Химия, оказывается, имеет взрывоопасные свойства.

Василису ухватывают за воротник одежды, секунда — нож у горла, девушку грубо держат, та сразу же хватается за руку мужчины за спиной, чтобы удержать клинок в его руке. Иль Дотторе тут же вскидывает рукой, струя порчи и помощник главаря уже в его руках, пистолет у виска, честный обмен. Арлекино по правую руку от Второго предвестника также держит оружие в сторону нападающих, готовая стрелять в любой момент. Напряжение в воздухе делает жизненно необходимый газ гуще, тяжелее, агенты за спиной предвестников и бандиты за спиной главы местной мафии ждут указаний, также вооружённые. Силы совершенно не равны, все понимают это, но потерь нельзя допустить. Особенно таких важных. — Тронешь её и перережу глотку, — проговаривает мужчина, пока Слодотко хрипит то ли от удушья, то ли от боязни дышать в принципе, лезвие то давит на кожу. — Увижу царапину и разнесу ей башку, — передразнивает Доктор, держа на лице улыбку, пока женщина, которую он сильно душит держа, тоже издаёт хриплые звуки при дыхании. Он хочет вырубить её кислородным голоданием, таким образом обезвредить. — Это бессмысленно, вы заведомо проиграли, силы и приоритет на нашей стороне. Если сейчас отступите, — тоном как положено играется, напрягает всех присутствующих своим хорошим настроением. — Я подумаю над тем, чтобы оставить эту глупую ситуацию без огласки. — Нам всего лишь нужен гнозис нашего же Архонта, вы просто должны вернуть то, что забрали у нашего народа, — Фонтейн оказался опаснее и абстрактно наглее, чем казалось. Является ли происходящее справедливым? Никак нет. — Она сама отдала его, вынеся приговор, согласно своим убеждениям. Боюсь, вас казнит ваша любимая Архонт, — наклон головы слегка в бок, пока в душе у предвестника творится самый настоящий ад. Его выдержка превосходна, но не когда посягают на самое дорогое и ценное. — Тем более, если ты настолько глуп, чтобы думать, что наши люди просто так носят с собой настолько важные артефакты — ты грубо ошибся. — Да? Эта, — кивок в сторону Десятой Предвестницы. — Не успела отбыть из страны, я уверен, что он у вас, — Иль Дотторе уже тысячу раз пожалел, что напросился проконтролировать операцию, порученную Слуге. Вот нужно же ему было заинтересоваться путешественником, иногда любопытство навлекает ужасные последствия... — Повторюсь — такое в кармане не носят. Отпусти девочку и, так уж и быть, не убью здесь всех, — улыбка шире, чтобы показаться больным человеком, который не адекватен и точно сделает то, о чем говорит. — Оставлю пару людей, может быть даже тебя. — Второй… — Арлекино говорит не слишком громко. — Спокойнее, будь добр, — она бы сама разобралась с этой шайкой-лейкой, если бы не имела здравого смысла. — Ох, так она важна тебе? — невольно улыбается, чувствуя себя увереннее. — Прекрасно, так даже лучше. — Она? — Дотторе с насмешкой слегка качает головой, указывая на Василису, которая наблюдает за ним достаточно серьёзно и рассеяно, чтобы понять, что пытается думать, как самой вырваться. — Режь, — а уже тут взгляд направлен в маску, девушка в шоке и испугана. — Ты конченый?! — почти кричит, её серьёзно взбесило сказаное, Десятая отвлекается от цели, также не понимая, на чем там решил играть Доктор. — Давай. Или ручки трясутся? — издевка, чтобы заставить принять меры. Далее всё происходит в течении нескольких секунд: Второй первый стреляет, быстро толкает труп в сторону, рука направлена к противнику — кисть руки падает на пол, нож бренчит о пол лезвием, раздаётся крик, но проблема в том, что порезать успел. Ассистентка тут же прикладывает обе руки к шее, сквозь пальцы показывается кровь, значит рана достаточно глубокая. Очень страшно, но она от шока почти не чувствует боль, понимает, что надо зажать ранение. Ещё через секунду тело за спиной прекращает визг и попытки ударить девушку, падает замертво. Как приятно, что сразу же чувствуются руки, которые давят на плечи, чтобы посадить. Перестрелка началась, но Доктор создал пластину из порчи, которая не даёт пулям навредить ещё больше. — Как только защита спадёт открыть огонь, — командует агентам, пока Десятая подходит к паре. Предвестник бегло отвязывает с шеи жабо, чтобы тканью зажать чужую рану. — Подъём. Никаких чувств, ничего лишнего, только беглая забота, чтобы никто не умер. Боль начинает проявляться, поэтому Слодотко только жмурится, быстро-быстро дышит и трясётся. Второй просто берет её за руки и проходит мимо агентов, чтобы посадить на безопасном расстоянии и самому остаться в тылу, коллега следует за ним — агенты достаточно обучены, чтобы расстрелять бандитов, которые итак выпустили много пуль в пустую. Барьер как раз исчезает, сразу же слышны вытсрелы, старший из предвестников просто наблюдает за происходящим, чтобы если что вмешаться, хоть и считает, что он со своим статусом не должен возиться с таким тряпьем. — Вы не хотите ничего сделать, Доктор? — намекает Слуга, видя, что Василису все ещё колотит из-за боли. Она знает, что та ценный работник, раз почти полтора года продержалась на должности, да и слухи об особых отношениях дошли до всех, до кого только можно. — Вырубить её? — без интереса оборачивается на девушек, держа руки за спиной. — Зашить прямо тут? Я остановил кровь, больше ничего нельзя сделать, пока не появимся в больнице. — Как? — об остановке крови, естественно, а ассистентка не то чтобы слышит их, но хоть немного успокоилась, просто терпит. — Секрет фирмы, — спокойная улыбка, пока в метре перед ними все ещё происходят разборки буквально стена на стену. Иль Дотторе не смотря поднимает одну из рук на уровень плеч, отразил пульку порчей. Все-таки человечность пересилила, захотелось подойти к Слодотко и хоть немного пожалеть её. Останавливается близко, кладёт ей на голову руку, медленно поглаживая. — Ничего не бойся, поняла? Порезал только кожу под кадыком, не смертельно. Постараюсь, чтобы даже шрама не осталось. Арлекино не видит в этом ничего милого, мужчина обращается с ней, как с собакой. Но напарница слабо кивает, пытаясь успокоиться и не мешать никому. К слову, она чувствует объект в ране. Дотторе из порчи создал кусок материала, который плотно закрывает края раны и не даёт крови вытекать как внутрь, так и изнутри. Да уж, быстрое решение проблемы, секунду посмотрел на порез и понял, что и как делать, он всегда такой. Но обидно, что предвестник так холоден, видя, что Василисе плохо, хотя… Он не может позволить себе прелюдно бояться чего-то или чрезмерно беспокоиться, это тоже понятно. Что ж, перестрелка закончилась очевидно — члены мафии мертвы или сильно ранены. Самое время расходиться и, похоже, как можно быстрее удаляться из государства, в котором царит сомнительная справедливость. Вот только кое в ком проснулось второе дыхание. Учёная убирает с шеи платок и совершенно хмуро встаёт на ноги, на неё ошарашено смотрит химик, не ожидавший от неё чего-то такого. — Ты у меня совсем глупенькая? — берет возлюбленную под руку, желая придержать. Она вяло вырывается, просто слегка дернув рукой. — Медики подойдут и разберутся, сидела бы. — Не лезь ко мне, — хрипло, слезы сами катятся из глаз уже не первую минуту, но эмоций не видно. Последствия порчи — обнуление эмоционального фона при малейшем потрясении. — Достал. — Ох, — на лице медленно растягивается улыбка, предвестник отпускает девушку, Десятая все ещё поглядывает на них, параллельно с беседой с одним из агентов, пока вся команда собирается, оценивая общее состояние как солдат, так и их противников. — Как пожелаешь, дорогая. А далее Доктор замахивается, со злостью сжимает пистолет в руке и бьёт им по затылку своей «дорогой» и «любимой», да так, что она моментально отключается, как мило, падает прямо ему в руки. Некоторые из присутствующих оборачиваются на представление, мягко сказать в шоке. По шее с затылка медленно течёт кровь, впитываясь в чернильные густые волосы. — Ты нормально себя чувствуешь? — Арлекино очень не любит находиться в компании Иль Дотторе, этому предшествует своя история, которая в данный момент не очень важна. — Да, восхитительно, — удобнее прихватывает партнёршу, слегка поворачивая её голову, чтобы посмотреть, насколько глубокой получилась рана. — Она потеряла сознание и упала, все поняли? — с легонькой и противной улыбкой повторачивается к отряду, а те кто видели, что произошло, послушно кивают. Знают, что последствия будут страшнее, чем незнание девушки. Кажется, Док никогда не становился таким добрым и приятным, как виделось Василисе.