Виселица и её последствия

Альбедо сидел за партой, царапая деревянную поверхность ручкой и оставляя синие каракули. Учитель объяснял нужную новую тему, чиркая белым мелом по доске. Но разве это должно сейчас волновать принца мела? У него есть более тяжёлые, важные проблемы и мысли. Ведь теперь, ему придётся сознаться. Придумать ложь? А получится ли? Лучше сказать правду, иначе потом может быть куда хуже. Страшно. Что с ним сделают Джинн и Кэйа? А близкие люди Яэ Мико? Его же просто убьют, причём самым мучительным и ужасным способом. Кулак учителя с огромной силой приземлился на край парты Альбедо, издав громкий звук. Из-за этого подросток вздрогнул и выронил ручку. — Парту сам мыть будешь, — строго произнёс мужчина, сверля недовольным взглядом мальчика. Его глаза словно обвиняли мелового принцепса во всём. Чёрные, как уголь, зрачки будто собирались загореться яростным пламенем. Учителя ненавидят, когда в их кабинетах что-то портят. — Это последний урок, верно? Значит останешься здесь. И пока парта не будет блистать от превосходной чистоты, домой не пойдёшь, — продолжил толстяк. — Ручка очень плохо отмывается, как я это сделаю? — был озадачен школьник. — Да хоть языком вылизывай. Это школьное имущество, — фыркнул физик и прошёл к доске. Жирной, толстой рукой он взял мел, крепко сжал его между указательным и большим пальцами, на которых виднелись ссадины и маленькие, еле заметные, мазоли. Это выглядело отвратительно. Мужчина повернулся спиной, позволяя классу увидеть свою уродливую, блестящую от жирности, лысину. Как только противный дядька провёл мелом по доске, вырисовывая цифру «4», чтобы написать домашнее задание, раздался громкий, режущий слух, скрип. Альбедо не стал обращать на это внимания, он уже пытался оттереть пасту хотя бы пальцем. Мальчик шоркал большим пальцем о парту, из-за чего он окрасился в тёмно-синий. Спустя пару минут прозвенел звонок. Весь класс выходил из кабинета. Забыв о работе, алхимик Ордо Фавониус пошёл за всеми, когда за шкирку его дёрнула гигантская рука. — Куда это собрался? — противно дёрнув своим красным носом с огромными ноздрями, возмутился учитель. Он часто так делал, сам не замечая того. Альбедо разозлился. Подросток ненавидел физика. Учитель постоянно ставил ему плохие отметки и жаловался на его поведение, кричал. Убить его? Да. Именно этого сейчас хочется принцу мела. Мальчик развернулся. — Ах да, парта, — усмехнулся подросток. — Приступай сейчас же, — фыркнул мужчина. — Сначала догоните меня, — широко улыбнулся Альбедо и быстро смылся из класса. Он побежал по коридору, тихо посмеиваясь. Злой физик последовал за ним. Учитель выглядел нелепо. Толстый лысый мужик в костюме, который медленно бежит, стараясь не упасть под собственным весом. Альбедо забежал в туалет, где достал свои лезвия. Запыхавшийся учитель также вбежал. Сразу же, меловой принцепс прошёлся ножами по его лицу. Брызнула багровая кровь, окрасившая школьника и плитку стен. Физик схватился за раны и закричал. Альбедо тут же воткнул лезвие в его толстую шею. Изо рта мужчины тоже полилась красная жидкость. Он кашлял и задыхался. Старался звать на помощь. В конце концов, учитель упал, умирая. На лице принца мела снова засияла та широкая улыбка. Мальчик был очень доволен. Он облизнул окрававленый указательный палец и закрыл глаза от удовольствия. Став невидимым, алхимик Мондштадта пошёл вон из школы, которую так ненавидел. Дорога была ужасной. Везде грязь и лужи. Невозможно не запачкать кеды. Небо серое, как… жизнь? Можно ли привести такое сравнение? Нет. Жизнь красная. Можно причинять боль или страдать от неё. Только два варианта. Но, кто-то умудряется делать и то и другое. Золотой лист приземлился на воду в луже. Пара маленьких кругов появились и мгновенно исчезли. Почему золото падает в грязь? Это неправильно. Несправедливо. Сегодняшний день напомнил Альбедо об Итэре. Но не в самом хорошем смысле. Моменты, когда принц мела был рад и счастлив. Когда проводил остриём по тёмной мягкой коже чужеземца. Наблюдал, как выступает алая кровь. Её вкус был слаще любых леденцов и конфет. Самый лучший вкус. И это ужасно. Альбедо не хочет навредить блондину снова. Он любит его. Убийца наступил на золотой листок, что приземлился в лужу. Разлетелись грязные брызги. Почему всё обернулось именно так? Сегодня парень направлялся к дому Итэра, чтобы рассказать всё Джинн и Кэйе. Конечно, перед этим подросток переоделся и смыл кровь. Через пару минут он стоял у двери пастельно-розового дома, собираясь постучать. Никак не решался. Но даже если потом его посадят или как-либо навредят, это заслуженно, верно? Убийца тяжко выдохнул и, набравшись смелости, пару раз стукнул кулаком о деревянную, покрашенную в зелёный, дверь. Послышались шаги. Сердце Альбедо бешено забилось от волнения, казалось, оно вот-вот вырвется из грудной клетки. Дверца распахнулась. Её открыла высокая особа в синем. — Альбедо? Что ты здесь делаешь? Ты нашёл Итэра? — поинтересовалась Джинн. — Д-да… Гуннхильдр сразу перебила мальчика: — Что? Где он?! Альбедо неуверенно замялся. — В больнице. — Что случилось? С ним всё в порядке? — Да, он идёт на поправку, — сказал меловой принцепс, игнорируя первый вопрос. — Проходи, расскажешь поподробнее, — Джинн торопливо провела принца мела на кухню и поставила чайник кипятиться. Сама она стала делать травяной чай. — Я… я не знаю, что случилось. Просто недавно узнал, что Итэр в больнице. Мне не сказали как он туда попал., — Альбедо нервно перебирал пальцами по столу. Разумнее было продолжить врать, но вдруг алхимик Ордо Фавониус решил, что это абсолютно неправильно, — нет. Я должен сказать правду. — Всмысле? — налила чаю действующий магистр. — Пожалуйста, простите, — Альбедо вышел из-за стола и сел на колени перед воином, — прошу, простите. В горле появился ком, захотелось плакать. — Это сделал я. Из-за меня он попал в больницу! Из-за меня лишился глаза! Из-за меня страдал от боли на протяжении множества дней! — мальчик не смог сдержать слёз. Они хлынули с глаз реками. Чувство вины и совесть раздирали его изнутри. — Т-ты серьёзно? — Джинн была в шоке. — Да… И если вы хотите меня убить или посадить в темницу на пятьсот лет, я не стану сопротивляться. Это правильно. Я заслужил наказание, — алхимик Мондштадта уже приготовился, что его посадят в темницу на сто лет. Но этого не произошло. Гуннхильдр просто стояла напротив, кажется, всё ещё не веря, что Альбедо так поступил. — Я не стану тебя убивать или вызывать стражу, чтобы отправить тебя в темницу, — вздохнула девушка, — или делать что-либо ещё. Думаю, ты уже раскаялся. Морально, — неожиданно она протянула руку убийце, чтобы помочь встать. Альбедо поднялся. — С-спасибо. Вы так добры. Вы все… Теперь я понимаю почему Итэр вырос таким добрым мальчиком, — он вытирал слёзы с щёк и пытался прекратить плакать, — когда Итэра выпишут… я хочу помогать ему и быть рядом. Я… люблю вашего сына, — он снова разревелся. Это было неожиданно для Джинн. Но она не стала говорить что-то против. Он продолжал плакать. Девушке это напомнило путешественника, который всё детство был плаксой. Он ревел по любому поводу. Гуннхильдр всегда успокаивала его, а вскоре, смогла помочь понять, что слёзы — слабость и не стоит реветь перед кем попало.