Совершить два шага, чтобы доказать

Она будто бы проигнорировала голос. Потому что не пропадали другие проблемы: Тишина давила на неё. Ещё в детстве – сложилась неопределённая ненависть к глубокой тишине. Она не боялась так темноты, как тишины. Что окутывал весь её старый дом. И ей приходилось часто включать телевизионный ящик в гостиной. Шум отвлекал от мыслей, от тишины, в которой появлялись обгоревшие, костлявые люди с зашитыми ртами и выколотыми глазами. Они прихрамывая, бродили по всей квартире, но когда слышали шум, то бесследно исчезали. Теперь её никто не успокоит в этой ситуации. В этой обречённой ситуации. Но и этих существ нигде нет. Её не надо спасать, если только не от себя. Дорога. Машина. Дом. Дом. Дождь. Дорога. Крутилось циклично в голове девушки, пока они оставляли за собой незаметные километры. Машина вдруг дала по тормозам. Немного скосившись головой на заднюю часть кресла, та отвлеклась. Её взгляд прицепился к холодным глазам доктора, которые отражались в салонном зеркале. Та медленно, испуганно, напрягая плечи повернулась всем телом к водителю. Она заглянула между сидений, и увидела бензозаправку. Она приоткрыла рот, чтобы что-то спросить, но доктор просто слабо улыбнулся ей и жестом руки велел подождать. Стоило заправить машину, иначе не очень хотелось встрять где-нибудь посреди обочины и ждать буксир. Девушка кивнула. Водитель подъехал ближе к заправочной станции и вышел, захлопнув аккуратно дверь за собой. Рядом с ней, в тот же миг – появилась темная фигура, силуэт человека в плаще без капюшона – наполненный, как снаружи, так и внутри бездной. С белыми, очами, что сияли, как газовые гиганты в бескрайнем космосе. Этот цвет бездушия отлично дополнял образ страшной, непроглядной тьмы в ней. Девушка посмотрела в размытое окно. Приглядевшись – там, договаривался с другим человеком её водитель. Темная фигура осторожно протянула к ней руку и коснулась её плеча. Задумавшись, та вздрогнула от прикосновения, но обратила внимание на девушку в чёрном. — Что ты хоче... — оборвали девушку. — Дай мне имя. — Просто, ответила та, даже не шевеля губами, подсознательно, или за пеленой тьмы невозможно было отличить её черты лица. Компролис вытащила из кармана помятую бумажку, некогда обертку от шоколадки известной фирмы «Глад». Она очень любила эти маленькие шоколадки, заполненные: мёдом, орехами, нугой, карамелью и естественно сверху политые главным ингредиентом. Честно, она и по сей день любит их. Однако... Если на производстве не решат вопрос с регулярной поставке необходимых продуктов, как ранее сообщалось в местных новостях, то эти шоколадки, скоро исчезнут. Злая ирония или нет, но она произнесла вслух: — Я знаю, ты ждешь давно имя. Пауза. — Ты не против, если я назову тебя в честь моей любимой шоколадки?... И в ответ последовало: — Которая вскоре бесследно исчезнет? Девушка, сидящая рядом с окном промолчала, сдавливая в руке сильнее обертку. И девушка в чёрном взяла её за запястье, и на удивление, и ступор той сама раскрыла ей потихоньку пальцы и посмотрела на название смятой обертки, да, когда-то шоколадки, её любимой шоколадки. — Медэро? Хорошо, зови меня так. Молчание. — Знаешь, для большей индивидуальности среди теней... — Медэро на время затихла, чтобы поймать вопросительные глаза той. — Мне пришлось... Специально для тебя... Выкромсать на рукавах квадраты... — Она подняла рукава на расстоянии её глаз. — На что они похожи? — Башня. — тихо ответила Компролис, а потом поспешно исправилась, — нет... Перевёрнутая, старинная башня, почти что руины... Медэро кивнула ей. За лобовым стеклом показался водитель, она проследила за ним до обратной стороны. И, дверь машины распахнулась настолько, насколько позволял ей сделать это механизм. Водитель сел за руль. А когда Компролис взглянула на зеркало салонного вида – в нем снова отражались серые глаза. Глаза учёного... С полуприкрытыми веками. Повернувшись на секунду к Медэро – её на сиденье уже не оказалось, она снова куда-то пропадает... И постоянно отчего-то приходит. И девушка знала отчего, и девушка не хотела её пробуждать для этого. Только не для нового инцидента. Но, к счастью, после коматоза – она навещает её частенько по одной причине, если той становилось через чур одиноко. Мрачные мысли Компролис пересеклись со спокойным голосом учёного, что заметил, как она смотрела в одно направление, в окно? Располагавшееся с другой стороны автомобиля. Он прокашлялся в кулак, чтобы та отвлеклась, о чем бы она не думала в тот момент и серьёзно поговорила с ним. — Коми, милая, что случилось? По её спине пробежали мурашки. Она откликнулась. Это хорошо. — Пронеслось в голове мужчины, приметив её ошарашенную реакцию. — Я... Просто... — Там кто-то есть? — Демонстративно повернул голову доктор и уставился на стволы высоких сосен. — Нет... Нету. — Она тяжело вздохнула и хрипло впоследствии попросила, — включи пожалуйста радио. Меня морально убивает тишина. — Тишина напоминает тебе о травме? — Об одной, из множества. Доктор глухо промычал. — Вряд ли сейчас будет хорошо ловить, из-за непогоды будут слышны одни помехи. — Всё равно включи, пожалуйста... — Незаметно для себя она уткнулась лбом в заднее сиденье, поджав нижнюю губу и крепко зажмурившись. — У тебя болит голова? — Нет. — Резко ответила девушка, перейдя на безэмоциональную физиономию. Мужчина тяжёло выдохнул. — Извини, если тебе придётся терпеть определённые муки. — И решительно вышел из машины, не проронив больше ни слова, и к удивлению не закрыв за собой дверь. Девушка не стала следить за тем, куда он направился, а просто закрыла глаза на минуту. А потом чувствуя, как ледяной ветер проник в салон и прошёлся по её волосам, чуть вздымая их вверх, то не задумываясь – высунула голову из кресла и стала таращится на приоткрытую дверцу машины. За ней тянулась ночная тьма, или, точнее утренняя? Сейчас на электронных часах стояло 3:30. За ней и слышался тихий вой ветра, что развевал листву, которая приятно шумела. И за ней ощущался запах свежести... Особого озона. Немного подумав, та перелезла на место водителя и вышла из салона. Её сразу окутало внутреннее жжение непреодолимой свободы. Она слабо улыбнулась, глядя на верх. Звезды. Каждая по одной блестела ярким цветом и на самой вершине подавала сигнал бытия, блекло мерцая в чёрной пропасти, и своим небесным телом, порядком, немного изолировалась от своих собратьев. Вдыхая, набираясь кислородом в лёгких – её самочувствие улучшалось на глазах, и выше средней степени тошноты, мигом, как рукой сняло. И смелее, та постепенно вдыхала до головокружения чистый воздух. Пока воцарившуюся вокруг неё идиллию не нарушил доктор, который подкрался неслышно сзади и оставляя пространство – слабо, еле касаясь, приобнял её, вручая прямо в ледяные руки сендвич, тёплый, бережно завёрнутый в пергаментную бумагу. — Веселишься? Смотри не заболей. — Наклонившись над ухом девушки, мягко, почти что шёпотом сказал доктор в ответ, улавливая её шок, и так же слабо улыбнулся ей. И пока Компролис искала, что ответить, то др. Вадан просто поцеловал её в макушку, чем перепугал юную девушку, которая не ожидала подобного рода проявления заботы и мгновенно среагировала на прикосновение, довольно со стороны грубо. Она резко, потянулась вперёд, выбираясь из "хватки" доктора. Теперь они стояли друг напротив друга. Она вцепилась в еду, а её зрачки сузились. Плечи же девушки – снова напряглись. Доктор на секунду удивился. Сейчас, Компролис, для него – казалась испуганным зверьком, которого загнали в угол, и при первой удобной возможности, она, конечно же – не раздумывая нападёт ради самозащиты. И доктор понял, что отчасти перешёл за рамки, за её личные границы дозволенного тактильного контактирования. Любой бы человек в этой ситуации обиделся бы и сказал ей: — "Да ладно тебе... Недотрога, ишь какая!" Или сказали бы, что она сумасшедшая. Однако явных, серьёзных психический отклонений у неё не наблюдалось, а может, она их очень хорошо скрывает? Или специально притворяется для собственных преследуемых целей? Или последствия лабораторных опытов сказались на ней? Да, определённо. И все же сложно ответить разом и выявить самую логическую "отправную точку сдвига" у неё в голове, ведь вариантов для раздумий, что ее отстраняет от других подростков, кроме эксперимента с метеоритом под названием "Опасно одарённые" – уйма. Поэтому остаётся бдительно наблюдать за ней, делать выводы, и... Стараться добиться любой ценой её расположения и доверия по отношению к себе, хотя бы к себе, если не к всеобщему коллективу. И, даже, если от неё отвернутся – обязательно поддержать в трудную минуту. Льёт дождь. Смотря: на её испуганный, в перемешку решительный к любым невзгодам взгляд, твёрдую стойку, и эти карие... Радужки. Что действительно манят. Как в неё не влюбиться? И кто бы что о ней плохого ни говорил, из-за её стиля социального взаимодействия, порой для некоторых странного, но... Но доктор понял её без слов. Подошел к машине, и молча, жестом, пригласил зайти обратно внутрь. Компролис на секунду расслабилась, а затем посмотрела на доктора с новой порцией недоверия, но уже проявляя более заметную снисходительность. — Извини, что не предупредил. — Виновато сказал учёный. — Мне не нужна ласка. — Отрезала Компролис, и добавила, — никогда. Молчание. — Если хочешь найти ко мне подход, — возобновила речь девушка, — то просто не привязывайся ко мне. Будет сложно. — Подумал про себя др. Вадан, но мысленно дал обещание, что примет во внимание соблюдать сказанное от своей подопечной. — Я ведь знаю для чего ты это делаешь... Ради благополучного завершения эксперимента, верно? — Она остановилась, чтобы собраться с силами и высказать ещё, — как личность... Я не стою для тебя ни гроша, и если тебе заплатят огромную сумму за то, чтоб меня не стало – ты первый, кто сделает шаг навстречу к моей гибели. Учёный поймал лёгкий шок, анализируя сказанное, и в глубине души ему стало не по себе от её подсознательной отверженности человеческого мира, и от прямых, без колебаний, слов. Она резко повернулась назад, и кажется, собиралась сбежать. Она задержалась, чтобы ответить на молчание, свести концы с концами и произнести что-то напоследок. Доктор тут же испугался. Конечно, в салоне на панели задач, среди различных кнопок и соответствующих значков присутствовал закрытый отсек, и внутри него находился электрошокер с шприцами со снотворным действием, либо с успокоительным. Но к этим методам стоило прибегать лишь на крайний случай, и... Честно, портить отношения и так на нейтральном уровне с ней не хотелось. Наверняка его коллеги чаще пользуются средствами "побыстрее заткнуть", вместо того, чтобы успокоить обычным разговором и попытаться придти к компромиссу. Или подойти к Компролис... — Буду честен с тобой, Коми. Ты не виновата. Однако, если хочешь уйти, то твои боли никогда не закончатся. — Голос доктора резко похолодел на последней фразе. — Ни здесь, никогда либо ещё без нашего вмешательства... К сожалению. И тише: — Я по настоящему переживаю за тебя. Потому что знаю, что ты достойна лучшего. Эти слова заставили её задуматься намного глубже о дальнейшем поступке, и встать перед нелёгкой дилеммой. Впереди, рвущая душу свобода... Позади – единственная помощь. Но... Нужна ли ей она настолько, насколько должным образом считает немедленно излечить её др. Вадан? — Медэро, пусть и монстр. Но она для меня единственный друг в этом мире. Мой компаньон. Мой компас... — Произнесла девушка, стоя по прежнему спиной к учёному и засмотревшись на еду. Молчание. — Коми, обещаю, что втайне от всех сохраню её для тебя. — Поторопился более утешительным тоном произнести Вад. И протягивая руку добавил: — Мы сделаем для неё сосуд в виде робота, согласна? Она не покинет тебя. Как и я. — Ответил про себя уверенно доктор. Девушке надоело слушать отговорки, она уже решила сбежать! Она знала, что ничего, и никто её не остановит! Но не сделала и шагу. На удивление, это была сама Медэро, и у неё нашлись другие планы. Вскоре, они благополучно сели в машину. И ученому казалось, что другой подход к подопечной, более мирный, отлично сказался на их отношении, а также, самое главное – оправдал требуемые ожидания. Но на деле – Медэро хотелось проведать старых приятелей, с одной целью... С целью, о которой она даже не поведала Компролис, лишь посоветовала ей набраться терпения и молча жевать ранний, возможно чуть колоритный, завтрак. Гроза, молния, дождь. Что ж, заправить бак бензином – есть. Отправиться дальше... Колеса тронулись с места. Есть.