Клиническая жизнь.

Быстро передвигаясь по длинным коридорам клиники, Ольга Кирилловна думала, что если она потерпит ещё пару минут неизвестности, то её саму придётся лечить или даже реанимировать. К счастью, на четвёртом этаже возле двери, ведущей в одно из отделений, она увидела знакомое лицо. - Костя! - кинулась она к доктору Кулыгину. - Ну что там? - Оля, спокойно, кризис купировать удалось, к счастью мы с Лерой вовремя успели. - Сейчас Татой занимаются врачи. - ответил Константин, положив руку ей на плечо. - Присядь, выдохни. Арефьева последовала совету, опустилась на кресло рядом с Кулыгиным и закрыла лицо руками, чтобы её друг снова не увидел слёзы. - Оль, ну ты опять плачешь? - всё равно заметил Константин. - Перестань, я думаю, потоп здесь устранять явно никто не планирует. - Кость, я не могу так больше. Мне страшно, понимаешь? Страшно потерять единственную дочь из-за её же упрямства... - тихо сказала женщина. - Я так больше не могу, я устала, я тоже не железная, почему этого никто не понимает? - Оленька, это не так. - проговорил Кулыгин, прижав её к себе. - Я это понимаю, Рыков понимает, да все понимают. А с Татой всё будет в порядке, она в хороших руках, поверь мне. - Спасибо тебе, Костя. - За что? - не понял врач. - За то, что ты такой. - ответила Ольга. - За то, что всегда помогаешь мне, даже когда я об этом не прошу. За то, что волнуешься за меня, и всегда рядом, когда мне это необходимо. Я тебе очень благодарна. - Ты близкий мне человек, Оль. И не забывай, что когда мне было плохо, ты тоже меня поддерживала. - напомнил Кулыгин. - Кстати, а где Пашка? Я думал, он с тобой приедет. - Я не пустила. Пускай смену отрабатывает. В конце концов, он не обязан переживать за мою дочь. - Но ведь он твой муж. А значит, должен быть с тобой и в горе, и в радости, как там ещё говорилось? - Видимо, Рыков так не считает. - сказала Арефьева, поправив очки. - Почему-то в последнее время со мной только ты и в горе, и в радости, и как там ещё говорилось. - Да ладно тебе, всё образуется, вот увидишь. Их разговор прервал врач, вышедший и палаты. Темноволосый мужчина, на вид ровесник Кулыгина, в кипельно-белом халате направлялся прямо к ним. - Денис, ну что скажешь? - сразу задал вопрос Константин, опережая свою начальницу. - Кстати, познакомься, Ольга Кирилловна, мама твоей пациентки. - представил он женщину. - Это я вам звонила. - напомнила Ольга. - Да, я, кажется припоминаю. К вашим услугам, Филатов Денис Леонидович. - представился кардиолог. - Так что по поводу моей дочери? - не выдерживала интриги Арефьева. - В сознание вернулась, это уже хорошо. - начал Филатов. - Приступ прошёл, сейчас она в реанимации, мы ввели ей снотворное, пусть отдохнёт. Диагноз, конечно, не из самых простых, но девушка молодая, после операции должна полностью восстановиться. - А что с операцией? - спросила женщина. - А Костя вам не сказал? - не понял кардиолог. - Не успел. - проговорил Кулыгин. - Состояние пациентки позволяет провести операцию по замене аортального клапана уже сегодня через два-три часа. - Так это же замечательно! - обрадовался Константин. - Чем быстрее, тем лучше, правда, Оль? - Рано радуешься, Кулыгин. - произнесла Ольга Кирилловна. - Я не вчера родилась и знаю, что на любую операцию требуется согласие пациента, а Тата уж точно подписывать его не станет. Я бы хоть щас согласилась, но моя дочь совершеннолетняя, я ничего решать не имею права и... - Ольга Кирилловна, подождите. - остановил Денис поток слов. - Ваша дочь согласие уже подписала. - Что? - не поняла Арефьева. - Как подписала? Да она же наотрез отказывалась от лечения, а сейчас так просто согласилась? Не верю. - Тем не менее, вот подтверждение моим словам. - показал документы кардиолог. - Денис, спасибо тебе огромное. - поблагодарил Константин. - Все благодарности после. А сейчас извините, я должен вас оставить, работы много. - договорил Филатов и ушёл дальше по коридору. Впервые за недолгое время Ольга Кирилловна вздохнула с облегчением. Вопросов было много, основным из которых, безусловно была причина внезапной смены мнения Таты насчёт операции. - Ну что за человек у меня дочь, Кость? Мне все нервы вытрепала, а в итоге согласилась! - усмехнулась Арефьева, присаживаясь снова на прежнее кресло. - Интересно, из-за чего она так поменяла своё мнение? - Какая теперь разница, Оль? Главное, что Тата сделала правильный выбор. Константин хотел ещё что-то сказать, но с мысли его сбил зазвонивший телефон. Увидев на экране фамилию Леры, Кулыгин вспомнил, что у него на этот день ещё есть работа, и поступающие вызовы он обязан выполнять. - Лера звонит. Похоже, на вызов нужно ехать. - произнёс врач. - Оль, тебя подвезти до дома? - Нет, я здесь останусь. - отказалась женщина. - Не успокоюсь, пока Татку не прооперируют. - Хорошо, тогда после смены я сразу к тебе. - Как хочешь. - ответила Ольга. - Только у меня к тебе просьба. - Всё, что угодно. - Если Рыкова встретишь, попроси, чтобы он сюда не совался. - неожиданно попросила женщина. - Мне надо отдохнуть от него. - Оль... - Кулыгин, ничего не спрашивай, я прошу тебя. Просто сделай так, как я говорю. А теперь иди. - Как скажешь. - согласился Кулыгин и ушёл. Первым же человеком, которого встретил Константин на подстанции, оказался как раз доктор Рыков. Кулыгин сдал смену и зашёл за вещами в раздевалку, где двое самых близких мужчин начальницы столкнулись нос к носу. - Закончил? - спросил Павел, увидев друга с рюкзаком. - Да, а ты что ? - А я тоже. Вот щас смену сдал, домой поеду. - Ты выпил что ли? - почувствовал Константин знакомый запах крепкого алкоголя. - Чисто символически, для расслабления. - протянул его друг. - Что там Ольга? - Ольга в больнице осталась, у Таты операция... - не договорил Кулыгин, взглянув на часы. - Уже идёт. Не хочешь поехать туда, поддержать жену? - Я думаю, она этого не хочет. - догадался Рыков. - Да и мне там делать нечего. - Дурак ты, Рыков. Я тебе с женой помириться предлагаю, а ты делаешь всё, чтобы ещё больше поссориться. - Кость, да ты не понимаешь... С тех пор, как мы с Олей поженились, я всегда задавался вопросом: почему она не хочет детей? А когда приехала Тата, я сразу всё понял. У них очень сложные отношения, характеры одинаковые, словно... Как про такое говорят? - Нашла коса на камень? - угадал Константин. - В точку. - согласился Павел. - Но Оля и Тата нашли компромисс, они не живут вместе, хотя любят друг друга. И всё это только ради того, чтобы не разругаться... Ну вот я и подумал, у меня ведь тоже характер будь здоров, и мы с Ольгой постоянно ругаемся. Вот постоянно, Кость. Нет и дня, чтобы было всё гладко. А если бы у нас были дети, вообще был бы кошмар. - Паш, я не понимаю, к чему ты клонишь? - Да к тому, что, может быть, будет лучше нам с Олей быть порознь ? - неожиданно спросил Павел Дмитриевич. - Ты чего такое говоришь? - не понял Кулыгин. - А что, Кость? Хочешь, сказать, я не прав? Разведёмся, она найдёт себе кого-то, кто ей больше походит. Вот ты, например, ты свободен, ей вроде как нравишься. Она тебе тоже, это очевидно. Знаете друг друга хорошо. Почему бы и нет? - Рыков! - Что? - Иди ты... Домой, спать. - проговорил врач и направился из раздевалки в сторону выхода. Время близилось к полуночи. Ольга Кирилловна сидела в комнате ожидания в центре кардиологии и думала только об одном - чтобы всё прошло хорошо, и с Татой ничего не случилось. Страх полностью захватил её, и она глотала одну таблетку успокоительного за другой, но это мало помогало. Глаза болели от слёз, руки не прекращали трястись, душа была не на месте. - Оль, как дела? - услышала она знакомый голос и, обернувшись, увидела Кулыгина. - Операция ещё идёт. Кость, как хорошо, что ты здесь. Я думала, одна с ума сойду. - Теперь не сойдёшь, я с тобой. - произнёс Константин и присел рядом. - Ты Рыкова видел? - спросила Арефьева, снова прокрутив в голове дневную ссору с мужем. - Видел. Поехал домой. Честно говоря, немного подшофе. - признался доктор. - Так я думала. Час от часу не легче... - протянула заведующая. - Кость, мне никогда в жизни не было так страшно. Моя дочь сейчас там, в операционной, а я сижу здесь и ничем не могу ей помочь. - Ты уже ей помогла. Врачи здесь хорошие, один Филатов чего стоит, я с института его знаю, он у нас на курсе лучшим был. Так что, будь уверена, всё пройдёт идеально. - Правда? - Конечно, Оль. - Можно я тебе расскажу что-то очень сокровенное ? - неожиданно спросила Ольга Кирилловна. - Я столько лет держала это в себе, мне очень хочется с кем-то поделиться. - Говори. Всё, что на твоей душе, всё говори. - Слушай. - начала женщина. - Почти двадцать пять лет назад, когда я рожала Тату, мы с ней пережили клиническую смерть. Беременность у меня была очень тяжёлая, роды ещё хуже, потеря сознания, остановка сердца... Врачи тогда сказали Арефьеву, чтобы он выбирал: либо я, либо ребёнок, спасти могли только одного. Он выбрал меня. Но случилось чудо, и мы с дочкой выжили обе. Было очень сложно, Рома потерял работу, я заканчивала ординатуру, денег совсем не было, ситуация просто отвратительная, не могли свести концы с концами. Вот тогда Виталий Иванович, мой свёкор, и предложил забрать Тату к ним в Париж. Муж сразу согласился, а я долго думала, взвешивала все «за» и «против», но в итоге поняла, что так действительно будет лучше для дочки. Ведь бабушка и дедушка могли дать ей всё, а мама и папа ничего. Они увезли её, а я после этого очень долго не могла прийти в себя. Даже к психологу ходила, представляешь? Но время шло, родители Ромы привозили нам Татку каждое лето на месяц и на Новый год на неделю, а когда приходило время ей возвращаться, бедная девочка так плакала... Как вспомню, аж сердце разрывается. Обижалась на меня, говорила, что она мне не нужна. Но ведь такого быть не может, Костя! Каждый ребёнок нужен своей маме. И понимала я это всегда, только сделать ничего не могла. Когда мы с Арефьевым встали на ноги, дочке уже восемь лет было. Софья Алексеевна устроила её в Париже в хорошую школу, у неё уже там были друзья, кружки всякие, увлечения. Выдёргивать её из привычной жизни я просто не решилась, а Рома даже не пытался, ему было и так комфортно. Тогда мне ничего не оставалось, как принять эту ситуацию, свыкнуться с мыслью, что мой ребёнок всегда будет от меня далеко. Но это так больно, Кулыгин... Знаешь, когда я несколько лет назад забеременела во второй раз, я расценила это как шанс. Думала, родится ребёнок, я всегда буду рядом и отдам ему всю свою любовь, которую не смогла отдать Тате. Не случилось. Кровотечение, больница, выкидыш... Арефьев сначала пытался поддерживать, а потом ему просто стало наплевать на меня, он начал гулять, изменять мне направо-налево, и в тот момент единственным человеком, который удержал меня на плаву, оказалась она - моя дочь. Я живу ради неё, я всегда жила ради неё. Да, мы постоянно спорим, она очень сложный человек, у неё отвратительный характер, но ведь и я не подарок. Кость, если с Татой что-то случится, я этого просто не переживу. Если она умрёт, я умру следом и лягу с ней в одну могилу, понимаешь? - Оль, ты что говоришь такое? Ты в своём уме? - спросил Кулыгин, ещё крепче обнимая подругу. - С Татой всё будет в порядке, сколько ещё раз мне нужно повторить, чтобы ты это поняла? - Ну ещё пару раз требуется. - усмехнулась Ольга Кирилловна. - Хорошо, я возьму это на вооружение. Кстати, всё хочу тебя спросить. Почему Тата? Таисия - это же вроде Тася или Тая. - Ой, это случайно получилось. - вспомнила Арефьева. - Татке годика два было, только разговаривать научилась, но плохо. А мы все называли её Тасей, она повторяла, но, видимо, не могла выговорить все буквы, и из Таси у неё всё время получалась Тата. Как-то и прижилось. - Олечка, а я и не знал, что ты можешь быть такой. - неожиданно произнёс Константин. - Какой? - не поняла Ольга. - Такой нежной, ранимой, трепетной. - сказал Кулыгин. - Обычно ты всегда такая... - Тётя-танк, да? - усмехнулась женщина. - Ну, если честно, есть немного. - пошутил врач специально, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. - Кулыгин! - со знакомой ему интонацией, произнесла заведующая, и они вместе засмеялись, всё больше сокращая расстояние между друг другом. - А если серьёзно, Оль, что бы ты там о себе не думала, как бы не винила себя во всех несчастьях, ты очень хорошая мать. - почти прошептал Кулыгин, становясь всё ближе и вдыхая запах терпких духов. - Правда? - Правда. И я бы очень хотел, чтобы у моего сына была такая же. В тот момент между обоими произошла какая-то необъяснимая химическая реакция, двоих словно пронзил электрический разряд, они потянулись друг к другу с непреодолимой силой, пока дистанции совсем не осталось. Константин смотрел на Ольгу и думал, какая же она красивая. Как он раньше не замечал всей её притягательности? Ему вдруг захотелось поцеловать её, и, посмотрев в её глаза, врач увидел согласие и рискнул. Их губы соприкоснулись. Ольга не сопротивлялась, напротив, подалась ему навстречу, отдавая всю себя этому потоку чувств. - Оль, что мы делаем? - спросил Константин, отстранившись. - Кулыгин, помолчи... - прошептала Арефьева, и снова припала к его губам. Ей хотелось этого, хотелось быть рядом с ним, чувствовать тепло, которое она не получала больше ни от кого на всем белом свете. Эти мужчина и женщина всегда были друг для друга больше, чем просто коллегами и друзьями. Они смогли оторваться друг от друга только тогда, когда услышали шаги. Молодая медсестра направлялась прямиком в комнату отдыха. - Здравствуйте. - поздоровалась она. - Вы родители Арефьевой? - Я мать. - ответила Ольга. - Что с ней? - Денис Леонидович просил передать, что операция прошла успешно, осложнений не было, ваша дочь сегодня останется в реанимации, а завтра мы переведём её в палату. - А я могу к ней зайти? - спросила Арефьева. - Можете, только недолго, пожалуйста. - договорила медсестра и ушла. - Кость, я пойду к Татке. А ты позвони Рыкову, он попросил рассказать всё. - сказала женщина. - Я позвоню и подойду. - проговорил Кулыгин. Арефьева младшая лежала на белых простынях больничной койки и, если бы не чёрные волосы, полностью бы с ними сливалась. Ольга Кирилловна зашла в палату реанимации и замерла на месте. Она не привыкла видеть дочь такой безжизненной и уязвимой. Тата всегда была пламенем, ураганом. Яркая, эмоциональная, вспыхивала, как свеча и заражала всех вокруг свои желанием жить. Эта свеча никогда не гасла, даже от самых сильных ветров, она стремилась, ставила себе цели и побеждала. И даже в такой борьбе, как борьба с тяжёлой болезнью, все её близкие были уверены, что она станет триумфатором. - Таточка, милая моя, хорошая моя, я так испугалась за тебя... - протянула Ольга, присев рядом с койкой и взяв холодную руку девушки в свою. - Как же я тебя люблю... - Я тоже тебя люблю, мама. - еле слышно проговорила Тата, открыв глаза. Сил у неё не было, клонило в сон от наркоза, голова всё ещё кружилась, но самое главное, что совсем ничего не болело. - Родная, ты как себя чувствуешь? - Нормально. - ответила брюнетка. - Ты всё это время была здесь? - Да. Я не могла уйти. - А как же твоя работа? - Да плевать мне на эту работу, Татка, мне без тебя ничего не нужно. - произнесла Арефьева, и на её глазах снова появились слёзы. - Мам, ну не начинай. - заметила Тата. - Всё же хорошо теперь. - Да, ты права. Теперь точно всё будет хорошо. - согласилась Ольга. - Тата, ты скажи, а почему ты не соглашалась на операцию? - Да из-за работы всё. - призналась девушка. - Понимаешь, я три года вкалывала чтобы меня назначили редактором, думала, щас должность получу, и сразу не лечение. - А сейчас почему согласилась? - А потому, что поняла, что должность от меня ушла. И терять стало нечего. Ну, кроме жизни, конечно... - Да не волнуйся ты так, всё ещё у тебя будет. Тебе же только двадцать пять, ну какие твои годы? Это в моём возрасте уже надо из кожи вон лезть, а тебе бы жить и радоваться. - Мам, ты сама веришь в то, что говоришь? Я ведь такая же, как и ты. Карьера превыше всего. - напомнила Тата. - Ты для меня превыше всего. Только бы у тебя было всё в порядке, а остальное уже не так важно. - ответила заведующая. - Мам, а знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? - неожиданно спросила девушка. - Чего? - Покурить... - А вот про это ты вообще мне забудь! - строго произнесла Арефьева. - Ты у меня на здоровый образ жизни переходишь. - Пример покажешь? - усмехнулась Тата. Именно в ту минуту дверь палаты открылась, и вошёл Кулыгин. Увидев улыбающуюся Ольгу, он сам невольно улыбнулся. У него на душе наконец-то стало легко и спокойно, как и у неё. - Как дела у нашей пациентки? - спросил Константин, подойдя ближе. - Да вот, уже пререкается с матерью. - шутливо пожаловалась Ольга Кирилловна. - Значит, идёт на поправку. - проговорил врач. - Кстати, Тата, поблагодари доктора Кулыгина, это он тебя спас. - заметила женщина. - Да я так и поняла, когда вас только увидела. - ответила Тата. - Ещё тогда, на подстанции вы хотели мне помочь. Спасибо вам. И простите, что нагрубила в тот раз. - Всё в порядке. - бросил Кулыгин. - Главное, чтобы с тобой всё хорошо было, а то мама твоя с ума сойдёт, а мне... В смысле, нам на подстанции она ещё нужна. Их разговор прервала медсестра, когда показалась у двери и попросила посетителей оставить больную отдыхать. Кулыгин и Арефьева прислушались к просьбе и, попрощавшись с Татой, покинули центр кардиологии. - Оль, я тебе что сказать хотел. Я позвонил Рыкову, он рад, что всё прошло хорошо и ждёт тебя дома. - проговорил Константин. - Спасибо, Кость. Правда, надо ехать. Тебя подвезти, я такси вызвала? - Нет, я пешком прогуляюсь, тут недалеко. - ответил Кулыгин и направился к переходу. - Костя! - позвала Ольга, и мужчина вернулся. - Я хочу тебя попросить. То, что было в клинике... Давай забудем об этом, хорошо? И не говори ничего Паше, пожалуйста. - Конечно, Оль, я же всё понимаю. - Кость, послушай, я... - До завтра, Ольга Кирилловна. - улыбнувшись, договорил Константин и ушёл. Ольга стояла ещё несколько минут и смотрела ему вслед, а потом прыгнула в такси и уехала домой, где её ждал благоверный. Она ни о чём не хотела думать, не хотела ничего предпринимать. Ей казалось, что теперь всё будет так, как и должно быть, и это, несомненно, правильно. Тата улетела во Францию через две недели, Арефьева провожала дочь со слезами на глазах, взяв с неё обещание прилетать почаще. - Мам, я постараюсь на Новый год. - пообещала Тата, подходя к выходу на взлётную полосу. - Я буду ждать. Возьму отпуск, поедем за город на дачу к дяде Паше, так проведём время, тебе в твоём Париже даже не снилось. - планировала заведующая. Тата заулыбалась и взглянула на табло. Объявили посадку на её рейс. - Я пойду. - проговорила девушка. - А то опоздаю и никуда не улечу. - А может, оно и к лучшему? - не теряла надежды Арефьева. - Оставайся в Москве. - Мам, у меня работа. Тем более, назначение на редактора послезавтра... - Как? - удивилась Ольга Кирилловна. - Ты же говорила, что потеряла эту должность. - Жаклин Марсо взяла самоотвод. Представляешь, она беременна. Поэтому месье Морель решил дать мне второй шанс. - Татка, это же прекрасно! - радостно воскликнула женщина и обняла дочь. Объявление прозвучало ещё один раз. - Пора... - произнесла Тата. - Пока, мам. Буду скучать. - Пока, моя девочка. Ты звони почаще. - А ты поцелуй доктора Кулыгина. - неожиданно попросила брюнетка. - Что? - не поняла Ольга. - В каком смысле? - В прямом. Мам, я, конечно, ничего не имею против дяди Паши, он классный и всё такое, но я же вижу, кого на самом деле ты любишь. - договорила Тата и ушла, оставив маму наедине со своими мыслями. На следующий день Ольга Кирилловна пригласила доктора Кулыгина в свой кабинет чтобы разобраться с поступившей на него жалобой от нового водителя за использование служебной машины. На самом деле, поговорить она хотела совсем не об этом. Женщина всё это время думала о словах Таты и понимала, что её дочь на самом деле права. Слишком долго Арефьева скрывала свои чувства к Константину, слишком долго претворялась, что любит своего мужа, к которому охладела уже давно, слишком долго пыталась вести себя как просто подруга и слушать рассказы о каждой дамочке, выражающей ему свою симпатию. Но после того, что произошло в клинике, молчать Ольге больше не хотелось. А как признаться, она тоже не знала. - А будь, что будет... - решила заведующая, посматривая на часы. Кулыгин появился в кабинете минута в минуту к назначенному времени. - Ольга Кирилловна, вызывали? - спросил врач, зайдя к заведующей. - Вызывала, доктор Кулыгин. - с наигранной строгостью произнесла начальница. - На вас поступила жалоба от водителя Симонова. - Это который машину свою бросил, а сам пошёл кофе пить? - вспомнил Константин. - Речь не о нём сейчас, а о тебе. Кость, ну сколько это будет продолжаться? - Оль, я признаю свою вину и готов понести наказание. - сдался мужчина, посмотрев в её глаза. - Как ты собираешься меня казнить? Ольга Кирилловна ничего на это не ответила, только лишь встала из-за стола, подошла к нему так близко, насколько могла себе позволить и поцеловала. Кулыгина это нисколько не удивило, наоборот, он ответил на поцелуй и прижал её к себе так, словно только этого и ждал. - А не слишком ли мягкое наказание, Ольга Кирилловна? - проговорил врач, отстранившись. - Это Татка попросила меня тебя поцеловать. - честно ответила Арефьева. - А наказание будет потом, я его, честно говоря, ещё не придумала. - Оль, я люблю тебя. - неожиданно сказал Кулыгин, сам удивляясь своей решительности. - Что? - не поняла Ольга. - Я люблю тебя. - повторил он. - Да, я знаю, что между нами ничего не может быть, у тебя есть Паша, он мой лучший друг, и я не стану вставать между вами, но я не могу и не хочу больше молчать о своих чувствах. - Кулыгин, как же хорошо, что ты это сказал. - улыбаясь, произнесла женщина. - Почему? - удивился Константин. - Потому, что я хотела сказать тебе то же самое. - призналась Арефьева. - Я тоже люблю тебя, а к Рыкову давно уже ничего не чувствую. Правда, осознала это только вчера. Кость, может, попробуем быть вместе? - Конечно, любимая. - ответил Кулыгин и поцеловал уже свою женщину.