Утро первым делом отозвалось в голове тяжестью, присущей похмелью. Не самая приятная штука, знаете ли. Аня подумала так же и захотела перевернулась на другой бок, однако поняла, что ей что-то мешает. Как выяснилось, мешала ей чужая конечность, а именно Сашина.
Теперь это утро начало становиться интереснее в голове Щербаковой, ибо попытки вспомнить, чем же они таким занимались вчера вечером и ночью, не особо были успешны. Телефон, чудом оказавшийся на прикроватной тумбочке, показывает, что уже полдень. Это означает лишь одно — надо вставать, ибо провести все выходные в кровати так себе идея. Хотя, кажется, мило сопящая Трусова под боком вовсе и не против.
— Саш, — поворачивается лицом к девушке Аня, — давай вставай, — продолжает ласково звать Щербакова, хотя никакого эффекта это не производит. Саша лишь кутается в одеяло поглубже, прячась от шума. — Трусова, быстро встала! — включила командный голос Аннушка.
Красная макушка быстро дёрнулась и вскочила. Саша приняла сидячее положение, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, что же произошло и кто её так агрессивно будит в выходной-то день. Но как только зелёные глаза наткнулись на причину утренних «страданий», лицо окрасила улыбка.
— Доброе утро, — говорит, зевая и подтягиваясь, Трусова. — Будить меня криками было не обязательно, ты вчера мне ими спать не давала.
От такого комментария Аня зарывается в одеяло, лишь бы не показывать то, что она покраснела. И как раз вовремя: память начала работать, показывая картинки вчерашнего вечера, плавно перетекающего в ночь. Это было что-то безумное и приятное. Такие мысли вызвали сухость в горле.
— Не вредничай, — пробубнила куда-то в одеяло Щербакова. — Лучше принеси воды, пожалуйста, — попросила девушка, высовывая лицо из-под одеяла и делая глаза того самого кота из Шрека.
Пока Трусова, что-то бурча себе под нос, удалилась на поиски графина с водой, Аня приняла полусидячее положение на кровати. Мысли не давали покоя, правда, теперь это были не картинки из видео для взрослых с её участием, а что ни на есть настоящее беспокойство. Точнее, конкретно одно: а не потеряет ли Саша интерес после того, как они переспали?
Щербакова, если быть уж совсем честными, до дрожи боялась такого исхода. Девушка привыкла быть сильной и независимой, показывать своё я и вызывать восхищение в чужих глазах. Однако когда такие люди постепенно начинают открываться и доверять другим, то мигом меняются. Это больше не всесильные и богоподобные создания. Это безумно ласковые, словно коты, и требующие внимания, словно цветы, существа.
— Вот тебе вода, моя госпожа, — прискакала Саша из другой комнаты.
Почему-то в этот момент большая часть переживаний девушки резко развеялась. Только проснувшаяся, лохматая, босая и толком не одетая, только завёрнутая в халат, который не удосужилась даже завязать, Саша принесла своей девушке воды.
— Спасибо, — растаяла Аня, забирая стакан и утоляя жажду, остаток оказался на тумбочке. — Иди ко мне.
Щербакова позвала Трусову к себе и, как только та оказалась на кровати, обхватила её лицо руками и притянула к себе. Она зависла на пару секунд, глядя в глаза напротив, ища там ответ, наверное, на самый сложный вопрос во вселенной. И, кажется, находя, притянула к себе ещё ближе, целуя. Этот поцелуй не был похож на те, что были между ними прошедшей ночью. В нём не читалось море страсти. В нём читалось обещание и какая-то любовь?
Саша так и не смогла закрыть свои удивлённые очи во время поцелуя. Такое количество инициативы от Аннушки очень приободряло её и давало шансы выстроить что-то действительно крепкое в плане романтических отношений. Трусова улыбнулась в их медленном танце.
— Какая у нас развлекательная программа на сегодня? — вопрошает Щербакова, вновь откидываясь на подушки.
— Я бы сказала, что проваляться в кровати весь день, но дай угадаю, такое тебе не особо понравится, — ухмыльнулась Саша, слышала некоторое ворчание со стороны подушек. — Поэтому нам надо одеться и позавтракать. После мы пойдём покорять озеро.
***
Завтрак обошёлся без инцидентов и был, на Анино удивление, вкусным. Спокойно вернувшись в номер и переодевшись, две девушки отправились к заднему выходу из отеля, который как раз таки и вёл к озеру. Там открылась тайна «покорения озера».
— Ты хочешь, чтобы мы с тобой утонули, да? — удивлёно вопрошает Щербакова.
— Ну почему сразу утонули-то? — напыщенно дуется Саша. — Я умею плавать, поэтому всё под контролем.
— А я нет, поэтому мы все обречены, — пробормотала Аня Саше в спину, пока та двинулась к арендодателям лодочек.
Спустя каких-то пятнадцать минут лодка была в их распоряжении, и девушки уже пытались залезть в неё, не перевернув её, ещё не отплыв от причала. Трусова, как инициатор идеи, была вынуждена взять вёсла в свои руки. Мотор же в таком случае убил бы всю атмосферу романтики, вот как оправдывала Саша своё решение.
— Я очень тебя прошу, не убей меня только, — пугливо глядя по сторонам, просит Щербакова.
— Мне незачем тебя убивать, — снова смеётся Трусова, практически подплывая к центру озера. — Слушай, всё правда будет в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, — отпуская на время вёсла, пытается убедить свою девушку Саша, держа ту за руку.
Щербакова заглянула в чужие глаза, и зелёное спокойствие оковало её. Страх хоть и не смог отступить полностью, но больше не преобладал. Захотелось остаться в этом моменте подольше, однако у Трусовой были явно свои планы и своё понимание романтичной атмосферы.
— Ну, целуй меня, целуй
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружка, — чтение стихов сопровождалось активной жестикуляцией, однако эта строчка требовала, видимо, особенного взмаха руки, который привёл к потере равновесия.
Следует учесть, что лодочки были крайне узкие и маленькие. В связи с этим одно неловкое движение и вызвало дальнейшую череду действий, а именно Сашино падение за борт. В глазах Ани всё произошло слишком быстро, чтобы хотя бы попытаться помочь, девушке оставалось лишь только удерживаться на борту.
— Блять, — первое, что сказала Трусова, кроме крика во время падения, когда всплыла.
Вид мокрой, злой и трясущейся от холода Саши в воде чем-то очень сильно рассмешил Аню. Позлившись с реакции своей девушки полминуты, Трусова также громко засмеялась. Вся эта ситуация начала приковывать внимание к паре.
— Ну всё, если ты не хочешь, чтобы я утонула или умерла от обморожения, помоги залезть назад, — просит Саша, протягивая руки к Щербаковой, как ребёнок, который хочет на ручки.
— А говорила, что умеешь плавать, — парирует Аня, хватая чужие мокрые ладошки. — Что ты творишь?
Всё, что успевает выкрикнуть Щербакова перед тем, как оказаться в воде вместе с Сашей. Поначалу было слишком страшно, паника окутывала и прилипала, как мокрая одежда к телу. Но всю эту тревожность разрушили сильные руки, которые начали поддерживать и не давать уйти на дно.
— Всё хорошо. Я рядом, — опаляя кожу своим дыханием, произносит Саша.
— На нас все смотрят, скоро приплывут спасатели. Я почти уверена, что нам выпишут штраф, — опять начинает ворчать Щербакова.
— Ну и что? Тебя это волнует? — интересуется Трусова.
— Рядом с тобой — нет, — отвечает Аня.
***
Всё хорошее рано или поздно заканчивается, как и закончились выходные. Настали рабочие будни, которые затягивают в свою рутину и не дают отвлечься ни на минуту. Но если Аня скажет, что ничего не изменилось — то нагло соврет.
Во-первых, они начали обедать вместе в Сашином кабинете, что вызывало немало слухов и вопросов у других сотрудников. Ведь всё-таки существует субординация и все дела, однако, кажется, эти двое её игнорировали.
Во-вторых, они не просто
обедали вместе. Аня была честным и хорошим сотрудником, который не против иногда задержаться на работе, чтобы успеть попасть в дедлайны да и просто облегчить жизнь компании. И в один из таких вечеров случилась ситуация, которую описать каким-либо словом крайне сложно.
Аня спокойно шла к автомату за кофе, что стоял достаточно далеко от её рабочего места, как почувствовала прикосновение сзади. Её обняли со спины. Первые мысли были: развернуться и хорошенько вмазать этому придурку, что решил таким образом убить свой тактильный
видимо не только голод.
Щербакова была уже в процессе, но после достаточно резкого разворота она начинает видеть рыжую макушку и понимать неизбежность удара. Все, что она успевает — разжать кулак, чтоб было не так больно.
— Ай, — пискнула Трусова и отстранилась. — За что, стесняюсь спросить, ты нападаешь на своего начальника?
— А с того, что мой начальник не соблюдает дистанцию и домогается прямо на рабочем месте, — хмыкает Аня, находясь в ответе, но после тон меняется. — Ты извини, я не специально. Не сильно больно?
— Всё в порядке, сама виновата, — смеётся Саша, успокаивая лишь своей улыбкой. — А вот твой начальник тот ещё негодяй.
Трусова начинает медленно приближаться, а Щербакова инстинктивно отступает, ища опору в стене. Она добыча, которую загнали в угол, и бежать некуда. Правда, бежать даже не хочется. Это минус или плюс? Думать сложно.
— Но ведь девочкам нравятся плохие парни? — Саша явно издевается, стараясь говорить тише и ниже, это точно не соблюдение субординации.
Резко помотав головой по сторонам, Аня проверила, есть ли кто в этом коридоре, и как только убедилась, что помимо них здесь лишь кофейный автомат, что явно заждался своего часа, Щербакова тут же притянула свою начальницу для поцелуя.
И всё-таки возможность быть замеченными, правда, добавляла чего-то опьяняющего. Ты вроде сосредоточен на человеке, а вроде и следишь, чтоб вас не заметили, однако в какой-то момент забиваешь на это всё, отдаваясь полностью. И этот момент отдачи чувствуется крайне приятно.
Аня отчаянно пыталась занять лидирующую позицию в поцелуе, и у неё получилось. Она поменяла себя местами с Сашей, и теперь кто кого ещё зажимал. Трусова тоже это заметила и, отстранившись, проговорила.
— Может, это ты до меня домогаешься? — играет бровями.
— Ой всё, отстань. Мне нужен кофе, — закатила глаза Щербакова и пошла к автомату.
— Давай заканчивай, я тебя до дома могу подкинуть, — услужливо предлагает Саша.
— Ты в курсе, что у меня есть машина? — смеясь, спрашивает Аня, выбирая, чем будет травиться сегодня, ибо кофе тут, честно говоря, отстойный.
— Тогда поехали ко мне, — наседает Трусова.
— Так хочется побыть со мной наедине? — смеётся Щербакова.
— Да, — просто и однозначно.
— Ну, тогда поехали, — в игривой манере отвечает Аня, не видя смысла противиться.
***
Всё же время неумолимо летело. Их отношения зависли в одной точке на несколько недель, как казалось, а на деле прошла уже парочка месяцев. Нет, Ане всё нравилось. Частые ночёвки то там, то сям. Внезапные поцелуи на работе. Недолгие поездки на пикники и частые походы в театр.
Всё это звучало действительно прекрасно, однако почему-то хотелось большего. Хотелось проводить больше времени вместе. Словно это была противная зависимость, которая вовсе никого не смущала, однако от этого не пропадала.
И вот, погрузившись в свои размышления с головой, Щербакова принимает самое правильное решение из возможных — пойти
поебать мозг позвонить самой лучшей девушке на планете. Как ни странно, эту награду забрала не Саша.
— Привет, любовь моя, — возглашает Щербакова, пребывая в приподнятом настроении у себя дома.
— Кажется, ты номером ошиблась, — говорит Женя.
Женя, с телефона Алины. Что-то не сходится. На Аню нападает шок, и она пытается вспомнить дату приезда Медведевой из командировки… И тут осенение. Как она могла забыть?! Ужасно.
— Ну или моя девушка начала мне изменять со своей лучшей подругой, — смеётся с такой паузы собеседника Женя.
— А то есть я не твоя лучшая подруга? — наигранно обижено спрашивает Аня.
— Ой всё. Что началось-то? — закатывает глаза Медведева на другом конце линии. — Что стряслось у тебя? Алинка отсыпается после ночной.
— Да там с Сашей… — договорить ей не дают.
— О боже, мне Аля столько жаловалась на тебя и на неё. Я уже начинаю бояться, что ты там её выдумала, лишь бы одинокой не быть, — смеётся Женя.
Аня с Медведевой не сразу поладила, ибо шутки бывали иногда слишком обидные, хотя Щербакова и сама не скупа на слова, но не с друзьями же. Однако стоило только привыкнуть, как они нашли тот самый контакт, и Алина начала шутить, мол, Медведева уже не только одежду ворует, но и друзей.
— На самом деле нет, как ты знаешь, мы встречаемся… — Аню снова перебивают.
— Да как тут не знать, блин, — снова подаёт голос Женя, явно пытаясь не хихикать так громко.
— Ой всё. Будь добра помолчать тридцать секунд, — закатывает глаза Аня. — Так вот. Мы, кажется, застряли в одной точке. Я понимаю, что всё не должно лететь слишком быстро, но мне бы очень хотелось проводить больше времени вместе, хотя нужно и себе его уделять, а вдруг она не любит томатный сок? Как мы будем жить вместе. О боже, да я даже не знаю, чего хочу, — Щербакова тараторила это, всё сильнее и сильнее путаясь в мыслях.
— Так, горе ты моё, выдыхай и внимай, — по-философски начинает Женя. — Это нормально. У тебя чувства к человеку. У неё тоже. У вас там страсти и прочая ерунда, но ты права в том, что спешить не надо, ибо вы можете прогореть и ошибиться. Давай мы подождем ещё недельки две, и если ты не успокоишься, то поговоришь с ней серьёзно, как взрослые люди. Как тебе идейка, а? — Медведева говорит серьёзно.
— Думаю, ты права. Хоть этого и не хочется иногда признавать, — ворчит Аня, хотя знает, что на самом деле Женя смогла её успокоить.
— Ты когда к нам завалишься? Я соскучилась, — переводит тему Медведева.
— Могу хоть прям сейчас, — отвечает Щербакова, которая тоже всё же соскучилась.
— Приезжай. Посидим на кухне, потом и Аля проснётся.
— Хорошо, жди, — кидает Аня напоследок и бежит собираться.
Шутки — шутками
А делать-то что?
