На троих сообразим?

Провести время с Минхо и Чанбином за игрой в бильярд и за вкусным ужином показалось Феликсу замечательной идеей. Прекрасная возможность насладиться компанией любимых хёнов, а заодно и влог новый получится. И Феликс не ошибся. После отснятого материала ребят оставили втроём, чтобы они смогли поиграть и провести время вместе не под прицелом камер. Какое-то время они вспоминали правила и пробовали играть, параллельно смеясь по-доброму если у кого-то не получалось забить шар в лузу. Феликс неплохо играл, он снова обогнал Минхо и Чанбина по очкам почти что в самом начале игры. Это не обошлось без безобидных дразнилок, но все же Ликс подбадривал старших, а если это не помогало, то в один голос можно было услышать: «Не говори под руку!», и Феликс только хихикал в ответ. Ликсу перестало так везти, и уже какой раз он не зарабатывал очки, либо они вовсе доставались соперникам в лице Минхо и Чанбина, что решили снова объединиться. Теперь их очередь дразнить младшего. Минхо часто подбегал к младшему и издавал странные звуки, дразнил кричалками из-за проигрыша, а Чанбин забавно танцевал в случае победы, как он это любит. Феликс находил всё это милым и нисколько не обижался. Однако такая игра начала не устраивать. Немного наскучило вот так стоять в сторонке, но начав откровенно рассматривать старших, которые очень сексуально облизывали или прикусывали губы, подходили к бильярдному столу и забивали шары — разбавило скучную обстановку. Феликс даже начал пропускать свои ходы, лишь бы подольше посмотреть на грудные мышцы Чанбина, обтянутые чёрной футболкой, и на руки Минхо, покрытые крупными венами. Он снова поймал себя на мысли, что это, наверное, не совсем нормально – настолько сильно восхищаться телами других людей, а с другой стороны… Это не самое ненормальное, что преследует его мысли. К тому же, Ликс давно придумал себе что-то вроде отговорки, на всякий случай, мол, его восхищение это не что иное, как эстетика.  — Всё в порядке? — спрашивает уже раз третий Минхо. На это Ликс никак не реагирует, пока к нему не подходят, вновь повторяя вопрос. — Нет, всё нормально. С чего ты взял, что что-то не так, хён? — сглатывает слюну Феликс, покачивая головой. Сейчас как раз тот самый всякий случай, если его в чём-то заподозрили. Щёки горят как при температуре. Частично, она поднялась, но не из-за простуды. — Ты так смотришь на нас, будто раздеваешь, — послышался смешок с другой стороны — это Чанбин. Он обнял Феликса за плечо, заставляя посмотреть прямо в глаза. И Ликс понял, что всерьёз готов осуществить это. Глаза Чанбина красивые, в них бы вечность смотреть, но сейчас появился какой-то блеск. И это настораживало, хотя бы потому, что такого не было ранее. Или это Феликсу мерещится, пока он находится в своих влажных фантазиях. Холодные пальцы Минхо коснулись лба, убирая светлые прядки и стаскивая забавную шапку Ликса, откидывая её на диван, привлекая внимание уже на себя. И в глазах Минхо был такой же блеск. Значит, дело не в фантазиях?..  Веснушчатый нос и щеки покрылись румянцем, и Феликс хотел было сделать пару шагов назад, но чужая рука, он даже не придал значение чья именно она была, на его талии не дала ему это сделать. — Ты обиделся на нас? — Чанбин провёл указательным пальцем по подбородку Феликса. Его глаза собрались в кучу, наблюдая за чужим пальцем, а рот сам по себе приоткрылся. — Нет, просто мне стало скучно. И я всего-навсего наблюдал за вашей тактикой, чтобы после обыграть, — отвечает Феликс, делая такое серьезное лицо, как будто решает проблемы мирового масштаба. Но врать он никогда не умел, а про ту отговорку что-то позабыл и постеснялся. — А, вот как, понятно, — рука Чанбина сжимается на заднице Феликса. — Какая же ты врушка, малыш. — Я бы в другой бильярд поиграл, — кокетливо произносит Феликс. — Если вы не против и хотите… — То есть, покатаем шары? Во всех смыслах, — произносит Минхо, вызывая глупые смешки у ребят. Тепло двух тел, что зажимали Феликса, возбуждало и отдавалось током с головы до ног, и сильнее ударяло где-то внизу живота. Он мечется от одного к другому. Пока Минхо проводит рукой по бёдрам, поднимаясь выше, Чанбин проводит ладонью от груди до низа живота и обратно, разгоняя это самое тепло. Феликсу жарко. Настолько, что ощущает себя как после двухчасовой тренировки. — На троих сообразим? — шепчет Минхо в шею Феликса, оставляя лёгкий поцелуй. — Сообразим, — уверено отвечает Чанбин за себя и Феликса, точно так же невесомо касаясь светлой кожи пухлыми губами. Ликс быстро кивает, прикусывая свои губы, бегая глазами то по лицу Чанбина, то по лицу Минхо. Его шея покрывается мурашками от жаркого дыхания с двух сторон, а сильные чужие руки блуждают то по его торсу, то по его заднице. Феликс дышит медленнее и глубже, чтобы дольше наслаждаться приятным возбуждением и немного успокоить себя. Он издает первый протяжный стон, когда одновременно Чанбин языком проводит по ключице, а Минхо кончиком языка играется с его ушком, иногда втягивая мочку в рот, слегка покусывая. Становится трудно держать равновесие, и причина этому не только напор старших, но и дикое предвкушение того, что будет дальше. Руки хаотично ищут за что можно зацепиться, но у Феликса не хватает сил долго держаться за плечи парней, потому что его мозг явно занят чем-то другим, и посылать импульсы и крепче ухватиться уже хоть за что-нибудь, просто не получается.  Будто прочитав мысли друг друга, Минхо и Чанбин синхронно и мокро целовали шею Феликса поднимаясь выше до линии челюсти и обратно вниз, а руками пробирались через одежду, ласково касаясь горячей кожи. Ликс немного ушёл в свои мысли, представляя во всех красках то, в чем никогда не признается, поэтому на пару минут замолк, было слышно лишь его тяжелое дыхание. Почувствовав укус, Феликс пискнул больше от неожиданности, чем от боли, и пошатнулся назад. — Минхо, ты чего кусаешься? — Чанбин аккуратно целует место укуса, прижимая к себе недовольного Феликса, будто бы прячет от обидчика. — Не сдержался, — сладко отвечает Минхо, поцеловав ранку. — И хочу, чтобы он был погромче. Ликс лишь состроил глазки, которые всегда действуют на всех участников группы при любых обстоятельствах. Сработало и сейчас. Минхо снова присоединился к Чанбину, целуя каждый миллиметр кожи, зарываясь рукой в светлые волосы, наклоняя голову Феликса назад. — Залезай на стол, малыш. Чанбин, помоги ему, — командует Минхо, целуя парней в щёки. Чанбин чуть приподнимает Феликса, хотя в этом не было особой необходимости, ведь стол не совсем высокий, и сажает его на край бильярдного стола, припадая своими мягкими губами к пухлым губам Феликса, увлекая его в плавный поцелуй, постепенно посасывая язык. Феликс почти давится выделяющейся слюной и мычит от удовольствия, закрывая глаза и резко сжимая ноги. Это длится недолго, к огромному сожалению Феликса. Чанбин переходит к быстрым поцелуям в щёки и уши. — Про меня забыли? — Минхо подходит сзади, укладывает голову на плечо Чанбина, зубами хватая ухо. — Тебя забудешь – и дня не проживёшь, — Чанбин отстраняется от Феликса, чтобы поцеловать Минхо.  Это самый обычный лёгкий чмок в губы, а Ликс уже хмыкнул от недостатка внимания. Он скрестил руки на груди, надул губы и специально отвернулся в другую сторону. Старшие только тихонько посмеялись и чтобы загладить свою вину, перестали обниматься. — Минхо, пойдём в туалет, — хлопнул его по плечу Чанбин. — А?! Эй! — Феликс так отчаянно и громко крикнул, почти со слезами на глазах и слез со стола, снимая с себя синий жакет, кидая его к шапке. — Мы помоем руки и вернёмся к тебе, — улыбается Минхо, целуя ревнивого Ликса в щёку. — Мне тоже стоит это сделать.  — Только не набрасывайся на нас в туалете, — захлопал глазами Чанбин, украдкой посмотрев на Минхо. Улыбка с их лиц, кажется, вообще не сходила и не сойдёт до того момента, пока Ликс не будет купаться в наслаждении. Туалет был напротив бильярдного зала, поэтому парни быстро вернулись, как следует помыв руки, потому что за это время успели везде всё потрогать. И даже если всё казалось чистым, бактерии и пыль это не отменяет совсем. А они просто не могут себе позволить трогать друг друга грязными руками, даже если в штанах уже тесно. — Хочу отсосать вам. Вы же вдвоём собираетесь войти, так ведь? Нужно как следует смочить, — Феликс высунул кончик языка, с которого вот-вот упадёт капля слюны, но успевает засунуть язык обратно. До него не сразу дошло, что это могло выглядеть ужасно и мерзко, но раз члены старших дернулись в штанах и оба громко сглотнули — им понравилось. — Твой грязный рот справится с этим? — начинает Чанбин. — Потому что сосать ты будешь сразу два, детка, — заканчивает Минхо и у всех троих бегут мурашки. — Трахните мой рот, — послушно опускается Феликс на колени перед ними, будто он делает это каждый день. — Минхо-хён, Чанбин-хён, пожалуйста. Минхо и Чанбин смотрят друг на друга немного удивленными глазами. Никогда бы не подумали, что «хён» от такого Феликса прозвучит в таком контексте и вот так пошло, отчего кровь в жилах закипает и ничего не остаётся, кроме как исполнить его желание. Иначе какие же они хорошие старшие, если проигнорируют просьбу. — Всё, что котёнок пожелает, — разрешает Чанбин, и у Феликса глазки заблестели. Феликс торопится расстегнуть две ширинки штанов одновременно, потому что боится кого-то обделить. Он уже думает о том, как ему выкрутиться так, чтобы его хватило на двоих и на него не обиделись. Это будет трудно, поскольку такого опыта, как секс втроём, у Ликса нет, и не только у него. — Малыш, тише… у нас много времени, — успокаивающе шепчет Минхо. — Не хочу, чтобы создалось впечатление, что я кого-то обделяю. Я хочу вас одинаково сильно. — До чего же милый. Мы не будем обижаться, правда, Минхо? — томно вздыхает Чанбин, наблюдая за Феликсом. — Да, правда. Феликс успокоился и улыбнулся тому, что его поняли и держать зла никто не собирался. Медленными и дразнящими движениями он спустил всю ненужную одежду вниз с обоих парней. Феликсу хотелось поскорее принять их в себя, почувствовать эту разницу размеров, как будут растягиваться его стенки по-разному, отчего и ощущения будут просто космические. Маленькими и легкими поцелуями Феликс покрывал бордовые блестящие от смазки головки, собирал губами и языком смазку с члена Чанбина и Минхо, смешивал их во рту, открывая его, чтобы старшим было хорошо видно это. Добавляя слюны Ликс сплёвывал и размазывал липкую субстанцию по органам руками, а толстые нити, соединяющие уголки губ и головки не рвались. Это выглядело слишком грязно, слишком красиво и чересчур возбуждающе, хотя куда ещё больше, казалось бы. Минхо делает маленький шаг в сторону от Бина — теперь они стоят не вплотную друг к другу, а сбоку, как бы окружая Ликса, что размашисто облизав свои ладони начал надрачивать два хорошеньких члена, которых хотел до невозможности сильно, и прикрыл глазки, довольно улыбаясь, как котёнок, что вот-вот получит угощение. Он по очереди лизал головки как чупа-чупс, целовал и обхватывал губами вращая языком вокруг, изредка поднимая глаза, всматриваясь в выражения лиц. Хотел понять, кому и что нравится больше, но похоже, им нравится всё. — Минхо-хён, тебе нравится? — хлопает глазами Феликс. — Нравится, — Минхо ответил очень быстро, как будто и не вникал в столь простой вопрос. Он просто обхватил свой член рукой, провёл пару раз по всей длине и головкой поводил по губам Ликса, собирая его слюни. — Тебе тоже нравится, да, детка? — Феликс промычал и отстранился, двигаясь к Чанбину.  — Чанбин-хён, и тебе нравится? — Нравится, — также быстро отвечает, — А знаешь как будет ещё лучше? — Феликс кивнул и с небольшим волнением взял член в рот наполовину. Чанбин зашипел и запрокинул голову назад. Он чувствует юркий язык, наблюдает как губы плотно сжимаются, а головка быстро скрывается то за левой щекой, то за правой. Минхо подошёл ближе насколько смог, так, что его член, который он надрачивает, прямо над лицом Феликса. Младший похлопал глазками и с громким чавканьем отстранился от члена Чанбина, поцеловав алую головку, чтобы вновь занять свой рот только уже членом Минхо. Его язык вновь закружил вокруг органа, губы сильно облегали, а головка упиралась в горло. Ликс осторожно обхватил холодными крошечными руками два члена. Один был толще, другой длиннее и Феликса это очень сильно заводило. Прежде чем попробовать взять в рот сразу два, Феликс решил поиграться и потянуть время. Массировал и вылизывал яички обоих, замечая как каждый член дёргался, а парни стонали и осторожно гладили его по голове в знак похвалы. Ликс выводил пальцем витиеватые узоры на каждом их горячем органе, томно и шумно выдыхал, облизывался и улыбался одними глазами. Он был так нежен. С таким интересом и любовью целовал и лизал, пока предэякулят сочился. Собирал его пальцем, надавливал на уретры, оставлял невесомый поцелуй и хихикал, слушая глухие стоны старших. Феликс чувствовал небольшую власть над ними. Его хитрый и возбуждённый взгляд ввел в ступор Минхо и Чанбина. Они кусали губы, обняли друг друга за плечи, как будто два друга просто стоят рядом, а не получают минет от третьего, и косились друг на друга и как будто боялись. Пусть Феликс и выглядит сейчас просто невероятно грязно — всё равно. Они не хотят видеть его слёзы, поэтому туго соображают и, возможно, ждут какого-то знака. — Ликси, детка, не томи, малыш, — бубнит в кулак Минхо. Чанбин хотел сказать что-то, ну, по крайней мере Феликс так подумал, но выдал лишь мычание. Что Минхо, что Чанбин, просто не в силах терпеть, но и признавать, что уже готовы кончить — не собираются. Ещё и Феликс звонко чавкает внизу. — Мои волосы будут очень мешать, — поцеловал он лобок каждого из старших. — Я бы хотел, чтобы хёны взяли меня за волосы. Чем сильнее вы схватите меня и чем резче будете трахать мой ротик, тем лучше я буду понимать, что хороший и нравлюсь вам. — Ли-икс… — протянул Чанбин. Взмокшие и немного запутанные на затылке волосы младшего были поделены что-то на подобии пробора для хвостиков. Феликс теперь чувствует себя слабым и ждёт, когда применят силу. Он этого хочет. Ему так классно чувствовать себя маленьким и беспомощным, так до чёртиков приятно ощущать силу и грубость. — Мой рот всё ещё свободен, — вновь поторапливает Ликс. — В него не вдалбливают два хороших члена, которые, я бы уже очень хотел, — Феликс закрывает глаза, открывает рот и непроизвольно толкается бёдрами вверх. Штаны и бельё уже очень мешают, но сейчас отвлекаться на это он не будет. В одну секунду во рту Феликс чувствует две мокрые и липкие головки. Он мурлыкает, мурашки бегут по спине, а потом и вовсе по всему телу. Ощущения уже другие.  — Котёнок, а вот так тебе нравится? — толкнулся глубже в его рот Минхо. — А если два? — Чанбин повторяет движение Минхо, накручивая волосы Феликса сильнее на кулак. Феликс жмурится и подавляет в себе желание прокашляться. Он чувствует, что в его волосы вцепились мертвой хваткой и надавливают на затылок медленно, чтобы он глубже взял в рот, насколько это будет возможно. Как только Ликс чувствует дискомфорт, уголки губ болят, он распахивает глаза и скулит. Старшие сразу же останавливаются и одновременно гладят по голове, нахваливая его, говоря какой он умница. Ликс хорошенько обсасывает, причмокивает и закатывает глаза. Язык проходится между органами. Феликс делает вакуум, и всё больше старается взять глубже. Тяжелее всего не задевать зубами, дабы не причинить боль. И только Феликс понял, как не касаться зубами, как Минхо с Чанбином снова хватают его за волосы и оттягивают назад. Они что-то придумали. Старшие по очереди начинают двигать бёдрами. Головки упираются в стенку горла так, что губы Феликса почти касаются лобка. Толчки чёткие, быстрые, слаженные, как механизм, один выходит, и сразу же другой заполняет его рот. Ликс наслаждается тем, как его крепко держат за волосы, а его рот трахают любимые старшие. Он издаёт чересчур пошлые звуки, слюни и смазка остаются на губах, а что-то всё же капает на пол. Грязно. Рот начинает стягивать болью, приятной болью, и Феликс ни в коем случае не хочет заканчивать. Лишь шире пытается его открыть, отчего звуки стали ещё более пошлыми и грязными. Феликсу неловко, но по протяжным стонам и вздохам Чанбина и Минхо становится ясно, что им нравится это слушать.  Горло неприятно саднит, а как только Феликс сглатывает слюни, ему опять необходимо это сделать. Чувствует как щёки болят, как будто он долго смеётся, а не сосёт члены. Старшие продолжали вбиваться в рот, но уже как-то неряшливо и торопливо. Это дошло до того, что заданный ритм полностью сбился и иногда Феликс сжимал щеками сразу два члена, или вообще чувствовал пустоту пару секунд. Открыв глаза, чтобы понять в чем дело, он увидел целующихся в засос старших. Они как будто дрались языками, пытаясь выяснить, кто из них главнее, громко чмокали, кусались и мычали, поэтому и контролировать движения попросту не могли. Минхо прижимает к себе за шею Чанбина и не даёт отстраниться. Выходит, он победил в этой схватке и продолжает нагло хозяйничать во рту Бина, что у того подрагивает член. А Феликс так и замер. Он снова заревновал, хотя это слишком грубое слово, но всё же хочет, чтобы все присутствующие трахали и целовали только его, но прекрасно видит, как это возбуждающе выглядит, начав ёрзать. Поэтому скоро чувствует как его белье намокает. Он кончил наблюдая за целующимися старшими.  — Ликс заскучал, Чанбинни, давай вернёмся к нему, — шепчет в губы и отстраняется от поцелуя Минхо. Он смотрит вниз на Феликса, который тут же опустил взгляд не то от обиды, не то от смущения. — Поднимайся, малыш, — Чанбин протягивает руки к Феликсу, чтобы помочь ему встать с ватных ног.  Как только это удаётся, Минхо прижимается к губам Ликса, целуя его очень аккуратно. Через пару секунд к ним присоединяется Чанбин и вот они втроём целуются, постепенно двигаясь к бильярдному столу. Осторожно сплетают языки, оттягивают зубами губы и просто чмокают друг друга. Феликс не успевает ни за кем. Он даже чувствует себя немного глупо, когда представил, как выглядит со стороны: постоянно с открытым ртом вертит головой из стороны в сторону, пытаясь насладиться поцелуями с каждым. Целоваться втроём занятие очень приятное, как выяснил Феликс, особенно когда это так мягко, но при этом с каким-то пристрастием.  Феликс уже сидит довольный на бильярдном столе без футболки, болтает ножками и получает поцелуи в щёчки, пока чужие руки освобождают его от штанов и трусов. — Чанбинни, ты заметил? — слышит шёпот Минхо Феликс. — Кажется, кому-то понравились поцелуи.  — Кому-то понравились поцелуи хёнов, — невнятно поправляет Феликс. — Разворачивайся, мы тебя подготовим, — шлёпает Феликса по бедру Чанбин и улыбается. Ликс слушается. Переворачивается и встаёт на четвереньки. Бин положил горячие ладони на ягодицы, чуть сжал их и поцеловал каждую. — Расслабься, Ёнбоки. — Я же не упаду?.. — прокашливается Феликс, осматриваясь по сторонам. — Всё будет в порядке, ты в надёжных руках, — успокоил его Минхо. Времени на подготовку сейчас уйдёт больше, чем обычно можно себе представить, но никто никуда и не торопится. Одними указательными пальцами старшие проникли в тугую дырочку, предварительно смочив слюной. По очереди двигали ими внутри, по очереди вытаскивали и вставляли вновь, и упирались в стенки, чтобы растянуть. Феликс кусал сухие губы, мурлыкая под нос и насаживался на пальцы, уже не боясь упасть. К четырём пальцам Ликсу было уже тяжелее привыкнуть. Ему никак не удавалось расслабиться и перетерпеть тот момент, когда по два пальца проникали в него. Он скулил и прогибался в спине, смотря на свой член, который приятно дёргался от возбуждения внизу живота.  Минхо и Чанбин не жалеют слюней: слюнявят свои пальцы и сплевывают на дырочку Феликса, чтобы уменьшить трение и ласкают себя под возбуждающие низкие стоны младшего. Парни согнули и раздвинули пальцы, начав двигать вперед-назад то быстрее, то медленнее, растягивая узкие стенки. Феликс чуть ли не плачет от приятных ощущений, руки его давно уже не держат, поэтому он лежит на груди, подняв задницу. Его хватает на хриплые постанывания и мычания, вместо того, чтобы попросить уже вставить что получше пальцев. — Какой хороший и податливый, — с хлюпающим звуком вытащил пальцы Чанбин, за ним последовал Минхо. — Как ему нравится, ты смотри, — Минхо раздвигает ягодицы Феликса, чтобы увидеть пульсирующую дырочку. — Как думаешь, он уже готов?  А к чему Феликс готов, так это на стенку полезть от смущения, а ещё лучше провалиться сквозь землю. Его там внимательно рассматривают две пары глаз, ещё и что-то наговаривают приятное до покалывания, но такое удушающе смущающее. Он снова реагирует на пальцы тягучим стоном. Кто-то из старших добавил ещё один, и Феликс без конца поскуливает, вытягивает руки и поднимает спинку как кот, чувствуя пять пальцев в себе. Невольно сжимается на то, что его стенки сильнее растягивают и глубже проникают. Ликс начал навстречу насаживаться, старшие в какой-то момент перестали двигать пальцами, замечая как фаланги с новым движением Феликса пропадают в нём. — Ты такой жадный, так хочется, да? — хрипит Чанбин, сплевывая на промежность Феликса. — Ты не представляешь как сильно хочется, хён, — мурлыкает Феликс, быстрее насаживаясь на пальцы. — Твоя дырка тупо всасывает пальцы. Не раздолбай себе её. Ликси же не хочет быть шлюшкой, а то как ты получишь удовольствие, когда тебе два члена мало? — рычит Минхо и ударяет его по бедру ладонью.  — Или хочет? — ударяет по другому Чанбин. Феликс поплыл, замедлив движения. Пальцы на ногах свело, тело всё начало трясти. Лицо Ликса застыло в немом крике, а стол под ним был позорно испачкан белыми каплями. Он недовольно хмыкнул, когда почувствовал пустоту внутри и осторожно приподнялся на локти. — Ты хорошо подготовлен, Ликси, — Минхо вновь раздвинул маленькие ягодицы, сильно сжал их и немного потряс за кожу. Чанбин оставил лёгкие поцелуи на пояснице Феликса и обошёл бильярдный стол с другой стороны, чтобы забраться на него. Стол крепкий и хорошо прикручен к полу, поэтому никаких проблем возникнуть не должно. Чанбин помог Феликсу встать на колени, чтобы ему самому было удобно лечь на спину.  — Садись, солнышко, — Чанбин провёл рукой по своему тяжелому изнывающему члену. — Д-да… — Феликсу очень хочется посидеть на двух членах, но почему-то он уже чувствует усталость, хотя самое интересное только впереди. Пока он, как только недавно родившийся котёнок, подползал к Чанбину, Минхо помогал ему, придерживая, чтобы тот не упал, потому что сильно дрожал и шатался. — Спасибо, хён. Феликс приземлился на живот Бина и положил руки на его мускулистую упругую грудь, наклонившись к лицу. — Всё будет отлично, ты же знаешь? Мы не испачкаем тебя внутри и будем очень осторожны, — Чанбин трепетно поцеловал аккуратный носик. — Не терпи, если будет больно, а сразу же говори, — оставил ещё один поцелуй, но уже под глазиком. — Доверься своим хёнам. Мы сделаем тебе очень хорошо, ты ещё за добавкой прибежишь, — голос у Минхо пусть и тихий сейчас, но Феликс вздрогнул от неожиданности, потому что он совсем бесшумно оказался позади. Минхо поцеловал красные ушки и улыбнулся, потому что фраза про добавку вызвала смешок у Феликса и Чанбина. — Хорошо, договорились, — у Ликса будто случился прилив сил. Он широко улыбнулся и выпрямился. Чанбин осторожно приставил член к дырочке, а Минхо обвил грудь Феликса одной рукой и тоже приставил головку ко входу. Поцеловав Феликса в плечо, он кивнул Чанбину в знак того, что можно входить. Медленными движениями старшие проникли головками внутрь и резко выдохнули. Феликс встрепенулся и пискнул от не совсем приятных ощущений. — Ты как, котёнок? Терпимо? — беспокоится Чанбин, поглаживая большим пальцем животик Феликса. — Да, всё отлично. Продолжайте, — выдыхая произносит Ликс. Минхо и Чанбин также медленно возобновили движения, проникая чуть глубже и в один голос застонали от трения членов друг друга. Это было приятно. Феликс стискивал зубы, жмурился и сжимал до белых костяшек грудь Чанбина, отчего тот шипел. Ликсу было не совсем приятно и неудобно в таком положении, поэтому он тяжело дышал и выглядел напряженным. Чанбин накрыл своими ладонями кисти Феликса и нежно помассировал их, чтобы отвлечь от неприятных ощущений и мягко улыбнулся, когда Феликс распахнул глаза.  — Ложись, котёнок, — Минхо чувствует, как Ликс, упираясь на его руку всей грудью вот-вот упадёт, поэтому он осторожно наклонился вперёд вместе с ним и убрал свою руку, когда Феликс полностью лежал на Чанбине. — Вот так. Как себя чувствуешь? — Минхо приятно щекочет, ведя носом по щеке. — Всё в порядке, — крутит головой Феликс, чтобы улыбкой убедить обеспокоенных парней, что незачем переживать. Феликс млеет и возбуждается ещё сильнее от осознания, что сейчас происходит и что он чувствует. Два члена пусть и двигались плавно, но всё же доставляли незначительные болевые ощущения, проникая в тугую дырочку, что только придавало красок и чувствительности. Он прижался щекой к упругой груди Чанбина и приглушенно стонал, закатывая глаза в удовольствии, когда крепкая хватка Минхо оказалась на бёдрах, в то время как Чанбин провёл по светлым волосам и Феликс как кот замурлыкал, приподнимая голову. Феликс стонал и изнывал между двумя телами. Толчки старших были как одно целое, распирающее его изнутри до головокружения. Ликсу даже думать стыдно об этом. Но он думает. Чувство переполненности и давления внутри сводит с ума, особенно когда темп становится быстрее и желание кончить завязывается в спазм внизу живота. Ещё больше к этому его подводят ласковые поцелуи на спине, которые немного небрежно разбрасывает Минхо по спинке, и быстрые и мягкие поцелуи на щеках от Чанбина. — Хей, Минхо, Феликс такой голодный, так ведь? — с усмешкой спрашивает Чанбин, толкается резко бёдрами вверх и замечает невинный взгляд Феликса на себе. — Тут это отлично видно, — Минхо облизывается, когда двумя большими пальцами слегка раздвигает ягодицы. — В тебе так хорошо, Ликси, — прижимается губами к плечу, захватывая кожу зубами. — Жарко и тесно. Ты хорошо справляешься, малыш, — Чанбин не стесняется говорить это прямо в мокрый поцелуй. — Умница, котёнок.  А Феликса подбрасывает от их слов. В ответ он громче стонет, мычит и мотает головой в знак несогласия того, что он вбирает два члена как самый голодный. Совсем быстрые и хаотичные толчки побуждают Феликса сорваться на громкие стоны и даже крики. Он чувствует как глубоко внутри него парни и он уверен, что внизу живота можно увидеть выпирающий член. Ликс бы посмотрел туда, но то, как две головки упираются в комок мышц с большим напором, делает с ним что-то невообразимое: мышцы ног и рук странно сводит, в уголках глаз появляется влага, потому он их закрыл, а рот наоборот, открывается, чтобы сделать глоток воздуха. — Блять… сильнее. Минхо-хён… Чанбин-хён… сильнее, пожалуйста, — вымолвил Феликс между стонами, сдувая со лба чёлку. Минхо и Чанбин как будто перешли в соревнование после этой просьбы. В чём именно оно заключалось, Феликс не совсем не понимал. Возможно, за место более доминирующего, кто же сильнее его трахнет. Однако Феликс уверен, что победителя выбирать ему не придётся, и что если он всё же захочет добавки, то он не сможет заняться сексом с кем-то одним. Ему нужны будут оба. Сразу. Одновременно. Чанбин обнял Ликса двумя руками, практически полностью закрывая спину своими мышцами, и прижал к себе, поместив голову на маленьком плече, встретив такой же дикий, как у него самого, кошачий взгляд. Чанбин кусает губы, утробно стонет и быстро вскидывает бёдрами вверх, исполняя желание младшего. Как именно Минхо принял это, Феликс не распознал, но надеялся, что не как вызов, а как предложение объединиться с другом. Ссорить парней, тем более таким образом, у него в планах не было. Минхо будто выпустил когти в бёдра Феликса, словно кот, и подхватил быстрый темп Чанбина. Феликс низко стонет и заламывает брови, его красные покусанные губы горят, а сильные руки удерживают на месте, что он ни на миллиметр не двигается. — Ты смотришь на меня так, как будто хочешь убить, Минхо. — Почти. Феликсу уши заложило от собственных и чужих блаженных стонов, но он отчётливо смог разобрать мокрые причмокивания.  Минхо впился в губы Чанбина, сразу же изучая его рот языком, больно оттягивая нижнюю губу и зализывая её в качестве извинения. И даже такой страстный поцелуй не мешает парням совершать более интенсивные движения. Их размашистые толчки приводят к пошлым шлепкам яиц о ягодицы. Феликс сжимается вокруг них и скулит. Его ресницы слиплись от слёз и стали совсем редкими, как у куклы. — Меня… Меня поцеловать… — вырывается у него с небольшой выдуманной обидой в шею Чанбина. Старшие разрывают поцелуй, напоследок всё же чмокнув друг друга в губы. Чанбин целует за ухом Феликса, чтобы тот обратил внимание на него и перемещает одну руку на щеку Ликса, нежно гладит шершавой подушечкой под глазом, рассматривая веснушки. — Ты такой красивый, Ёнбоки. — Ну так поцелуй меня, раз я красивый, — капризничает младший. Чанбин нежно притягивает ближе Феликса, но целует не сразу, сначала дразнит, касаясь уголков губ. Когда Ликс грустно вздыхает, Чанбин оттягивает его верхнюю губу, а после проникает языком, ритмично изучает рот и сплетает языки. Феликс шумно дышит носом, немного задыхается от плавного поцелуя. Мурашки бегут от нежных прикосновений Минхо к его спине и от поцелуев в лопатки, пока он трепетно целуется с Чанбином. Толчки из грубых и быстрых превратились в аккуратные и редкие, и были не такими слаженными. Каждый находился в своём темпе, а Феликсу это нравилось ничуть не меньше. — Ёнбока милый, — шепчет Минхо на ухо и чмокает в висок. — Очень милый и вкусный, — ещё один чмок в щеку. — Я тоже хочу поцеловаться с тобой, иди сюда. Минхо вплетает в макушку Феликса пальцы и младший следует за рукой, чтобы принять вертикальное положение, удобно усевшись на бёдрах с двумя членами в заднице. Чанбин не возражает и даёт насладиться сладостью, что остаётся на губах после поцелуя, отчего их хочется облизывать постоянно. Он гладит коленки Ликса и поднимается выше к животу и обратно, обращая внимание на выпирающую головку, по которой просто не может не провести ладонью, но взгляд его приковывают целующиеся парни. Если Чанбин был более спокойным, будто целуется, если не первый, то как будто раз третий только, то Минхо нет. Он не дразнит и сразу же мокро целует, облизывая и кусая чужие губы. У Феликса немного затекает шея, поэтому отстраняется от Минхо. Он кладёт руки на тазовые косточки Чанбина и начинает ерзать вперёд и назад. По залу вновь разлетаются сладкие стоны и рычание старших, когда Феликс слишком импульсивно скачет или ездит на двух членах. Его соски твердеют и болят от трения, которое создает Минхо, прокручивая и оттягивая их, а его член стал выделять больше смазки, когда Чанбин обхватил его и начал быстро двигать рукой, не забывая ещё и шлёпать по бедру. — Ещё чуть-чуть, котёнок, — будто не своим голосом говорит Минхо, чувствуя приближение своей разрядки. — Хороший Ёнбоки, — прокашливается Чанбин, ударяя сильнее по красному следу своей руки на бедре. Феликс протяжно выстанывает что-то невнятное и кончает на чужой живот, чувствуя себя сладкой ватой тающей руках. Он недовольно скулит и дует губы, когда из него выходят, его сфинктер хорошо растянут и пульсирует. Минхо и Чанбин понимали, что со спермой внутри Феликсу бы было очень хорошо, да и им самим тоже было бы приятно заполнить его, но возможности отнести его в ванну и помыть тут нет. И они дали обещание. Поэтому Минхо провёл пару раз по всей длине рукой и кончил на спинку младшего, в то время как Чанбин испачкал животик. Слышно только их тяжелое дыхание и довольные стоны. Феликс, будучи развалившимся на Чанбине и с огромным желанием никуда не идти, а остаться тут, получает огромную дозу поцелуев, улыбаясь так широко, что оголяет свои зубы.  — Не хочу портить обстановку, но нам стоит поторопиться, — Минхо первый заставляет себя оторваться от сладкой кожи Феликса и слезает с бильярдного стола. — Так хорошо валяться… валяться и получать поцелуи, — хихикает Феликс. — Мы можем продолжить это дома, а сейчас нужно привести здесь всё в порядок, — Чанбин тоже слезает со стола и собирает разбросанные по полу трусы со штанами, пока Минхо нашел в своей сумке салфетки и принялся вытирать Ликса. Минхо и Чанбин уделили особое внимание Феликсу. Спросили как он себя чувствует раз двадцать и десять раз уточнили, сможет ли он идти сам. Феликсу была приятна такая забота, даже если старшие уж слишком переживали, ведь Феликс не такой хрупкий, как можно подумать, но при этом они выглядели мило, расцеловывая красное личико и поправляя на нём одежду. Чанбин прибрал бильярдный стол, чтобы никому никогда не пришло в голову, что здесь кто-то занимался немного другим бильярдом. Взяв все свои вещи, парни вышли из зала и направились в ресторан. Никто из них, разумеется, не подавал виду. За ужином ребята болтали о всяком разном, начиная от работы заканчивая рассказами о том, кто как съездил домой к родным. Феликс чувствовал себя немного взволнованно, можно даже сказать, все ещё возбужденно, но мимолетные прикосновения хёнов под столом его успокаивали и он отвечал лёгкой улыбкой, даже если в голове всплывала картинка того, как они играли в бильярд. Феликс надеется, что ему удастся ещё провести время с любимыми старшими, например, в чьей-то спальне. Все же на столе было не совсем удобно, как выяснили ребята на следующее утро.