Рандеву с Радио-Демоном.

      Утро в аду ничем не отличалось от дня: чёрная Пентаграмма, окутывающая алое небо, медленно крутилась вокруг своей оси, заставляя наркоманов на улице внимательно следить за ней, довольно хихикая. Насильники выискивали слабых жертв, а остальные проходили мимо, не обращая никакого внимания на происходящее. Водители автомобилей не пропускали пешеходов, сбивая некоторых на огромной скорости. Наблюдая за происходящим из окна, Алана расчёсывала волосы, слегка подёргивая левым ушком. В отеле, из-за заселившихся грешников, было шумно: буйные соседи пили на протяжении нескольких часов, не останавливаясь. А когда алкоголь закончился, они позвали ланьку, заставляя в сильный ливень бежать в ближайший магазин за дешёвым пойлом с особенным привкусом. Миниатюрная демонесса-шпиц, подрабатывающая местной шлюхой, отправила промокшую Алану в ближайший киоск с товарами для взрослых, чем ввела скромную грешницу в краску.       Хаск, будучи разгневанным от безрассудного поступка клиентов, накричал на пианистку, которая в это время убирала разбитые бутылки дорогого коньяка. Вэгги, в который раз ругая Энджела за его откровенное поведение, активно жестикулируя, задела ланьку, разбивая ей нижнюю губу. Иногда Алана задумывалась над тем, что её удача, наблюдая за всем со стороны, ехидно посмеивается.       Устало выдохнув, демонесса положила расчёску на чистый подоконник, наблюдая за потухающим экраном разбитого телефона. Лишь за сутки от Люциана накопилось около сотни сообщений и шестидесяти звонков, которые девушка усиленно игнорировала. Понимая, что муж звонит из-за неуплаты за квартиру, грешница просто выключила звук, собираясь продолжить выполнять поручения жильцов полупустого отеля. Услышав тихий звоночек, оповещающий о просьбе клиента, Алана, глубоко вдохнув и выдохнув, вышла из своего номера, сразу же спускаясь на первый этаж. Стоило девушке спуститься по лестнице, как она замерла на месте, быстро хлопая густыми ресницами. Рядом с принцессой Чарли стоял очень высокий, статный мужчина лет тридцати. На его сером лице красовалась самоуверенная, широкая улыбка, обнажающая острые, жёлтые зубы. -Алана, нужна твоя помощь! — крикнула Шарлотта, заметив подошедшую сотрудницу. — Аластор, позволь я тебе представлю нашу новую помощницу — Алана Беле! Должна обратить твоё внимание на то, что она довольно-таки неплохо справляется, как для новичка. -Алана Беле? — вопрос мужчины звучал скорее как уточнение. — Аластор, душа моя.       Демон протянул ланьке правую руку, слегка наклоняясь вперёд. Алые ушки Аланы напряглись, дёргаясь вместе с милым хвостиком. -Не поймите неправильно, — произнесла девушка, делая небольшой шаг назад. — Я не пожимаю руки в аду. -Хм, — широкая улыбка Аластора сменилась задумчивой, когда он, сжав руку в кулак, согнул локоть. — Понимаю. -Прошу меня простить, — ланька, слегка поклонившись, направилась обратно на второй этаж, выслушивать новые просьбы постояльцев.       Аластор провожал удаляющуюся грешницу горящим взглядом до тех пор, пока Чарли, которая стояла рядом, не прикрыла рот, ощущая в душе тревогу. Услышав новость о приходе нового посетителя, принцесса, оживившись, подошла к невысокому мужчине, что обладал внешностью беса. Аластор, чьи оленьи уши дёрнулись в сторону клиента, спокойно перевёл свой алый взгляд на незнакомца, который, судя по запаху, всю ночь провёл в объятьях со спиртным и едким табаком. В это время на первый этаж вернулась Алана с двумя мусорными пакетами, наполненными бутылками дешёвого пойла. Заметив пришедшего, грешница замерла, чем заставила оверлорда переключить внимание на неё.        Беседуя о чём-то с Чарли, Люциан случайно бросил взгляд в сторону, замечая испуганную ланьку. Грубо оттолкнув собеседницу, бес направился к жене, что начала постепенно отступать назад, бросив пакеты на месте. Со временем зажав демонессу в углу, Люциан, широко улыбаясь, попытался схватить девушку за тонкое запястье, однако, резко появившийся около них Аластор не позволил этого сделать. Оверлорд перехватил мужскую руку, останавливая в нескольких миллиметрах от цели. -А? — на красном лице беса появилось раздражение, что передавалось во взгляде необъяснимым гневом. — Отпусти меня, олень! -Я думаю, ты слишком разговорчив, как для низкосортной швали, — проговорил с улыбкой Аластор, опасно сверкая острыми зубами. — Меня очень раздражает факт того, что я вынужден держать тебя за прогнившую руку, пальцами которой ты смеешь касаться прекрасного цветка. -Так не держи меня, придурок! — закричал Люциан, пытаясь дотянуться до дрожащей Аланы.              Лёгким движением Аластор заломил руку наглого отродья, наслаждаясь сочным хрустом хрупких костей. От неприятной неожиданности Люциан слегка развернулся, выворачивая свою руку ещё сильнее. Он закричал от острой, резкой, мучительной боли. Буквально выдирая травмированную конечность из грубой хватки известного оверлорда, Люциан бросил яростный взгляд в сторону испуганной жены. -Ты заплатишь огромную цену за предательство, чертовка, — процедил сквозь зубы бес, сразу же после сказанного направляясь на выход из отеля.       Алый взгляд Аластора ярко сверкал искорками открытого садизма, смешанного с отвратительным удовольствием от минимальной жестокости проделанной работы. Оленьи уши уловили тихие, быстрые шаги, призывая их обладателя бросить взгляд на высокую лестницу, где, добежав до второго этажа, скрылась ранимая ланька.       Алана, спрятавшись за дверью своего номера, облокотилась спиной о холодную стену. Грешница задрала голову, судорожно выдыхая поток воздуха в высокий потолок. Медленно присаживаясь на пол, ланька чувствовала тревожную дрожь в коленях, которые, в конечном счёте, обняла. Беле не обладала пышными формами, модельной фигурой или вызывающим взглядом. Скорее, в свои двадцать три, Алана была похожа на подростка, что на нервной почве заболел инсомнией, расстройством пищеварительного поведения и синдромом хронической усталости. Девушка настолько глубоко погрузилась в спутанные мысли, что смогла вернуться в реальность лишь от неожиданных, равномерных трёх стуков в дверь. Непрошенный гость, будто зная, что грешница быстро среагирует, открыл дверь без излишних промедлений. -Прошу прощения за неожиданный визит, душа моя, — Аластор бесцеремонно прошёл в комнату, закрывая за собой дверь. — Не сочти за грубость. Конечно, не люблю я лезть в личные дела каждого скверного грешника, да и времени на то совсем нет, но, по моему скромному мнению, у тебя не только скандал в семье. Знаешь, философия — наука глубокая, специфическая и, к сожалению, она зачастую приводит людей к странным, а порой и вовсе аморальным выводам. Психология тесно с ней связана и, в какой-то степени, я могу рассудить, что у тебя разлад в душе. Если говорить более коротко, то все твои переживания выливаются в реальную жизнь, из-за чего всё твоё существование становится одним сплошным адом. Звучит весьма абсурдно, не так ли? Но в этом и заключаются все твои пытки за содеянные при жизни грехи. Вечно пьяный муж, убогая жизнь в нищете, вечный круговорот нескончаемой физической работы. Я могу помочь тебе, могу вытянуть из нескончаемого потока непосильных обязанностей, могу оборвать злосчастный, так называемый, «день сурка».       Обнимая себя за плечи холодными пальцами, Алана ощущала чувство стыда перед незнакомой личностью. Ушки прижались к голове, позволяя мужчине заметить напряжённое состояние молчаливой собеседницы. Мёртвое сердце медленно билось о стенки грудной клетки, из-за чего хрупкие рёбра начинали болеть. Шумно выдохнув в сторону, Алана встретилась с алым взглядом улыбающегося оверлорда, начиная ощущать мелкую дрожь по всему телу. Необъяснимый страх обрывал абсолютно все попытки совершить какое-либо, даже самое незначительное, движение. Масштабная аура необъятной власти, больше никому непостижимой мощи, неоправданной жестокости и аморального эгоизма стояла за спиной высокого оверлорда огромной армией бесов. -Думаю, я смогу справиться сама, — нежный полушёпот развеял угнетающую ауру. -Удивительно, что ты думаешь, — иронично посмеялся Аластор, обходя девушку по кругу. — Неужели не передумаешь?       Алана отрицательно помотала головой. Слушая размеренные шаги по комнате, она не решалась отвести взгляда от несуществующей точки, на которой зафиксировался грустный взгляд. Судя по скрипу, что раздался спустя небольшое количество времени, гость присел в кресло. Комната вновь оказалась заполнена гробовой тишиной. -Я справлюсь без Вас, — Алана закусила нижнюю губу, всё-таки опуская голову. -Неужели? — Аластор издевался. — Жертва никогда не будет противиться агрессору. Морально униженная настолько, что смогла потерять надежду на светлую жизнь, не обрамлённую тоской, неуверенностью и усталостью, душа никогда не сможет разорвать тот порочный круг, в который позволила себя упрятать. Душа моя, ты тешишь себя ложными словами. Позволь мне подавить твоего агрессора и подарить тебе другую жизнь.       Холодные пальцы настолько сильно сжались на хрупких плечах, что, скорее всего, оставят после себя синяки. Сладкий полушёпот издевающегося оверлорда осел химическим осадком на подкорке гибкого сознания. Длинные, костлявые пальцы опустились на надплечья, медленно опускаясь ниже. Нежная кожа женских пальчиков почувствовала приятную ткань чёрных перчаток. Аластор игрался с ней, умело дёргал за ниточки, точно кукловод свою марионетку. Своими действиями, словами оверлорд дотрагивался до струн податливой души. Аластор это прекрасно осознавал. И Алана тоже. -Подумай до завтра, душа моя, — прошептал в самое ушко оверлорд, освобождая грешницу из своеобразного плена.       Стоило Аластору проворной тенью покинуть комнату, как Алана, в который раз закусив нижнюю губу, упала на дрожащие колени. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, вызывая болезненные ощущения. Дышать становилось трудно. Первый раунд игры, в которую Аластор заманил её, уже имел определённый исход — он знал её ответ. Мысли путались, мрак сплетался воедино со светом, перед глазами всё плыло. С трудом переместившись ближе к кровати, грешница упала с колен на попу, откидывая голову на мягкий матрас кровати. Рабочий день не закончен, а сил уже никаких нет.