Узы

      Непоседливые приветствия «мистера Чудная Шляпа» излишне затянулись, и я начала чувствовать себя лишней. Как раз, когда мне стало уже совсем неловко, Трендер отлепил от себя весельчака и попытался представить его мне. - Познакомься, это Аннет, – Трендер неловко указал на меня неустанно отвлекающемуся безликому. Хотя… К моему удивлению, у него была широкая черная улыбка и черные глаза. – Я уверен, брат говорил про нее. - Да-да, – резво ответил тот. – Я Сплендер! – он протянул мне свою черную ладонь, и я неуверенно положила на нее свою. В тот же момент он ее резко задергал вверх вниз, отчего меня немного зашатало. - Эй, полегче с ней, – Трендер положил брату на плече свою руку. – У нее только вчера была спина сломана…       Весельчак озадаченно посмотрел на брата, после все же отпустил мою руку. Его пыл немного поутих, в чем я почувствовала свою вину. - Нет-нет. Все нормально! – воскликнула я, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Видимо, уколы Кристиана уже подействовали, я вполне хорошо себя чувствую.       Весельчак воспрянул, и, подняв меня за подмышки на уровне своего лица, смачно чмокнул в щеку. Я немного растерялась, но брыкаться не стала. Вскоре под давлением взгляда старшего брата он поставил меня на место. Пробурчав что-то невнятное про какое-то дело, весельчак вскоре удалился, крикнув напоследок, что рад благополучному возвращению брата. - Бодрый малый… - вырвалось у меня. - Да, – он сделал паузу. - Знаю. Спленди такой, сколько себя помню, – Трендер задумчиво уставился в сторону, в которую убежал его братишка. - Мне разуться? – я решила произнести хоть что-то, лишь бы вывести Трендера из состояния глубокой задумчивости. - А? – он перевел взгляд на меня. – Нет, не нужно, – он взял меня за руку и немного потянул за собой. – Идем, я покажу тебе, где ты будешь жить.       Повинуясь его зову, я покорно пошла за ним, сжав его ладонь. Мы прошли широкий холл, устланный красивым красным ковром, где-то до середины. Как раз до той части, где находилась винтовая, широкая лестница. Пока мы поднимались по лестнице, Трендер меня почти волок, так как преодолеть расстояние между ступеньками было почти нереально. Мне по ним разве что вскарабкиваться. Они явно были рассчитаны не на человеческую длину ног. Когда мы уже поднимались на третий этаж, я все-таки не сдержала вопроса, что так интересовал меня уже сравнительно давно. Я имела некие предположения по их поводу, поэтому примерно знала, как надо бы построить предложение. - Трендер?.. – обратилась я. - М? Что? - Кабадатх. Ведь ваш отец? - Ну да. - А ваша мама?       Трендер резко остановился. Уставившись в пол, он молчал. Руки, что придерживали меня за плечи, обмякли на них. Какое-то время он так и стоял. Я решила дать ему обдумать ответ, если он, конечно, собирался его дать. В любом случае, чем дольше он молчал, тем больше я жалела, что вообще спросила. - Она умерла. Давно. Очень, – тихо проговорил он и, подхватив меня, продолжил подниматься по лестнице. Все своим видом он дал понять, что не желает продолжать беседу на эту тему. Я давить и не стала. Когда мы, наконец, достигли третьего этажа, Трендер уверено направился в сторону двери, что была правее уже известной мне библиотеки. Для того, чтобы открыть ее, Трендер достал из кармана небольшой ключик и, вставив его в замок, повернул три раза. После чего ручка двери поддалась, и мы зашли внутрь.       Это была хоть и в темных тонах оформленная, но вполне приятная комната. Параллельно двери у противоположной стены стояла широкая двуспальная кровать, застланная черным бархатным бельем. Она, пожалуй, больше всего прочего кидалась в глаза. По периметру комнаты висели подсвечники, что к нашему приходу уже горели, освещая комнату теплым светом. Поодаль от кровати стоял большой письменный стол из такого же черного дерева, как и кровать. На нем было навалено несколько стопок книг, и валялись исписанные листы бумаги с черными мелками. Перед ним стоял высокий стул с мягкой подстилкой. У стены, идущей от двери, стоял платяной шкаф. Он был не слишком широкий, но на макушке из его краев исходили расходящиеся в противоположные стороны рога, вполне симметрично смотрящиеся. Рядом же с письменным столом стоял достаточно просторный диван из черной кожи, на котором лежало несколько сероватых подушек. На стенах висело несколько картин, отображающих мрачную природу или темный лес. Хотя от них и веяло мраком и холодом, они были завораживающе красивы. На стене у кровати так же располагалось два небольших окна с неширокими подоконниками, на которых в вазах стояли увядшие, как мне кажется, уже давно, алые розы. У стены по правую сторону комнаты располагалась дверь, как я сразу подумала, ведущая в ванную комнату.       Молчание, до сих пор висевшее в воздухе, начинало угнетать меня, и я спросила первое, что пришло в голову. - У вас очень странная канализация… Ванные комнаты оформлены достаточно современно, но притом льется только ледяная вода. И она какая-то непривычно свежая для воды из-под крана, – я лепетала бессвязную речь, коверкая собственные мысли в надежде, что эта неловкая пауза удачно компенсируется. - У нас нет канализации. Вся вода поступает из подземного источника. Этой скважиной пользовались еще наши предки. Думаю, она неиссякаемая. - Вот как… - пролепетала я. Ну, это все объясняет. - Это комната Слендера, – на этой фразе я удивленно покосилась на модника. – Он распорядился поселить тебя тут, пока его не будет. Двери я запирать не стану, ты больше тут не пленница, но из дома тебя пока никто не выпустит. Хотя бы потому, что это опасно сейчас. Библиотека вся в твоем распоряжении. Кухня есть как на первом, так и на втором этаже. Я тебе позже все покажу. Привычных тебе деликатесов ты там, конечно, не найдешь, но думаю, мы что-нибудь придумаем. До сих пор ты не жаловалась, – Трендер наконец посмотрел на меня, и я облегченно выдохнула. Он положил руку мне на плечо и мягко продолжил. – Все будет хорошо! – думаю, он улыбался, но я не уверена. – Если ты привыкнешь к этому дому, то вполне сможешь жить более или менее нормальной жизнью.       Я неуверенно кивнула. Сейчас на душе скребли кошки. Я так и не оплакала родителей, возможно, мне еще представится такая возможность. Идти мне все равно было некуда. Кроме родителей я никому и нужна никогда не была. Перспектива прожить остаток жизни с безликими вызывала у меня двойственное чувство. Это казалось настолько же приемлемым, насколько и абсурдным. Спать в кровати Слендера, пусть и без него самого, означало для меня принять ситуацию. Не представляю, значило ли это, что я сдалась. Подчинилась его воле, приняла его. После того поцелуя и его поступка, что он совершил, чтобы спасти меня от расправы, я окончательно запуталась. Во всяком случае, одно я сейчас знала: я определенно хотела поговорить со Слендером о происходящем, хотя бы увидеть его после того, что произошло в штабе «Ордена». Я не имела ни малейшего понятия, когда он вернется и вернется ли вообще – и это ввергало меня не в меньшую депрессию, чем воспоминания о потерянных родных.       Перед тем как уйти и оставить меня свыкнуться с этим шквалом мыслей, Трендер показал мне одежду, что была припасена для меня в шкафу Слендера и ванную комнату, что отличалась от моей бывшей лишь размером – она была больше.       Я поблагодарила безликого. Тот ответил, что зайдет за мной вечером, чтобы показать кухни и еще некоторые комнаты. Как только он ушел, я быстро приняла душ, переоделась в более легкую одежду и плюхнулась на кровать, что с самого первого момента так и манила. Погрязнув в своих мыслях, я сама не заметила, как задремала, окутанная едва уловимыми нотками запаха Слендера.