Look at me

Бояться горя, счастия не знать. И. Гёте "Фауст" - Амелия, послушай, - мама тяжело вздохнула, откладывая вилку и прерывая ужин. Отец тоже взглянул на девушку. - Танцы очень нестабильны как дело, они не принесут тебе постоянного дохода. Давай посмотрим правде в глаза. - Но мне же нравится. - Только и сумела прошептать. Её казалось, что сейчас она перед родителями маленькая птичка, которую задавят, даже не заметив. Всё естество сжалось. Почему? Знала же, что так будет. - Хорошо, что тебе нравится. - Папа вкрадчиво посмотрел на неё, стараясь поймать взгляд. - Просто пойми, что это хобби, тебе стоит выбрать что-то более весомое для того, чтобы ты смогла жить на свою зарплату, а не существовать. Мы знаем, что хореографы могут получать достаточно, но хореографом ещё нужно стать, а... - А у меня вряд ли получится, - девушка грустно улыбнулась, заканчивая то, что он не решался сказать. Даже не оторвала взгляда от тарелки. - Я знаю. Спасибо за веру в меня, родители, очень приятно. - Рвано вдохнула, сдерживая рвущийся всхлип. - Сначала у нас не было денег на занятия, а когда я прошла в школу танцев бесплатно и прозанималась всего два года, выигрывая конкурсы на уровне страны, вы говорите, что это всё пустяки, - нервно рассмеялась, глотая ком в горле. - Амелия... Девушка видела, что сделала больно своими словами. Видела, но не хотела извиняться, потому что они так же не пожалели её чувства. Почему же она должна быть мягче, лояльнее? Сжала подол платья, стараясь сдерживать себя, чтобы не наговорить грубостей. - Вы старались меня обеспечить и поднять. Я понимаю, что было тяжело, что вы боитесь, что я тоже провалюсь в ту же яму бедности, откуда вы выбрались. - Наконец-таки смогла посмотреть на обоих родителей. - Мне жаль, что так произошло, но у меня есть способности, есть всё, чтобы добиться желаемого. Дайте мне шанс, всего один! Если я провалюсь, то пойду в ваш педагогический, как хотела бабушка. - Мы...- Начал мужчина, но тут же умолк, не зная, что сказать. Лишь посмотрел на жену, которая тоже повернулась к нему. Повисла оглушающая тишина. Взрослые разговаривали глазами, не прерывая зрительного контакта. Амелия наблюдала за ними, не представляя, как они делают это - понимают друг друга без слов. Это было удивительно и естественно одновременно, потому что вместе они жили двадцать лет. Их дочка была долгожданной, буквально выстраданной - до неё были попытки родить здорового ребёнка, но каждый раз младенец погибал, потому что у матери отрицательный резус фактор, врачи не успевали ничего сделать до того, как дитё умирало - организм отторгал плод. Поэтому Амелия порой чувствовала себя словно в золотой клетке. Родители боялись, что с ней что-то случиться, боялись, что она будет несчастна, боялись, что она повторит их судьбу, полную тягостей, возникающих из-за нехватки денег. И страх этот давил, прежде всего, на девочку, грозясь превратить её самоощущение в прах, уступив место сжимающей со всех сторон "безопасности". - Хорошо. - Отец взглянул на дочь. - Пробуй, мы тебя поддержим. Если не получится в этот год, пойдешь учиться на педагога, дальше посмотрим. Пока действуй, тебе ещё только восемнадцать, вся жизнь впереди. - Правда?! - Подскочила, взвизгнув. Подбежала к родителям и сжала их в объятиях, не прекращая верещать и пританцовывать от радости. - Спасибо! Спасибо! Спасибо! Тогда я побегу на студию и скажу ребятам, что можем готовиться к поступлению! - Аккуратнее! - Только и успела услышать, прежде чем сорвать с места и выбежать на улицу, схватив по пути ветровку и сунув ноги в свои любимые туфли на каблуке. Амелия радостно шла по тротуару, думая о будущем, представляя, как будет ставить танцы для разных людей. Она не могла поверить, что за короткое время достигла такого уровня, хотя понимала, что до этого сама несколько лет училась танцевать дома. Пусть неуклюже и нелепо, но зато целенаправленно и осмысленно. Девушка остановилась на перекрёстке, чтобы перейти дорогу. Для пешеходов горел красный свет. Амелия внезапно ощутила тяжесть в груди, будто сейчас что-то произойдет. Словно по велению обернулась и увидела несущуюся вдалеке фуру. Что она делала в центре Варшавы и почему она не тормозила, было непонятно. Будто в замедленной съемке девушка перевела взгляд на парковку, располагающуюся на противоположной стороне зебры, на неё смотрела маленькая девочка, сидящая в машине. Сердце сжалось. Поток автомобилей разъезжался в разные стороны. Никто будто бы не замечал тяжеловоз, который на огромной скорости ехал вперёд. Мир был спокоен, рождая трагедию. Не думая ни секунды девушка рванула к стоящему на парковке транспорту. Чудом избежав попадания под колеса, добралась до места и пыталась дёргать за ручки дверей. Машина была закрыта. Послышался визг тормозов. Амелия даже не обернулась, лишь отошла на пару метров, разогналась и ударила ногой по стеклу. Засунула руку в образовавшуюся благодаря каблуку дыру, разблокировала дверь, подняв кнопку выключения замка двери. Взяла девочку за руку. Успела лишь с силой толкнуть её вперёд и крикнуть: "Беги!", прежде чем она сама побежала прочь с парковки. Скрежет железа оглушил её. Амелия с ужасом поняла, что оказалась зажатой между двумя машинами, которые снесла фура со своего пути: припаркованной и другой, влетевшей в неё. Двинуться с места не успела, а боль ещё не добралась до сознания. Странное чувство одолевало: вроде всё в порядке, вроде что-то и болит. Большегруз лежал на боку, люди бегали в панике. На асфальте виднелась кровь, девушка искала глазами маленькую девочку. Когда же увидела её неподалёку в объятиях рыдающей женщины, то позволила себе на секунду закрыть глаза: так сильно кружилась голова, до ужаса болели ноги и было тяжело дышать. Амелия думала про родителей, что они скажут, когда она придёт домой, ведь вновь попала в передрягу. После потеряла сознание. - Слава богу! - Какой-то светловолосый парень склонился над ней. В этот раз она почему-то уже лежала. Странно... - Ты только не отключайся! Слышишь? Ты потеряла много крови, не шевелись, но не отключайся...- Он так смешно паниковал, размахивая руками, что Амелия едва заметно улыбнулась. Тот опешил и что-то начал причитать, в испуге оглядываясь вокруг. - Как тебя зовут? - Успела произнести перед тем, как почувствовать металлический привкус крови. - Молчи, пожалуйста! - Попытался вытереть алую жидкость с её лица, но лишь испачкал белую толстовку, с ужасом глядя на неё. Окровавленные рукава чётко отпечаталась в воспоминаниях. *** - Амелия! - Её мама вздрогнула, когда девушка попросила воды. Пусть голос был тих и слаб, но его услышали. Материнское сердце и слух всегда чутки к своему ребёнку. Женщина оглядела её заплаканными, опухшими глазами. - Мам, мне так больно, - лицо её скривилось в гримасе. Перевела взгляд с золотистых глаз родительницы на свои ноги. Левая висела на вытяжке, правая была перемотана. Всё её тело было забинтовано. Даже на голове она видела перевязку, глядя в зеркало, висящее напротив кровати. - Нет, - прошептала Амелия, и из глаз её покатились слёзы. - Нет. Нет. Нет! Нет! - Кричала, порываясь встать. Физическое состояние останавливало, но гной душевной раны вытекал наружу. Сжав зубы и рыдая от невыносимой боли, она попыталась встать. Всё тело сотрясало, мышцы, казалось, были в ужасе от того, что творила их обладательница. Девушке было всё равно. Всегда была терпеливой, даже когда упала с велосипеда так сильно, что проткнула педалью бедро, вытащила деталь и спокойно, прихрамывая, пошла домой, истекая кровью. Так почему же сейчас она не может встать и пойти танцевать? Перетерпит, обязательно перетерпит и будет заниматься тем, чем хочется! Надо только встать. Почему же тело не слушается, почему бинты покраснели? Почему так кружится голова? Почему в гипсе рука? Как же много этих проклятых "почему"! "Страшно! Терпи! - Лихорадочно думала, выбираясь из кровати, разрывая в истерике бинты, не обращая внимание на охваченную ужасом мать и дико крича от нестерпимой боли." Вскоре прибежали врачи и прервали череду попыток, вместе с санитарами подняв её на кровать. Она сумела доползти до двери, сорвав все приспособления для вытяжки, пока её мама бегала за помощью. Женщина была сама до ужаса напугана и аварией, и таким поведением дочери. Не знала, что делать и как остановить, боясь своими действиями лишь ещё больше усугубить ситуацию. Она ведь ждала сутки, чтобы её любимая дочурка очнулась... - Готовим к переливанию, срочно! Амелия посмотрела на пришедших снизу вверху и провалилась в темноту *** - Пока ты здесь истерила, заработала три смещения, чем усугубила ситуацию. Заработала и переливание крови, умница, - врач иронично смотрел на неё сверху вниз, загибая пальцы. - Два раза почти умерла за сутки. Если бы не брыкалась, второго раза бы не было. - Лучше бы был, - с болью в голосе сказала она. - Не ценишь ты свою жизнь, - мужчина покачал головой. - Лучше бы о матери и об отце подумала, а не на себе зацикливалась. Даже вытяжку сорвала, молодец какая, даже взрослым мужикам такое провернуть не всегда удаётся. - Прекратите. - Амелия сглотнула, уставившись в окно. - Сколько мне здесь лежать? - Здесь? - Он усмехнулся. - Полтора месяца, а вот дома ещё восемь минимум. - Отчего-то широко улыбнулся, будто с садистским удовольствием. - Нет...- Она закрыла глаза, сжав зубы. - За что? - Шептала, пытаясь понять, чем заслужила. - Так бывает, это жизнь. Знаешь, сколько здесь поломанных лежит? А сколько душевно? - Он присел на край кровати. - Рассказали мне, что ты хочешь стать танцовщицей. Видимо, не сейчас, позже станешь, это тебе знак. Знаки абы кому не посылают. - Видимо, это дьявольский знак. - Она зло ухмыльнулась. - Какая-то девочка маленькая приходила, просила передать, - он достал из-за пазухи небольшую оранжевую коробку и протянул её ей. - Уберите, иначе я её выкину, - процедила Амелия, сжимая кулак здоровой руки. - Передам родителям. - Спокойно произнёс травматолог. - Сказала эта малютка, что ты её из машины вытащила. Хочу, чтобы знала: в этой аварии был фарш, десять погибших, а тела троих вообще отделить друг от друга не можем, задолбались экспертизы делать, - буднично начал он, - если бы не твоя смелость, девочка была бы одиннадцатой, машину, где она сидела, просто бы сложило гармошкой. А так всё обошлось, то, что тебя к капоту припечатало, это уже не так страшно. - Уже серьёзно сказал. В голосе больше не было ноток сарказма. - Ты сделала большое дело. Да, тебя мы собирали по частям из бинтов и крови парня, который тебя сторожил до приезда скорой и достал из промежутка слипшихся авто. Да, ты переломана. Да, танцы тебе не светят. И это всё, поверь мне, стоит человеческой жизни. Как будешь в норме, открой коробочку, я подглядел, там очень интересно. - Идите к чёртовой матери, - прошипела она, не глядя в его сторону. - Пошла к чёрту эта ваша добродетель. Ненавижу! Лучше бы сплющило на раз и всё, чем лежать здесь и слушать эту ересь про геройский поступок, ясно?! Лучше умереть, чем столько времени ходить под себя и не двигаться. Я даже читать могу только одной рукой! Я вся сплошной сраный фарш! - Крикнула она, повернувшись к нему лицом. - Умерла бы, было бы проще, всё тело болит, как будто горю в аду! Ни один ваш укол не помогает. - Яростно восклицала она, рыдая. - Зато фарш зажаристый и говорящий, я такой люблю. - Он щёлкнул её по носу. - Умница, силы злиться есть, значит, и встать сможешь без проблем. А теперь к тебе гости, - врач развеселился и слегка шлёпнул её по сломанной ноге, которая теперь прочно была закреплена на вытяжке. - Да идите вы!..- От боли сжала челюсти. Не успела договорить очередное проклятье, как увидела в дверном проёме светловолосого юношу, стоящего с пакетом. Она вспомнила его, удивлённо оглядела. - Привет! Вижу, ты в порядке, меня Мешко зовут, - он застенчиво улыбнулся, от чего на лице появились ямочки. - Ой! - Парень неловко дёрнул пакетом, отчего тот не выдержал, и на пол рухнули фрукты и овощи. Амелия со скептицизмом смерила его взглядом и закатила глаза. - Просто уйди уже, придурок, - зло воскликнула. - Я же не зря тебя спасал, кстати, на твою ногу пришёлся вес целой машины, ты это выдержала, представь! - Мешко искренне улыбнулся, рассказывая это так, будто он сам поднял машину одним пальцем и прокрутил её точно баскетбольный мяч. Именно неловкий Мешко все последующие полтора года приходил к ней несколько раз в неделю, помогая разрабатывать заживающие ноги, руки. Он показывал - не стоит обижаться на мир и проклинать его, наоборот, нужно благодарить за то, что она ещё жива, ещё дышит. Этот парень смог вытащить из неё злобу и ненависть, которую возрастила в себе из-за обид на несбывшуюся мечту, читая девушке стихи и рассказывая смешные истории, приводя к ней своих знакомых, чтобы она не забывала, что значит общение. Амелия впервые побывала с ним во Франции, пусть на костылях, но эти моменты она любила всем сердцем. Мешко стал ей настоящим другом, близким товарищем, пока не признался в любви. Это разрушило всё. Паёнк не могла ответить ему взаимностью, не хотела врать ни себе, ни ему, что этот невероятно привлекательный по всем стандартам красоты, спортивный и добрый парень ей не нравится. Она видела в нём только лучшего друга. - Я уезжаю, - Мешко грустно улыбнулся, стоя перед ней. - Он сжимал в руке кепку. - Зачем? - Амелия с удивлением оглядела его. - Хочу стать прокурором, как и обещал самому себе, - парень поднял на неё глаза. - Ты такая красивая, чёрт возьми...- Взъерошил волосы и тряхнул головой. - Извини. Прощай. Может, когда-нибудь... - Мы ещё встретимся, - девушка подошла и обняла его, похлопав по спине. - Береги себя. Он так и не обнял в ответ, боясь прикоснуться к той, что заставляла его сердце пылать. Так и уехал, за всё время не написав даже строчки. *** Амелия сидела на берегу Вислы и ела мороженое. Она взяла на прокат машину после работы, наплевав на стоимость подобного удовольствия, чтобы побыть в уединении, хотя на берегу было достаточно отдыхающих. Девушка чувствовала, что что-то меняется, будто море, бушующее внутри неё, переходит в штиль. На удивление, спокойствие заполонило её душу после встречи с Виславом один на один, после того, как Ян, непонятно откуда взявший образец договора, пришёл к ней домой. Ощущение, что так и должно быть, было стойким и почему-то естественным, хотя, как рассуждала сама Паёнк, сейчас ей стоило бы волноваться. Этого делать вовсе не хотелось. Она вдохнула свежий воздух и зажмурилась, сидя на закатном солнце. Казалось, словно всё будет хорошо, обязательно будет. Сейчас же нужно просто снова проявить характер и выдержать. Амелия думала о плюсах, прекрасно понимая минусы, грузом закреплённые на её ногах. Для неё это был шанс начать танцевать регулярно, развивать себя в этом. Собственно, это не плохо, а даже полезно. Она всегда хотела заниматься этим Девушка достала из сумки копию своего договора, вновь осмотрела его, заостряя внимание на размашистой подписи Новака. Она будто давила её аккуратную, даже в этом символично прослеживалось наличие власти и силы Войцеха. Амелия вспомнила сегодняшнюю встречу с ним. Чувствовала, что мужчина забавлялся с безрассудности и смелости: смотрел открыто, с усмешкой на губах, пока её золотистые глаза глядели в его зелёные спокойно и решительно. Новак много видел таких полных решительности взглядов. Как правило, ломать их обладателей было приятнее всего. К тому же, Паёнк пришла к нему сама, хотя так упорно отказывалась от его предложения. "Давай, птичка, принеси мне в клювике денежки. - С упоением думал, глядя в золотистые глаза. - Какая же забавная, наивная дурочка". Паёнк же знала, что пережила слишком много, чтобы вот так вот позволить уничтожить саму себя. Знала, что встанет и пойдёт дальше, какую бы пощёчину ей не влепила госпожа Судьба. Амелия усмехнулась, вспомнив растерянный взгляд Войцеха, когда улыбнулась ему, точно это не она подписывает с ним контракт на его условиях, а он попался в её ловушку, несмотря на пункт, прописанный мелким шрифтом: "Для совершеннолетней стороны отработка контракта начинается сразу после его подписания". - Будь, что будет, - прошептала Амелия, вглядываясь в водную гладь реки. - Какая, разница, всё равно рано или поздно умрём, так хотя бы интереснее. Будет, что вспомнить, - она сложила листы и убрала их обратно. Паёнк явно ощущала, что сумела выбраться из скорлупы недавнего болезненного прошлого. Теперь внутри чётко пульсировала уверенность и смелость, которая была присуща ей раньше. Видимо, размышления, кидавшие её состояние из стороны в сторону, всё-таки дали свои плоды, возвращая стабильность. Каждый раз она проходила через подобное, находясь в критической ситуации, и каждый раз выходила победительницей. Амелия верила, что в этот раз сможет снова выстоять. *** - Я в ахуе. - Ядвига уставилась в стену кафе, помешивая трубочкой коктейль и накручивая на палец свои длинные светлые волосы. - Это надо было додуматься. - Ты сумасшедшая, Амелия, - Барбара ошарашенно смотрела на подругу, всё ещё не веря в услышанное. - Ты ведь реально подписала эти бумаги...Я рада, что ты снова ожила и творишь дичь, но это уже перебор. - Ну что поделать, - протянула Паёнк, ожидавшая такой реакции на её действия. - Всё, что мне нужно, это выиграть, и я это сделаю. Будет не так и сложно, думаю. - Ага, а потом так же не сложно отрабатывать лет пятьдесят этот ваш контракт, - Ядвига откинулась на спинку стула. - Войцех Новак, говоришь? Хорошо, - она задумчиво закусила губу. - Этот тот благотворитель, что ли?! - Девушка округлила глаза от осознания, даже придвинулась ближе. - Да, он ещё нам с фестивалями помогает. - Кивнула танцовщица, пристально глядя на учительницу. - О нём ходят не очень хорошие слухи. - Паучок, ты рискуешь вляпаться по самое горло. - Ковальски, солнце, я знаю, - обратилась Амелия к Ядвиге. Давно её так не называли, со времён первой встречи с Ядвигой, которая сразу после их представления друг другу придумала это прозвище, а это было после аварии, о которой девушка старалась не вспоминать. Будто давно и неправда. - Не дуйся. Как будущая тётя-криминалистка говорю тебе, что очень сильно пахнет птичьим навозом, а он воняет сильно. Адрес клуба? - Ядвига... - Адрес. - Девушка достала телефон и открыла заметки, протянула смартфон Амелии. - Пиши. - Упрямая какая, - пробубнила учительница, но ввела заветную улицу и номер здания. - Если с тобой что-нибудь случится, я разъебу этот курятник, - Ковальски поблагодарила кивком официанта, который принёс ещё один коктейль, и забрала телефон назад. - Мы тебя и без этого из-за подготовки диплома редко видим, а тут ещё... - Паёнк попыталась сгладить ситуацию, но бескомпромиссная Ядвига взглядом заставила её умолкнуть. - К школьникам будешь своим подлизываться. Это твоё дело, участвовать в этой заварушке или нет, мы тебе мешать не будем, но оставлять тебя плавать в этом одну никто не собирается. В любом случае, как сказал тебе тот горячий танцор, проёбы у этого Войцеха должны быть. Если он легально заманивает подростков под видом обучения танцам в стриптиз, нужно будет это доказать. Не уверена, что это вообще возможно, судя по тому, что он очень богат...- Она сделала глоток и посмотрела на Амелию в упор. - Сдаётся мне, моя радость, что есть у него связи в полиции, иначе давно бы ему перекрыли кислород. Но если что-то пойдет не так, просто скажи мне. - А не сиди в обнимку со своим желанием спасти всех на Земле. - Барбара закатила глаза. - Тем более, Ян пришёл к тебе, чтобы предупредить и показать, как выглядит контракт, подписанный той девочкой, и согласился тебе помочь. Даже он не готов оставлять тебя с этим один на один. - Мы все в деле. Танцуй, Амелия. - Ядвига подняла бокал выше. - Вытащим эту девочку и тебя заодно. - Вот же, - Паёнк хотела возмутиться, но лишь сделала глоток красного вина, понимая, что возразить нечем. Тем не менее, ей было до безумия приятно, что она в жизни сумела обрести надёжный тыл в виде двух абсолютно разных девушек, ставших ей близкими. - Рассказывай про свои приключения в клубе, а то мы ничего и не знаем, - Барбара хитро сощурилась. - Точно! Я забыла вернуть ему футболку! - Амелия закрыла лицо рукой, краснея от смущения. - Как стыдно-то, забрала у него одежду. Ужас. - Вот это поворот! - Воскликнули подруги хором. - Давай! - Выжидающе уставились на неё. - Слушайте. - Она широко улыбнулась, видя в глазах сидящих напротив искреннюю заинтересованность. *** - Пожалуйста, - Паёнк ходила за Зузанной, что нервно готовила студию к закрытию. - Мне не нравится твоя затея, Амелия, - девушка резко развернулась, из-за чего гостья почти врезалась в неё. - Помогать людям - хорошо, но я не понимаю тебя. Искренне не понимаю! Знаешь, что случилось с Яном? Что случилось со мной? С Кацпером? - Нет. - Амелия стойко выдержала взгляд, полный ярости. - Нам пообещали исполнение мечты. Новак пел красивые песни о том, что сможет помочь реализоваться нам, как танцорам, а в итоге мы вынуждены отрабатывать сумму, вложенную в нас. Мы пашем на износ, чтобы расплатиться за свою наивность, а ты так просто подписала бумаги! Идиотка! - Я пытаюсь сделать так, чтобы девочка, которая готова ради своей цели на всё, даже продавать своё тело, не попала в западню, как вы. - Просто ответила, заставив Зузанну замереть от неожиданности. - Я смогу выбраться из любого болота, она же просто не захочет делать это из-за упрямства, из-за своего желания достигнуть желаемого любой ценой. - Сколько ей лет? - Пятнадцать. - Вот же чёрт, - танцовщица схватила собеседницу за плечи, с сожалением глядя ей в глаза. - Извини меня, Амелия, я не хотела, просто... - Это больно, когда твою мечту растоптали. Поэтому всё в порядке, твою злость я понимаю. - Я так на тебя напала, Господи, - Зузанна растерянно оглядела помещение, отходя назад. - Извини, мне правда всё ещё обидно и больно, но я научу тебя. Сделаю так, чтобы ты выиграла. - Подняла свои зелёные глаза на неё. - Когда ты свободна? - Только после уроков, каждый день с семи вечера у меня есть часа два, - Амелия попыталась вспомнить своё расписание. - С июля буду вся твоя. - Отлично, - девушка выдохнула. - Только тренироваться будем много, потому что результат нужен блестящий, как минимум, чтобы не вызвать подозрений у той девочки. - Подозрений? - Она поймет, если ты будешь танцевать на таком же уровне, как сейчас, и выиграешь, что тебя выбрали только потому, что хотели, - Зузанна заправила короткие волосы за ухо. - Разозлиться и натворит невесть что. Ты же сказала, что ради своей цели она заключила контракт с Новаком, верно? Представь, на что она способна в ярости? - На всё, что угодно, - задумчиво протянула Амелия. - Ты права, тренируй сколько хочешь и как хочешь, я тебе доверяю, - девушка улыбнулась хореографу. - Тогда с завтрашнего дня начнём, - танцовщица взяла ключи с полки, и они вышли из студии.