Амбассадор Хаоса

Осторожно, тут ебутся. Попытка в NC-17, но как по мне все же ближе к R.       По итогу да, мы остались ночевать в доме Саладина, ключи от которого Хелии выдали на непредвиденный случай. Кто же знал, что он случится в первый же вечер.       Меня разбудил легкий поцелуй в щеку, от которого хотелось зарыться лицом в подушку, и поспать ещё немного, но чужие пальцы достаточно чувствительно начали поглаживать кожу головы. Я попыталась спрятаться под одеяло, но это было бесполезно, когда рядом с тобой специалист, что способен защитить от любого монстра, даже от такого страшного, как одеяло утром.       — Вставай, соня, время уже к обеду, — я смогла только простонать, удивляясь тому, насколько бодро выглядел Хелия. Вот вроде легли спать в одно время, так почему только я после наших ночных бесед чувствую себя зомби?       — Может, ну его, этот пикник? — мне отчаянно не хотелось вылезать наружу, и я потянула парня на себя. Достаточно сильно, чтобы тот потерял равновесие и уперся в матрас двумя руками.       — Можно и никуда не идти, — милостиво согласился Хелия, наклонившись к шее и тронув чувствительную кожу холодным носом, от чего я взвизгнула. — Но ты сама договаривалась с Флорой и Ривеном именно на сегодня. А еще, нас ждет домик.       — Вот отстой, — и все же, пользуясь тем, что обе руки у специалиста заняты, спряталась под одеяло. — Ты холодный. И руки наверняка холодные.       С пару секунд ничего не происходило, и я уже было расслабилась, не думая о том, что одеяло стоило свернуть в кокон. Чем и воспользовался брюнет, проворно забираясь под него руками, и начав щекотать бока. И руки правда были холодными.       — Ладно-ладно, я встаю, — сквозь смех и попытки отпихнуть от себя парня произнесла я, признавая полную победу противоположной стороны.       — Вот и хорошо, — улыбочка у Хелии слишком довольная, аж раздражает. — Я как раз доделал завтрак.       — Ты хотел сказать, обед? — я потянулась, все еще чувствуя сонливость.       — Не придирайся к словам, — легко ответил брюнет, ничуть не обидевшись на мой ехидный тон.       Вот всегда так. Хелия показывает свой склонный к сарказму характер лишь наедине с теми людьми, с которыми комфортно. В большинстве своем предпочитает лишь перекинуться несколькими фразами, или вовсе промолчать. И зная, как порой колко он может пошутить, прекрасно понимаю такой защитный механизм. Тут дело не в нежелании обидеть собеседника, а в том, что оппонент обидится, а тебе еще потом и разбираться с этим и извиняться. Слишком муторно.       Специалист присел на кровать, протягивая мне шпильку для волос. Обычно он собирал их в низкий хвост, но при встрече распускал, давая собрать на свой вкус. Привычка эта появилась после того, как я подарила ему злосчастную шпильку в виде меча, шутки ради. Просто она приглянулась мне на празднике Феникса, ничего больше. Лично мне перепала серьга-перо, которую подвесила на обычное пирсинговое колечко, да поставила в тоннели, благо, силиконовые.       Особо проводить сегодняшний день в кругу знакомых я не планировала. Изначально я агитировала выбраться пожарить мясо на мангале, как в старые добрые времена прошлой жизни. По итогу все это переросло в поездку на весьма отдаленный пляж, чтобы можно было нормально отдохнуть подальше от людей. Стелла была занята придворными делами, Муза с началом каникул сорвалась на недельный музыкальный фестиваль, Текна с головой увязла в новой игрушке, выход которой ждала уже долго, ну а Лейле здесь делать нечего, я до сих пор не особо ее переваривала.       Я бы не отказалась выбраться и с палатками, однако Фло не была любителем подобного отдыха, так что было выбрано место с отдельными домиками похожими на бунгало. С ночевой на отдаленном пляже оставались только мы с Хелией, и то, потому что специалист не горел желанием излишне находиться дома, да и вообще, в его планы входило побыть здесь ровно до конца недели, потом обратно возвращаясь в Магикс. Уж не знаю почему конкретно, но ему претило слишком долго находиться в родительском доме. Возможно потому, что на Линфее он бывал крайне редко и по выходным, а все остальное время проводил с дедушкой в Магиксе.       Но спустя полчаса и даже час ни фея, ни Свекольный король так и не прибыли, даже не отвечая на звонки. Прекрасно выбрались, я так посмотрю. Лишь сообщение от Фло прояснило ситуацию, извещая нас о том, что Ривен умудрился сломать ногу, навернувшись с мотоцикла. Парень сейчас в госпитале Магикса, но его обещают вернуть уже к следующему понедельнику, потому что помимо сломанной кости были обнаружены старые переломы, что неправильно срослись из-за отсутствия должного к ним внимания.       — Ха, этот день все же настал, — тяжело вздыхаю, возводя глаза к небу. — А ведь столько раз говорили не гонять. Нужно будет навестить его.       — Идея, конечно, хорошая, — Хелия скептически посмотрел на все добро, чтобы было притащено и уже разложено. — Можно ли считать это романтическим ужином?       — Мда, не думала, что он состоится при таких внешних условиях, — ну и куда мы денемся с подводной лодки?       Мангал стоит, вещи выгружены в хижину, да и не тащить же обратно мясо, учитывая, что мы и так достаточно времени на дорогу потратили. Ну и ещё проблема заключается в том, что лично я уже начала пить, и никуда обратно ехать не собиралась. И судя по тому, с каким довольным лицом Хелия достает стеклянную бутылку из магического холодильника - за руль он не собирался так же.       — За первый полноценный отдых, — салютую бутылкой сидра, на что брюнет стукается со мной горлышком стеклянной тары. — На моей памяти, это первое нормальное свидание на природе.       — Потому что мы либо рисуем, либо кто-то обязательно упадет на хвост, — я поперхнулась от этой фразы, нехорошо прищурившись. Ох и раздражает, что они с Ривом некоторые мои фразочки перенимают.       У меня было правило: даже если я выпила немного, не заплывать туда, где я не чувствую дна, да и вообще желательно, чтобы вода максимум покрывала мне плечи. По этой причине в мои планы входило максимум охладиться, а не полноценно плавать.       — Не смотри так на меня, — хмыкнула я, заметив взгляд Хелии, что постоянно следил за тонкой тканью пляжного платья, под которой весьма заметно просвечивал темный купальник.       — Я смотрю на сочетание цветов, — ответил мне специалист, отводя взгляд в сторону.       Ну, допустим, желтый верх, что ближе к талии становился оранжевым, а к подолу розовым – и правда красивое сочетание, напоминающее о закате. Правда, небо только начало розоветь, словно намекая о склоняющемуся к горизонту солнцу, но это лишь обман.       Взгляд у брюнета слишком внимательный, словно и правда всего лишь скользил по платью, а не акцентировал внимание на самом купальнике. Ну и ладно, я тоже часто залипала на волосах, правда сейчас завязана в шпильку лишь верхняя часть, от чего оставшаяся длина словно танцевала от любого движения ветерка.       — И теперь ты слишком долго пялишься на меня, — я хитро улыбнулась, пытаясь скрыть подобную оплошность. Ну любила я длинные волосы, и ничего не могла с этим поделать, особенно зная, что имею полное право делать с ними все, что захочу.       — Я же не животное, чтобы набрасываться на тебя, ведомый желанием, — хотя он и правда выглядел потрясающе в пляжных шортах и расстегнутой рубашке с коротким рукавом.       Пойду, пожалуй, охлажусь. Пусть возбуждение никогда и не застилало мне глаза, все равно видеть своего мужчину в подобном летнем виде было по крайней мере будоражащим. Особенно выпирающие ключицы, что обычно скрыты широкой горловиной туники. Тем более, что вся эта картина дополнялась тем самым кожаным шнурочком на несколько оборотов, за который мне хотелось схватиться, дабы оставить на светлой коже красные полосы.       Нет, теперь я абсолютно точно иду купаться, даже не смотря на то, что вода теплая и особо не охладит. Как и не охлаждает горящий взгляд, застрявший в районе лопаток, там, где располагались белые крылья.       Остыть не получилось совсем, поэтому убрав пятерней волосы цвета зелёнки, я подошла максимально близко к парню, с громким стуком упираясь в подлокотники раскладного кресла.       — Не провоцируй меня, — рыкнула я на ухо специалиста, уже собираясь отойти, но схвативший меня за руку Хелия резко дёрнул на себя, насильно усаживая на колени.       — А то что? — бровь издевательски выгнулась, а приоткрытые губы сложились в ехидный полуоскал.       — Придется приготовиться к последствиям, — и в качестве предупреждения продела пальцы под достаточно свободные шнурочки, сжимая руку в кулак. Кожа впивается в кожу, и я смотрю с вызовом, запоздало понимая, что у парня абсолютно шальной взгляд. — Или ты уже давно подготовился, но сидел в засаде?       — Я же не животное, чтобы набрасываться на людей, — возвращает он мою же подколку, сказанную ранее. — И не подросток, теряющий голову от возбуждения, поэтому считаю, что хлипкое кресло – не особо подходящее место.       У меня вырвался смешок, вспоминая Ривена, поигрывающего бровями в сторону письменного стола художника. Толщина столешницы была такой, что двое взрослых парней на нем могли отплясывать джигу, и тот не прогнётся.       — Вон рядом есть матрас, — я кивнула на надувное средство передвижения, которое ну очень просила взять Фло, и я не поленилась притащить его с Земли. Фея природы просила так настойчиво, словно они с Ривеном изначально не собирались сюда приезжать. — Либо можно дотащить меня до кровати, но тогда она вся промокнет от купальника.       Хелии не составило труда поднять меня, даже если я не держалась за его плечи. Да и я не такая тяжёлая, чтобы парень весом как полторы меня не смог пройти полметра. Зато когда настало время с ручек слезать, все же пришлось обхватить его за шею, чтобы без происшествий опустить меня на бархатную ткань матраса.       Первые движения неловкие, несмотря на дерзкие слова, сказанные меньше чем минуту назад. Мы никогда не заходили дальше поцелуев или объятий на грани фола. Потому что не время и не место, как бы не хотелось. Сейчас тоже так себе место, но по крайней мере, мы настолько далеко от людей, что уже все равно. Да и за городом смеркалось быстрее из-за отсутствия источников освещения и светового шума.       Неловкость сменяется осторожностью, и движения перестают быть абсолютно невесомыми. Чужие подушечки пальцев скользят по бокам, весьма ощутимо, потому что знает, что щекотки я не боялась, пусть он единственный человек, у которого это получалось. Скользил уверенно и слепо, будто художник собирался запоминать изгибы наощупь, дабы воплотить все это в скульптуре.       В противовес этому, я наконец добралась до шеи, проходясь по ней частично подушечками, а частично искусственными ногтями, надавливая на основание, намеренно больше касаясь кончиками. Перейти на заднюю часть шеи и провести с силой, не достаточной, чтобы оставить полосы, но ощутимой, чтобы Хелия вздрогнул от неожиданности, сильнее вцепившись в бока, и тут уже вздрогнула я, выгибаясь от неожиданности.       — Больно? — тут же отреагировал брюнет, моментально останавливаясь.       — Если мне станет больно, я тебе об этом скажу, поэтому, можешь делать все, что взбредет в голову, — сама же наклоняю собственную голову к плечу, улыбаясь слишком одурело. Слишком давно хотела дорваться, слишком хотелось уложить на лопатки, слишком много всего «слишком». Можно было и раньше, но слишком боялась спугнуть своей настойчивостью. — Собственно, от тебя жду того же. Если станет больно или неприятно – скажи об этом.       — Вряд ли у тебя получится сделать что-то не так, — о, милый, я-то прекрасно знаю, где находятся эрогенные зоны. Другое дело, не всем приятно, когда к ним прикасаются. Ну или не любят признаваться в собственном удовольствии.       В моменты возбуждения во мне вспыхивал лёгкий инстинкт собственничества, что не вылезал наружу в повседневной жизни. Пробежавшись пальцами в том месте, где плечо перетекает в шею, я укусила, не больно, но весьма ощутимо, вновь чувствуя, как парень вздрогнул. Мы не меняли позу, разве что теперь я не просто сидела у него на коленях, а оседлала, прекрасно чувствуя его желание, и не упускала возможности слегка проехаться по бугорку шорт.       У меня сбилось дыхание, когда горячий язык широким движением проехался под ключицами, обвел кончиком края татуировки, после чего легонько прикусил за саму кость, и не услышав стона боли с моей стороны, начал неторопливо продвигаться к другому плечу. Словно хотел отыграться, вернуть потерянное лидерство.       Зарываюсь в волосы, ощутив, насколько сильно мне мешает шпилька. Потребовалось меньше секунды чтобы выдернуть ее, кидая в складное кресло и с удовольствием почувствовать всю эту копну под своими пальцами, улыбнуться, когда тебя слегка бодают, словно выпрашивая ещё ласку, при этом, совершенно не следя за руками. Они комфортно расположились в районе бедер, иногда заходя на ягодицы, сжимая упругую кожу до синяков, чтобы тут же поглаживающими движениями успокоить, скользя обратно на бедра, иногда спускаясь на ноги.       Горячо. Поцелуи горячие, руки все сильнее сжимаются на коже, достаточно сильно, чтобы на ней остались синяки, но это не произойдет, Хелия ни за что не допустит подобного. Пальцы проникают за кромку купальника, спускаясь все ниже, и из его горла вырывается довольный рык, стоило понять, что плавки были мокрыми не из-за воды. Точнее, не только из-за нее.       Пальцы проезжаются по складкам и я невольно дергаюсь, когда прикосновение происходит к самому капюшону, прежде чем проникнуть во внутрь. В отместку достаточно аккуратно, но чувствительно сжимаю бугорок через одежду, улыбнувшись, услышав, как резко сбилось дыхание партнёра. Очертить выпуклость между костяшками указательного и среднего пальцев, чтобы почувствовать дрожь, пробивающую чужое тело.       — Ты все еще готов повторить слова про животное? — дёрнуть за резинку шорт, а вместе с ней и резинку купальных плавок, наслаждаясь прикосновениями пальцев, что впились в бедро.       Чуть отстраняюсь, потому что хочу видеть тот самый взгляд. Чистейшее возбуждение, на грани фола, когда хочется до дрожи, но ещё держишь себя в руках, отдаваясь на милость партнеру. Кончики ногтей вновь цепляют проклятый кожаный шнурок так, что под него залезает уже вся ладонь, чтобы нежно ухватиться за горло. В синих глазах искры и легкое безумие, в то время как мои начинают вспыхивать огнем, и я прикрываю их, чтобы не портить атмосферу.       Людям нравится тот огонь, что они могут контролировать. Пламя внутри меня подчинялось только мне самой, и безумство стихии лучше всего отражалось в полыхающий глазах. Мне ли не знать, как это может напугать, а настрой портить не хотелось абсолютно.       Нежный поцелуй около уха, что маленькими шажками пробегается по линии челюсти, чтобы наконец дойти до губ, с силой прикусив нижнюю, от чего я недовольно посмотрела на Хелию. Я не против подобного рода поцелуев, но не настолько болезненных.       — Смотри на меня, — голос его пугающе низок, отчего я вздрагиваю, возбуждаясь ещё сильнее. — Не отводи своего взгляда.       — Они пугают, — чуть упираюсь руками в грудь, опустив взгляд. Я и прежде замечала это жжение, которое преследовало меня при сильных эмоциях, если я вне обличии феи, и я совершенно не собиралась показывать подобное специалисту.       — Они – часть тебя, часть того огня, что горит внутри, — он вновь бодает меня, но теперь не с целью выклянчить ласку, а будто пытаясь успокоить. — Огонь в глазах символ того, что ничто во вселенной не способно потушить его.       Улыбка у меня вышла неловкой. Обычно, даже в обличии феи, я старалась не задерживать ни на ком взгляд и вообще не смотреть в лицо, если только это не мой противник. Мне не нравилось видеть страх в глазах тех, кого я считаю друзьями.       Поцелуи с нежных становились все более настойчивыми, начиная чередоваться с укусами, словно эти действия должны отвлечь меня от посторонних мыслей. Хелия смотрел мне прямо в глаза, не боясь танцующего пламени в них, наоборот, словно распаляясь вслед за этим огненным штормом. И я сгорала вслед за ним.       Наконец спустить резинку достаточно низко, чтобы ткань больше не давила на половой орган, услышав вздох облегчения, и с удовольствием провести пальцами по всей длине, сжав достаточно, чтобы у брюнета закинулась голова назад. Восхитительно. Это зрелище я хочу отпечатать в своей памяти максимально ярко, чтобы всегда помнить эту картину.       Как волосы, частично прилипшие к телу, падают за спину, как нервно дергается кадык от каждого движения руки и как дрожит нижняя губа. Как сбивается дыхание и подрагивают кончики пальцев от дикого желания впиться в мою кожу до крови, словно утопающие в чужом теле пальцы помогут хоть немного унять это болезненное напряжение.       Я прекрасно знала, что не первая, как и сам Хели знал о моих экспериментах с игрушками, но парень явно не ожидал, что в такой важный момент именно я возьму инициативу на себя. Как шутила Стелла, уже давно пора уложить брюнета на лопатки и оседлать, но я предпочитала сидя, считая это более удобной позой. Более чувственной, пусть и сковывающей движения, но дающей максимальные точки соприкосновения.       Судорожный вздох, стоило головке коснуться малых губ, взгляд исподлобья абсолютно стеклянный, а губа закушена. Он словно пытался предупредить этим взглядом, что ещё немного, и отступать будет поздно. Но побег в мои планы не входил, и на этот взгляд я лишь распустила боковые завязки на плавках, ловко стягивая их, словно никакого низа у купального комплекта и не было.       На это действие взгляд становится уже совсем диким, но специалист держится, едва дернувшись навстречу, но не более. Вот это самоконтроль! Но у меня его было куда меньше, когда доходило непосредственно до дела, поэтому осторожное касание к бедрам даже не было замечено по началу, но стало очевидным, когда головка проехалась по капюшону, упираясь в мой пупок.       Ну, хотя бы один из нас обладал достаточным благоразумием и самоконтролем для применения контрацептивов.       Теперь же, когда рубикон пересечен, дороги назад нет, как и моего лидерства, что было на первых порах. Движение плавные, слегка покачивающейся, давая возможность привыкнуть, прежде чем войти на всю длину. Но и этого хватало, чтобы перехватывало дыхание от совершенно иных ощущений. Естественно, с игрушками все было не так, сейчас я могла расслабиться, отдаваясь на милость победителя, извлекая из происходящего максимум удовольствия.       — Какое у тебя потрясающее лицо, — длинные пряди падали на грудь, часть их прилипла к взмокшему лбу, а глаза цвета Прусского синего сейчас казались черными от расширившихся зрачков. Пожалуй, на это прекрасное лицо я могу любоваться до естественного конца вселенной.       Я не удержалась, с восхищением беря его лицо в свои руки, за что поплатилась резким толчком, который от неожиданности выбил весь воздух из лёгких. Полуулыбка стала оскалом, не менее прекрасным чем до этого, и Хели целует внутреннюю часть ладони, на мгновение замерев, прежде чем ещё раз войти так же резко, заставив теперь уже меня запрокидывать голову, забывая как дышать.       — Как бы я хотел нарисовать такую картину, — брюнет тяжело дышал, а я не могла смотреть в его глаза, словно именно в них танцевало пламя, что сжирало изнутри. — Но не хочу, чтобы такую тебя видел кто-то ещё.       Движения то становились резкими, заставляя меня чуть ли не кричать до сорванного голоса, то тягуче медленными, от чего я изнывала, едва слышно прося большего. Парень на это лишь ухмылялся, становясь ещё медленнее, зацеловывая все места, до которых мог дотянуться.       Мне оставалось лишь закрыть лицо предплечьями. Я чувствовала, как изламывались брови, и каким просящим становилось выражение лица. Некрасиво. Ненавижу то, каким становилось лицо в подобной гримасе. И похоже, Хелия понимал, почему я закрываюсь, безжалостно стащив мои руки ближе к груди и схватив их так, чтобы у меня и возможности не было двинуться.       Тяжёлое дыхание и горящий безумием взгляд. В какой-то момент стало плевать на отвратительное выражение лица, на то, как оно некрасиво и как раздражает. Оставалось лишь желание до боли впиться в чужие плечи, чтобы движения стали быстрее. Настолько быстрее, чтобы это клокочущее внизу живота возбуждение наконец нашло выход, перестало скручивать все тело, словно в невыносимой пытке.       И видя мое пограничное состояние, Хелия словно специально замедлился, всматриваясь в каждую черточку, в каждую эмоцию, проскальзывающую на моем лице. Ответом на его эгоистичные действия послужил болезненный стон, что был буквально на грани с плачем. Движения стали чуть быстрее, но не настолько, чтобы хватило достичь самого пика, избавиться уже от этого чувства, что выворачивали на изнанку.       Буквально сводило каждую косточку в теле от возбуждения и желания наконец кончить. Уже не контролируя себя, я расцарапывала все, до чего могла дотянуться, как молитву приговаривая лишь одно:       «Быстрее, ещё совсем чуть-чуть!»       Наконец сжалившись, брюнет подхватывает мои ноги, чтобы согнуть их в колене, прижав к собственным бокам. Руки притянуты к бедрам, чтобы я даже и не думала закрывать лицо в момент оргазма, и движения становятся все более размашистыми.       Быстрее. Быстрее. Быстрее!       Я не сдержала громкого стона, с которым вышел весь воздух из груди. Состояние такое, словно я сейчас потеряю сознание, а Хелия все продолжает двигаться, от чего тело продолжало содрогаться ещё сильнее, и единственное, за что я могла зацепиться, так это за руки. Согнутая почти пополам, зажатая в крепких объятиях, чтобы не вырвалась, я чувствовала, что это бесконечное удовольствие наконец сходит на нет, вместе с рваным дыханием и хриплым рыком на ухо.       Лоб утыкается в плечо, а темные волосы покрывают все мое тело, словно воронье крыло, обещающее защитить от всего мира. Дыхание у обоих неровное, только в отличии от глубоко дышавшего Хелии, я вдыхала рвано, что совершенно не помогало мне отдышаться.       Он приподнялся на руках, по всей видимости решив, что мне мешает его вес, но я уложила голову обратно, наконец опустив ноги, чтобы переплести их с парнем, словно кошки хвосты. Последовав примеру брюнета, пытаюсь дышать глубоко, надеясь, что это поможет мне прийти в себя, и сделать так, чтобы голова перестала кружиться.       От сосредоточенных вдохов и выдохов меня отвлек легкий смешок.       — Ты все еще в купальнике, — пальцы пробежались по спине, и художник ловко развязал узелок всего одной рукой.       — Грёбаный ты волшебник, у меня не всегда это двумя руками получается сделать, — фыркнула я, утыкаясь носом в темные, слегка влажные волосы. Ладно, теперь мы оба полностью обнажены, потому что я и правда совершенно забыла о верхе купальника.       — Мда, пляж не лучшее место для первого секса, — он приподнялся на локтях, смахивая прилипший к моим плечам песок.       — Нормальное. Лучше, чем в лесу, например, — хмыкнула я, вспоминая стенания Музы на покусанные насекомыми ноги. — Главное, что все было прекрасно. Особенно этот шнурочек на шее.       — Который безвозвратно растянут, — ухмыльнулся парень, закидывая обе руки за спину, дабы развязать мелкий узелок.       — Зачем ты вообще его носишь? — переворачиваюсь на живот, чтобы удобней было подпирать лицо рукой.       — Просто так, — ответил Хелия, кидая его туда же, куда и шпильку для волос.       — Хм, я придумаю что-нибудь получше, — например, тонкий ошейник, который можно назвать чокером, если кто-то спросит.       — Например, ошейник? — рассмеялся художник, прочитав все мои мысли по выражению лица.       — Хах, а ты согласишься его носить? — я же ещё и сделаю маленькую бляшку, похожую на адресник. — Учитывая, что один ошейник я подарила Скаю.       — Бешеным собакам дарят не только намордники, но и строгие ошейники, — напомнил мне Хелия, что помогал выбирать подарок принцу эраклионскому в зоомагазине.       — Между прочим, намордник был твоей идеей, — на всякий случай напомнила я специалисту.       — А плетка для лошадей – твоей.       — Это было для Диаспро, — отмахиваюсь я, полностью падая на живот. — У них теперь полный комплект, пусть ебут друг друга, а не мой мозг.       Я всего на секунду задумалась о том, как шея Хелии будет потрясающе смотреть в тонком ошейнике, который можно также намотать в два ряда, как и шнурок до этого, и чуть не захлебнулась слюной.       — У тебя все на лице написано, — ухмыляется брюнет. — Я подумаю и выберу тот, что мне понравится.       — А поводок к нему будет прилагаться? — мои глаза загорелись.       Не потому, что подобное было моим фетишем, я просто представила полностью обнаженного Хелию, на котором только лишь ошейник, а от него такая цепочка поводка, и чуть ещё раз не подавилась слюной.       — Если будешь хорошей девочкой, — и вновь этот низкий и вибрирующий голос, от которого что-то глубоко внутри совершило кульбит.       — Как прикажете, мастер, — улыбка у меня абсолютно безумная и шальная.       Даже думать не хочу о саднящих плечах, на которых совсем скоро весьма отчетливо проявятся следы укусов. И тем более о засосах, что яркими пятнами выделялись на светлой коже. Уж об отметинах на бедрах и боках, что станут легкими синяками я даже заикаться не буду.       Вот тебе и пацифист, что не атакует первым. Видимо, не того масштаба жертвы.