Клиническая жизнь.

Павел Рыков вышел из комнаты, услышав крик жены. Войдя в комнату Таты, он увидел лежащую на полу девушку, а рядом её мать, всю в слезах, которая растерянно смотрела на дочь, забыв все медицинские навыки и совершенно не зная, что ей делать. - Оль, что случилось? - удивившись увиденному, спросил врач. - Паша, Тата без сознания! - сквозь слёзы прокричала женщина. - Помоги, пожалуйста! Сделай, что-нибудь! - Оля, спокойно. - сказал Рыков, нащупывая пульс. - Пульс есть, уже хорошо. Принеси из аптечки таурин в ампулах и шприц. - Паш, а где... - Быстро! - не дал договорить мужчина, и женщина ринулась из комнаты за аптечкой. Через пару секунд Павел Дмитриевич уже набирал в ампулу лекарство. Сделав укол, врач поднял Тату с пола и положил на кровать. Ольга наблюдала за происходящим и не могла пошевелиться. Слёзы катились из глаз, сердце колотилось так, что она в тот момент готова была потерять сознание следом за дочерью. - Боже мой, Паш, мне так страшно! Ну почему ты ничего не делаешь, она же не приходит в себя! - Оля, да успокойся ты уже! - не выдержал Рыков, но увидев трясущиеся руки жены, сразу же сбавил пыл. - Всё будет нормально, сейчас препарат подействует, и Тате станет лучше. - А если не подействует? - испуганно спросила Арефьева. - Подействует, уже подействовал. - улыбнулся Рыков, увидев, как его падчерица открыла глаза. Тата очнулась и первое, что она увидела перед собой - расплывчатый образ Павла. Сердце уже не колотилось, но всё так же болело, голова кружилась, а всё тело словно было сделано из ваты. Медленно повернув голову, девушка увидела свою мать, которая стояла, опершись о шкаф и вытирала слёзы. Пазлы в голове сложились, и Тата поняла, что снова теряла сознание. Только в этот раз она чувствовала себя намного хуже. - Ну вот, мы уже вернулись из космоса. - пошутил врач. - Как там, на орбите? - Прекрасно, всем советую. - ответила Тата, которая даже в таком состоянии могла придумать колкость. - Таточка! - воскликнула Ольга Кирилловна, подлетев к кровати. - Родная моя, как ты ? - Мам, всё нормально. - спокойно произнесла девушка. - Наверное, после самолёта ещё не отошла. - Ты нас так напугала! - произнесла женщина, взяв дочь за руку. - Что произошло? - Я не очень хорошо помню. - призналась Тата. - Сердце застучало сильно, дышать стало тяжело, голова закружилась, а больше я ничего не помню. - Может скорую вызвать? - предложил Рыков. - Я только первую помощь оказал, но тут явно в больницу нужно. - Не нужно мне ни в какую больницу. - снова отказалась девушка. - Мам, у меня в сумке мои таблетки, достань, пожалуйста и дай мне. - Да, сейчас. - ответила Арефьева и взяла в руки сумку дочери. - Держи. - протянула она лекарство. - Погоди. Дай, посмотрю, что это.- остановил её муж, выхватив из рук упаковку. - Аденозин. Антиаритмическое, это можно. - отдал он лекарство назад. - Вот видишь, мам, дядя Паша одобрил. - довольно проговорила Тата. - Сейчас выпью, полежу и будет всё хорошо. - Тата, я одобрил, но это не значит, что этого достаточно. - сказал Павел. - С такими симптомами простой аритмии быть не может. Нужно обратиться в клинику, поставить диагноз и серьёзно заняться лечением. - Мне уже ставили диагноз и, поверьте, он не такой ужасный, как вы думаете. - Вот в этом я и хочу удостовериться. Поэтому завтра я даже потрачу на тебя свой обеденный перерыв, и мы поедем на обследование. - настояла женщина. - И на это ты хочешь потратить мой предпоследний день в Москве ? - не сдавалась Тата. - Мам, ты серьёзно? - Ах, да, забыла сказать. - добавила Ольга Кирилловна, доставая из сумки дочери паспорт. - Ты никуда не летишь послезавтра. Звони в свой журнал и бери больничный или как там это у вас называется. - Мам, ты с ума сошла? - возмущённо спросила брюнетка. - Татка, ну так действительно будет лучше. - поддержал жену Рыков. - Это я тебе как врач говорю. - Да вы издеваетесь просто! - разозлилась Тата. - Я должна вернуться в Париж, на следующей неделе будет решаться вопрос о моём назначении! - Это не обсуждается, Тата! Ты остаёшься в Москве до полного выздоровления. - отрезала Арефьева. - Спокойной ночи. - договорила она и вышла из комнаты. Павел последовал за ней. - Строго ты с ней, Оль. - заметил врач. - Зря ты так, взрослая девочка уже. - А по-другому с ней нельзя. Упёртая, как баран. Никого не слушает, никто ей не указ, характер просто ужас. Взрослая, а ведёт себя как ребёнок. - Слушай, никаких ДНК не нужно, чтобы быть уверенным, что это точно твоя дочь. - усмехнулся Павел. - Рыков, иди спать! - строго проговорила Ольга, и её муж послушно отправился в комнату. Следующим утром на подстанции было очень спокойно. Можно сказать, даже подозрительно спокойно, вызовов почти не было, словно вся Москва мгновенно стала здоровой. Ольга Кирилловна не думала о всей Москве, все её мысли были заняты самым родным ей человеком, её дочерью, которая, если верить сказанному и увиденному, возможно, очень серьезно больна и почему-то решительно не хотела с этим что-то делать. Но за здоровье Таты женщина решила, что возьмётся сама. Ведь на это и нужны родители, чтобы быть рядом со своими детьми, когда им сложно, и всегда стараться помочь. Тата никого не слушала, отрицала всё, что ей говорили, и бесконечно просила вернуть ей паспорт и отпустить в Париж. Но Арефьева была непреклонна, она связалась со свекровью и попросила её прислать медицинскую карту Таты с диагнозом и снимками. И как только получила запрошенное, сразу обратилась к человеку, в котором уверена, даже больше, чем в самой себе. - Вызывала, Ольга Кирилловна? - спросил Кулыгин, постучав в дверь кабинета. - Да, Кость, проходи. - ответила начальница. - Мне нужно с тобой поговорить. - О чём? На меня опять жалоба поступила? - не понял Константин. - Нет, жалобы не поступали, что удивительно. - произнесла Арефьева и повернула к врачу ноутбук. - Скажи мне, что ты видишь на этих снимках? - Так, тут у нас УЗИ сердца. - сразу понял Кулыгин. - Ну что я могу сказать... Створки истончены, левый желудочек поражён, функциональность минимальная, восходящая аорта тоже пострадала, но незначительно. Если я не ошибаюсь, а я, скорее всего, не ошибаюсь, диагоз: недостаточность аортального клапана второй степени. - решил врач. - О, Боже... Кошмар, просто кошмар! - воскликнула Ольга, и слёзы вновь выступили из голубых глаз. - Как это лечить, Костя? - В этом случае только операция по замене клапана. Медикаментозное лечение на этой стадии уже не поможет. - сказал Кулыгин. - Оль, а ты чего так распереживалась? Это чьи снимки, Рыкова что ли? - Не Рыкова. - ответила Арефьева. - Твои что ли? - испугался Константин. - Я там в уголке надпись подглядел, ничего не понимаю по-французски, но буквы из твоей фамилии были. - Не мои. Пациентку зовут Арефьева Таисия Романовна, это моя дочь. - решила признаться женщина, и, больше не в силах справиться с эмоциями, закрыла руками лицо и разрыдалась. - Оля, ну ты чего? - произнёс Кулыгин, подойдя к начальнице и обняв её за плечи. - Всё будет хорошо, ситуация сложная, конечно, но есть случаи, когда больные излечиваются и восстанавливаются полностью. Кстати, у меня есть знакомый в центре кардиологии, он может помочь. - Тата не хочет лечиться. Как я ни пробовала её уговорить, она ни в какую. Кость, ну что мне делать? - А почему не хочет? - не понял врач. - Я не знаю. Да и никто не знает, она не говорит. Может, думает, что у неё есть время... Но ведь его нет, правда? - К сожалению, да. - признался Кулыгин. - В её случае каждый день на вес золота. - А Тата этого не понимает. Вот как до неё достучаться? - не могла успокоиться Ольга. - Я уже и паспорт забрала, чтобы в Париж свой обратно не улетела, но этого мало. Мне что, связать её и силой в клинику тащить? - Силой не надо, это не поможет. Ты ведь сама медик и знаешь, что успех лечения зависит ещё и от настроя пациента. - произнёс Константин, замечая, что подруга расстраивается всё сильнее и сильнее. - Ну Оля, родная моя, перестань плакать, я прошу тебя. - умолял мужчина, затем поднялся с места и прижал начальницу к себе. - Вот увидишь, всё будет хорошо. А хочешь, я поговорю с твоей дочкой? - А она тебя не послушает. Если мои слова, слова матери родной для неё - пустой звук, что говорить об остальных? - Тогда просто скажи, что я могу для тебя сделать? - Дай мне телефон своего знакомого из кардиоцентра. - попросила заведующая. - Конечно, Оль, ты только успокойся и начинай верить в лучшее. И хватит уже реветь, ты же не хочешь, чтобы подчинённые видели тебя такой? - Да, действительно. - согласилась Арефьева. - Что-то я совсем расклеилась. Надо привести себя в порядок, а то щас налетят ко мне со всякими жалобами и предложениями, и будут потом всякие слухи ходить, а про то, что у меня есть дочь, на подстанции знают всего четыре человека: Ломагин, Тамара, Рыков, теперь вот, ещё и ты. - Слушай, до сих пор не могу поверить, что у тебя есть взрослая дочь! - удивлялся Константин. - Сколько ей? - Двадцать пять в октябре будет. Надеюсь, Татка себя не угробит до этого времени. - Так, Арефьева! - не выдержал Кулыгин. - Как говорит Витя, не пессимисди мне здесь. Всё будет хорошо. Я поехал на вызов, а ты сейчас поправишь лицо, выпьешь успокоительное и позвонишь по этому номеру. - настоял он и написал цифры на листочке. - А потом всё расскажешь мне, поняла? - Да, босс. - усмехнулась Ольга, и Константин ушёл. Тем временем Тата всерьёз продумывала план побега. Ей нужно было в Париж, и она должна была улететь туда любой ценой. Каждую минуту безуспешных попыток вспомнить свои паспортные данные чтобы купить билет на самолёт, она проклинала тот самый день, когда решила прилететь в Москву. - Merde ! Pourquoi tout le monde est contre moi? - выругалась девушка. - Вот что мне делать? Они же отдадут моё место этой идиотке Жаклин ! Так, думай, Тата, думай... Точно! - воскликнула девушка, достав из сумки телефон. - Ало, такси? В посольство Франции. Кулыгин и Ломагин встретились во дворе подстанции. Оба вернулись с выезда и собирались пойти пообедать. Перерыв был недолгим, поэтому нужно было потратить его с пользой. - Владимир Юрьевич, а вы сегодня к Ольге Кирилловне заходили? - поинтересовался Кулыгин, заходя в здание. - Не заходил, но видел её. - ответил доктор Юрьевич. - Странная такая, молчит всё время, глаза на мокром месте, хотя пытается это скрыть. Рыков что ли опять её обидел? - Да нет, дело не в Пашке. - произнёс Константин. - Вы ведь знаете, что у неё есть взрослая дочь? - Тата что ли? - понял Ломагин. - Да, знаю. Хорошая девчонка, красавица, умница, на Олю очень похожа. Во Франции вроде как живёт. Правда, я знал её ещё тогда, когда она не была взрослой. Оля никому не рассказывает про неё, да и мы с Тамарой узнали случайно. Лет пятнадцать назад это было, Татка пневмонию схватила, Оля и Рома были в растерянности, лекарства не помогали, температура под сорок, кашель, короче говоря, картина не особо радостная. Ну вот она и попросила нас помочь. Так и познакомились. - рассказал он. - А ты сам откуда знаешь? - А меня тоже Оля попросила помочь. - сказал Кулыгин. - Тата больна очень, недостаточность аортального клапана, представляете? - Какой ужас... А я то думаю, что Оля целый день, как в воду опущенная? Ну с таким диагнозом только операция поможет. - Да это понятно. Только тут вот, какое дело. Тата наотрез отказывается лечиться. Уж не знаю, какая причина заставляет её наплевать на собственную жизнь, но Ольгу она даже слушать не хочет. - проговорил Константин. - Владимир Юрьевич, может быть, вы что-то посоветуете? - А я посоветую отпустить эту ситуацию. - неожиданно сказал доктор Юрьевич. - Вы серьёзно? - не понял Константин. - Более чем. - подтвердил врач. - Только предупредить, что как только Тата сядет в самолёт, и он оторвётся от земли, её сердце остановится. - Но ведь как-то же она прилетела. - ответил Кулыгин. - Я вообще не понимаю, как с таким диагнозом эта девушка умудряется вести полноценную жизнь. - Психосоматическое игнорирование болезни. - объяснил Ломагин. - Её мать в своё время смерть обманула, для Оли ни одна собственная болезнь не была значительна, а, как говорит известная народная пословица, яблоко от яблоньки... - Недалеко падает. - продолжил Константин. - Это уж точно. Ладно, Владимир Юрьевич, попробую сделать так, как вы сказали. Тата выходила из посольства в ещё более отвратительном настроении, чем была утром. Очередная попытка вернуться в Париж провалилась, на восстановление паспорта, как оказалось, требуется месяц, а в редакции она должна была быть уже через пять дней, поэтому единственное, что ей оставалось делать - позвонить начальнику, как и сказала ей мать. - Paul? C'Est Tata. Je suis coincée en Russie, et je ne pourrai pas retourner à Paris cette semaine, ni la semaine suivante. Tu peux me laisser un congé? Je vais le payer moi-même. (Поль? Это Тата. Послушай, я застряла в России и не смогу вернуться в Париж на этой неделе, да и на следующей тоже. Ты можешь мне дать отпуск? Я сама его оплачу. ) - обратилась она к главному редактору. - Tata, tu es folle? (Тата, ты с ума сошла?) - возмутился начальник. - Il y a une réunion de la Commission lundi sur votre nomination en tant que rédacteur en chef! Tu dois être là, tu y es allée depuis si longtemps! (В понедельник собрание комиссии по поводу твоего назначения редактором! Тебе обязательно нужно там быть, ты так долго к этому шла! ). - Je comprends, mais je ne peux rien faire. Je n'ai pas de passeport, je ne peux même pas quitter Moscou! (Я понимаю, но не могу ничего сделать. У меня нет паспорта, я даже не смогу улететь из Москвы!) - объяснила Тата. - Paul, on peut reporter la réunion? (Поль, нельзя как-то перенести собрание?). - C'est impossible. M. Morel s'envole pour Rome pour rencontrer leur porte-parole, et il voulait vous emmener avec lui. (Это невозможно. Господин Морель улетает в Рим на встречу с их пресс-аташе, и тебя, между прочим, он хотел взять с собой.) - произнес Поль. - Maintenant, vous comprenez pourquoi il est si important qu'il y ait une réunion dès que possible. Tata, vous avez deux options: soit lundi, vous êtes à Paris devant vos supérieurs, soit Jacqueline Marceau devient rédactrice en chef, et vous allez écrire des articles bon marché pendant très longtemps. (Теперь ты понимаешь, почему так важно, чтобы было собрание как можно скорее. Тата, у тебя есть два варианта: либо в понедельник ты в Париже перед начальством, либо редактором становится Жаклин Марсо, а ты так и будешь писать дешёвые статьи ещё очень долгое время.). - Mais j'ai dit que je ne pouvais rien faire! Même l'ambassade ne peut pas m'aider! (Но я же сказала, что я не могу ничего сделать! Даже в посольстве не могут мне помочь!). - Cherche une issue à tout prix. Je ne peux rien te dire d'autre. Au revoir, Tata. (Ищи выход любой ценой. Больше я ничего не могу тебе сказать. До свидания, Тата.) - Au revoir, Paul. (До свидания, Поль.) - договорила девушка, и положила в сумку телефон. Как только Тата отошла от посольства буквально на пару метров, она поняла, что больше не может дышать. Пронизывающая боль в области сердца заставила её остановиться и вновь прижаться к стене, как это уже было у подстанции, голова кружилась всё сильнее и сильнее, и уже меньше, чем через минуту, в её глазах потемнело, и она упала без сознания прямо на плитку, которой была вымощена дорожка у здания. - Девушка, что с вами? - взволнованно спросил пожилой мужчина, который проходил мимо, но, увидев Тату, лежащую на земле, сразу же решил подойти. - Вам плохо? Вы слышите меня? Недолго думая, прохожий достал из кармана телефон и набрал номер скорой помощи. - Ало, скорая? Помогите, тут девушке плохо, похоже, в обморок упала. Адрес? Большая Якиманка, дом сорок пять. Да, недалеко от посольства Франции. Жду. - договорил он и выключил телефон. Скорая помощь прибыла на вызов очень быстро, не прошло и десяти минут. По иронии судьбы, в машине с мигалками оказалась бригада доктора Кулыгина. - Что у вас случилось? - спросил Константин у прохожего, выходя из машины. - Да не знаю я. - признался незнакомец. - Я шёл мимо, смотрю, а она лежит. - Погодите, это же... Тата! - узнал врач, вспомнив их недавнюю встречу у подстанции, а так же фотографию, которую успел показать ему Рыков, и отметив очевидную схожесть больной с его начальницей. - Константин Николаевич, вы её знаете? - удивилась Лера. - Лично не знаком, но знаю. - ответил Кулыгин. - Лера, быстро мне шприц, таурин и магний в ампулах. И беги к Николаю, пускай тащит сюда носилки. - договорил мужчина, и Полякова, подав ему необходимое, побежала к машине. Павел Рыков сидел за столом в кабинете у заведующей, а, по совместительству, собственной жены, вызванный в качестве моральной поддержки. Ольга Кирилловна разговаривала по телефону со знакомым врачом Кулыгина и договаривалась о лечении Таты. Закончив разговор, она повесила трубку, достала из сумки пачку сигарет, взяла одну и закурила. - Оль, ну ты же обещала больше не курить, тем более, в кабинете. - напомнил Рыков. - Да, обещала. Но когда такой стресс, без этого просто невозможно сохранять спокойствие. - ответила женщина. - Что сказали врачи? - Врачи посмотрели анализы и снимки Таты и сказали, что готовы взять её на лечение. Но по поводу операции, никаких прогнозов не дают. - рассказала Арефьева, вдохнув горький дым. - Оль, всё будет в порядке. - проговорил Павел, уже не зная, как ему поддержать супругу. За этот день Ольга столько раз слышала эту фразу, что от неё уже тошнило. Арефьева злилась и еле держалась, чтобы не сорваться на ком-нибудь. Она злилась на Тату за то, что ей так всё равно на своё здоровье, она злилась на себя за то, что не может ничего с этим сделать, она злилась на свекровь за то, что так поздно сообщила ей о болезни дочери, даже злилась на Рыкова и Кулыгина, но сама не понимала, за что. - Паш, а где Кулыгин? - На вызове. - вспомнил Рыков. - Жаль...- протянула Ольга. - Я хотела с ним тоже посоветоваться. - А не много ли Кулыгина стало в нашей жизни? Ты как будто каждую минуту о нём думаешь. - Рыков, нашёл время, чтобы ревновать! - вспыхнула Арефьева. - У меня сейчас все мысли только о Тате, и если ты знаешь, как её убедить лечиться, пожалуйста, говори! - Оль, я не знаю. - признался Павел. - Нет уж, давай, думай! - не унималась женщина. - Если бы ты умел помогать мне решать мои проблемы, а не накидывал сверху свои, мне не пришлось бы так много думать о Косте! - Так значит, я тебе не помогаю? - тоже перешёл на крик мужчина. - Ну знаете ли, Ольга Кирилловна... Продолжить монолог Рыкову не дал зазвонивший телефон Ольги. На экране, как ни удивительно, высветилась недавно упомянутая фамилия. - Ну, Паш, что ты хотел сказать? - уже настроилась на скандал Ольга Кирилловна. - Продолжай! - Трубку возьми, звонит твой Кулыгин распрекрасный. - произнёс Рыков, и женщина решила последовать совету. - Да, Кость. Что? - испуганно спросила Арефьева. - Куда? Так, я скоро буду. - договорила она и, вернув телефон, на прежнее место, начала судорожно собираться. - Оль, что случилось? - задал вопрос Павел, сильно удивляясь. - Тате опять плохо. Кулыгин на скорой везёт её в центр кардиологии, я еду туда. - быстро проговорила она, складывая в сумку мобильник и очки. - Я с тобой. - Не надо, Паш, ты на смене. - отказалась Ольга. - Я, наверное, сюда больше сегодня не вернусь. Скажи Лизе, что она за меня до завтра. - договорила заведующая и выбежала из кабинета. - Оль, ты хоть позвони потом, расскажи, что да как... - бросил ей вслед доктор, но его уже никто не слышал.