на белом мой принц, в синем мой принц

Картина, как Аню обнимает за плечи тот мудак, не выходит из головы. Нет, Костя понимал, что ей, наверное, надоест с ним, рано или поздно. Молодого найдет. Какой ей резон постоянно с Костей таскаться по машинам. А в тот раз, когда он резину забыл, еще и травмироваться со старым дураком. Он ведь обещал ей как-то найти место и нормально время провести. А потом из головы вылетело. Дела, семья, проблемы. Может, она ждет и обиделась. Костя знает прекрасно, какие квартиры сдаются посуточно. И знает, кому. Есть у него на примете несколько — сразу вместе с владельцами. Помимо вечного геморроя в его профессии есть и плюсы. *** Киса уходит в туалет. Губы болят от излишних стараний Сани. Или Леши. Киса не ебала, с чего он назвался Алексом. Наверное, все-таки Сани. Ее подзаебало его останавливать, поэтому с хаты нужно технично валить. Если, конечно, она не собирается изменять Косте. Изменять, блять. Чтобы изменять, нужны какие-то отношения. Костя-то точно не считал их мутки отношениями. Так что Киса может прям щас затащить Алекса в ванную и потрахаться на стиральной машинке. Может, но не хочет. Экран телефона мигает, и Киса видит, что на вацап пришло новое сообщение. На вацап писал только Костя. Ну и тетки, но это точно не они. «Ань, я квартиру нашел. Тебе завтра удобно будет?» *** Костя боится, что Ане не понравится квартира — ремонт тут старый, без изысков. Из мебели только самое необходимое. Все кричит о том, что люди сюда приходят потрахаться, выпить кофе, снова потрахаться, помыться и уйти, оставив деньги на столике. Но когда он запускает ее в коридор — лицо у нее довольное. — Заебись тут, — она сразу же заглядывает в комнату, — Смотри, даже презики на тумбочке лежат. Ебать сервис. Надо было давно ее сюда привести, а не с гаражами ерунду выдумывать, ругает себя Костя. У его старых любовниц была своя жилплощадь. У Ани из своего только скутер, на котором она чересчур быстро ездит. Костя заходит за ней в комнату и чувствует знакомую неловкость. Как будто оба не уверены в том, чтобы сделать первый шаг. Странно, это далеко не первый раз. А нервничает как подросток. И вовсе не из-за того, что изменяет — подобные муки совести давно уже в прошлом. — Че не так? Заметила, наверное, что он на нервах. — Нормально все, — Костя снимает пиджак и вешает его на спинку стула. — Я в душ, наверное, схожу. — Нахера? На самом деле, ему хочется немного успокоиться. — Я с работы. Аня закатывает глаза и подходит ближе. У нее снова яркий макияж — и Костя признает, что это очень красиво. Наверное, она специально готовилась. — А раньше ты, типа, не с работы был? — Аня берет его за галстук и смотрит неуверенно. — Да поебать мне, давай так. — Давай, — Костя сглатывает и ждет, пока Аня, путаясь и матерясь сквозь зубы, освобождает его от галстука. Когда у нее удается, она смотрит на него с некоторым неверием. — Я боялась, ты и щас себя раздеть не дашь. — Ну что ты глупости говоришь? Костя не очень понимает желания смотреть на его не самое молодое тело, но Аня с таким серьезным лицом расстегивает пуговицы его рубашки, что он ничего не говорит. Она же видела его голым. Тогда, когда у них ничего еще не было. Костя помнит, как страшно смутился. И разозлился на себя и Аню из-за этого. Когда с пуговицами покончено, она медленно проводит ладонью по его груди. — Не разочаровывает? Аня поднимает на него возмущенные глаза. А потом отходит подальше и в два движения скидывает с себя одежду. У Кости перехватывает дыхание. На ней какое-то красивое белье. Кажется, что очень дорогое, но, может, сейчас такое много где делают. Узоры кружева оплетают все тело. Очень комплиментарно. Он не может отвести глаза. — Какая ты красивая сегодня, — выдавливает он, и Аня расплывается в улыбке. — А то! Хата — это не в машине трахаться! Снова становится стыдно, что он не привел ее раньше. Вот — даже к походу на посуточную хату подготовилась — накрасилась, белье красивое одела. Даже с волосами что-то сделала, он не может понять, что. А Костя даже цветы не купил. Он подходит ближе и гладит по волосам, а потом проводит большим пальцем по щеке вместо извинений. — Тебе очень идет. — Я выбирала долго, — шепчет она, — Черное или красное. Костя представляет Аню в красном и молится, чтоб она не посчитала его совсем уж старым извращенцем за то, что у него встало с порога. — Ты в любом белье хороша. Аня даже краснеет и поджимает губы в улыбке: — А ты раньше рот не раскрывал. Не в любом, получается. — Ну, я в первый раз так любуюсь, — возражает Костя. Аня бросает взгляд на его пах и поднимает брови. — Ого. Ну давай, что ли, сразу тогда? Костя кивает — ему самому тяжело ждать, когда перед ним такая девушка. Она ложится на кровать, а он скидывает брюки со ступней и быстро забирается рядом. Анины волосы разметались на подушке. В этом белье она выглядит так непривычно, что Костя невольно засматривается. — Ты не пялься, — тихо смеется Аня, — Ты еби давай. Костя кивает. Наверное, он правда тупит. Он нависает над ней, и Аня смущенно отводит глаза. Костя целует ее, будто извиняясь за свое промедление. Аня отвечает ему с желанием, но Костя чувствует, что у нее напряжены плечи. Что-то не так, но думать он уже не может. Он пытается расстегнуть лифчик, но Аня бьет его по рукам: — Я зря покупала, что ли? Не нравится? Костя пожимает плечами: — Да нет, тебе очень идет. Ты же темненькая такая. Он говорит искренне, но Аня почему-то кривится и отворачивается. — Ты чего? — удивляется Костя. — Забей, — говорит Аня сквозь зубы. Костя гладит ее грудь сквозь кружевную ткань, и она прикрывает глаза. — Ну ты скажи уж, — посмеивается он, — Где я опростоволосился. — Да выбесил меня, — вздыхает Аня, — Я че, сама не знаю, что из меня такая себе славянка? — Ты… — начинает Костя, но не может закончить предложение. — Ты что… — Че, не так? Ты мне не втирай тут, что это красиво. Хочется спорить, но Костя слишком удивлен, чтобы подбирать аргументы. — Я молодая, — Аня окончательно расстраивается, — Фигура нормальная, вот ты и согласился. У Ани были недостатки, но ко внешности они точно не относились. Чтобы соглашаться, несмотря на что-то. — Все у тебя в порядке. — Ага, и жена у тебя на меня пиздец похожа, — Аня угрюмо смотрит из-под челки, скрестив на груди руки. Ответить на это нечего. У Марины совсем другой типаж. — Ну вот, и я о чем. — Тебя обижал кто-то? — Косте приходят в голову очень неприятные мыли. — В школе, может? Ему всегда казалось, что Кислову хуй обидишь. Она и с ним умудрялась пререкаться на равных, но дети бывают удивительно жестокими. — Не, я щас с нормальными пацанами общаюсь, — машет рукой Аня, — Но вот когда ебалась… Она заминается на секунду, кусая губы. — Ты просто не видел, — тихо заключает она. — Может, в машине не так заметно. — Ну, сейчас-то я вижу тебя, — недоумевает Костя, — И мне все нравится. — Ты не понимаешь, — Аня заламывает брови. Это правда. Костя тянет ее к себе, и она доверчиво ложится ему на грудь. — Ты прекращай, Ань, — он осторожно гладит ее по голове, — Кто тебе там что наговорил? Аня как будто прикидывает, что ответить. — У меня, короче, пизда некрасивая. — А бывают такие? В его время как-то радовались любым. — Ооо, — расстроенно тянет Аня, — Так ты даже не знаешь… Ты тогда вообще охуеешь. Костя очень старается не смеяться. Они же спали не раз, и все у Ани было как у людей. Значит, надумала себе какую-то глупость. Мало ли, что у них там за стандарты. — Я же видел уже, что ты. — Ну, ты вряд ли рассматривал — спорит Аня, — Может, боком просто лягу и потрахаемся? — Не хочу, чтобы ты стеснялась. Стесняться — слово, к Ане неприменимое, но Костя не знает, как выразить иначе. — Я не стесняюсь, — Аня берет паузу, и Костя терпеливо ждет. — Просто не хочу, чтоб ты ушел. Аня кажется такой уязвимой. Костя поверить не может, что она настолько переживает из-за его мнения. — Я не уйду, — он аккуратно переворачивает на спину. — Я обещаю. В Анином взгляде читается явный скептицизм. — Красиво накрасилась, — тихо говорит он, — Глаза еще красивей стали. Она поджимает губы: — Че, даже заметил, охуеть. Ну конечно, ей не хватало внимания, ругает себя Костя. С чего он вообще взял, что ей на такое все равно? — Я замечаю. Надо… Почаще говорить. — Да не надо! — тут же откликается Аня. — Норм все. Забей. Она приподнимается, и Костя, не с первого раза, все-таки расстегивает лифчик. Он не раз видел ее без верха — у Ани была очень аккуратная грудь, как раз помещалась в его ладонь. Ему нравилось. Костя вспоминает, как она нервничала из-за фото и думала, что его что-то там не устраивает. Он берет в руку левую грудь, любуясь тем, как красиво она выглядит в его руках. Гладит сосок большим пальцем, и Аня всхлипывает. Вся эта механика им давно знакома. — Ты красивая такая, сил нет. Аня даже прикрывает глаза от удовольствия, когда слышит эти слова. — Ну так и давай, че мы тут возимся? Костя согласно кивает и стаскивает с нее трусы. Выражение Аниных глаз меняется, как по щелчку, и она скрещивает ноги. — Кость, там… Он нежно гладит ее по коленке: — Не бойся, ладно? Аня со свистом выдыхает и резко разводит ноги. Вагина действительно необычная. Темненькая, ну, он это давно понял. А внутренние половые губы длиннее внешних. Костя немного разводит их пальцами. Очень красиво. Но он не уверен, видно ли это по его лицу. Аня, кажется, вообще не дышит. Нужно показать ей, что его все устраивает. Будь Костя помоложе, он бы ее вылизал. Но уже поздно переступать через принципы. Поэтому он осторожно гладит ее, пытаясь понять реакцию. — Ну зачем так, — всхлипывает Аня. — Тебе неприятно? — Костя останавливается. — Да приятно, блять. Не смотри. — Почему? Красиво же. Как цветок. Костя не врет. Правда красиво. Особенно когда он зажимает темную кожу между своими пальцами. Аня скулит и подается бедрами вперед. Значит, он все правильно делает, это хорошо. Костя никогда не считал себя королем в постели, точнее, не думал об этом — его партнерши не жаловались, а сам он никогда не спрашивал. Все равно соврут. Но с Аней ему не нужно думать — она вообще не умеет скрывать, хорошо ей или плохо, в любых ситуациях. Приходит мысль, что это возраст, но Костя ее отбрасывает. О возрасте он старается думать поменьше. Иначе хочется прострелить себе колено или хуй. Аня уже намокла, и Костя легко проникает пальцем внутрь, а потом гладит клитор, надеясь, что со смазкой будет нежнее. Она стонет и раздвигает ноги еще шире. — Кость… Он подтягивается и целует ее в шею, не убирая руки с промежности. Аня кладет свою руку поверх его и направляет. Когда Костя поднимает голову, то видит ее безумные глаза и красные щеки. — Щас… — она звучит почти отчаянно. — Не убирай, Кость. — Не буду. Косте и в голову бы это не пришло. Он ускоряет движения, не отрываясь от ее лица — наверное, они с Аней никогда так долго не смотрели в глаза друг другу. В один момент она отрывает взгляд, выгибается и сильно дергается. Костя не убирает руку пару секунд, наблюдая за Аниными метаниями по кровати. — Все, все, — Аня сама отбрасывает его руку и сжимает ноги. Он понимает, что произошло только что, а еще до него доходит, что до этого оргазма у Ани не было. — Ань? — А? — у нее ошарашенный вид, словно она сама в шоке от того, что случилось. — Щас, щас, я совсем про тебя забыла. — Не торопись, можем полежать, — у Кости стоит колом, но Аня не выглядит как человек, который сможет с этим помочь. — Нет, давай, — она яростно качает головой. — Куда хочешь. Костя не сразу понимает, о чем она. От мысли, что его считают способным снова ее поранить, горько, но он, наверное, заслужил такой репутации. — Как обычно будем, — Костя гладит ее по коленке и тянется за презервативом. У Ани все еще расфокусированный взгляд, и он неуверенно уточняет: — Точно? — Да, Кость, я хочу, я давно так хочу. Костя больше не спорит. Он устраивается между ее ног и входит — стенки влагалища все еще сжимаются от оргазма, и Костя не может сдержать стон. Аня скрещивает ноги у него на пояснице и гладит по спине. Кажется, она хочет прижаться к нему как можно ближе, и Костя совсем не против — ему нравится чувствовать ее тело. Он начинает двигаться — не очень резко. Хочется быть поласковей — жаль, что он совсем не умеет — его хватает только на то, чтобы поцеловать Аню в висок. Когда он все-таки кончает, то слезает с Ани не сразу — пытается восстановить дыхание. Она никак не подает виду, что против, ждет, пока он сам не перекатывается на свободную сторону кровати. Костя надеется, что смог убедить ее не комплексовать. Мало ли, что там сказал какой-то малолетний наркоман, или с кем она обычно водилась. Он вдруг вспоминает барыгу, с котором Аня обнималась в парке, и чувствует острый прилив ревности. Костя даже не сразу понимает, что это именно ревность — настолько давно он не испытывал подобные эмоции. — Ань, я спросить хотел. — Что? — она не двигается и смотрит в одну точку. — У тебя еще кто-нибудь есть?