. Стараясь делать вид, что внимательно слушает рассказ министра об их последней встрече с Шеклболтом, он мысленно удивлялся лаконичности и стилю аксессуара. На прямоугольной картонке, ослепительно белой в свете множества ламп, тонкими золотого цвета буквами было написано его имя. И память вернула воспоминание о молодом бильярдисте, окруженным сияющим ореолом, напоминая о совсем недавно испытанном восхищении его движениями и профессионально точной игрой. По воцарившейся за столиком тишине Гарри неожиданно понял, что министр его о чем-то спросил и ожидает ответа. Вежливо попросив повторить вопрос, он попытался прогнать ненужные воспоминания и сконцентрироваться на разговоре. Переведя взгляд в сторону, он едва не дернулся, как от попавшего в него заклинания: через несколько столиков от них, плавно лавируя между толпой гостей, проходил парень из его воспоминаний. Гарри уже открыл было рот, чтобы спросить у министра, чей это отпрыск так профессионально играет в «девятку», когда заметил едва уловимое движение узкой ладони, почти по касательной прошедшей вдоль кармана седовласого аристократа, стоящего на пути юного бильярдиста. Гарри резко поднялся и, наспех извинившись и отложив салфетку, стал пробираться следом за исчезнувшем из поля зрения. Белый костюм мелькнул где-то сбоку, когда Гарри наконец вышел из большой гостиной и, ведомый инстинктом, свернул в тот же коридор. Зачем он, словно ищейка, унюхавшая след, умчался преследовать этого парня? Навряд ли этот смазливый сосунок поможет выйти на Виртуоза. Но выработанная годами привычка верить в свою интуицию подгоняла все сильнее. Услышав какой-то щелчок, Гарри свернул на повороте, почти стукнувшись носом о темную дверь. Уже схватившись за ручку, он неожиданно остановился, понимая, что за ней может оказаться обычная подсобка и тогда он выдаст себя с головой. Достав палочку, Гарри попытался просканировать помещение. Какой-то глухой звук заставил его затаить дыхание. Дернув дверь на себя, он увидел только темную лестницу, ведущую куда-то вниз, и еще одну дверь с небольшим окошком, пропускающим сквозь матовое стекло свет от уличного фонаря. На то, чтобы преодолеть несколько ступенек, ушло не больше пары секунд, и он следом за парнем вылетел во внутренний двор. Щурясь от яркого света, он переводил взгляд с одной стены на другую, пытаясь понять, куда делся мальчишка, когда услышал рядом с собой чей-то голос. —… и ты отдашь нам то, что обещал, — угрожающе пробасил неизвестный мужчина. — Сэр, вы меня с кем-то перепутали, — спокойно отвечал бильярдист. — Пожалуй, вам стоит отпустить меня, не то мой отец сообщит своим друзьям из министерства, что его сын подвергся нападению прямо на благотворительном вечере в честь дня рождения королевы. Здесь повсюду камеры. Вряд ли вам удастся исчезнуть, если ваши фото будут у каждого полисмена. Гарри осторожно прошел вдоль стены, подходя к пятну света, в котором видны были силуэты нескольких мужчин. — Перепутали? Не вешай мне лапшу на уши, сосунок, мы точно знаем, что это твой байк, — сказал самый высокий, указывая на стоящий рядом мотоцикл. — Давай же, отдай нам ту игрушку. — Я не в курсе, о чем это вы, — продолжал упираться парнишка. Верзила резко выкинул руку вперед, и Гарри услышал характерный хруст хрящей и приглушенный вопль. — Гил, похоже, он правда не в курсе, — с опаской оглядываясь, пробурчал один из державших парня. Раздался металлический щелчок, и Гарри заметил, как в свете фонаря блеснуло лезвие небольшого ножа. — А это мы сейчас проверим, — ухмыльнулся Гил и приблизил лезвие к окровавленному лицу парня. Понимая, что еще секунда промедления может стоить жизни, Гарри, на ходу бросая невербальный Петрификус, вышел на свет. Бандиты дернулись, прикрываясь парнем, как щитом. Гарри приложил их обоих, и они, резко отпустив вырывающегося мальчишку, рухнули на землю. Подойдя ближе, Гарри заметил изумленный взгляд и, не говоря ни слова, по очереди наложил на валяющихся на земле Обливейт и Сонные чары. Парень продолжал стоять, хотя было бы логичнее, если бы он пустился наутек. Гарри даже приготовился пустить ему вдогонку пару заклинаний, но молчаливый, словно под Силенцио, мальчишка только смотрел на него блестящими глазами, даже забыв про сломанный кровоточащий нос. — Эпискеи, — произнес Гарри, не в силах больше видеть кровь. Тот дернулся и стал ощупывать разом заживший нос. — Спасибо, — пробормотал он хриплым голосом, начиная хлопать по карманам, видимо, в поисках носового платка. — Я ваш должник, мистер. — Должник? — Гарри сделалось смешно, и если бы не нелепый вид заляпанного кровью дорогого костюма, он бы попытался представить какой-нибудь интересный способ возврата долга, о котором только что упомянул мальчишка. — Да забудь. Только подожди, — сказал Гарри, переложив палочку в другую руку и приподнимая его за подбородок — вынуждая того посмотреть ему в глаза. Гарри очень хотелось увидеть вблизи взгляд того, о ком он думал почти весь вечер. Пара секунд до того, как наложить Обливейт. Светлые глаза на почти детском лице выглядели излишне серьезно, внимательно изучая его самого, вызывая неуютное чувство, как будто парень резко повзрослел. От былой легкости не осталось и следа. Гарри хотел было спросить, даже не понимая еще что именно, когда тот резко выхватил из внутреннего кармана палочку и произнес: — Экспеллиармус! Гарри вздрогнул и качнулся назад, почувствовав, как его собственная палочка выскользнула из рук. От удивления его будто парализовало. Парнишка тут же отшвырнул добычу и, пятясь, сел на свой мотоцикл. — Простите, что так получилось. Только Обливейт мне сейчас ни к чему, — сказал он, заводя мотоцикл. — Еще раз спасибо, что помогли мне. Прощайте, — выкрикнул он и вместо того, чтобы резко стартовать, просто исчез. — Драккл тебя раздери, придурок, — очухавшись от шока, Гарри выругался и призвал невербальным Акцио палочку. — Порт-ключ, как я не догадался. Бандиты-неудачники лежали колодами под ногами. Гарри еще раз огляделся и неожиданно понял, в какую глупую ситуацию попал: был обманут мальчишкой, которого только что спас. Усталость последних дней навалилась на него тяжелой ношей, усиливая головную боль. Опять выругавшись себе под нос, Гарри аппарировал в свою холостяцкую квартиру в новом районе и, несколько неуклюже стягивая с себя ставший ненавистным костюм джентльмена, завалился на диван, хватая стоящую рядом бутылку. Плевать, на все наплевать. Пару глотков виски и спокойный сон. А завтра он не станет вспоминать, каким бесполезным вышел вечер: преступника он не поймал, бильярдиста-воришку — упустил, да и резкое исчезновение необходимо будет объяснить Шеклболту, ведь министр с супругой явно расчитывали, что он вернется и объяснится. Завтра у него начинался отпуск. И судя по сегодняшней замедленной реакции, он ему был действительно нужен.