на белом мой принц, в синем мой принц

Киса не сразу отсекает, о чем он спрашивает. Что он вообще что-то спрашивает. Она все еще не отошла от оргазма. Самого первого, где она не сама все делала. Не выходило. Все слишком спешили. А Костя не спешил. — Ревнуешь? — хмыкает Киса. Ей бы хотелось, чтоб ревновал. Не одной же ей мучиться по ночам, представляя, что там Костя может и не может делать у себя в спальне. Костя выглядит смущенным. Он приподнимается и тянется за своими штанами, игнорируя ее вопрос. Зря она сказала. Но Костя пока не одевается. Достает пачку из штанов и затягивается. Тут вроде можно курить. Логично. После секса всем хочется. — Не в ревности дело, Ань, — он на нее даже не смотрит. — Но я семейный человек. Заразу в семью не могу принести, понимаешь? Так что, если ты со мной, то левых быть не должно. Кисе приходится потратить несколько секунд, чтобы понять, что Костя имел в виду. Он спит с женой. Точно. А на то, что ее кто-то ебать может, ему вообще посрать. Хочется его ударить. И еще очень хочется заплакать. Кисе с трудом удается как-то это проконтролировать. Так позориться при нем она не будет. — Слушай… — Костя оборачивается и говорит мягче. — Я понимаю, не та ситуация, чтобы какие-то права заявлять. — Правильно понимаешь! — Киса подскакивает, на ходу надевая трусы. — Может, тебе еще и справку предоставлять каждую неделю? Наверное, он бы и не против был. Мало ли что там Костя о ней думает. Да и с чего думать иначе после всего, что было. Нормальные на хуй отцам друзей не падают. — Я просто спросил, Ань. Киса стопорится в дверях. Костю нужно, по-хорошему, послать нахуй и сказать, что у нее еще 10 таких, как он, есть. Только вот тогда все кончится. Не будет мараться. И жену подставлять. — Нет никого больше, — выдавливает из себя Киса и уходит в ванную, прежде чем Костя успевает что-то ответить. В душе она давится слезами, размазывая косметику, но легче нихера не становится. Он же ей не поверит, блять, с хуя ему верить. Нужно вернуться и сказать что-то, пока он не свалил. Но Киса в ступоре сидит на дне ванны и не может сдвинуться с места, поливая себя водой. Костя заходит минут через 5, на нем ничего нет, кроме боксеров. — Я тебя обидел, да? — он садится на бортик. — Извини, я не имел в виду, что ты… С кучей одновременно можешь. Просто я старый довольно, может, тебе мало, понимаешь… — Ага, — Кисе не хочется объяснять, что дело совсем не в этом. — Не стоит как раньше, да? Костя хмыкает. — Был бы я в твоем возрасте, мы бы еще часа два из спальни не выходили. Хотя это не всем нравилось. Кобель ебаный. Киса не хочет слушать истории, как он полгорода трахал. И видеть в каждой бабе за 40 его бывшую. Но у Кости спокойный голос, и, судя по всему, бросать он ее не собирается. — Похуй, проехали, — Киса выключает воду и вылезает из ванны, довольная тем, что глаза Кости все так же от нее не отрываются. — Я тебе правду сказала. — Хорошо, Ань, — он протягивает ей полотенце. — Я верю. — Киса я. Заебало, что он зовет ее Аней. — Предлагаешь тебя так называть? — Косте это явно кажется смешным. — Меня Аней только взрослые зовут. Аргумент так себе, конечно. Костя же пиздец какой взрослый. — Я же тебя не зову Константин Анатольевичем больше, — добавляет она. — Или звать? Он качает головой. Дошло, наверное. — Нет, не надо. Я понял, Ань. Кис, — он гладит ее по мокрым волосам. — Все хорошо? Это сложный вопрос. Но Киса заставляет себя улыбнуться. — Да. Нормально все. *** Аня выглядит грустной, когда он встречает ее в коридоре. Может, проблемы какие на так называемой «работе» — Костя не очень хочет уточнять. Надо же тогда что-то делать будет, последнее время у них все более-менее серьезно, его даже пугает, насколько он думаем об Ане не как о Кисловой, а как о «своей Ане». «Своей Кисе». Он так впервые подумал без нее, когда ходил на собрание в школу по поводу ЕГЭ, и классная начала ее ругать. Раньше он только раздражался, что это все влияет на сына, но тогда сидел как дурак и улыбался про себя. Надо же брать какую-то ответственность. Поэтому Костя спрашивает: — Ну что там у тебя случилось? — Кость… — Киса прячет глаза, словно реально случилась какая-то беда. — Ты зря хату снимал, можно и в машине было. Я тебе кину денег… — Ты ерунду не говори. Что случилось? — Месячные пошли, — вздыхает Киса. — Внезапно, я не успела отменить, блин! Только не заляпаться успела. Ерунда полная оказалась, а он уже начал переживать. Как будто не выдержит немного без секса. Сегодня, если честно, ему самому было не до этого, работа, дела, но отменять встречу Костя не хотел. Во-первых — чтоб не расстраивать. А во-вторых, он соскучился. — Так бывает, — Костя подходит ближе и гладит ее по голове, чтобы успокоить. Ей, кажется, нравилось, когда он так делал. — Ну а смысл? — Киса неуверенно теребит пуговицу на его рубашке. — Отсосать тебе я и в машине могу. Ему не нравятся столь прямые формулировки, но осуждать за них Аню глупо. — Ну все уже, что переживать. Хочешь, иди, если настроения нет. Или проведем время вместе. — Вместе? — она, кажется, не очень понимает, что Костя имеет в виду. Да и он сам не понимает. Предложить ей полежать в обнимку? Он не против — но обычно у них это было после секса. Ненадолго, минут на 15. Но Косте они нравились. — Ну да, — он пожимает плечами. — Если хочешь. — Я хочу, — твердо говорит Аня и идет в комнату. Она садится на кровать, грустно гладит простынь и вдруг складывается пополам. — Суууука. — Кис? — он садится рядом и гладит ее по спине. — Спазм? — Ты-то откуда знаешь? Костя молчит. — А, точно… — Киса откидывается на кровать. На лице правдивое страдание. — Оксанка, да? Косте не очень хочется говорить про дочь. — Я в машину схожу. Там аптечка. — Тут тоже должна быть? — тихо говорит Киса. — В таких хатах всегда есть. Мало ли. «В таких хатах». В такие хаты недорогих блядей возят, потому у Кости и есть ключи — хозяину выгодно с ним дружить и оказывать услуги. В аптечке правда есть ношпа и много чего, о чем Костя не хочет думать — вместо этого он растворяет таблетку в стакане и идет поить Кису. Приходится придержать ее голову — вставать она отказывается. — Больно, — ноет Киса, и Косте ее искренне жаль. — Какого хуя я бабой родилась? Он представляет Кису мальчиком и ужасается. Вряд ли бы обошлось без колонии. Пацанов жалеют меньше. — Пройдет. 10 минут потерпи, котенок. Он сам не понимает, как это вырвалось. Хотелось сказать что-то ласковое. И это казалось самых подходящим. — Какой я тебе котенок? — Киса явно смущается. — Ну а кто ты? — Косте неловко, но неловкость быстро уходит, так как она снова стонет от боли. — Бляяяять. Он ложится рядом и гладит ее по щеке. Очень хочется помочь. Киса смотрит на него с таким доверием. Он не уверен, что такого заслуживает. Костя кладет руку ей на живот, забираясь под кофту. От тяжести может стать чуть легче. — Так можно? Киса кивает и прикрывает глаза. Костя гладит ее по животу круговыми движениями. Совсем плоский — она даже для своего возраста слишком худенькая под всеми этими балахонами. — Думала, ты на меня злиться будешь. Кто он по ее мнению? — На что? Что ты девушка? Мне же не 16. — Я заметила, — она смеется.- Щас полегчает и отсосу тебе, хорошо? Ему не нравится, что Киса считает себя должной. Он же не за деньги ее привел. К тому же Костя правда не против просто полежать. — Да не стоит, Кис. Я все равно сегодня не очень в состоянии. Еще решит, что у него проблемы с потенцией. В его-то возрасте. Для Кисы он, наверное, старик. Костя старался не напоминать себе, какая у них разница. — Ааа, — она выглядит растерянной. — Ты меня совсем не хочешь? Какая глупость, думает Костя. Как ее можно не хотеть? Он даже к странной одежде успел привыкнуть. Да и Киса правда красивая, удивительно, что он раньше почти не замечал. — У меня на работе много дел и… — Костя вспоминает, что жаловаться на детей при Кисе лучше не стоит. — Ань… — Киса. Сложно полностью привыкнуть к кличке, когда столько лет называл ее Аней. Или наркошей без будущего. — Хорошо. Кис. Я просто подремать пару часов хочу. А раз тебе все равно плохо, то можно сегодня и без всего обойтись. — Ясно. Руку не убирай, хорошо? — Не буду. Только будильник поставлю. Костя ставит будильник на два часа позже и возвращает руку на место. У Кисы совершенно умиротворенный взгляд. Хочется ее поцеловать, и Костя целует. — Полегче? — спрашивает он, отрываясь. — Ага, — Киса откидывается на подушку. Волосы красиво обрамляют лицо. — Ты волосы отрастила? — он вдруг понимает, что в ней кажется необычным. — Да мамка занята была, никак подровнять не может. Заебали лезть везде. — Тебе идет очень. Косте хочется сделать ей комплимент. К тому же это правда. — Серьезно, что ли? — Конечно. Кажется, что Киса хочет что-то сказать, но не делает это. Только кладет ладонь поверх его. Костю клонит в сон. Удивительно, как ему комфортно засыпать вместе с ней. Раньше было сложно даже находиться наедине в машине, когда он ее подвозил. А теперь вот — привык. Да и Киса к нему, кажется, тоже. *** Костя просыпается не от звонка будильника, а от смеха Кисы. Она смотрит что-то в телефоне. Видно, полегчало. — Блин, прости, — Киса замечает, что Костя не спит. — Я старалась не шуметь. — Покажешь хоть, над чем смеешься? Киса как-то хитро улыбается и протягивает телефон. Что-то про мусор. До Кости не сразу доходит. — Очень смешно. — Да ладно, не принимай близко к сердцу. Среди моих коллег вас не сильно жалуют, на генетическом уровне, так сказать. — А что они скажут, если узнают, что ты с мусором сейчас время проводишь? У него это вырывается само собой. И вообще, Киса должна сказать спасибо, что он выбрал корректное выражение. — А они не узнают, — коротко говорит Киса и снова утыкается в телефон. Костя бросает взгляд на экран — на автомате, — и видит, что она перешла в другой диалог. С его сыном. Иногда Костя забывал, что она Борина ровесница. Киса перехватывает его взгляд и сразу откладывает мобильник. А потом, совершенно неожиданно для него, ложится Косте на грудь. — Ничего? — она спрашивает неуверенно, и Костя успокаивающе гладит ее по волосам. — Давай полежим, да. Время есть. *** Снова Костя не засыпает. А вот Киса уже через несколько минут посапывает ему в плечо. Он смотрит на спокойное лицо с полуоткрытым ртом и чувствует неожиданный прилив нежности. Когда она спит, она совсем другая. Даже милая, если так можно сказать о Кисе. Не язвит, не огрызается и не называет его мусором. Странно, конечно, что его это все еще задевает. Костя прижимает Кису поближе к себе и пытается расслабиться. Просто полежать, разгрузить голову тоже неплохо. Но через полчаса начинает звонить ее телефон. «Хэнк» — высвечивается на экране. — А, че, бля, — Киса не сразу понимает, где она находится. — Тебе Боря звонит. Ему не хочется, чтобы Киса отвечала. Слишком неловко. Но она спокойно берет трубку, прикладывая к губам палец. — Да, Хенкалина, че надо? Я щас не могу, у меня дела. ЖЕНСКИЕ ДЕЛА, БЛЯТЬ, ТЕБЕ В ПОДРОБНОСТЯХ? Через час подъеду. Она откладывает телефон с виноватым выражением лица. — Мы же все равно? — Все нормально, Кис. Мне как раз идти нужно будет. У него все хорошо? — У Хэнка? — она открывает рот. — Да норм, но ты больше не спрашивай меня. Я же не могу тебе на него доносить, это совсем… Она не может подобрать слово, но Костя понимает. Эти две их стороны жизни лучше разграничивать. — Да, я понял. Договорились. Никаких вопросов. Киса серьезно кивает и гладит Костю по груди, двигаясь ниже. — Ты все еще… — Нет. В смысле, я хочу. — Меня? — Киса довольно кладет руку ему на пах и слегка сжимает. — Ну, я тут больше никого не вижу. Костя не умеет в эти все порно разговорчики, но Киса, кажется, и так довольна. Она победно улыбается и расстегивает ему ширинку.