easy revenge (and her eyes)

      И всё-таки, кажется, Медведева плохого не посоветует, ведь и правда пришлось немного подождать, и Саша сама пошла на следующий шаг. Это так нравилось Ане. Она чувствовала себя прекрасно в этих отношениях, хоть её и смущал момент, что Трусова делает всё сама.       Вдруг она подумает, что Щербаковой всё равно? Однако Трусова так не думала, ей хватало лишь одного взгляда Ани, чтобы понять, что старается она не зря. Так вот, всё произошло в день, что ни коим образом не отличался от других. Они как обычно встретились у входа в здание, пообедали вместе, и вот настал вечер. Все сбегают домой, словно апокалипсис случится, если они пропустят своё шоу по телевизору строго в восемь вечера пятницы.       Ну как там говорилось? Влюблённые часов не наблюдают. Скорее игнорируют, ведь зачем следить за временем, что так и старается кончиться побыстрее и развести пылающие сердца. Однако в этот вечер Саша с Аней решили, что время может сходить куда подальше, и поехали к начальнице домой.       В машине пара обычно включала музыку. И когда они куда-либо ехали вместе, место водителя чаще всего занимала Саша со словами: «Я всё же лучше вожу». Эта фраза не была попыткой унизить или же обидеть Аню, а просто подколом.       Один раз, когда они куда-то выбрались и Аня была за рулём, машину увозили на эвакуаторе. Но это было в первый и последний раз! По крайней мере Щербакова так говорила. И вот с тех пор во всех их поездках шофёр — Саша.       Так вот к музыке. Часто это было что-то ненавязчивое, однако иногда бывали исключения. Могло играть что-то старое, спонсируемое пенсионным фондом, под что Аня яро подпевала и мотала головой так, будто была на концерте, а не в салоне автомобиля. Сашу всегда это забавляло.       Саше в целом нравилась Аня своей искренностью и открытостью. Она словно была простая, как какое-то уравнение во втором классе. Всё понятно до безобразия, правда, безобразия-то не было. Эта простота не надоедала. Да, Аня умела ломаться, но и это у неё получалось делать с особым шармом. Саше нравилась эта частичка Ани больше всего.       И вот они подъезжают к дому, явно счастливые. В эту ночь выпала очередь жилища Трусовой принимать гостей. На удивление Ани, у Саши был всегда порядок. Хотя на рабочем месте творился хаос. Трусова объясняла это следующим. — Я дома редко появляюсь из-за работы. Все моя жизнь в офисе, как ни крути, — как-то застенчиво улыбнулась Трусова, не первое удивление порядку, звучала она, как тот самый завидный холостяк.       И Щербаковой тоже нравилась такая Саша. Их отношения были приторно идеальными, и ничего не могло их испортить и не портило. Привычное парковочное место, выгрузка пакетов с продуктами, лифт, суета с ключами, и вот дом, милый дом. — Так, что из купленных продуктов мы готовим сегодня, а что завтра? — интересуется Аня, раскладывая овощи и думая, куда совать мясо. — Я не знаю как ты, но я пока есть особо не хочу, — разворачивается и бросает Саша, наводящая порядок в прихожей.       Аня вздыхает и решает отправить мясо в морозилку, а всё остальное аккуратно расставить в холодильник. И вот последняя пачка какой-то травы, они же всё-таки взрослые люди и должны хоть иногда правильно питаться, закинута на полку. Как только дверь холодильника закрывается, Аня не успевает развернуться, а её уже обнимают со спины.       Трусова словно кот, которого игнорировали весь рабочий день, жмётся и вот-вот заурчит. Щербакова искренне любила такое проявление чувств, поэтому аккуратно развернулась в чужих руках и обвила своими Сашину шею. — Ты красивая, — говорит Трусова, глядя в глаза. — Только поняла? — ехидничает Аня. — Ой, ну тебя, — бурчит Саша и расцепляет контакт. — Да шучу я, подожди, — тянет Щербакова, а после так же тянет Трусову за руку, дабы наконец дотянуться до губ.       Такие чувственные вечера всегда были отдушиной. Интересная работа, домогательство на рабочем месте Аня не признает, что ей нравится, и такие посиделки лично. Кажется, Саша всё ещё была и остаётся идеальной.

***

      Утро после бурной ночи какое-то лениво-приятно-уставшее. Так думает Аня, которая привыкла просыпаться раньше Саши. Вчера их милые обнимашки и поцелуйчики переросли во что-то большее. Красивое, приятное и… громкое. Бедные соседи.       Трусова ворочается в одеяле, а после открывает заспанные глаза. Аня сразу же тонет в красивых зелёных очах. И ей даже почти не стыдно за такие клишированные фразы в голове. Хотелось найти сборник красивых и банальных комплиментов, чтобы сыпать ими во всех удобных и неудобных ситуациях. — У тебя зелёные глаза, — из всего возможного вываливает Аня, сама не понимая смысл сказанного. — А у тебя карие, — хихикает Трусова и подаётся вперёд, чтобы поцеловать в лоб. — Мне нравится смотреть в них по утрам. Они при свете солнца из окна особенно красивые, — продолжает свои великие рассуждения Аня, думая про себя: а может, глаза такие красивые не из-за солнца, а из-за того, что они Сашины? — Хочешь смотреть в них каждое утро? — спокойно спрашивает Трусова. — Очень, — честно и коротко. — Тогда переезжай ко мне, — более серьёзно предлагает Саша.

***

      Переезд отлично сказался на общем настроении Ани. Она смогла перестать переживать по поводу своих отношений, ведь всё продвигалось, Саше было правда интересно. Алина могла спокойно выдохнуть, ведь ей больше не ебали мозги не беспокоили проблемами.       Помимо этого близился январь, а это значит Новый год. Праздники. Это была первая причина. Вторая крылась в первой годовщине отношений, хотя было сложно назвать какую-то определённую дату. Вернее сложно было её запомнить, ибо Аня была безумно падка на важные даты. Именно поэтому она пыталась всеми правдами и неправдами восстановить пропавшее из памяти событие.       С этими мыслями Щербакова работала, а после возвращалась в Сашину, вернее уже и в свою отчасти, квартиру. Там можно было выдохнуть и расслабиться. Трусова никогда не напрягала делами, и из-за бытовых моментов они никогда даже не спорили. Тем более дел было не так уж и много, учитывая, что уборка полностью исключается из-за услужливой дамы, которая моет дом полностью раз в неделю или две.       Они ездили на работу вместе и возвращались вместе. Всё свободное время вдвоем, и никто не уставал. Можно было назвать это началом отношений, но ведь прошёл целый год. Аня бы так и продолжила занимать себя всем этим счастьем, если бы не один звонок. — Ты там умерла? — спрашивает Алина, как обычно игнорируя слова приветствия в любых разговорах. — Нет, с чего ты взяла? — спрашивает Аня, перекладывая телефон поудобнее и продолжая готовить ужин. — Ты посмотри, пожалуйста, на кучу непрочитанных за пару недель и пропущенных, — слегка или не очень обижено просит Загитова. — Чёрт, извини, ты же сама знаешь, — Щербакова вздыхает грустно, ведь забывать про друзей неправильно. — Работа и праздничная суета, я просто не успеваю разорваться. — Знаю я твою работу, — достаточно грубо. — Я понимаю, что у тебя отношения и все дела, но могла бы хотя бы на последнее ответить. Это было важно, — говорит Алина. — Хорошо, извини, ты права, — Щербаковой и правда стыдно. — Ты можешь повторить, что произошло? — Мы с Женей взяли паузу, — выпаливает Загитова подавленным голосом. — Ты мне нужна, приезжай, пожалуйста.

***

      Аня никогда не могла проигнорировать свою лучшую и единственную подругу, поэтому, не думая, сорвалась к ней, предварительно написав Саше о том, что дома её не ждать пару дней, ибо надо отъехать к Алине.       И вот они уже как несколько дней находятся у Али дома, Трусова отнеслась понимающе и дала несколько выходных. Чудо, а не начальник. Правда, чего не скажешь о работодателе Загитовой. Ну да, она ведь с этим старым мужиком не спит, в отличие от Щербаковой, но об этом лучше промолчать. — Она вернётся? — в очередной раз задаёт один и тот же вопрос Алина. — Пауза не означает конец. На то она и пауза, что обычно после неё следует продолжение, — философски отвечает Аня уже который раз.       Щербаковой было не дано понять, что произошло между этими двумя, но если эти женатики разошлись, то удивительно, что мир цел после такой ссоры. Однако, если быть серьёзной, то девушка не знала, за кого переживать сильнее, ведь сердце разрывалось на две части: одна отдана Жене, другая — Алине.       Девушек Аня полюбила одинаково сильно, несмотря на то, что с одной из них была знакома дольше. Поэтому, когда Загитова всё же уснула, Щербакова решила набрать Медведевой и узнать, что произошло. — Привет, — на том конце трубки человек явно только проснулся. — Привет, — Аня не очень понимает, с чего начать. — Ты уже знаешь, раз звонишь, да? — обречённо спрашивает Женя. — А зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? — хмыкает Щербакова. — Я не знаю, Ань, честно, — подавлено говорит Медведева. — Я устала. Не от Алины, а в целом от всего. Мне кажется, что надо отдохнуть. Я не хотела делать ей больно. Мне самой не нравится наше молчание. Я уже жалею. — А ей ты об этом говорила? — самый логичный вопрос в мире. — А если поймёт неправильно? А если я устала от наших отношений, но ещё просто не поняла это? — Женя сильно переживала и, кажется, говорила не с Аней, а с собой. — Медаль за самокопание и накручивание уходит Евгении Медведевой. Браво, — с сарказмом выдаёт Щербакова. — Если ты не обговоришь все свои «если» с Алиной, то сделаешь хуже вам двоим. Ведь если ты правда чувствуешь себя сейчас так без неё, вряд ли это так быстро изменится. А это и есть показатель того, что ты устала не от неё. Может, тебе взять отпуск и провести его с любимой? Не хочешь с ней, проведи его одна. Отдохни, займись тем, чем не занималась никогда и не стала бы. А может вообще ничего не делай. Ты хотя бы попробуй. — Наверное, ты права… — тихо начинает Женя, но закончить ей не дают. — Не наверное, а точно. Я переживаю за вас и не знаю, куда себя деть. Пожалуйста, заботься о себе. Если ты захочешь порвать с Алиной, просто убедись, что тебе действительно будет лучше, — Аня говорит серьёзно. — Спасибо, правда. Мне нужен был человек, который не осудит меня, — шмыгает носом в трубку Женя. — Захотелось тебя обнять. — Мне тебя тоже, дурёха, — улыбнулась в Аня.       На этом их разговор перешёл на нейтральные темы, не касающиеся ничьих отношений. Поговорив так ещё полчаса, девушки попрощались. Аня пошла будить Алину, чтобы поговорить. Она очень любила свою подругу, но не могла полностью бросить работу. — Просыпайся давай, — тыкает кокон из одеял Щербакова. — Чего тебе? — кокон, оказывается, живой. — Я поговорила с твоей ненаглядной, — начинает Аня. Алина сразу же выпутывается из-под одеял и смотрит на Щербакову глазами, полными надежды. — Дай ей просто время, хорошо? — спрашивает Аня. — Понимаешь, всем сейчас нужно разобраться со своей головой. Тебе тоже, кстати. — Хорошо, наверное, ты права, — тихо говорит Загитова. — Не наверное, а точно, — улыбается Аня, чувствуя, что эта фраза была создана только для неё.

***

      Возвращаться уже в общую квартиру оказалось невероятно приятно. Она чувствовала себя прекрасно. Саше осталось работать всего пару часов, поэтому девушка решила приготовить ужин.       Аня включила музыку в наушниках и начала заниматься делами на кухне. За пару дней без неё Трусова смогла развести бардак, который пришлось убирать. Время пролетело как-то незаметно.       Раздался поворот ключей, а после шум открывающейся квартиры. Аня сразу устремилась в прихожую, жаль, каравай с солью забыла. Саша была красная от мороза, жутко уставшая, но стоило ей увидеть Щербакову, всё это как рукой сняло. Она хотела обнять свою девушку, но Аня выставила между ними руку. — И не смей подходить ко мне в своей холодной одежде. Раздевайся, и мыть руки, — в каком-то приказном тоне проговорила Аня, хотя даже сквозь него можно было заметить, что она тоже очень рада видеть Сашу.       Трусова, не смея перечить, сделала всё перечисленное и прошла в кухню, где её ждала Аня. Щербакова снова что-то делала у плиты, а Саша как обычно подошла и обняла сзади. Всё было так романтично, если бы Трусова не решила засунуть свои ладошки под футболку Ани. — Что ты творишь? — зашипела девушка. — Мне холодно, убирай. — Так в этом и смысл, — улыбнулась Саша в шею Ани. — Надо было меня целовать при встрече. — То есть, если поцелую, то уберёшь свои ледяные культяпки? — хмыкает Щербакова. — Может быть, ты проверь, — продолжает игриво отвечать Саша.       Со вздохом Аня разворачивается в объятиях и целует. И в голове всё отключается. Щербакова сама и не подозревала, что может так соскучиться по одному поцелую. — Всё, а теперь есть, — командует Щербакова.

***

      Утро после прекрасного вечера началось не так позитивно, как должно было. Проснувшись, Щербакова почувствовала непонятную тяжесть в голове и ком в горле. Кажется, она заболела. Руки сами находят телефон на тумбочке и отправляют одно сообщение. — Вот как ты умудрилась заболеть? Мне тебя на больничный теперь сажать, да? — слышится с кухни.       Аня тихо смеётся в кровати с реакции своего начальника, но позже смех превращается в кашель. Трусова сразу приходит на эти звуки явно умирающего от простуды человека. — Боже, как ты смогла заболеть? — обеспокоено спрашивает Саша. — А вот нечего всяким руки холодные мне под одежду совать, — говорит Аня без обиды в голосе. — А раньше тебе нравился контраст температур, — в Трусову летит подушка. — Да ладно, ладно. Оставайся дома, я дам тебе больничный, — заботливо говорит Саша. — Я вызову врача на дом, чтобы ты не ходила никуда в таком состоянии.       Аня лишь кивнула, забирая подушку. После ухода Трусовой в квартире стало как-то пусто. Градусник говорил, что температура тела была явно повышена, поэтому было принято самое правильное решение — лечь спать и ждать во сне, пока придёт врач.

***

      Звонок в дверь выбил Аню из сна. По ощущениям всё стало только хуже. С трудом поднявшись с кровати, девушка открыла дверь, пуская в квартиру мужчину лет сорока. Она задавал обычные вопросы, а после провёл осмотр. — Ну, что, милочка, Вам бы дома полежать хотя бы недельку, пока не почувствуете себя лучше, — проговаривает врач, что-то записывая. — И после не спешите выходить на работу. Дайте иммунитету окрепнуть.       Забрав рецепт, Аня проводила врача и написала Саше, какие лекарства ей стоит купить. После Щербакова не нашла в себе сил ни на что, кроме сна. Кровать была слишком притягательной и мягкой, поэтому Щербакова снова уснула.       Вечер наступил незаметно. Почти весь день Аня то спала, то смотрела какие-то тупые сериалы, под которые засыпала, делая перерыв на приём пищи. Но вот наступил такой долгожданный час, и Саша вернулась с работы с лекарствами. — Привет, — произнесла Трусова, разуваясь. — Лекарства в пакете, — сказала девушка, отдавая пакет. — Привет, спасибо, — Аня забрала его и ушла на кухню разбираться, что и когда пить.       Дальше должно было следовать привычное общее времяпрепровождение, но Саша сказала, что ей нужно работать, и закрылась в своём кабинете. Аня ждала её в кровати, но, так и не дождавшись, уснула. Наутро кровать была уже пуста.

***

      В таком режиме протянулась целая неделя. Аня почти шла на поправку, Саша всё больше отдалялась. Сначала Щербакова оправдывала это временными трудностями на работе, но с каждым таким днём было всё сложнее и сложнее так думать.       Аня решила поговорить об этом сегодня же вечером. Хотя на самом деле желание появилось уже пару дней как, но загруженный график Трусовой не давал ни минутки на разговоры. Или она не хотела.       Щербакова ждала свою девушку с работы в кровати, ибо потеряла какой-либо смысл её встречать. Наверное, так она пыталась выразить свою обиду, в существовании которой сама была не уверена. — Привет, — говорит пришедшая Саша. — Ты как? Стало лучше? — звучат уже дежурные вопросы. — Привет, да, уже гораздо лучше, — отвечает Аня, а после чего глубоко вдыхает и говорит: — Мне кажется, нам нужно поговорить. — Да, что случилось? — удивлённо спрашивает Трусова, и Щербакову пронзают сомнения. — Ты как будто отдалилась от меня в последнее время. Что происходит? — с каким-то волнением спрашивает Аня.       Повисла пауза, а тишина заполонила всю комнату. Трусова залезла к Ане в кровать и приобняла девушку, перед тем как начать говорить. Щербакова очень боялась услышать что-то плохое. — Прости меня, пожалуйста, я знаю, как это выглядит, — начала аккуратно Саша. — Я привыкла общаться с тобой на работе, но вот тебя там нет, и я начинаю злиться на это. Я старалась загрузить себя работой, чтобы не думать об этом, но получилось только хуже, — Трусова думает, что ещё добавить. — Прости меня, малыш.       Саша наклоняется и целует Щербакову в нос, чтобы хоть как-то попросить прощения. И Аня прощает. Уже кажется, что она особо и не злилась на девушку. В голову приходит идея. — Слушай, мне уже лучше, может, я выйду на работу? — Щербакова улыбается. — Мы сможем больше времени проводить вместе, да и я хороший специалист, со мной будет легче. — Нет, — просто и чётко отвечает Саша. — Почему? — Аня действительно не понимает ничего. — Врач сказал, что тебе надо посидеть ещё дома, после того как ты вылечишься. Давай поступим так, как надо, — спокойно говорит Саша.       Последняя фраза въедается в голову и не хочет уходить вон. Трусова хочет как лучше, а Аня просто ослеплена этой любовью. От чего-то Щербаковой становится не по себе. Может, и правда надо просто поступить так, как надо.