Научимся.

Гет
R
В процессе
234
автор
Размер:
планируется Макси, написано 545 страниц, 39 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
234 Нравится 385 Отзывы 105 В сборник Скачать

24. Zelus

Настройки текста

Невелика разница между "Zelus" и "Zelo" - всего две буквы. Rs.

____________________________ ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Как же здесь страшно… Холодно, одиноко… и страшно. Неизвестность. Незнание, куда, незнание, кто, зачем и почему… Когда это кончится? Кончится ли??? Мир. Ты холодный. Ты очень холодный. И пустой. Пустой, холодный, а ещё – маленький. Или наоборот, слишком большой? Вот именно. Ты непонятный. Я не хочу тебя. Мир, не будь. Пожалуйста, мир, не будь… Раньше - проще. Ведь было Ничего. Тёплое, тёмное, никакое… Раньше было проще… Мир, уйди. Не будь. Пусть вернётся Ничего… Пусть ничего… Но… Что?.. Что за звук? Сюда кто-то подошёл. Кто-то. Кто… ты? Наверное, один из НИХ? Да??? Что тебе нужно? Зачем пришёл? Ты… ты какой-то нестрашный. Удивительно нестрашный. Белый цвет. Существо тоже белое, но… это не пугает. Что ты? Кто ты? Почему ты? И почему – сюда?.. – Ты боишься? Что? Что ты такое говоришь??? – Мы все боимся. Существо садится напротив. Открыто протягивает ко мне пустые руки. Боюсь? Почему это я?.. Нет, не это. Не это важно. Я… могу его понимать? Чужое, белое существо??? Это… странно. «Мы»? Мы – это кто? Что? «Мы» - это ОНИ? Или – он? Что это?! Что?!! Объясни!.. Пожалуйста… - Все… боимся. Все?.. Кто – все?! Нет… не может быть ещё кого-то, кто боится – как я… Или?.. – … Но вместе не так страшно. Внутри – в горле – что-то сдавливает. Неприятное, колючее, горячее… Хочется… Да, это – плакать. Хочется плакать. Зачем, зачем я тебе? Почему ты пришёл? Что ты? Кто ты??? Зачем, зачем?!.. – Вместе лучше. «Вместе»… Я не знаю, что это – «вместе». Да и откуда? Пока что мне ведом только страх и этот угол… Вдруг существо слишком громко и слишком радостно говорит: – Меня зовут Анри! Показывает белый – улыбается – и наклоняется ко мне. – А тебя? Как тебя зовут? Зовут? Кто зовёт? Меня ещё никто и никогда не звал… – Ты… не знаешь? – грустнея, догадывается существо. Ты… ты слишком нестрашный. Я боюсь… что расслаблюсь с тобой… – Это ничего, что не знаешь! Придумаем! Он более требовательно приближает ладони ко мне. Ждёт – наблюдает за мной. Что ты от меня хочешь? Улыбается, подбадривая. У него руки такие же, как мои. Немножко больше. Такие же морщинки, бугорки, столько же пальцев. С виду мягкие… Зачем мне твои руки? У меня свои есть… Или ты… хочешь сделать мне плохо? Но если хочешь, то зачем? И если нет – зачем? Существо всё ещё ждёт. Терпеливо, мирно. Если бы хотел сделать плохо, давно бы сделал… Нет, ты наверняка холодный. Здесь всё холодное. Я… просто проверю. Чтобы убедиться… … Т-тёплые. У тебя действительно тёплые руки! – Вот! – довольно отзывается существо. – Видишь, я совсем не страшный! Да. Ты тёплый. Тёплое не может быть страшным. – Ты не боишься меня? Нет. Ан-ри? Анри… Я тебя не боюсь. В тебе есть цвет. Густо-синий. Он успокаивает. – Вот и хорошо… Он чуть сжимает мои руки своими – так, чтобы мне можно было легко их высвободить. – У тебя очень красивые глаза, – ласково говорит Анри. Он просто своих не видел. – Они тёмно-синие. Мне один человек как-то сказал, что у меня тоже тёмно-синие. Так ведь, да? – он вновь показывает белый и пошире раскрывает синий, приближается ко мне. – А больше таких ни у кого нет. Только у нас с тобой. У меня… такие же? Да нет, не может быть… – Ага, а у остальных или зелёные, или коричневые… А, – соображает Анри, отнимая руку, – коричневые – это такой… Он берёт один из завитков на своей голове и натягивает, выпрямляя. – Видишь? Волосы. У тебя они тоже коричневые, но не вьются, как у меня. Волосы. Коричневый… Существо с синими глазами вдруг тянет руку ко мне. Я пугаюсь и зажмуриваюсь, но Анри, похоже, не хотел ничего плохого… – Не бойся меня, – слышится его голос. – Я не причиню тебе вреда. Ты можешь открыть глаза. Я слушаюсь. Он держит руку возле моего лица. Я чувствую, как по уху скользит что-то сухое и тёплое. – Да, они определённо коричневые! – затихает и аккуратно отпускает то, что держал. – А с зелёным беда… Не знаю, на чём тебе показать. Разве что сама посмотришь? Я? Нет, нет, ты что! ТЕХ я боюсь… И что-то у кого-то смотреть не хочу. – Хотя… - Анри осматривает свои руки, сгибая и поворачивая их. – Вот, нашёл! Это зелёный, – он гордо показывает мне свой локоть. А… я знаю. Я знаю все цвета. Откуда-то… – Красивый, да? Да… Но мне больше синий нравится. – Мне его так одна женщина из докторов раскрасила. Не знаю, что такое – «женщина из докторов». Наверняка что-то пугающее. Хотя… Может, нет. То, что дарит цвет, не должно быть страшным. – У нас не у всех зелёный есть. Что-то не хочется проверять. Я ИХ боюсь. Существо смотрит на меня и, похоже, понимает, потому что говорит: – Они тоже нестрашные. Мирные и не кусаются. Ага, а вдруг? – Мы все похожи. Посмотри, у нас всех две руки, две ноги, голова… Второй головы ни у кого нет, – он широко улыбается. – Видишь? Мы похожи… Мы не обижаем друг друга. Мы помогаем друг другу. Разговариваем, смеёмся, веселимся. Вместе же лучше! Когда мы все рядышком, совсем-совсем не страшно, честно… Он по-прежнему смотрит на меня своими красивыми большими глазами и вновь протягивает мне руку. – А знаешь, что я придумал? – он сверкает синим и ещё больше расширяет белый. – Давай, я буду тебе братом? – Братом? – О, ты заговорила! Я очень рад услышать, как ты разговариваешь. Правда, нельзя же всё время молчать. – Почему? – А как тогда другой человек сможет тебя понять? Человек. Че-ло-век… Да, человек… Эй, но ты не сказал, что это – брат! – Ай, прости! Я не объяснил, что значит «брат»… … И зачем мне говорить? Ты меня и так понимаешь… Человек Анри придвигается ближе и тихо шепчет: – Я от одной докторши слышал, что брат – это тот, кто защищает. Тот, кто всегда рядом, а ближе него нет никого. – Защищает? А… кем тогда буду я? Тоже братом? – Нет, ты будешь сестрой, – Анри выглядит радостным. – Братья защищают своих сестёр и отгоняют от них хахалей. Так я слышал… – Что такое «хахаль»? – Не знаю, но, наверное, что-то нехорошее… – он крепко сжимает мою руку. – Ну, как? Ты будешь моей сестрой? Я всегда о ней мечтал… Будешь? Я немного молчу. Как быть? «Сестра» – мне нравится, как это звучит. Анри тёплый. И синий. Это мне тоже нравится. Он же… не обманет, нет? – А что мне надо делать? Человек Анри задумывается, хлопая длинным и чёрным. – Не бояться меня! – быстро находит он ответ. – И быть рядом. Я не дам тебя в обиду. А там… разберёмся. Так ты будешь? – Буду… Буду! – Здорово! – Анри улыбается совсем широко. – А я отныне твой брат. – Так… просто? – А нужно что-то ещё? – Не знаю… – А по мне, – он встает с пола, не выпуская моей руки, – так этого вполне достаточно. Хотя… тебе надо сделать одну вещь… – вдруг говорит брат. – Какую? – Улыбнись! Вот так, – свободной рукой он легонько тянет себя за щёку, – ы-ы-ы! Я повторяю за ним. Надеюсь, у меня получилось. – Молодчинка! А теперь поднимайся. Послушно встаю. Мой брат, оказывается, больше меня. Из него можно сделать меня и половинку. А может, даже двух меня… – Пошли, сейчас будет с остальными знакомиться… – Нет! Анри удивлённо оборачивается. Останавливается, потому что я изо всех сил тяну его за руку. – Что случилось? Ты не хочешь? – Не-ет… Я не хочу… Не хочу туда… – Ты боишься их? Я молчу. Мои плечи отчего-то часто-часто поднимаются. – Ну-у… Не бойся, – брат аккуратно кладёт ладонь мне на голову. – Я же говорил, я тебя защищу! Ты, конечно, больше меня, но их-то много! – Защищу. Ты мне веришь? – Верю… – я смотрю в пол и сдаюсь. Позволяю вести себя к другому краю. Человек крепко держит меня за руку и идёт чуть впереди меня. Так спокойнее… Из-за спины Анри ОНИ кажутся не такими уж и страшными… Ладно, не вечно же в углу быть… Вдруг вместе правда лучше? ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ ________________________________ …Она на него не смотрела. Нет, не так. Она смела на него не смотреть! Возмутительно! Вот она, непостоянная женская любовь… «О чём я думаю?» – спохватывался М-21, но вновь устремлял пристальный недовольный взгляд на прижавшихся друг к другу молодых людей, усевшихся на противоположном диванчике. Замечая, что нервно покусывает край почти пустой кружки, он сердито отставлял её, но потом опять брал в руки и отхлёбывал, не до конца понимая, что делает. – Я тут подумал. Мы в последнее время так редко собираемся! – воскликнул Шинву, развалившийся по соседству с мужчиной. – Все эти подготовки, курсы… – Отработки, – с ехидством вставила Суйи. – Отработки… – не стал спорить школьник. – А вот так собраться, посидеть по-человечески уже и не получается. Не, ребят, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Парень от переизбытка чувств замахал руками и нечаянно смахнул со стола полупустой пакетик чипсов. – Ой… – он полез под стол, намеренно ли, случайно ли задевая за ногу сидящую рядом с ним Юну, покряхтел, стукнулся головой о столешницу, достал пакетик и невозмутимо положил его обратно на стол, тут же продолжив опустошать. Франкенштейн позеленел. В любое другое время М-21, который сейчас сидел как на иголках, посочувствовал бы – пусть даже и насмешливо – болезненно чистоплотному домовладельцу, однако в данную минуту его занимало нечто другое. «Куда?! Куда так близко?! Мать вашу, люди же смотрят! Не стыдно?!» Последнее относилось к блаженно жмущейся друг к другу парочке – брату с сестрой, которые весь вечер приковывали к себе нездоровое внимание оборотня. Казалось бы, сидят и сидят, что такого? Брат с сестрой – им по статусу можно находиться настолько близко, вплотную. Родственные отношения позволяли одному заговорщически шептать что-то на ушко сестре, а другой – смеяться и в ответ пихать брата локтем, выдавая что-то насмешливо-укоризненное. Вот только обнимал брат сестру… не по-братски. По крайней мере, так казалось М-21, который менял цвета почти так же успешно, как и Франкенштейн, бегающий взглядом от одной крошки к другой. Вцепившись в свою кружку с давно холодным чаем и вжавшись в спинку дивана, седовласый мужчина хмуро взирал на неприлично довольных Тао и Наиту. Что-то в нём громко и нелитературно возмущалось. Когда к нему обращались дети, он вздрагивал, переспрашивал или вовсе не замечал, продолжая грызть несчастную кружку. Воистину, если обыкновенно тёмной аурой сгущал воздух лишь Франкенштейн, то сегодня ему составлял компанию и М-21. Получалось, конечно, не так профессионально, зато от души. «Руку убрал. Убрал руку, кому сказал! Эй, куда ниже? Что ты там у неё найдёшь?! Вон, с ноутбуком своим обнимайся! Д-дистрофик… Задурил голову девчонке!..» Периодически Тао замечал адресованный ему тяжёлый взгляд. Недоумённо встряхивал чёлкой и по-детски вопросительно косился на товарища. Рука продолжала покоиться на девичьем животе, огибая Наину талию. М-21, по причине полной опустошённости кружки, теперь измывался над конфетой. Повышал, так сказать, настроение. «Это неприлично. М-м, с орешком… Это просто неприлично. Совершенно неприлично! Вы в курсе? Постыдились бы хоть! Какой вы пример подаёте младшему поколению?!» В этот самый миг ойкнула Юна. Шинву второй раз – абсолютно случайно, честно – уронил на пол что-то съедобное и, воспользовавшись моментом, ущипнул девушку. Незаметно потерев коленку и с таким же невозмутимым лицом наступив парню на ногу, школьница поднялась и, радостно воскликнув: «Девочки, вторая порция уже, наверное, готова!» – пошла на кухню, оставляя надувшего губки Шина в одиночестве. – Какие все обидчивые… – пробубнил парень, провожая её взглядом. – Уж и задеть случайно нельзя. – Ой, Сейра, сиди-сиди! – воскликнула Суйи, вставая. – Да, мы и сами справимся! – поддержала её Наита, выскальзывая из обнимавшей её руки брата. – Ты и так столько всего наготовила, – улыбнулась она, попутно занявшись собиранием грязной посуды со стола. – Позволь и нам хоть что-нибудь сделать. Ноблесс, тихонько вздохнув, медленно кивнула, прикрывая вишнёвые глаза. Тёмное облако, весь вечер витающее над головой Франкенштейна, значительно уменьшилось: директора всегда приводили в умиление его такие старательные и хозяйственные ученицы. Прихватив с собой грязные тарелки, девушки направились к Юне. Оборотень, искоса пронаблюдав, как русая кисточка наподобие маятника бегает по тёмным брюкам, вновь уставился на Тао. Последний жизнерадостно подался вперёд и, сдув чёлку с глаз, уставился в ответ. М-21, которому совсем не хотелось играть в гляделки, раздражённо отвёл глаза. Тао пожал плечами, цапнул конфетку из вазочки, смачно с ней расправился и весело переключился на Ик-Хана, окликая того и многозначительно сообщая: – Я подправил. Из всех присутствующих, о чём речь, понял только юный гений, – Да??? – не справившись с эмоциями, юноша привстал. – Правда??? Вот спасибо! Я верил в тебя, хён! – Ах, не стоит благодарностей, – царственно повёл плечиками Тао. – Ты же знаешь, я всегда готов помочь… – Крутя-як, – потирая ручки, шлёпнулся обратно на диван Ик-Хан. – О чём базар? – тут же заинтересовался Шинву. – Помнишь, – юноша воодушевлённо повернулся к другу, – ту игруху, у которой глюк в двух местах был? Бонус-уровни не открывались, и весь арсенал после промежуточной бойни к первоначальной ТТ-шке скатывался и больше не пополнялся? – О-о, – разинул рот Шин, – эта та крутая игра, в которую вообще мало кто играл? Лицензию запретили, а у пиратки сбой был? Она??? – Ну! – подтвердил Ик-Хан. – О-о-о… – всё больше удивлялся рыжий. – И?.. – Я же никак не мог разобраться, в чём у нее глюк был. Попросил хёна помочь: уж больно классная вещь, ага? И вот, – юноша, расплываясь в улыбке, с обожанием глянул на Тао, – хён подправил. Я и не сомневался! Тао-хён – гений! – Крутя-як… – придя к пониманию, теперь радовался и Шинву. – Эй, Рей! Слышал? Франкенштейн насторожился. – Мы тебе такую игру классную покажем, ты обалдеешь! Не, реально, – Рыжик переглянулся с Ик-Ханом, – там и графика на высшем уровне, и процесс, и интерфейс… А эффекты так вообще ништяковские! На мгновение Рейзел застыл, не моргая. Златовласый мужчина перестал дышать, испуганно всматриваясь в лицо своего Мастера. Истинный Ноблесс еле заметно кивнул – с благосклонностью – и величественно поднёс чашечку к губам. Со стороны Франкенштейна послышался облегчённый выдох. – О, тогда на этой неделе надо будет опробовать! – хлопнул Ик-Хана по плечу Шинву. – Что опробовать? – спросила вошедшая с тарелками в руках Юна. – Да так, игру одну… – парень углядел на тарелках горячее ароматное печенье и сглотнул. – М-м, как пахнет! – протянул Тао, устремляясь носом за тарелкой, которую ставила на стол подоспевшая Наита. – Всё, что готовит леди Сейра, не может не пахнуть вкусно! – добродушно произнёс Такео. (За появление у него навыков делать девушкам комплименты – правильные комплименты, за которые снайперу не приходилось краснеть – надо сказать спасибо Черри.) Синеглазая отвесила брату, ловко подлезшему ей под руку вслед за печеньем (и, как следствие, чуть не опрокинувшему тарелку), лёгкий подзатыльник и медленно села на прежнее место. Тао виновато вжал голову в плечи и в качестве извинения протянул девушке последнюю конфету из ближайшей вазочки. – Идиллия, – тепло хмыкнула наблюдавшая за всей сценой Суйи, которая принесла с кухни вещь, не менее важную, чем печенье: чайник. – Точно-точно, – с улыбкой согласилась с ней Юна, помогая разливать чай. – Семейная идиллия… А, Наи? Хорошо, когда есть такой брат, как Тао-оппа. - Угу. Вредный только… – с притворством покачала головой Наита. – Да я сама сговорчивость, – обиделся хакер. – Да-да… – вздохнула девушка. Но парень выглядел таким расстроенным, что Наи, похоже, устыдилась и погладила его по плечу. Тао оттаял и вновь прижался к сестре тощим бочком. Рука вернулась на прежнее место. М-21 чуть не опрокинул кружку, которая пополнилась благодаря стараниям девушек. «?!!» Чаепитие возобновилось. Шоколадное печенье было оценено по достоинству. Правда, пока не всеми: сероглазый мужчина предпочитал глотать обжигающий чай и буравить взглядом молодых людей напротив него. – А, кстати! – вспомнил Шин, проглатывая очередную конфету. – Все знают? Старина Регис теперь в школьной газете! – Я же просил не распространяться об этом, – дёргая бровью, процедил юный ноблесс. Седовласый почувствовал неожиданное затаённое злорадство. Ему предоставили отличную возможность подтрунить над горделивым мальчишкой! Да, поддеть, насладиться реакцией, поцапаться, намекнуть на нежелание и дальше «оставаться среди простых смертных», ещё раз поддеть… Кайф… Правда, осознав, что таким образом попросту сорвёт на пареньке свою злость, оборотень приутих. – Да ладно тебе! – отмахнулся Шинву. – Это ж круто! Чувак, ты теперь авторитет. Не, ты и раньше был авторитетом, но теперь ты авторитет авторитетов! Будешь бабахать статейки в газету, затмишь нас окончательно… Регис, изламывая точёные брови, буркнул: – Написание статьи – это очень ответственная работа. И, как ты изволил выразиться, «бабахать статейки» недопустимо. – А я думаю, Регис – молодец. Чтобы писать в газету, нужно иметь большой талант. – Ага! – Шин и не спорил. – Наша старушка Наи тоже иногда туда пишет. – Так редко же, – улыбнулась девушка. – Шин, я просила не называть меня старушкой. Так плохо выгляжу? – Сорри, забыл, – ухмыльнулся парень. – По-моему, ты очень хорошо выглядишь, – ревниво защищая школьницу, встрял Тао. – А в устах нашего Шинву «старик» и «старушка» – это наиболее уважительные именования. – Что-то не знаю, радоваться мне или плакать, – усмехнулась синеглазая. – Серьёзно тебе говорю, – громко шепча ей на ухо, продолжил убеждение хакер. – Этого звания удостаивались только Регис, ты и ОН. – Он? – Рейзел-ним, – понизив голос, пояснил хакер. – Тогда я действительно польщена! – Вот видишь!.. Когда школьники, вдоволь намусорив, наевшись и повеселившись, стали собираться по домам, неимоверное облегчение испытали как минимум двое: Франкенштейн, сочтя, что на этот раз гостиную разгромили не так сильно, и М-21. Последний – по причине расцепления парочки и удаления «загребущих» рук от девичьего стана. Почему его так возмутил вид брата с сестрой, мужчина не понимал. Наверное, скажи ему кто-нибудь, как называется то чувство, что он испытывал, седовласый презрительно рассмеялся бы этому человеку в лицо. А затем в это лицо, вероятно, полетел бы и кулак, потому что «врать нехорошо». И даже потом, припомнив подобные эпизоды в художественной литературе, произведя на их основе глубинный анализ и осознав таким образом всю правдивость утверждения несчастного пострадавшего, М-21 не признался бы – ни тому, ни себе. Потому что кто-кто, а он, нахальный въедливый несгибаемый оборотень, с которым враги предпочитали драться, но не состязаться в острословии, ревновать уж точно бы не стал. «Это была всего-навсего реакция на неподобающее поведение, – позже размышлял М-21, ожесточённо оттирая тарелку. – Дети же смотрели! А эти двое… Как… неприлично. И Франкенштейн видел. Приятно ли ему было, что в его доме творится такая… даже слово не подобрать! А она? – мужчина неаккуратно плюхнул вымытую, но мокрую тарелку в стопку таких же, «на вытирание Такео». – Она? Быстро же!.. – бокал вполне мог бы треснуть в неловких от раздражения руках, но, благодаря своей толщине и прочности материала, выдержал. – Женщины… Что за ветреные существа?!..» Такео, терпеливо вытирающий тарелочки и расставляющий их по своим местам в шкаф, только вздыхал. Он-то всё замечал зорким глазом и, многому находя верное объяснение, вполне понимал, что творится с седовласым товарищем. Однако, будучи воспитанным человеком, хранил молчание, предоставляя М-21 право самому разобраться в себе. Сообразит, поди, не маленький. __________________________________ Раз уж зашла о том речь, нельзя не упомянуть, как же Регис попал в это «высшее общество», в это «масонство», «закрытый клуб» - школьную газету… Регис великодушно обернулся к полноватому юноше, который окликнул его мгновением ранее. – П…ривет, – осознав, что внимание элегантного школьника к себе приковал, юноша смутился и запунцовел ушами. – А мы тут… это… мы хотели… тебя… Вас… – Регис-оппа, – спасла положение прелестная живая девчушка, немного знакомая юному ноблесс (кажется, её звали Лета), – мы представляем творческую команду, которая занимается выпуском нашей школьной газеты. Вы же знаете, что у нас в школе есть своя собственная газета, выходящая раз в две недели? Регис молчал, думая, в какой форме ему выдать свой отрицательный ответ, чтобы не огорчить им девочку, но оказалось, что старался он зря: вопрос, похоже, был риторическим. – Это замечательная газета! – воскликнула Лета с воодушевлением. – С ней мы выиграли городской конкурс газет в начале этого года: представляете, как это значительно? Регис вежливо моргнул. (Дипломатические отношения между ноблесс и людьми очень важны! И, разумеется, юный Ландегре, был обязан их поддерживать.) – В нашей команде, – продолжала девочка, – работают удивительные люди! Творческие, инициативные, ответственные. – И всеми уважаемые, – вставил пухловатый юноша. – Да, – согласилась Лета, – наши ребята имеют авторитет среди школьников. Но это не столь важно! Ведь все мы очень любим нашу газету и то, какую роль мы выполняем при её создании. Это поразительный процесс! Значим каждый человек – и составители, и редакторы, и наш учредитель. Вклад каждого неоценим, и… Здесь терпение Региса, как и его желание «наладить дипломатические отношения», закончилось, и он с недовольством перебил школьницу: – Это всё, конечно, очень и очень занимательно, но от меня вам что нужно? – Мы хотим, чтобы вы вступили в наши ряды, разумеется! Ноблесс округлил глаза. – Зачем? – Что значит «зачем»? – несколько недовольно переспросила Лета. – Чтобы участвовать в создании нашей газеты! Нам как раз требуется творческая неординарная личность. Составитель, пишущий очерки, статьи, возможно, рассказы или стихи. Я, например, тоже составитель. – С чего вы взяли, что я подхожу на эту роль? – хмуро поинтересовался Регис. – Вы же пишете такие замечательные сочинения! Нам учитель литературы читал некоторые, и я могу с уверенностью сказать: так писать способны немногие. У вас есть талант, Регис-оппа! Поэтому чему вы удивляетесь? – И это всё? – фыркнул ноблесс. – Я уверен, многие ученики пишут гораздо лучше. Найдите кого-нибудь ещё. – Но Регис-оппа! – всплеснула руками девочка. – Именно вы нужны нашей команде! – Такой уважаемый человек, как вы, ещё более увеличил бы популярность нашей газеты… Ученик по обмену в школьной газете… это знаменательно… – пробормотал юноша. – Ваши статьи вызовут у школьников большой интерес! – Какое право учитель вообще имеет читать сочинения учеников без их разрешения… – себе под нос пробурчал юный Ландегре. Приблизившаяся Сейра тронула его за руку. – Вот, – в лице беловолосой девушки Лета увидела человека, способного поддержать. – А вы, Сейра-онни! Скажите ему! Он так превосходно пишет – и отказывается! Как так? – Это решение должен принять Регис, – ровным голосом сказала длинноволосая. – Я не п-понимаю, а чего вы отказываетесь? – пробубнил полноватый юноша. – Вы ответственный, талантливый, незаурядная личность… А творить в наших рядах – что может быть интересней? Юный ноблесс холодно на него воззрился. – Регис-оппа, подумайте хорошенько. Представьте, сколько пользы вы сможете принести тем, что вам очень хорошо удаётся! Но Ландегре был непреклонен. Тогда пухловатый юноша решился использовать самый весомый аргумент: – Но если вы вступите в наши ряды, вы возглавите творческую группу составителей! Станете, так сказать, главой нашего клана… Регис замер. «Главой клана… Главой клана… Главой клана…» - эхом пронеслось у него в голове. Его уверенность пошатнулась. Подобная должность стала казаться… заманчивой? – Я… я даже не знаю… – То есть вы согласны? – обрадовалась Лета, заглядывая ему прямо в глаза. «Согласен ли я? Хм, впрочем, хуже от этого не станет». Наследник Ландегре выдохнул и решился: – Да… Я согласен. Что нужно делать? – Пойдёмте с нами, – девочка и юноша подхватили его под оба локотка и ненавязчиво потолкали по коридору, – мы вам всё покажем и расскажем! – Ох, ладно, но, – ноблесс немедленно высвободил руки, – я и сам в состоянии идти. – Конечно-конечно! – заулыбались новоиспечённые товарищи. – Вы сами… Сейра проводила взглядом эту необычную процессию. Тёплая, довольная улыбка скользнула по губам главы клана Роярд. __________________________ Тао в волнении грыз ногти на левой руке. Перед ним на мониторах скакали буквы, цифры, символы, картинки, но ничего из этого привычного зрелища не могло успокоить хакера, не могло обыкновенно утащить его в свой водоворот и захлестнуть, начисто вышибая мешающие эмоции. «Как?! Как так можно?! Что за безалаберность? Да, крайняя, крайняя безалаберность! Как так можно? Девчонка! Беспечная девчонка! Всё, больше ни шагу без меня не ступит! Я сказал!» Как можно догадаться, причиной подобных мыслей была Наита. Сегодня вечером по пути домой она рассказала Тао о том, что в субботу снова встретила Вестара. Снова! Вестара!!! Что, что за беспечность?! И ведь сколько молчала. Не заикнулась, даже словечка не сказала! «Я не хотела выходные портить… – мысленно передразнил Тао девушку. – Всё же хорошо обошлось…» Вот именно, что обошлось! А если бы нет? Вестар представлял собой двойную опасность. Как командир А-7 он, конечно, нёс реальную и нешуточную угрозу не только для Наи, но и для всех, кто собрался под крышей дома Франкенштейна, но как человек из прошлого, прошлого, которое вспоминать не то что не хотелось, но даже было губительно, он мог причинить зло гораздо большее – причём персонально для Наиты! Эта ситуация раскрыла хакеру глаза на его собственную халатность. «Авось пронесёт» - нет, этого не выйдет. За Наитой требуется постоянное наблюдение – как бы она не выворачивалась и не заявляла: «Не стоит беспокоиться». Стоило. Ещё как стоило. Вестар – как мог судить Тао – не случайно столкнулся с девушкой на улице, нет. Он отыскал её специально. А этот фактор заставлял серьёзно задуматься. Наи сказала, что Вестар поговорил с ней вполне миролюбиво и не желал сделать дурно, но этот старый прохвост наверняка просто-напросто задурил ей голову! По крайней мере, в это усиленно верил Тао. Мысли же на тему: «Наи – разумный и рассудительный человек, и «задурить ей голову» не так-то просто», – он обиженно и рассерженно отбрасывал. Если не обмануть, то зачем? Зачем этому бородатому лису выискивать Наиту, кроме как ради каких-то своих целей - мерзких, гнусных, подлых целей?! Не для того же, чтобы «повидаться с бывшей любимой ученицей»! Совершенно точно, есть какой-то скрытый подтекст, тёмное намерение, желание использовать девочку. Иначе какой смысл в том, чтобы сообщать ей о преследовании М-21? Неужели капитан А-7, могущественного враждебного подразделения, выискивал Наиту только для того, чтобы сказать ей: М-21, злостного преступника, убийцу агентов правительственной организации, ищут и собираются казнить? Ага, они же, «Атропос», и собираются… Каковы мотивы? Или Вестар рассчитывал, что девушка предупредит седовласого? Но какая командиру А-7 с этого выгода? Тао искал – и находил – разные тому объяснения, но ни одно из них его не удовлетворяло. Вернее, было одно. Самое достоверное. Наита не всё ему рассказала. У хакера возникло стойкое и навязчивое ощущение, что Наи чего-то не договаривает. Причём это «что-то» было очень и очень существенным – настолько, что недоговорку можно считать ложью. Да, врала, врала – нагло, не краснея! Да и КОМУ врала – брату! Вот научилась же где-то… Подтверждение тому находилось и в одной странной, комканной, случайно оброненной девушкой фразе, вызывавшей у Тао дикое недоумение. «Но зачем Кромбелу его укрывать? А, н-н, – тут Наи, похоже, поняла, что ляпнула что-то не то, и быстро и умело вернула нить разговора в прежнее русло, – но всё равно, эти организации очень опасны, они…» Парень позволил сестре переменить тему, пока не тревожа девочку излишним вниманием к этой оговорке. Будет время – будут и расспросы. Сейчас же следовало обдумать то, что уже имелось. «Его» - это, как понял Тао, М-21. А теперь ещё раз. Если хакер правильно истолковал слова Вестара (а в том, что правильно, как и в том, что это были слова именно командира А-7, Тао не сомневался), то выходило, будто небезызвестный доктор Кромбел по каким-то ведомым лишь ему одному причинам содействует предотвращению задержания М-21. Так? Так. Но… это уже что-то из ряда вон выходящее! От Кромбела, конечно, можно ждать всего, даже, видимо, помощи, но в неожиданную поддержку – с такой стороны – верилось с трудом. Или Вестар солгал? Или «Атропос» на самом деле считает, что доктор укрывает М-21??? Заблуждаются? Вряд ли. Если атропосовцы полагают, что учёный покрывает Двадцать Первого, то… у них есть основания так считать. Но если… предположить, что Кромбелу… действительно невыгодна поимка, а следовательно, и смерть оборотня, то… почему? Зачем тринадцатому старейшине подставлять себя ради собственного эксперимента (а своих подопечных, как известно, доктор разменивает как монетки), неудачного, да ещё и предавшего Организацию? («Интересно, а что по этому поводу думает сам М-21? Надо будет спросить, но осторожней. И позже…») Какие цели преследует доктор? Зачем ему покрывать М-21? Неизвестно, чего ждать от этих мясников. Явно не добра: добро, ими извращённое, само становится злом. Вот сидели бы в своих лабораториях, не совали нос куда не следует, было бы замечательно! А так… В любом случае, само появления на шахматной доске новой – а для этой игры доктор был таковой – фигуры значительно меняло ход партии. Профессиональный шахматист уж как-нибудь да сумеет выбить себе – и своей команде – победу. Значит, требуется решить по меньшей мере три вопроса. Почему Кромбел решил поиграть в доброго самаритянина – и чем за эту «доброту» придётся платить? И третий – как доктора можно использовать??? Последнее в нынешней ситуации было прямо-таки основополагающим. Как употребить эту неожиданную поддержку со стороны заклятого врага себе во благо? Как так поколдовать, чтобы «медвежья услуга» превратилась в услугу вполне и вполне благую? Вот тут хакеру был предоставлен широкий простор для творчества. И он творил – он размышлял, придумывал, прикидывал, прогнозировал, искал… В общем, целиком и полностью купался в своей привычной области. Одно только его волновало – из-за чего лак с четырёх ногтей был благополучно съеден. «Нет, ну как?! Как она могла? Девчонка! Скрывать что-то – и от КОГО??? От… МЕНЯ?! Это же… это же неправильно! Вот научилась же где-то… Не краснеет! И не стыдно?!! Эх… Совсем от рук отбилась. А если… а когда… МАЛЬЧИКИ пойдут??? – ужасался Тао. – Она и этого мне не расскажет?! А вдруг… УЖЕ ЕСТЬ КТО-ТО??? Нет, – несколько успокаивался, – я бы знал… наверное. Хотя о чём я, какие мальчики? Она же с этого своего глаз не сводит… Фух, ладно, хоть Двадцать Первого: под боком, за всем услежу… Если что, и в глаз ему дать можно – так, по-дружески… Но как… как она могла??? У, скрытная стала – хоть в шпионы отдавай!..» ___________________________________________ ___________________________________________ * «Zelus» – (лат.) «Ревность» «Zelo» – (лат.) : 1) горячо люблю 2) ревную
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.