Избранный Тенью, Обожаемый Пламенем

Антарес открыл глаза и уставился на высокое солнце. Пылающий золотисто-белый круг света совершенно бессильно бился об тлеющий уголь его глаз. Он сбился со счета, сколько раз повторялось разрушение этого мира; сколько раз Фрагменты Сверкающего Света в отчаянии обращались к своей маленькой безделушке только для того, чтобы снова и снова сталкиваться с одним и тем же результатом. Небольшие различия заключались во времени, в течение которого он участвовал в их битвах — или битве — и в видах, которые ему представлялись после. Говоря о мане, в этом слабом мире едва ли она была, и он мог проявиться только тогда, когда накал битвы между двумя фракциями достиг своего пика; когда мана от их столкновения выплескивалась на эту Землю, когда они сражались, наконец создав подходящую почву для их вражды, на то короткое время, пока она продлится. Только тогда он мог сойти в этот мир. По его мнению, он всегда присоединялся поздно. Он не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел Эшборна, который предпочел отказаться от этой битвы в ее многочисленных воплощениях и остался отшельником, странствующим среди промежутков между мирами. Он вздохнул и лениво потянулся, не обращая внимания на колющую жесткость истерзанной, раскаленной маной земли, на которой он лежал. Это был один из редких периодов отдыха для них всех, когда обе фракции отступали и перегруппировывались, или зализывали раны - для тех, кто в этом нуждался. Он предполагал, что вскоре их оппоненты снова начнут нервно перебирать пальцами свою маленькую чашечку. Антарес снова закрыл глаза. Как бы он ни наслаждался разрушением, он не возражал против таких моментов, как эти, - маленькие омуты спокойствия, в которые он позволял себе погрузиться. В то время как его монотонное пребывание в многочисленных промежутках между мирами было невыносимым периодом ожидания, это больше походило на законный отдых после должным образом выполненного долга. На его лицо упала тень. Первой мыслью было, что это был один из его подчиненных, то ли парящий над ним, то ли приземлившийся рядом. Затем его чувства обострились, и он снова открыл глаза, взглянув в темные зрачки чуть выше. Над ним стоял человеческий ребенок, закутанный в плотную одежду, которая придавала ему почти цилиндрическую форму. Сама одежда была сшита из сине-зеленой ткани с узором красного цвета. Цвета были настолько яркими, что им удавалось сиять сквозь грязь и копоть, разбрызганную по всему материалу. Ветер, несущий раскаленный песок, цеплялся края детского платьица, заставляя развеваться подкладку с серебряными кисточками. Если бы серебристые перьевые нити могли испускать звук, они бы издавали трель. Рядом с ней стояла расшатанная тележка с большой ржавой банкой внутри. Девочка подтянула тележку поближе, и та со скрипом остановилась рядом с ней, как старый послушный питомец. Ребенок наклонил свою - ее - голову, прядь черных волос выбилась из-под такой же сине-зеленой с серебряными краями шапочки, плотно облегавшей маленькую головку. — Доброе утро. Слова из уст ребенка были сиплыми, с акцентом, нехарактерным для языка, к которому они принадлежали, и произнесены с такой осторожностью, что намекало на то, что говорящий не был знаком с их употреблением. Очевидно, ребенок сделал некое предположение, основанное на его внешности. Антарес иногда задавался вопросом, почему Верховный даровал им этот дар владения языками. Какая польза от этой способности, общаться с существами, которых они должны были уничтожить? — Доброе утро? Повторил Антарес, и слова текли с его губ гораздо легче и плавнее. Он слегка нахмурился, снова взглянув на солнце прямо над головой. Антарес и его подчиненные существовали в доменах, где свет горел непрерывно, способный расплавить любых низших существ, как и тех, в ком царила вездесущая леденящая тьма, все еще неспособная коснуться их лавовой крови. Но он уже привык к земной атмосфере и мог сказать, что уже за полдень. Даже если бы это было утро, он вряд ли мог представить, что по человеческим меркам оно может быть названо "хорошим". Его критическое выражение лица, должно быть, подействовало, потому что девочка выпрямилась, приняв авторитетный голос. — Это то, что ты должен говорить, когда кто-то просыпается. На этот раз фраза была произнесена на ее родном языке, внимание к собеседнику на мгновение сместилось концентрацией на ее защите. Когда Антарес моргнул, не отвечая, она откашлялась и повторила попытку на том языке, к которому не привыкла: — Нужна… помощь, мистер? — Ничего, что ты смогла бы сделать. Антарес ответил на её родном языке. Девочка покачнулась на своих тяжелых сапогах, широко раскрыв глаза, хотя вскоре она справилась со своим изумлением. — Я правда могу помочь, — укоризненно сказала она. — Если ты болен или ранен… Я могу заставить это уйти. — Она подняла руки в перчатках и сжала их в кулаки, словно пытаясь доказать свои способности. Антарес не стал требовать объяснений. Он уже различил то, что люди не могли: постоянное мерцание золотистого света за темными радужками. Даже без этого он мог ощутить ничтожное количество маны, исходившее от ребенка. Те немногие люди, которым удалось дожить до самого конца дней в своем разоренном родном мире, иногда развивали близость к мане, что приводило к всплеску различных способностей, какими бы ничтожными они ни были. Похоже, этот ребенок был одарен талантом к незначительному целительству. Удивительно, как жизнь может приспосабливаться, и все ради выживания. Антарес думал, что это трагедия любого творения. Это только продлило их страдания перед неизбежным вымиранием. Но ребенок перед ним не выглядел страдающим. Во всяком случае, она казалась воплощением живой энергии. Антарес продолжал смотреть на нее, пока та не начала переминаться с ноги на ногу. Затем он медленно поднялся и сел, скрестив ноги. — Я не болен или ранен. Ребенок посмотрел скептически. Она нагло наклонила голову к нему. — Ты выглядишь уставшим. Антарес моргнул, застигнутый врасплох. Прежде чем он успел оценить свою реакцию, девочка сурово положила руки себе на талию. — Тебе не следует здесь спать, даже если ты устал. Это опасно. Может прилететь дракон и дыхнуть огнем. Или огры и, и… всевозможные монстры могут растоптать тебя. — ... А ты? — Я очень маленькая, и быстрая. Она говорила гордо. Антарес вынужден был признать первый факт. Если бы ее поджарил один из его драконов, это было бы чистой случайностью. — Ты можешь пойти со мной. Мы остаемся в… — ее лицо скривилось, пытаясь произнести явно незнакомое для нее слово, — убе-жищах под землей. Эм, но, э-э, я сначала должна поискать… Ребенок заколебался. Ее взгляд метался между Антаресом и куда-то за ним, а также оглядывался туда, откуда она, по-видимому, пришла. — Что ты ищешь? — наконец спросил Антарес, но не из какого-то реального любопытства, а потому, что, похоже, человеческое дитя так и будет вечно стоять и ерзать, если предоставить его самому себе. — Здесь есть колодец. Мне нужно набрать из него воды, — ответил ребенок. — Зачем? — Взрослые говорят, что в убе... убе-жище не хватает воды. Поэтому я решила поискать еще. Антарес снова нахмурился и повернул голову, следуя за направлением взгляда ребенка. Окружающая их панорама представляла собой выжженную и покрытую волдырями землю, где единственным доказательством жизни, кроме их двоих, были какие-то увядшие насаждения, прильнувшие к земле. — Поблизости не может быть никакой воды. Девочка сузила глаза и посмотрела на него с чем-то вроде смутного неодобрения, что слегка обидело Антареса. — Так говорят все взрослые. Но моя бабушка сказала мне, что колодец никогда не пересыхает. — Ну, твоя "бабушка" ошибается. — Не правда! Ребенок свирепо посмотрел на него. Ее большие глаза теперь были полностью золотыми от неконтролируемой маны. Не напуганный и безразличный, Король Драконов сказал: — Правда. Воды поблизости нет. С таким же успехом ты... — Она не ошиблась! Так и есть! Я найду её! Девочка топнула ногой так сильно, что чуть её не сломала. Сила удара сотрясла маленькое цилиндрическое тельце в неуклюжих ботинках, и ребенок опрокинулся вперед. Антарес рефлекторно потянулся, поймав девочку одной рукой, когда она падала. Монарх Разрушения какое-то время сидел так, неловко вытянув руку с висящим на ней человеческим ребенком, бормочущим: — Вот увидишь, я найду её. Через несколько минут Король Драконов обнаружил, что несет ребенка на плечах и волочит за собой ветхую тележку, следуя указаниям ребенка. Оглядываясь назад, он, должно быть, был в плену одной из своих прихотей. Он мог бы просто использовать свои превосходные чувства, чтобы убедиться в отсутствии воды, не вставая с того места, где сидел, но он мог сказать, что этого было бы недостаточно, чтобы убедить ребенка. Кроме того, они оба, не обменявшись ни словом, поняли, что это было пари, и использование им своих сил таким образом было бы жульничеством. Также было бы лучше воочию увидеть отчаяние, отразившееся на решительном лице ребенка, когда она узнает, что проиграла. Колодец, когда они наконец наткнулись на него, представлял собой просто щебень вокруг воронки. Однако, к удивлению Монарха, когда они заглянули внутрь, внизу плескалась чистая вода. Такая же очевидная, как торжествующая улыбка ребенка, обращенная к нему. Воды было все еще слишком мало, чтобы ребенок мог до нее дотянуться, и именно Антарес наполнил ржавый сосуд до краев. И он снова был тем, кто отнес и тележку с контейнером, и ребенка обратно на окраину ее "убежища". К тому времени девочка странным образом не желала отпускать его и пыталась убедить его пойти с ней в убежище. Она все еще выглядела взволнованной, когда он ответил, что ему нужно быть в другом месте. Когда он спустил ее со своих плеч, они увидели приближающиеся к ним далекие силуэты, без сомнения, "взрослые", идущие забрать их сбежавшего ребенка. Девочка улыбнулась, помахав ему, другой рукой крепко держа тележку с водой, которая стояла рядом с ней, как верный компаньон. И когда он отвернулся от нее, Антарес в ответ, возможно, махнул рукой через плечо.

***

После этого он никогда больше не видел ребенка, хотя однажды он пролетел над тем же регионом верхом на одном из своих драконов, ближе к концу их битвы. Черные трещины глубоко врезались в землю, делая её похожей на высохшую губку. Там не чувствовалось никакой жизни. И нигде не было видно и капли воды.

***

Это столкновение каким-то образом осталось с ним на протяжении многих итераций битвы на Земле. Достаточно, чтобы, когда среди его подданных родился птенец, он наделил ее силой и внешностью, отражающей это воспоминание.

***

Сун Джин-Ву проснулся. Все еще держа глаза закрытыми. Он вдохнул теплый аромат, напоминающий ему один из тех осенних вечеров, когда воздух был густым и сладким от всего впитавшегося в него солнечного света. Не запах его собственного пропитанного страхом пота. Не холод смертоносных камней. Через некоторое время он осторожно открыл глаза. Не то чтобы он мог разглядеть многое, когда его лицо было так близко к... Он почти пожалел, что проснулся. Он даже не мог нормально дышать из-за явного смущения. Он пытался отогнать мысль о том, что лежит голый с мужчиной, который сам был полуголым. В любом случае, технически это было неверно, потому что он лежал с волшебным зверем... Разумеется, и это наблюдение не успокоило его, потому что он лежал рядом с волшебным зверем. Поверхность под ним сдвинулась. Он почувствовал глубокое урчание, отозвавшееся вибрацией в его теле. Он услышал какое-то фырканье и сопение, а также звук, который он слышал раньше: сильный ветер, дующий через огромную пещеру, вызывая эхо. Или зевок гигантского зверя. Затем он услышал тихий вздох, и хватка над ним ослабла. Джин-Ву сел так быстро, как только мог, прежде чем упустить возможность, вздрагивая от ощущения, как длинные пряди соскальзывают с его тела. Джин Ву начал отползать, чтобы увеличить расстояние между ним и другим, когда почувствовал хватку на своем запястье. Он замер, почувствовав малейший укол когтей. Высокий мужчина медленно приподнялся, все еще с закрытыми глазами, лениво проводя рукой по волосам. Что-то легонько толкнуло юного Охотника в спину, обдав его влажным горячим дыханием. Он обернулся и не удивился, увидев огромные золотые глаза, все еще полузакрытые. Драконица причмокнула, заставив Джин-Ву вздрогнуть, когда звук резко прозвучал прямо у его уха. Драконица заскулила и нежно потерлась носом о его плечо. В этот же момент он почувствовал, как кто-то потянул его за запястье. Он повернул голову и встретился с красными глазами, что все еще были полузакрыты. Вопреки самому себе, Джин-Ву не мог не задуматься о том, как похожи человек и дракон, роскошно томящиеся в своей сонливости, без необходимости или желания в спешке стряхнуть с себя последние остатки сна. Еще один толчок, еще один подталкивание с обеих сторон, и Джин-Ву был мягко втиснут между мужчиной и драконом. Последнего было легко успокоить, когда Джин-Ву положил руку на огромную морду, неуверенно поглаживая чешую, похожую на драгоценный камень. Последующее мурлыканье вызвало почти приятную дрожь по его руке. Все это время Джин-Ву не сводил глаз с мужчины. Молодой Охотник чувствовал, что от него чего-то ждут. Но что могло бы... В его сознании возник образ: момент, когда он проснулся и увидел силуэт мужчины, смотрящего на него сверху вниз... Ой. — ... Доброе утро? На губах собеседника появилась улыбка. И когда он смотрел на эту улыбку, Джин-Ву посетила странная, колкая мысль, что не должно быть возможно, чтобы что-то, сделанное им, и притом настолько обыденное, вызвало такую ​​улыбку у этого невероятного существа. Джин-Ву решил, что он, должно быть, был наполовину околдован, потому что внезапно снова оказался в объятиях могущественных рук, не помня, как он туда попал. Ощущение движения, резкий вдох, и они стоят на травяном полу. Ну, мужчина стоит. Джин-Ву увидел, как его собственные ноги свисают прямо над землей. Он не видел свои ноги с такого ракурса с тех пор, как его отец держал его на руках, когда он был еще ребенком… Джин-Ву понял, что автоматически обвил руками шею другого. Он осторожно отстранился, и когда руки, державшие его, не пошевелились, ему пришлось откашляться и жестом указать отпустить. Пусть и рыжеволосая личность выглядел колеблющимся, он отпустил юного Охотника. Джин-Ву на секунду покачнулся на ногах и тут же был пойман гигантской лапой, поддерживающей его сзади, и рукой, схватившей его за плечо. Он почувствовал, как снова заливается румянцем, когда две пары глаз посмотрели на него сверху вниз. — Удивительно, как тебе удавалось до сих пор выживать. — Ну, я проспал три... почти четыре дня. Так что, мои мышцы… Джин-Ву умолк, заметив, что его игнорируют. Мужчина переключил свое внимание на дракона, который завывал ему в ухо. Мужчина пробормотал что-то в ответ и кивнул. Драконица протянула свои огромные серебряные когти и почесала свою длинную шею, как собака, лечащая зуд. Блестящая чешуя и серебряные оборки ниспадали вниз по драгоценной шкуре. Мужчина поднял руку, и сброшенные чешуйки и оборки взмыли вверх, прежде чем упасть к земле, словно пойманные в невидимую сеть. — Йогмунт и ему подобные больше подходят для этого… — пробормотав это, он сделал резкое движение пальцем, и чешуя и перья растворились в блестящих частицах, подобно тому, как ранее исчезла верхняя часть доспехов мужчины. Пылинки света танцевали в воздухе, оставляя следы вдоль движения руки мужчины. Его палец описал широкую дугу, и точки света застыли и расширились, как большой мыльный пузырь, созданный большим кольцом. Затем он разверзся. Мужчина поймал эту пленку света и слегка встряхнул ее, так что она превратилась в мерцающую ткань. Джин-Ву ахнул, когда что-то похожее на газ набросили ему на плечи, как накидку или… скорее как плащ. Ткань, как он предполагает следует называть её, что сначала казалась полупрозрачной, была в основном белой, как само небо над ними, с оттенками сине-зеленого и красного, мерцающими всякий раз, когда на нее падал свет, напоминая Джин-Ву голограммы. В центре даже была бирюзовая застежка для серебряных завязок, удерживающих ткань на месте. Рыжеволосый мужчина пригладил бородку, критически оглядывая молодого Охотника. — Не слишком тяжелая? — …Я её почти не чувствую. В самом деле, если бы он не смотрел, не касался её, он мог бы вообще ее не заметить. И все же он был словно укутан в толстое, мягкое зимнее одеяло до кончиков пальцев. Что было странно, так это то, что его босые ноги были словно заключены во что-то невидимое. Исцеляющая магия Джу-Хи, омывающая его, была ближе всего к тому, как Джин-Ву мог описать это чувство, только намного сильнее. Не говоря уже о том, что теперь он, к счастью, был покрыт. — Она очень, эм, теплая, — Джин-Ву внутренне поморщился от того, как паршиво это прозвучало. Он попытался придумать более достойную похвалу, но другой заговорил первым: — "Дом" по-прежнему необходим для твоего выживания? Благодарность сменилась сомнением. Он попытался изучить лицо другого мужчины, но этому усилию мешал тот факт, что он все еще не мог смотреть прямо в его глаза. Возникло подозрение: неужели он думает, что теперь, когда об одежде позаботились, может быть, это изменило решение Джин-Ву о возвращении домой? — Да? Лицо мужчины, прежде бесстрастное, выдало легкое раздражение, придав догадке юного Охотника значительный вес. — Прекрасно. Прозвучав почти раздраженно, что Джин-Ву пришлось заставить себя не вздрогнуть, мужчина щелкнул пальцами. Экзотическая броня снова проявилась на рыжеволосой фигуре, и почти сразу же прямо за его спиной появился вращающийся круг света. Врата. Он вот так просто вызвал Врата. Как только Джин-Ву подумал об этом, его бесцеремонно подняли, и знакомое ощущение пульсирующего воздуха, характерное для всех Врат, нахлынуло на него. Затем его встретила внезапная тьма. Сун Джин-Ву вдохнул резкий холодный воздух полным ртом. Он посмотрел на ночное небо, которое было обнадеживающе узнаваемо. Его взгляд блуждал вокруг, увидев то, что выглядело как пустое шоссе, окаймленное с обеих сторон черными силуэтами зарослей и фонарными столбами, отбрасывающими серию бледных ореолов. Джин-Ву мог видеть несколько огней от, возможно, зданий вдалеке, но, насколько он мог судить, они находились в глуши. Шумный грохот заставил их обоих обернуться — в случае Джин-Ву, только его голову, потому что мужчина все еще держал его, как непослушного ребенка, — и огромная голова с золотыми глазами, которые затмевали уличные фонари, повернулась к ним. Серебряные оборки затряслись, когда голова виновато опустилась. Затем драконица, используя кончики своих когтей, изящно подняла дорожный знак, который она, по-видимому, сбила, и попыталась воткнуть его обратно вертикально в землю. Джин-Ву не смог сдержать улыбки. — Думаю, мне нужно увидеть этот знак.

***

— Мы снова уловили его энергетическую подпись! И Монарх Разрушения не один!! Он по крайней мере с одним из своих слуг!!! Правитель, осознав, что начинает выражать больше восклицательных знаков, чем это вполне оправдано для существования разумного, попытался сдержать себя. Его усилия, однако, оказались напрасными, потому что его сестра, которая последовала за ним, полностью стерла его маленький невротический момент в собственном припадке. — Он рядом с человеком, что связан со мной?!? Может быть, я смогу протянуть руку и как-нибудь предупредить его... Стоп, погоди! Я могу просто проверить... После некоторого молчания, в течение которого она стояла с остекленевшими глазами, Правитель заметно расслабилась. — Нет, Монарх, похоже, не находится рядом с моим человеком в данный момент, — заявила она, заметно посветлев, не подозревая, что другие Правители обмениваются взглядами позади нее. Ярчайший Фрагмент Сверкающего Света какое-то мгновение рассматривал свою сестру, прежде чем сделать собственное заявление в явно более серьезной манере: — Нет, это действительно так. В настоящее время он находится в регионе, где проживает человек, связанный со МНОЙ. — Ах, теперь мы знаем, — произнесла Правитель, чей человек не находился в непосредственной близости от Монарха Разрушения. Ярчайший Фрагмент Сверкающего Света обратился к ней серьезным тоном: — Ты понимаешь, что наша цель — защитить как можно больше жителей Земли, без чрезмерного фаворитизма по отношению к конкретному человеку. — Конечно. Когда упомянутый Правитель слегка отмахнулась от торжественного предостережения, остальные обменялись еще одним взглядом. Не в первый раз они усомнились в мудрости того, что их сестра связана с этим конкретным Охотником. Они обнаружили, что связь с людьми на Земле повлияла на них неожиданным образом. Они были лучше осведомлены о жизни на Земле, чем когда-либо прежде. И если раньше защита Земли была клятвенной обязанностью, ни один из них не мог отрицать, что в эту обязанность просочилась определенная… склонность. Но привязанность их сестры временами вызывала беспокойство, до такой степени, что они были уверены, что этот человек влияет на саму ее личность. Но были и более неотложные дела. — Нет никаких признаков присутствия других Монархов? — Никаких. Они еще не полностью пробудились. Или хорошо прячутся. — Более того, я уверен, что Обитатель Хаоса, который сейчас находится с Монархом Разрушения, — это тот же самый, что попал в одно из подземелий на Земле через посторонние Врата. Тот самый, которому удалось выжить и вернуться к своему хозяину. — ...Может ли это быть тем самым "незначительным инцидентом", который в то время не считался важным? Половина внимания Правителей была прикована к одному из их собратьев, который заметно напрягся после упоминания этого некоего Обитателя Хаоса, но теперь ощетинился после обвинительного вопроса. — Может быть, это просто совпадение… — В любом случае, что случилось, то случилось, давайте обойдемся без фривольных дебатов. Одна Правительница подняла руку и заговорила властным тоном. Когда остальные неохотно уселись, она повернулась к Ярчайшему Фрагменту Сверкающего Света, который выглядел глубоко задумавшимся после того, как объявил, что Монарх в настоящее время находится в регионе "его человека". — Можно ли там оценить его деятельность? — Пока ничего стоящего. Король Драконов скрывает свою ману и ману своего слуги от пристального внимания людей. Только человек, связанный со мной, заметил это и весьма… встревожен. Тем не менее, наблюдается явное отсутствие каких-либо беспорядков. Если бы произошли какие-либо заметные разрушения или человеческие жертвы, несомненно, к настоящему времени это вызвало бы какую-то реакцию. Люди, похоже… не подозревают о присутствии Монарха. Правители снова переглянулись, вынужденные обдумать возможность того, что Монарх Разрушения воздерживается от акта разрушения. Один из них раздраженно выпалил: — Тогда что происходит? Нельзя же думать, что Король Драконов просто совершает неторопливый полет с одним из своих слуг над человеческим городом, верно?!

***

Не могу поверить, что неспешно лечу над Сеулом на спине дракона, подумал Сун Джин-Ву, глядя на многочисленные огни, разбросанные под ним. Сломанный указатель на пустом шоссе сообщил ему о его относительном местонахождении. Было немного сложнее сообщить, где он хотел бы находиться. До сих пор он полагался на "там, где больше всего огней", "ближе к той вершине горы, которая торчит вон оттуда" и другие подобные описания. Теперь дракон был размером с небольшой самолет. Она опасалась двигаться с момента аварии с табличкой, пока рыжеволосый мужчина не прошептал ей что-то. Сун Джин-Ву все еще не мог точно сказать, если бы его спросили, как она изменилась. Он предположил, что дракон, должно быть, каким-то образом "уменьшился", но это выглядело так, словно вместо этого пространство вокруг нее колебалось, меняя перспективу. Ветер, развевающий его волосы, был приятно прохладным, хотя и не достигал того места, где рыжеволосый мужчина прижимал его к себе. Джин-Ву действительно хотел, чтобы он мог в полной мере насладиться этим опытом. Беспокойство грызло его с тех пор, как они достигли Сеула, что заняло всего несколько минут, и большая часть этих минут была потрачена впустую на его расплывчатые указания. Возможно, вид города с опозданием заставил его вернуться к реальности. Он ругал себя за то, что осознал это только сейчас: он привел двух могущественных магических зверей в густонаселенную местность. Хуже того, он привел их прямо к своему порогу. Теперь он судорожно прикидывал: если ему удастся просто убедить их оставить его на окраине города или случайной полянке, то он сможет просто подойти к ближайшему месту с людьми и попросить о помощи. В этом плаще холод или неровные дороги не были проблемой. То есть, если ему позволят оставить его себе. Может быть, это было самонадеянно с его стороны? — Э-э, ты можешь высадить меня на той поляне… — Если это твой дом, я заберу тебя с собой. — Эм, нет. Но я прекрасно могу найти дорогу обратно оттуда. Я действительно не могу объяснить точное местонахождение и полагаю, что адрес бесполезен... — Это естественная склонность слабых, беспомощных существ охранять свои гнезда. Определенный тон этой фразы заставил Джин-Ву поднять глаза. Его сердце пропустило удар, когда он столкнулся с жестокой улыбкой. — Пусть это и естественно, я не слишком терпим к таким бесполезным попыткам хитрости. Сун Джин-Ву сглотнул. Внезапно прохладный воздух словно наждачной бумагой прошелся по его горлу. Он уловил предупреждение, когда услышал его. Выражение лица рыжеволосого мужчины немного смягчилось. Он притянул Джин-Ву ближе, так что их головы почти соприкоснулись. — Тебе и правда следует, — голос, который можно было назвать почти нежным, просочился в ухо юного Охотника, — принять мою любезность такой, какая она есть. Это редкость. Несмотря на холодный страх, все еще сжимавший его внутренности, лицо Джин-Ву горело, и не только от близости к мужчине, чье тело излучало необычный жар. Он снова сглотнул. — Я-я был честен насчет того, что точное место… сложно объяснить. — Он крепко зажмурил глаза, молясь, хотя и не знал кому, чтобы все обошлось. — Однако я попытаюсь.

***

— Это твой "дом"? Недоверие и отвращение в выделенном слове были настолько очевидны, что Сун Джин-Ву повернулся к рыжеволосой фигуре с равной долей опасения и любопытства. Теперь они зависли над его жилым комплексом. Джин-Ву потребовалось еще несколько минут, чтобы направить их сюда, он действительно не понимал, как ему это удалось. На парковке не было людей, и большинство окон были темными, однако с такого расстояния он не мог сказать, принадлежало ли одно из немногих освещенных окон резиденции Сун. Удивительно, что кто-то их еще не увидел и немедленно не сообщил об этом Ассоциации Охотников. Затем он заподозрил, что, возможно, здесь замешана какая-то магия. Джин-Ву почесал затылок. — Ну, да. — Это неописуемо уродливо. Джин-Ву моргнул. Конечно, квартиры в целом, вероятно, не строились с упором на архитектурную красоту, но уж точно не заслуживали такой отталкивающей реакции. — И ужасающе мелко, — мужчина повернулся к Джин-Ву с явным выражением жалости. — Как ты вообще можешь там дышать? — Он довольно стандартный… — И людишки так плотно упакованы. Даже если вы из одного выводка, разве вам не нужно пространство между собой? Из-за необычной формулировки Джин-Ву потребовалось время, чтобы осознать некоторое недоразумение. — Ой, не все, кто там живет, — моя семья. — Тогда, твои слуги? — Э, нет. Отнюдь. Мы, то есть моя семья, просто живем в одной из квартир, — Джин-Ву махнул рукой в ​​сторону многочисленных окон, пытаясь понять, что он имеет в виду. — Как бы, в одной из этих многочисленных комнат? В каждой из них живут разные семьи. Мужчина на секунду потерял дар речи, пока переваривал информацию. Он недоверчиво посмотрел на Джин-Ву, потом на жилой дом, затем снова на Джин-Ву. — И ты хочешь вернуться к этому? Он звучал действительно ошеломленно. — Я… прожил там большую часть своей жизни. Это достаточно удобно, — защищаясь, сказал Джин-Ву. — Не очень далеко от метро. Для среднего класса вполне нормально... — Почему я говорю о обыденных условиях жизни в Сеуле с волшебным зверем? — ...и моя семья ждет меня там. Красные глаза сузились, глядя на него. — Это место… где находится моя семья… оно очень необходимо для моего… дальнейшего выживания, — добавил Джин-Ву, повторив слова другого, надеясь, что они возымеют эффект. Часть его думала, что это просто глупо, но до сих пор волшебные звери, казалось, по какой-то причине благосклонными к его присутствию, так что можно было бы использовать это, но при этом быть осторожным и не давить. Пусть и в данный момент он понятия не имел, где эта самая "точка давления" находится. С явной неохотой мужчина погладил драгоценную шкуру, и драконица снизилась. Теперь Джин-Ву был уверен, что в ее полете была задействована какая-то магия, потому что взмах ее крыльев должен был отправить припаркованные машины в полет и выбить все стекла в окнах, но листья на деревьях поблизости даже не шелохнулись. Джин-Ву встал, как только увидел горящее окно их гостиной. Его сестра еще не спала, вероятно, дожидаясь его... Он двинулся, не задумываясь, но был отброшен назад кончиком крыла с серебряными прожилками. Драконица повернула свою длинную шею, чтобы взглянуть на растерянного Охотника. Затем она перевела взгляд на своего господина, издав несколько умоляющих звуков. — Она боится, что ты сломаешь себе кости или что-то в этом роде, если мы отпустим тебя одного, — заявил рыжеволосый. Джин-Ву уставился в обеспокоенные золотые глаза. Да, он был E-ранговым и носил титул "Слабейшего Охотника Человечества", но он не был сделан из стекла... — Честно говоря, я тоже. Прежде чем Джин-Ву успел возразить, пальцы с багровыми кончиками схватили его за подбородок и приподняли голову. Он успел мельком увидеть тлеющие угли, прежде чем его накрыла завеса волос. Молодой Охотник втянул в себя воздух, но его дыхание было прервано, так как его рот оказался заткнут. Джин-Ву рефлекторно попытался закрыть рот, но острые зубы прикусили его нижнюю губу. Держащая его рука потянула вниз, еще больше раздвинув его губы. Потом что-то мокрое и горячее скользнуло ему в рот. Задыхаясь и чувствуя головокружение, Джин-Ву рассеянно размышлял, куда ему сунуть свой язык, с чужим было неудобно... Жгучее ощущение пронзило его горло, словно сквозь него протолкнули кусок угля. После его отпустили. Внезапный порыв воздуха показался еще более холодным на его влажных губах. Джин-Ву стоял, тяжело дыша, как будто только что пробежал через подземелье. — Это напомнило мне, ты еще не видишь её, верно? — спросил мужчина, слегка массируя лоб молодого Охотника. Джин-Ву ошеломленно посмотрел на него, испытывая искушение спросить, как тот может выглядеть таким спокойным и непринужденным, когда он только что… — ... М-м...? — это все, что смог выдавить Джин-Ву, как человек, только что вышедший из транса, чье тело все еще спало. Он смутно вспомнил, как бородка мужчины щекочуще касалась его подбородка. Разве борода не должна быть колючей? Рыжеволосый мужчина фыркнул и выпрямился. — Ну, она там. И, полагаю, проявится достаточно скоро. Прежде чем Джин-Ву успел осознать, что сказал другой, его подняли и опустили на землю, очень похоже на то, как ребенка спускают с высокого сиденья. — Повеселись, когда это произойдет. Джин-Ву покачнулся на ногах, сумел восстановить равновесие и потряс головой, чтобы прогнать остатки тумана. — Что ты имеешь в виду- Взмах кожистых крыльев, и огромный зверь беззвучно, неправдоподобно снова поднялся в воздух. Поднявшись невероятно высоко всего за пару взмахов крыльев. Джин-Ву открыл рот, чтобы позвать… — Оппа?!? Джин-Ву резко обернулся. Его сестра стояла на пороге дома. — Джин-А? — Оппа!!! Какого ЧЕРТА с тобой случилось! — Я- Прежде чем он успел что-либо сказать, она подбежала к нему и начала колотить его по груди. — Ты! Знаешь! Как! Я! Волновалась! Почему! Ты! Всегда...! Джин-А расплакалась, и Джин-Ву мог лишь бормотать извинения, потрепав сестру по трясущимся плечам. Только когда они, наконец, решили вернуться домой, Джин-Ву взглянул на небо. На нем не было ни единого летящего силуэта.

***

Судя по всему, он отсутствовал около пяти часов. Джин-А ввела его в курс дела относительно того, что произошло: потребовалось около двух часов, чтобы Ассоциация была уведомлена о ситуации, связалась с крупной гильдией, отправила поисково-спасательную группу, исследовала упомянутое подземелье и приняла решение позвонить семье пропавшего Охотника. Им не хотелось делиться подробностями со старшеклассницей, не являющейся Охотником, поэтому они поделились лишь голыми фактами. Джин-А сказала, что она была очень спокойна, учитывая ситуацию, но Джин-Ву был уверен, что в ближайшее время ему придется принести извинения персоналу колл-центра Ассоциации. Конечно, это был не первый раз, когда Джин-А сообщали о возможной кончине ее брата в подземельях. Худшим было, когда он отстал от группы и был оставлен голодать в подземелье, если бы не Ассоциация, выполняющая проверку в последнюю минуту. — Так что, я не особо волновалась, — произнесла Джин-А, когда они оба вошли внутрь. — То есть, я знала, что ты будешь в порядке, ты всегда в порядке. — Будто бы не она только что ударила его кулаком с достаточной силой, чтобы отбросить волшебного зверя Е-ранга, будто не ее глаза были опухшими и красными, будто не она все еще шмыгала носом, как от регулярной весенней сенной лихорадки. — Но прошло много времени с тех пор, как мне в последний раз звонили из Ассоциации Охотников, и я была удивлена. И, похоже, с тех пор они мало что предприняли, поэтому я собиралась дойти до того подземелья, но вот ты здесь, прямо перед домом. Последнее слово сопровождалось тем, что Джин-А нанесла еще один сильный удар по плечу своего брата. — И ты выглядишь в порядке! Если ты был в порядке, почему тебя не было несколько часов?! Почему ты всегда оказываешься раненым или пропавшим без вести, когда все остальные в порядке?!? Знаешь что, я просто брошу школу и начну зарабатывать деньги сама! А ты прекратишь эти рейды! Я все равно не могу учиться, потому что трачу все свое время на беспокойство о тебе! Когда ему удалось вставить хоть слово, Джин-Ву снова кротко извинился, чувствуя огромную вину за то, что он когда-либо думал о том, чтобы умереть и оставить свою сестру совсем одну. Но его сестра ошибалась в одном. Все остальные НЕ были в порядке. Не в этот раз. Но это не та деталь, которой он мог с ней поделиться. Только после еще пары часов разговора с сестрой, после того, как он помылся (не то чтобы ему это было особо нужно, учитывая, что он уже был очищен) и оделся, ему пришло в голову, что, наверное, стоит позвонить в Ассоциацию Охотников. Не только для того, чтобы сообщить им о его благополучном возвращении домой, но и для того, чтобы узнать о мистере Сонге и Ли Джу-Хи. Вскоре его заверили, что и Охотник Сонг, и Охотник Ли живы и здоровы и в настоящее время находятся в одной из назначенных Ассоциацией больниц. — И не мог бы Охотник Сун явиться утром в ту же больницу для обследования? Ассоциация берет на себя ответственность за последующую помощь каждому Охотнику, вовлеченному в инцидент. Наши инспекторы встретят вас там для собеседования. Джин-Ву задавался вопросом о необходимости проверки, потому что он чувствовал себя лучше и энергичнее, чем был в течение многих лет, когда перед ним из ниоткуда возник синий экран.

[Входящие сообщения / Есть непрочитанные сообщения.]

Внезапно, обследование показалось чрезвычайно хорошей идеей.

***

На следующее утро Сун Джин-Ву обнаружил себя в больничном халате в приемной прямо перед заключительной процедурой его осмотра, а напротив него сидели двое мужчин в безупречных костюмах. Тот, что повыше, представился Инспектором Ву Джин-Чулем и, очевидно, был старшим из них двоих. Аккуратно зачесанные назад волосы и острая линия носа придавали ему сходство с хищной птицей. Впечатление усиливал пронзительный взгляд его холодных глаз. Даже единственная выбившаяся прядь волос создавала впечатление большого пера. Два инспектора, справившись о его здоровье (наилучшее состояние согласно тестам, которые он сделал до сих пор. То есть, насколько это возможно для E-ранга), сообщили ему о том, что произошло после Двойного Подземелья; что было лишь более подробным повторением информации, полученной от Джин-А и оператора прошлой ночью. Хотя инспектор был более откровенен в отношении будущих перспектив г-на Сонга и Джу-Хи, поскольку они были госпитализированы с отрубленной рукой и травмой соответственно. (Джин-Ву на самом деле позвонил им сегодня утром. Пусть они и испытали искреннее облегчение — Джу-Хи-сси расплакалась, как и Джин-А, — от того факта, что он был жив и невредим, все трое могли сказать, что они были не совсем готовы встретиться друг с другом лицом к лицу.) Когда младший инспектор начал рассказывать ему о других Охотниках, включая мистера Кима, Джин-Ву вежливо отказался от какой-либо дополнительной информации. — Когда мы добрались туда, не было никаких признаков статуй; просто каменный алтарь, — сообщил мужчина с ястребиным профилем. Джин-Ву постарался изобразить удивление, чтобы не выдать воспоминания о пламени, охватившем все в подземелье прямо перед тем, как он потерял сознание. — Мы бы не поверили, если бы не тот факт, что все показания выживших совпали. А еще внутри подземелья мы нашли оставшиеся части тел и пятна крови, — инспектор наклонился вперед, едва сцепив руки. — Охотник Сун, после Двойного Подземелья, вы заявляете, что проснулись и обнаружили себя лежащим на поляне, оказавшейся примерно на полпути между тем местом, где появилось указанное подземелье, и вашим собственным домом. Вся ваша одежда исчезла, как и ваши раны, — он посмотрел на две целые ноги Джин-Ву, заставив последнего еще больше задвинуть их под край сидения, — и на вас была накинута только ткань. И вы не помните, каким образом очутились там. — Да. Именно так. Рассказ Джин-А был хорошей репетицией. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что не раскрыл правду своей сестре. Но когда он сам себе в своей голове рассказал всю эту историю, получилось что-то вроде этого: 'Итак, я думал, что мертв, но когда я проснулся, я был в том, что оказалось Красными Вратами. Моя оторванная нога и грудная клетка чудесным образом исцелились. Я оказался в компании магического зверя, полностью похожего на человека, за исключением хвоста, и дракона, сопоставимого с Камишем. Вероятно, я спас упомянутого дракона несколько лет назад, когда она была маленькой, и та запомнила меня. Затем похожий на человека волшебный зверь, который, как я подозреваю, является ее хозяином, накормил меня (и, очевидно, вымыл, хотя я не знал об этом), а далее фактически использовал меня как плюшевого мишку, когда мы втроем легли вздремнуть. После этого они отвезли меня домой. В целом, этот плавающий синий экран, который, по-видимому, никто больше не видит, — наименее удивительная вещь, случившаяся со мной за последние несколько часов.' Если бы он был на месте инспектора и ему рассказали подобную ​​историю, он бы улыбнулся и понимающе кивнул. Затем любезно, но настойчиво убедил бы рассказчика продлить свое пребывание в больнице, поскольку, независимо от того, что говорили предыдущие результаты анализов, человеку явно нужна помощь. Может быть, стоит сделать еще и МРТ головного мозга? Инспектор Ву Джин-Чуль продолжил: — И вы прошли весь путь оттуда до своей квартиры. По вашим словам, примерно в 15-ти минутах ходьбы? — Примерно так, да. Автобусы уже не ходили. Хотя я сомневаюсь, что меня бы пустили в том состоянии, в котором я был, то же самое с такси. — Вы не думали обратиться за помощью? Возможно, найти круглосуточный магазин или здание службы безопасности и попросить кого-нибудь позвонить? Черт. Сун Джин-Ву мысленно выругался. Изначально он собирался просто сказать, что обнаружил себя лежащим на парковке у своего дома. Но это звучало слишком удобно, слишком надуманно. Поэтому он выбрал более подходящее место, которое увидел по пути в подземелье. Если тебе приходится лгать, по крайней мере, будь проще, сказал ему однажды его последний учитель в старшей школе, когда он пытался прикрыть друга, пропустившего дневные занятия. Джин-Ву потер шею, смущенно улыбаясь. — Я… должно быть, был ошеломлен. Я действительно не думал ни о чем другом, кроме как вернуться домой, и, — произнес Джин-Ву, яростно пытаясь вспомнить подробности этого района, — не думаю, что встретил подобные места. Если б видел, то эта идея, должно быть, пришла бы мне в голову. — Ночью там довольно пустынно, да, — съязвил младший инспектор, предлагая неожиданную и, вероятно, непреднамеренную помощь. — Весь район находится на стадии строительства из-за прорыва подземелья D-ранга несколько месяцев назад. Так что здесь не так много жилых домов или предприятий. Следовательно, и магазинов почти нет. Те немногие, что есть, закрываются довольно рано. — И к тому времени, когда вы наткнетесь на любой круглосуточный магазин и тому подобное, будет быстрее просто отправиться к себе домой, — заключил инспектор Ву. — Кажется так. — У вас осталась та накинутая на вас ткань? — Я, эм, выбросил её. — Прискорбно, мы могли бы получить с нее какие-то улики. — Прошу прощения, я не подумал об этом. Но по-моему, это было просто что-то валявшееся на строительной площадке, — сказал Джин-Ву, мысленно извиняясь перед волшебными тварями, что дали ему плащ. В то же время он сделал мысленную пометку предупредить Джин-А, чтобы она была осторожна при любом упоминании плаща. Ассоциация Охотников обычно не опрашивала гражданских, но на случай, если они захотят подтвердить его историю... Он также беззвучно извинился перед сестрой за то, что сделал ее соучастницей своей надуманной лжи. Инспектор Ву откинулся назад и сменил тему: — Пусть мы и не нашли статуй в Двойном Подземелье, мы нашли обугленные стены и пол, как будто все, что там было, сгорело дотла и оставило пятна на всех поверхностях. Как ни странно, каменный алтарь остался цел. Только с большим количеством брызг крови на нем. — Правда? Джин-Ву остановился на полпути, осознав, что инспектор наблюдает за ним своими ястребиными глазами. — Мы рассматриваем две теории, — инспектор Ву Джин-Чуль поднял два пальца. — Первая: ваше повторное пробуждение. Инспектор Ву кивнул своему спутнику, и тот достал устройство с торчащим из него магическим камнем размером с мужской кулак. — Это можно доказать прямо сейчас. Просто приложите руку сюда, Охотник Сун. Джин-Ву сделал, что велено, в то время как младший инспектор поднял планшет, прикрепленный к устройству. Тот издал звуковой сигнал, и мужчины изучили его экран. Человек с ястребиным лицом отвернулся, по-прежнему ничего не выражая. — Кажется, мы можем опровергнуть эту теорию, — сказал он. Джин-Ву немного сдулся. Не то чтобы он всерьез ожидал этого, но присутствие необъяснимого синего экрана... — Вторая версия состоит в том, что кто-то другой спас вас и по какой-то неизвестной причине предпочел остаться в тени, — слова инспектора Ву прервали мысли Сун Джин-Ву. Джин-Ву почесал затылок, чтобы отвлечься от собственного участившегося сердцебиения. — Звучит… правдоподобно. — Тот, кто спас вас из этого подземелья, должен быть как минимум S-ранга, а также обладать способностью или артефактом, достаточно мощным, чтобы исцелить вас от смертельных травм. Вы уверены, что ничего не можете вспомнить? — Мне жаль. Я помню лишь, как очнулся после того подземелья. Воцарилась тишина. Джин-Ву заерзал ступнями в тапочках. — Пожалуй, это не обязательно должен был быть S-ранг. Если вы брали интервью у других, вы уже знаете, что это подземелье было... другим. Каменные статуи не были похожи ни на каких известных магических зверей. Они двигались в соответствии с набором определенных условий. Может быть, само подземелье выплюнуло меня целым по одному из своих странных правил. К облегчению Джин-Ву, инспекторы, похоже, учли это. — Это то, о чем стоит подумать, хотя и не совсем обнадеживающее, поскольку нарушает одну из немногих бесспорных, как мы считали, вещей в отношении подземелий, — вздохнул инспектор Ву, и это был самый человеческий жест, показанный с тех пор, как он вошел в комнату. — Что ж, благодарю, что нашли время поговорить с нами, Охотник Сун. Несмотря на то, что подземелья всегда опасны, это был исключительно ужасный инцидент. Небольшое благословение, что вы и еще пять человек выбрались живыми. Также, желаю вам умственного выздоровления. — Спасибо, инспектор, и… — Еще одно, Охотник Сун. Инспектор Ву протянул руку. Джин-Ву моргнул. Он протягивал руку для рукопожатия... — Могу я взглянуть на твою ногу? — Прошу прощения? — Я хотел бы осмотреть вашу правую ногу, если позволите. Джин-Ву быстро повернулся к другому, более молодому инспектору, который казался таким же сбитым с толку, как и он. Джин-Ву снова обратился к старшему мужчине: — Зачем, могу я спросить? — Все выжившие Охотники согласны с тем, что видели, как вам отрезали ногу. Теперь она цела. Я хочу хорошенько рассмотреть ее для своего отчета. Молодой Охотник и инспектор на мгновение задержали взгляды друг друга. Джин-Ву был удивлен, что смог сравниться с другим человеком в этом. Пожалуй, после этой ужасной ухмыляющейся каменной статуи его ничто не пугало. Нет, это не так. Статуя съёжилась до неузнаваемости при виде той рыжеволосой фигуры. Существо с глазами, похожими на пылающие лужи крови. Он смотрел в это лицо. Он может смотреть на что угодно. Джин-Ву молча снял выданные больницей тапочки и протянул ногу. Ситуация была немного комичной: мужчина в безупречном костюме держит молодого человека за лодыжку, изучая выступающую из нее босую ступню. — Очень чисто, никаких порезов или ран. Вы же прошли всю дорогу до своей квартиры босиком? В голове Джин-Ву прозвенел тревожный звоночек. — Э-э, да. — Вы, должно быть, выбрали ужасно чистую тропу, раз она не оставила никаких пятен на подошвах ваших босых ног. Ни разбитых стекол, ни разбросанных банок, ни треснувших кусков тротуара. Блин. Проклятье. Черт возьми. — Мне... повезло, что я не наступил на что-то слишком опасное. Джин-Ву сглотнул. Появилось ощущение странного жжения где-то в районе груди, спускающееся к животу. Физические тесты пока ничего не выявили. Возможно, это просто воображение, из-за стресса. — К тому же ночью. Действительно, очень повезло. Еще одна битва взглядов. Затем инспектор опустил ногу юного Охотника. — Благодарю, что с пониманием отнеслись к моей… необычной просьбе, Охотник Сун. Полагаю, у вас осталась только одна процедура проверки? — Верно. — Предлагаю вам хорошенько отдохнуть после этого. Вам пришлось нелегко, хотя… — инспектор поднялся вместе со своим коллегой, — согласно записям Ассоциации, вам приходилось нелегко некоторое время, Охотник Сун. Желаю вам дальнейших успехов и безопасности. С этими словами они ушли, оставив Сун Джин-Ву наедине с его нераскрытыми секретами и экраном с сообщениями, которые мог прочитать только он.