Расколотая скорлупа

Упавшая шишка привела меня в чувство, и я вздрогнул. Так, надо собраться, выпадать из реальности в магическом лесу крайне плохая идея. В нескольких метрах справа раздался треск, я напрягся, крепче сжимая палочку в левой руке; правая легла на бедро — некоторых тварей сподручнее забить ножом, нежели атаковать магией. Весь превратившись в слух, я медленно обводил взглядом окружающие заросли, пытаясь предугадать, откуда последует нападение. Обострëнные уроками анимагии органы чувств были напряжены до зуда в нервных волокнах. Я видел, как шевелилась трава, качались малюсенькие бутоны лютиков — или что это за цветы, надо бы спросить у Невилла; — и слышал шорох мягко переступающего лапами неведомого зверя. Я не торопился поворотом головы отслеживать перемещения твари — пусть думает, что его не почуяли, авось, вылезет быстрее, — не могу долго поддерживать “звериное состояние” тела; в глазах уже начинает чесаться. "Стоило сначала завершить обучение анимагии, прежде чем соваться сюда", – промелькнула здравая, но не слишком приятная мысль, и я резко обернулся, выхватывая нож и выстреливая Confringo в прыгнувшую на меня сбоку тварь. Взрыв сотрясает лес, я смачно сплëвываю мат, только сейчас сообразив, что следовало оградить территорию сражения пологом Тишины; теперь же переполошится весь лес. "Аргх, чтоб вас всех Мерлин затрахал! Ладно, ничего уже не поделаешь, раньше нужно было соображать. Буду надеяться, большинство тварей взрыв от меня отпугнёт. ...Но это только мелочь, по-настоящему опасных скорее наоборот…" Вой катающегося по земле комка горящей шерсти отвлëк меня от мрачных размышлений. Поудобнее перехватив нож, я осторожно приблизился. "А оно крепкое: выжить после прямого попадания Confringo с такого близкого расстояния не каждому дано." Но на этом удача существа — которого было сложно было опознать из-за его постоянного мельтешения в попытках сбить пламя, пылающей шерсти и частично сгоревшей плоти — заканчивалась. Я поднял палочку, спокойно произнося: – Sectumsempra. Словно невидимые хлысты вспороли воздух, с жадностью вгрызаясь в тело жертвы. Тварь взвыла и забилась в конвульсиях; кровь хлынула из разорванных конечностей, и я только сейчас заметил, что их пять. "О, так это Квинтаног… был", – поднял брови, – "да я молодец." Убедившись, что агония твари завершилась смертью, я направился в заросли, не заморачиваясь сокрытием трупа Квинтанога — раз уж всë равно выдал своë присутствие, так пусть хоть вид его мучительной смерти немного облегчит мне путь до базы. Передвигаться было трудно: заросли сковывали движения, тут и там поваленные стволы преграждали путь, ветви нависали на уровне груди, вынуждая меня прыгать, подтягиваться и проскальзывать под препятствиями. К тому же, необходимо всегда быть настороже — никогда не знаешь в какой момент последует атака. Не обостри анимагия мои органы чувств, вряд ли бы я ощутил чужое присутствие. Не знаю, что меня насторожило: какой случайный звук, или неясное движение, но одеревеневший от постоянного сжимания палочки рукой я вывел заклинание Обнаружения. Высокий — под два с половиной метра — силуэт вспыхнул всего в нескольких шагах от меня. "Скрытень!" – пронзила паническая мысль, и я стремительно отпрыгнул от фантома, едва не упав. Восстановив равновесие, я вытянул вперëд палочку, стремительно перебирая в голове заклинания, которые могли бы обезвредить данное существо. Между тем Скрытень приближался. Плавно, обманчиво медленно. Его худосочная нескладная фигура быстро и практически бесшумно надвигалась на меня, и я выкрикнул первое, что пришло в голову: – Duro! Я не был уверен, что заклинание подействует, но Скрытень застыл на месте, а затем начал стремительно покрываться каменной плëнкой. Спустя долгие мгновения передо мной стояла уродливая каменная статуя, напоминающая карикатуру на очень, очень отощавшего медведя, вставшего на задние лапы. Длинно выдохнув, я опустил палочку и позволил себе постоять немного, отпуская короткое, но нервное сражение и вновь сосредотачиваясь на трудной дороге до базы. Затем мой путь продолжился. Я вновь прыгал, бежал, оскальзывался, падал, карабкался вверх, катился вниз, обходил или брал на штурм, но приближался к базе. Если бы кто-нибудь спросил, как понять, куда идти, то я бы только фыркнул: каждому в лесу известно: либо ты знаешь дорогу, либо нет, третьего не дано. Верное направление просто горит в твоëм сознании, как путеводная звезда, и ты следуешь ему — вот и всё. "Но сегодня добраться до базы не получится, похоже." Озабоченно нахмурившись, я поглядел вверх: высоко-высоко, где сплетались ветвями гиганты-деревья, небо окрасилось в красный. "Плохо. Придëтся устраиваться на ночлег." Я огляделся: повсюду сплошные заросли — идеальные декорации, чтобы незаметно убить меня во сне. Конечно, можно было бы не спать вовсе, но я уже чувствовал, как волнами накатывает усталость, и при завтрашней перспективе весь день топать до базы становилось ясно — безопасное место для ночлега необходимо. "Что ж, не зря Гермиона заставила меня выучить столько заклинаний перед Турниром." Немного побродя по округе, я нашëл толстенный дуб, что, наверное, и десять человек не обхватили бы. Пока Defodio выдалбливал в нëм дупло, весь вспотел. Хотя, казалось бы: маши себе палочкой и кайфуй, но нет — дерево было волшебное и магии поддавалось неохотно, так что прошло не менее получаса, прежде чем просторное дупло, начинающееся на уровне моей груди, показалось мне удовлетворительным местом для ночлега. Но этого было недостаточно. Чарами Обнаружения я просветил внутреннюю часть ствола и территорию в несколько метров вокруг. Насекомых в дупле сжëг, а нескольких обнаруженных животных поймал в клетки-ловушки заклинания Incarcifors — теперь у меня был ужин. Затем я оградил выбранную территорию сетью заклинаний, включающие в себя скрывающие, иллюзорные, отталкивающие и, наконец, воющие чары, чтобы даже если кто-то, преодолев отталкивающие заклятья, пробрался сюда, сирена оповестила меня об опасности. Вокруг зоны для ночлега, насколько хватило сил, магия стëрла следы моего присутствия в лесу. Оглядев дела рук своих, я удовлетворëнно вздохнул. Теперь можно было и поужинать. Веток вокруг было в избытке, я сложил костëр и поджëг Incendio. Вытащил из клетки верещащего зверька — кажется, Растопырника — прирезал его и запëк на углях, когда поленья перегорели. "Был бы котëлок, можно было бы бульончик сварганить — ну, да чего нет, того нет… Хорошо, я вообще знаю, как готовить на костре. Спасибо придуркам, испортившим мне не одни выходные в прошлой жизни…" Раньше я тусовался вместе с байкерами, но зачастую наличие мотоцикла было единственным, в чëм мы совпадали, и некоторые из них имели абсолютно абсурдное хобби шастать по лесам, чтобы проверить свою стойкость и нервы нормальных людей, которых они насильно вытащили из уютных постелек. И чем меньше удобств мои друзья-придурки брали в походы, тем более удачными те считались. В моей голове жило насильно вбитое туда знание, как разделывать птиц да зайцев (хотя мы ни разу никого не поймали, но тренировки с взятой из дому “добычей” проходили по расписанию). "Не думал, что когда-нибудь буду считать так, но эти знания оказались одними из самых полезных, что у меня есть." Я задумчиво хмыкнул. "Жизнь действительно непредсказуемая штука…" Поужинав в стремительно темнеющем лесу, я подбросил в костëр поленьев, наколотых с подгнившего бревна, и оградил его защитным заклинанием, чтобы он не слишком быстро потух. Проверил свой завтрак в клетках и, на всякий случай, наложил на прутья заклинание Неразбиваемости. Но необходимо, чтобы животные не только не выбрались на волю, но и в целости и сохранности дождались утра, а потому я поднапрягся и старательно наложил на всю поляну Meteolojinx Recanto. От волшебного урагана не спасëт — моих сил банально недостаточно для такого уровня, — но от ливня укроет. Мне-то всё равно, я в дупле, а вот зверькам туго придётся, коли дождь начнëтся. Место своего сна я обдул чарами Горячего воздуха и пропитал Spongify. Когда же я туда залез, под голову затолкал трансфигурированную из камешка подушку, укрылся бывшим листом-одеялом, и вход занавесил Protego, то почувствовал себя чуть ли не на курорте. "И всë-таки магия — потрясающая вещь", – думал я, сквозь слипающиеся веки наблюдая за полыхающим на поляне костром. Проспать до утра не удалось. Разоравшиеся Воющие чары заставили подскочить на моëм импровизированном ложе так, что я хорошенько приложился о “стенку”. Если бы на ней не был наложен Spongify, обзавестись мне чем-то покруче шишки. Матерясь и потирая незапланированную природой выпуклость на голове, я осторожно выглянул из дупла, насколько позволял Щит, который не торопился снимать — мало ли, что за нечисть заставила среагировать Воющие чары. И не зря. – Ох, вашу ж Машу… От увиденного я даже на секунду материться перестал. Чтобы тут же вылить потоки странной русско-английской мешанины в двойном объëме. Место моей стоянки было полностью разворочено, повсюду валялись чëрные головешки поленьев, бывшие некогда кормом для жаркого костра, клетки сломаны (и это несмотря на чары Неразбиваемости!), тушки моего бедного-несчастного завтрака разорваны и втоптаны в грязь, которая усеяла всю поляну, словно землю взбили. Остатки защитных чар свисали потрескивающими электричеством клочьями, являя внушительную дыру в теперь уже видимом защитном куполе. И только Воющие чары исправно работали, истерически вопя на весь лес о том, что по моей стоянки рыскает… кабан. Вернее не так, это был КАБАН. Огромное злобное создание, видимо, ополоумевшее от громких звуков, яростно носилось по поляне, тараня своей тупой башкой с длинющими клыками любой попавшейся на пути предмет. Когда кабан в очередной раз врезался в ствол, или в куст, или в остатки клеток, я прикрывал глаза и со свистом выдыхал воздух вместе с парочкой затерявшихся в нём матерных выражений. Но сквернословием горю не поможешь, и я начал усиленно думать, как обезвредить обезумевшее животное, пока оно не обнаружило моё не особо надёжное укрытие и не снесло его к чертям. Проблема была не столько в арсенале заклинаний, сколько в том, что кабан непрестанно перемещался, стремительно наворачивая круги по поляне, и попасть по нему представлялось сложной задачей. А попасть следовало с первого раза — ошибки этот злейший из экзаменаторов мне бы точно не простил. "А чтобы точно попасть, нужно заставить его остановиться." С такими мыслями я направил палочку на землю в центр поляны и шëпотом — невербальная магия давалась мне пока только в единичных случаях — произнёс: Syrtis. Прошло не более пары минут, прежде чем взбешенный кабан промчался по месту ловушки и увяз в “зыбучих песках”. Он дергался и ревел, но только больше уходил под землю, позволяя мне прицелиться. Я старательно навёл палочку на здоровенную тушу и воскликнул: Baubillious! Бело-желтая молния выстрелила из наконечника и пронзила цель, оборвав рёв плененного зверя. Понаблюдав немного из дупла за обмякшей тушей, я снял Protego и выбрался на волю. Выспался я, или нет, а следовало продолжать путь. Но сначала завтрак. "Ты уничтожил мой живой провиант, поэтому сам станешь им" — кабан был жёсткий и невкусный, но по крайней мере сытный. Рассвет сменился голубизной безоблачного неба, когда я, сняв остатки своих заклинаний с поляны, покинул стоянку, оставив красоваться посередине чуть поеденную тушу. Трупы ли побеждённых врагов, отмечающие мой путь, возымели эффект, но какое-то время я свободно передвигался по лесу, сражаясь лишь с флорой. Но недолго Природа позволила мне наслаждаться триумфом, подкинув новую подлянку. Ливень обрушился с небес беспросветной стеной. Жмурясь и отплевываясь от воды, я огляделся в поисках какого-нибудь укрытия, но видимость заканчивалась в десятке сантиметров от моего носа. Я наложил Impervious, стало немного лучше, но несильно. Зато теперь я мог ругаться на погоду вслух — слабое утешение, но всё же. Стоять смысла не было, и вслепую, полагаясь только на заклинание Verdimillious, ставшее моими глазами, я медленно продвигался вперёд. Одежда вымокла насквозь, даже чары Горячего воздуха не спасали от такого количества воды, но они хотя бы поддерживали более-менее стабильную температуру вокруг моего тела. Щит, конечно, мог бы защитить меня и от дождя, и от внезапной атаки, но это заклинание было слишком сильным для меня в совокупности к трём другим. Оставалось надеяться, что Verdimillious позволит мне вовремя среагировать на нападение. В моём положении непроходимость зарослей от просто затруднительного фактора выросла до проблемы №1. Вполне справлявшейся раньше нож больше не спасал, и мне пришлось разориться на ещё одно заклинание — Steelclaw. Огромными, как у Росомахи, когтями я принялся рассекать высвеченные Verdimillious препятствия, прорубая себе дорогу. Нож декоративным украшением повис на поясе. Ливень поутих только, когда я подходил к базе. Тучи разошлись, и чистые солнечные лучи подсветили низкое серое здание, скрытое за толстыми стволами деревьев. Прихрамывая от усталости, я медленно добрел до двери, хрипло приказал: “Alohomora” и под скрип ржавых петель сделал последний шаг внутрь. – Поздравляю! – удивительно, но я сразу распознал голос профессора Боурк; привычной дезориентации после выхода из иллюзии не наблюдалось. – Ещё один человек полностью прошёл испытание! Что-то пролетело мимо меня в сторону профессора, и только когда он вспыхнул над головой женщины и исчез, я осознал, что это был мой артефакт. Оглядевшись, я понял, что сферы уже нет вокруг меня, что их нет практически ни у кого; редкие ученики, раскинувшись морской звездой в вертикальном положении, висели в воздухе, окружённые защитной оболочкой. Остальные твердо стояли на земле и в открытую глазели на меня. Ощущая острое дежавю, я как можно дружелюбнее улыбнулся и обвёл их взглядом в ответ. Большинство смущённо спрятали глаза, некоторые хорошие знакомые адресовали мне знак одобрения в виде большого пальца, из чего я заключил, что "полностью пройти испытание", видимо, непостоянный и весьма не плохой результат. Но был человек, который не сделал ни того, ни другого, и чей пристальный взгляд из противоположной части класса прожигал мне висок. И даже не поворачиваясь, я мог с уверенностью сказать, кому он принадлежит. Чем дольше на меня смотрели, тем сложнее было сохранять спокойствие и продолжать улыбаться. Я чувствовал, как постепенно всё сильнее напрягаются лицевые мышцы, выдавая моë раздражение. В конце концов, я не выдержал и со злостью обернулся. Драко вздрогнул. В огромных стремительно голубеющих глазах огромными буквами высветился испуг. Испуг школьницы, которую спалили в наблюдении за крашем.