Мне не больно

Драко ожидал увидеть сваленные в кучу вещи, шкафы с оторванными дверцами, полусантиметровый слой пыли на каждой поверхности, пробитые насквозь стены — словом, все что угодно. Но только не этот идеальный порядок. Внутри дом Гарри Поттера напоминал увеличенную версию кабинета мистера Филипса: такой же неестественно чистый, как будто стерильный. На темно-синем диване у левой стены лежал идеально сложенный коричневый плед; с правой стороны от дивана белел журнальный столик, на котором не было ровным счетом ничего, даже какой-нибудь мало-мальской записки; на голом деревянном полу не наблюдалось ни ковра, ни пыли, только какие-то мелкие царапинки; на выкрашенных в бежевый стенах не было ни картин, ни фотографий, ничего, что могло бы создать ощущение уюта в этой гладко выбритой комнате. По левую руку от Драко узкая, чуть поцарапанная лестница, перила на которой не имели никаких завитушек и потому напоминали прутья решетки, вела на второй этаж. Единственными украшениями в этой стерильности казались большое окно и дверь, ведущая в маленький, но милый внутренний дворик. Но даже над ними — и над окном, и над дверью — висели скупые, однотонные жалюзи. Драко снова огляделся, не зная даже, как относиться к этому странному жилищу. Уж не собирался ли Поттер продавать его? Драко перевел взгляд на него, и по тому, как хозяин дома смотрел в ответ, понял, что вопросы здесь будут неуместны — Поттер действительно жил здесь. — Ну ладно, Поттер, прекращай пялиться, — вздохнул Драко, подходя к журнальному столику и ставя свой портфель на него. — Быстрее начнем — быстрее закончим. Драко достал из старого портфеля потрепанную записную книжку и перо и, бросив взгляд на молчаливого Поттера, который, кажется, не думал двигаться с места и потому стоял почти на входе, облокотившись о перила, пожал плечами и открыл чистую страницу. — Итак. Что произошло? — спросил он, вопросительно поглядев на Поттера. Тот, кажется, слегка удивился. — Серьезно? Хочешь сказать, что заявился домой к пациенту, не прочитав его личное дело? — Я всё прочитал, Поттер, — безразлично ответил Драко, быстро записав на странице цифру один. — Раз шесть. Но в твоем личном деле не написано ни слова про то, как ты стал ходячим Круциатусом. Поттер, видимо, не оценил шутки. Бросив очередной холодный, отстраненный взгляд на Драко, он четко выговорил уже, очевидно, заученную фразу: — Второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, во время битвы за Хогвартс, Темный Лорд наслал на меня неизвестное проклятие. Драко, который делал пометки в записной книжке, почти вздрогнул от неожиданности. Рука остановилась на словах «Темный Лорд» и отказывалась писать дальше. — Понятно, почему этого нет в личном деле, — пробормотал Драко, записав только одно — «проклятие». Поттер внимательно следил за ним своими ледяными глазами. — И что тебе это дало? — спросил он почти издевательски, складывая руки на груди. — Как это поможет твоему медицинскому расследованию? Драко, театрально вздохнув, вложил перо в центр страницы и захлопнул записную книжку, оставив ее на журнальном столике. — Во-первых, Поттер, — начал он, делая несколько ленивых шагов вперед, — теперь я знаю, что ты не болен. — Вау. Это впечатляет. — Во-вторых, — продолжил Драко, проигнорировав колкость, — раз ты проклят, значит, в любом случае существует способ это проклятие снять. С магическими болезнями такое случается далеко не всегда. — То есть, по-твоему, лучше быть проклятым, чем больным, — подытожил Поттер, приподнимая брови. — В твоем случае — да, — уверил Драко, где-то на краю сознания отмечая, что очкарик без вороньего гнезда на голове выглядит слишком серьезно. — К тому же, Поттер, у любого проклятия есть лазейки… Драко остановился и сделал вид, будто задумался. В его голове уже сложилось примерное представление о том, как работает эта поттеровская туфта, и зачем он носит эти дурацкие черные перчатки несмотря на июльскую жару — но проснувшийся интерес ученого-медика так и тянул Драко в этом убедиться. Возможно, это было немного эгоистично, но, тем не менее, даже сам долг врача обязывал Драко удостовериться в своей теории, чтобы случайно не навредить пациенту. Еще одна заповедь профессора Ламар: «Доверяй, но проверяй». Осталось только придумать, как сказать об этом Поттеру, чтобы он… — Дай руку, Поттер. — Спятил? — со сталью в голосе произнес тот. — Думаешь, на всех сработало, а на тебе — нет? — Просто я очень любопытный, — съехидничал Драко, впервые за день улыбнувшись. — Нет, Поттер, серьезно. Нужно проверить. Тот колебался. Драко видел по лицу Поттера, что ему не нравится эта идея — что ему в принципе не нравится приносить боль другим. Очень по-поттеровски, в общем. — Поттер, пожалуйста, — Драко даже не заметил, как его собственный тон сделался мягче. Он протянул руку. — Один раз. Зеленые нечитаемые глаза пристально смотрели на него через стекла очков. Поттер медленно, нехотя стянул перчатку с правой руки, размял пальцы. Снова поднял взгляд на Драко. — Учти, Малфой, ты сам попросил. — Да давай уже. Поттер, поколебавшись еще несколько секунд, неуверенно поднес руку к протянутой ладони. Драко сделал вдох, приготовившись к боли. Пара мгновений — и кончики их пальцев соприкос… Разряд молнии пронзил все тело Драко. Пальцы горели, сердце разрывало, легкие вдавливались в ребра от зарождающегося воя. В голове стучали огромные кувалды, обрушивались лавиной удары топора. Весь Драко, вся его душа превратилась в один болезненный крик, и этот крик состоял всего из одного слова: БОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНО… И вдруг боль отступила. Она ушла так же быстро, как пришла. Драко опомнился, обнаружив себя еле стоящим на ногах посреди комнаты. — Сколько это длилось? — только и смог выдавить он, стараясь сфокусировать взгляд на Поттере, который, очевидно и прервал эту пытку. — Секунды две, не больше, — ответил тот, одним резким движением надев перчатку обратно. Две секунды. Всего лишь две секунды — а Драко уже решил, что он вот-вот умрет. Он сделал глубокий вдох и выпрямился, стараясь сохранить здоровое выражение лица. — А теперь — через перчатку, — уверенно заявил он, снова протягивая руку. — Долбанулся, — таким же тоном ответил Поттер, но Драко заметил, что он уже не выглядит таким напряженным. — Одного раза не хватило? — Поттер, не мешай медицинскому расследованию, — Драко значительно приподнял брови и кивнул на руку. Поттер бросил на него совершенно каменный взгляд, однако через секунду рука в перчатке коснулась руки Драко. Боль снова обожгла, только теперь с гораздо меньшей силой. Драко поморщился, и Поттер уже собирался отнять руку, когда Драко крепче ухватил его за пальцы: он вдруг заметил, что, когда Поттер в перчатках, боль не пронизывает тело полностью. Она как будто вмещает себя в определенные границы — сейчас у Драко болела только рука, до локтя. Да, было ощущение, что ее собираются расцарапать, сварить или, еще лучше, оторвать к мерлиновой бабушке, но боль не трогала сердце, не перекрывала воздух, не била булыжниками по голове. — Что ж, Поттер, — произнес Драко, отрывая руку и с облегчением встряхивая ею, — Кажется, одну лазейку ты уже нашел. Это натуральная кожа? — Да, — коротко ответил тот, не поднимая взгляда от перчаток. «Очень по-лордовски, » — с горькой усмешкой подумал Драко, возвращаясь к блокноту и записывая чуть дрожащей рукой вторую пометку: «Кожаные вещи блокируют. Почти». — И как ты пришел к этому? — произнес Драко скорее просто так, размышляя вслух. — Что писали в газетах? — А ты не знаешь? — ровно спросил Поттер, не встречаясь с ним взглядом. — Меня… долго не было, — Драко чуть нахмурился. Говорить Поттеру об учебе во Франции он не испытывал никакого желания. Тот еще несколько секунд стоял молча, а затем произнес: — Сначала писали, что я болен. Потом о том, что я причиняю боль другим. А сейчас уже ничего не пишут. Так что не переживай, свое имя на первой строке «Пророка» ты вряд ли увидишь. «Если только я тебя не вылечу», — со смешанными чувствами подумал Драко, но немного расслабился: хотя бы сейчас ему не придется сталкиваться с журналистами. На первый вопрос Поттер, очевидно, решил не отвечать, но Драко и не собирался допытываться. Он бросил взгляд на открытый лист блокнота с двумя краткими пометками. Да, негусто. Но у Драко осталась еще одна теория. — Поттер? Тот наконец поднял на Драко свой отстраненный взгляд. — Что? — У тебя есть домашние животные? — Нет, я не… Ты что, совсем спятил? — Поттеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Драко имел в виду. — Ну кошка там, собака… Может, хомячок? Или домашняя крыса? — Малфой, я не такой изверг, чтобы проверять это идиотское проклятие на животных! — Поттер, кажется, действительно был ошарашен таким предположением. — Хорошо, я понял, — сдался Драко, приподняв руки в примирительном жесте. Было очень приятно наблюдать за тем, как сквозь холодного, каменного нового Поттера с уложенными волосами иногда, когда Драко удается задеть какую-то ниточку в его душе, прорывается тот самый лохматый гриффиндорец. — Животных нет. Но… Вдруг в голову пришла одна странная, но подкупающая идея. Драко внимательно посмотрел на Поттера. — Но хотелось бы, чтобы были, не так ли? Поттера этот вопрос, кажется, застал врасплох. Он хотел было что-то сказать — но решил промолчать, замявшись. Но для Драко этого было достаточно. — Ладно, — кивнул он, не дождавшись ответа, и сложил перо и блокнот назад в портфель. — На сегодня осмотр окончен. — Чудесно. — Я вернусь завтра, — улыбнулся Драко в ответ на почти яростный взгляд Поттера и прошествовал мимо хозяина дома к выходу. — Пока, Поттер! Ответа он не дождался. Оказавшись на улице и прикрыв за собой дверь, Драко чуть сощурился от яркого солнечного света. Сегодня он узнал немного — но это было хоть что-то. Драко спустился по маленьким ступенькам, а потом что-то дернуло его обернуться и посмотреть на дом. И вот тогда он увидел примостившуюся в самом углу дома маленькую синюю будку.

***

Уже вечером, сидя в своем кабинете и вращая перо в пальцах, Драко, чуть нахмурившись, смотрел на две маленькие пометки в блокноте: Проклятие Кожаные вещи блокируют. Почти Драко нахмурился сильнее. Очевидно было, что проблема Поттера заключалась не только в проклятии. Он был в жуткой, страшной апатии, если не депрессии. Снять проклятие Лорда недостаточно — надо вместе с этим сделать что-то и с самим Поттером. Потому что иначе — будет ли он рад, когда проклятия не станет? Нужна будет ли ему его новая жизнь? Драко не знал, но был уверен: Поттер хочет снять проклятие. Где-то там, в глубине души, на затворках его сердца, все еще теплится жизнь и радость. Третья пометка, сделанная совсем недавно, снова попалась на глаза: Животные Собака (?) Драко смотрел на нее, потом на личное дело Поттера слева, потом снова на запись. В доме Поттера были такие детали, которые буквально кричали о том, что у прежних хозяев были животные: и та маленькая дополнительная дверца во входной двери и двери в сад (для кошки, скорее всего), и чуть поцарапанные деревянные ступеньки лестницы, и, конечно, будка. Почему Поттер не убрал ее? Может, ему было просто лень заниматься этим — но Драко очень сомневался, что человек, который держит свою гостиную (и волосы) в таком идеальном порядке и придерживается такого пугающего минимализма, стал бы оставлять в своем доме что-то ненужное. Так что у Драко появились некоторые предположения. Он снова посмотрел на третью пометку. Способ снять проклятие есть, и Драко найдет его — он уже распланировал, какие секции министерской библиотеки посетит в ближайшие дни. Надежды мало, но он хотя бы примерно понимает, что нужно искать. А пока… А пока у Драко в голове складывался рискованный, но очень-очень обнадеживающий план.